Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть!

Может быть, надышался каким-нибудь газом, типа болотного?

Боясь остаться здесь лишнюю минуту, рывком добежал до двери и также рывком, задыхаясь, почти вслепую распахнул ее. В лицо пахнуло речной свежестью. Выход располагался в естественном гроте, выход из которого был перекрыт вьющимися растениями, тесно переплетенными с кустарником. С трудом протиснулся, оставляя клочки одежды, на неизвестно откуда возникших колючках. Прошлепал по воде, заливавшей пол грота у самого выхода, и вышел прямо в речку. Оглядевшись по сторонам понял, что, скорее всего, это речка, протекавшая вблизи от усадьбы, но скрытая от нее холмом. Получается, что благодаря подземным переходам, я в этом месте прошел возвышенность насквозь. Решил не рисковать и вернуться домой по свежему воздуху. Подземными путешествиями я был сыт по горло. Поднялся на горушку, развел широко руки, вдыхая свежий воздух всей грудью, и одновременно обозревая окрестности. От увиденного, забыв даже закрыть рот, присел от неожиданности. Мой взгляд упирался в церковь, на противоположной стороне деревни. ЦЕЛУЮ! Вместе с колокольней и другими сопутствующими помещениями. Из-за отдаленности их нельзя было рассмотреть подробно. Но их целостность сомнений не вызывало. Кинув ошалелый взгляд вниз, на собственное подворье, я присел еще ниже. И от души матюкнулся. Вот оно то, в отличие от воскресшей из руин церкви, отсутствовало – НАПРОЧЬ! То есть совсем. И последнее, что окончательно добило меня, это был кулек, свернутый из газеты, который и обнаружил прямо напротив себя, застрявший в кустарнике. Так как от увиденного, приседал я все ниже и ниже, и в конечном итоге злосчастный кулек оказался как раз на уровне моих глаз. Бросившийся в глаза заголовок, в совокупности с датой выхода из печати, 30 сентября 1939 года, окончательно усадило меня на пятую точку.

Таким образом, когда все соответствующие данной находке мысли со скоростью курьерского поезда пронеслись у меня в голове, подкрепленные к тому же лицезрением восставшей, как легендарная птица феникс из пепла, из руин церкви. А также исчезнувшая изба вместе со всеми надворными постройками и огородом. Все это по одному, еще как-то поддавалось логическому объяснению, но вместе они создавали довольно безрадостную картину.

"Итак, если предположить, что я попал в прошлое, – начал я свои размышлизмы, – то необходимо точно определить, когда это произошло. То есть, в какой конкретный отрезок времени. И можно ли это, как-то открутить обратно. Ой, мама, роди меня обратно".

За все время нахождения в бункере, практически, ничего не говорило о его иновременном происхождении. На поверхность я поднимался несколько раз. Первый раз я вышел через подземный ход к себе на двор, причем сразу в двух разных местах. И при этом свободно вернулся обратно. Второй раз – в районе озера и церкви. От берега я ясно видел развалины, а следующий ход был этими развалинами завален.

Да простит мне, Господи, тавтологию.

Все это органично ложилось на выстроенную мной концепцию существования случайно обнаруженного бункера. Но то, что он одновременно является порталом во времени, вот это действительно – сюрпрайз! А сам переход, скорее всего, был осуществлен при последнем выходе на поверхность. И подтверждением этому являлось мое мерзопакостное состояние. Которое и могло сопутствовать моменту перехода.

"И какой из этого вывод? – резюмировал я, – все очень просто! Где был вход, имеется ввиду, в это время, там должен быть и выход. То есть вход наоборот, в мое время. В родной 2010 год."

А если он имеет временные рамки своего существования? И в любой момент может закрыться? Показан же аналогичный случай в фильме «Окно в Париж». Правда, там был портал в пространстве, а не во времени. Да не один ли черт! Не стоит искушать судьбу, а лучше поскорее убедиться в обратном.

И с такими мыслями я, сломя голову, рванул назад.

С трудом найдя вход, просочился в него, и опять испытав уже ставшие привычными неприятные ощущения, очутился в бункере. Но это меня ни в коей мере не успокоило поскольку содержимое бункера больше соответствовало как раз тому времени, которое я только что столь скоропостижно покинул, чем моему. Поэтому, не задерживаясь ни на минуту, побежал дальше со скоростью, ограничиваемой только слабой подсветкой фонаря. Вихрем пронесся мимо полуторки и как пробка из бутылки вылетел сначала в гараж, а затем и во двор. И только здесь, с трудом отдышавшись от забега, смог более или менее ясно соображать.

Первым делом пришла трезвая мысль о срочной необходимости обдумать сложившуюся нестандартную ситуацию. Но ноги сами, практически без участия разума, понесли меня в дом, где и остановились аккурат возле холодильника. Видимо, все-таки прав был дедушка Фрейд, что в стрессовых ситуациях разум, чтобы не сгореть от перенапряжения, отключается, как предохранитель. И за дело берется наше подсознание, основу которого составляют природные инстинкты.

"И что в данном случае они нам подскажут?" – заинтересовала меня сложившаяся ситуация. И для чистоты эксперимента, закрыв глаза, открыл холодильник. Схватил первое, что попалось под руку. Закрыл дверцу и только затем посмотрел на извлеченный предмет.

"Кто бы сомневался?" – подумал я, без удивления обнаружив в руке початую бутылку водки. Видно изначально сама идея, трезво обдумать свое положение, была обречена на провал? Походу трезвым мыслям в этом безумном бреде сумасшедшего изначально не место. О чем корректно и предупредило собственное подсознание!

Не став противиться законам природы и собственным инстинктам, от души плеснул в граненый стакан больше половины и одним большим глотком влил огненную жидкость внутрь. После чего занюхал действо рукавом, минуту постоял, прислушиваясь к собственным ощущениям и, удовлетворенно крякнув, вышел во двор. Далеко, разумеется, не пошел, а, усевшись на крылечке, достал сигареты, прикурил и надолго задумался. Опять извечные философские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?», вставали передо мной в полный рост.

Само явление природного феномена волновало меня поскольку – постольку. Так как последнее время в Сети, да и в свободной продаже, появилось множество произведений жанра «Альтернативная история». И я одно время очень сильно ими увлекался. Самые удачные, на мой взгляд, даже присутствовали в моем ноуте в электронном виде. Я их с удовольствием на досуге почитывал. Особенно мне нравилось выискивать ляпы некоторых авторов, которые к истории имели очень далекое отношение. Так вот, в этих книгах причин попадания главных героев в прошлое приводилось великое множество, от результатов научных экспериментов, в виде создания машины времени, до неизвестных природных катаклизмов. Из серии «Шёл, упал, потерял сознание, очнулся – гипс!» Вернее, попал в прошлое. Но, в большинстве своем, такие «попаданцы» или не имели возможности вернуться обратно, или категорически не желали этого делать. Мой случай под это определение не попадал. Где был вход, там же был и выход. И задерживаться надолго во временах своих предков я не собирался. Особенно учитывая приближающиеся военные действия, большой степени интенсивности. Но вот как Карлсон, немного пошалить, особенно, преследуя при этом определенную личную выгоду, я бы не отказался. Так что думать надо над этим вопросом и думать серьезно, такие вопросы с кондачка не решаются. Это даже шведский посол с рязанским акцентом был вынужден нехотя признать. Хотя и лишился при этом рыцарского ордена с груди.

А что? Это мысль! Семеро по лавкам меня не ждут. Жена за подол не держит. Большую часть сознательной жизни я только и делал, что учился воевать. Так что, видимо, пришло время оправдывать свое предназначение.

Тут мне, кстати, припомнился случайный спор с одним типом гражданской наружности, который с пеной у рта доказывал, что все военные – бездельники, и соответственно, зря получают денежное довольствие. На что я ему ответствовал, что данное положение имеет место быть, но при этом является единственно верным. На удивленный возглас собеседника пояснил, что основное предназначение военного человека – ведение боевых действий, значит если он при деле, то идет война. На мой вопрос, хочет ли он войны, получил категоричный отрицательный ответ. И в конце добил его армейским перлом, что военнослужащий в мирное время имеет полное право ничего не делать, поскольку «вдруг война, а он уставший!»

Применительно к себе любимому можно сказать, что за свою жизнь наотдыхался достаточно, пора, как говорится, и честь знать, то есть конкретно поработать по специальности. Но прежде чем ввязываться в эту глобальную авантюру, необходимо проработать все возможные варианты. Благо, что времени у меня предостаточно.

Единственное, что у меня не вызывало никаких сомнений, это то что предстоящая операция, назовем ее по ассоциации операцией «Ы», чтобы никто не догадался, будет сугубо индивидуальным действом. Поскольку в этом времени никого я привлекать не собираюсь. Это моя корова, то есть удача, поэтому и доить ее я буду самостоятельно. С современными политиками от бизнеса нужно быть крайне осторожным. Акулы капитализма, мать их! Дай только палец, всю руку откусят.

Тем паче связываться с руководством Советского Союза образца 1940 или какого там года. Кстати, первым делом необходимо узнать точную дату, чтобы выяснить, сколько времени у меня остается на подготовку. Мою личную подготовку к моей собственной войне. Даже как-то странно звучит – моя собственная война. Но это все– таки более приемлемый вариант, чем бесплотные попытки изменения истории. Ну не чувствую я себя мессией, не чувствую и все. Так что, все это многовариантность с непредсказуемыми последствиями. Тут все как в русской рулетке, с шансами пятьдесят на пятьдесят. Или я смогу добраться до товарища Сталина, или нет, или он мне поверит или нет, или оставит после всего этого в живых или нет. Слишком все непредсказуемо. С такими шансами садиться за ломберный столик истории? Извините, дураков немае! Это только в книгах про «попаданцев», стоит только Иосифу Виссарионычу или Лаврентию Палычу узнать, что в их палестинах появился такой из себя яркий представитель будущего, как его берут под белы рученьки и со всем прилежанием доставляют пред светлые оченьки. И все внимают его откровениям, открыв рот от удивления. Счаз! Плавали, знаем! Может быть, действительно, ученые более позднего времени сгустили краски на палитре истории. Допускаю. И Сталин в действительности хотел лучшей доли для советского народа. Тоже допускаю. Но если провести подробнейший анализ действий любого правителя, независимо от исторического периода, будь это римский император или президент Соединенных Штатов, НИКТО и НИКОГДА не соизмерял свои действия в зависимости от мнения народа, которым он управлял. Ну, а тем более, отдельных его представителей. Как высказался Хрущев в аналогичной ситуации: «Есть два мнения! Одно мое, другое глупое». Поэтому пускай кто-нибудь другой доказывает руководству Советского Союза неизбежность войны, рассказывает об их просчетах и ошибках. Кто-нибудь другой, только не я. Особенно накануне той самой войны, которая впоследствии получила название Великая Отечественная. Иначе все может произойти в точности как в политическом анекдоте того периода. «То, что вы до сих пор еще на свободе, это не ваша заслуга, а наша недоработка». Поэтому на фиг, ибо не фиг! Сам и только сам.

Значит, прежде всего полная изоляция проекта от кого бы то ни было и полная автономность. А затем тщательное планирование и подготовка.

Закончив на этом свои размышления, дабы отвлечься, решил заняться бытовыми делами. На скорую руку приготовил обед из полуфабрикатов, или вернее сказать ранний ужин. Поскольку день клонился к своему закату. Поел сам и покормил собаку остатками своей трапезы. После чего приступил к подготовке похода в прошлое.

Выходить решил в сумерках, поскольку светиться среди соотечественников сороковых годов в мои планы не входило. Насколько, мне не изменяет память, накануне войны шпиономания в стране расцветала махровым цветом. И поэтому, появление незнакомого человека средь бела дня в российской глубинке того времени, могло вызвать массу ненужных вопросов. А у меня для подтверждения личности ничего кроме российского паспорта и военного билета с водительским удостоверением, выданных в 2001 году, в наличии не имеется. В сложившейся ситуации, даже пресловутые усы, лапы и хвост будут более уместными. Поэтому выходить на ту сторону лучше в темноте. Ночью, как известно, все кошки серы.

Единственное, что вызывало мое беспокойство, так это обязательное присутствие в деревенской среде представителей собачьей породы. А сельские шавки, имеют одну в данном случае, на мой взгляд, немаловажную особенность. Они напрочь отличают своих от чужих. Как говорится, нюхом чуют. Какой в этой ситуации может быть выход? Выход нехотя гавкнул возле будки, обозначив тем самым свое присутствие.

– А что, логично. Что может более естественным образом объяснить полуночный лай собачей братии, как появление соперника. Тем более на нем дата изготовления не стоит, да и документы, подтверждающие личность, я надеюсь, никто спрашивать у него не догадается.

А я под шумок решу свои насущные проблемы. То есть определюсь с точным временем точки выхода. Но мне бы не хотелось оставлять Тумана там. Потому как стал уже понемногу к нему привязываться. Немногословный даже можно сказать, молчаливый. Смотрит на меня преданными глазами. Что еще нужно, чтобы скрасить мое одиночество? Только вот как обстоят дела с соображалкой? А сейчас и проверим. Среди прихваченных с собой вещей у меня был и минимальный набор охотника. Мало ли. Вдруг поохотиться приспичит. А в этом наборе завалялись и манки для дичи, купленные по случаю в охотничьем магазине. Один из которых ультразвуковой. Собаки, в отличие от человека, различают ультразвук. Причем на довольно большом расстоянии. Отцепив ошейник, сказал:

– Гулять!

Ошалев от внезапно свалившейся на него свободы, Туман, предварительно нарезав пару кругов по двору, рванул со всей возможной скоростью в сторону леса. Дал ему возможность отбежать на приличное расстояние, после чего сунул в рот свисток и дунул. Сам я, разумеется, ничего не услышал, но реакцию пса наблюдал невооруженным глазом. Резко затормозив, так что задняя часть пошла юзом, Туман остановился. И стал ошарашено вертеть головой, пытаясь определить источник странного звука. Пришлось повторить. Триангулировав наконец-то направление, пес с удивлением посмотрел в мою сторону. После третьего сигнала обиженно потрусил обратно. Подбежал, сел в метре от меня и вопросительно уставился. Я погладил его по голове и сунул в пасть завалявшуюся в кармане карамель. Конфету он с благодарностью схарчил, после чего опять сел и глядя на меня стал ждать продолжения.

– Гулять! – повторил я.

Пес опять стартанул. Позволив ему добежать почти до крайних деревьев, опять подал сигнал. Уже безошибочно Туман повернул обратно. Видимо, новая игра стала приносить ему удовольствие. Подбежал и уселся, ожидая награду, которую получил незамедлительно. Повторив упражнение несколько раз для закрепления, я, в конечном итоге, окончательно отпустил его гулять. И пошел экипироваться самостоятельно.

Так как костюмерной Большого театра, а при ближайшем рассмотрении даже областного драматического под рукой не оказалось, идею одеться в соответствии с духом времени, то есть по последней моде, пришлось задушить в зародыше. Поэтому при отсутствии гербовой бумаги приходилось писать на простой. То есть обходиться тем, что есть. Справедливо опасаясь, что современные джинсовые прикиды и другие спортивного вида прибамбасы могут произвести фурор среди местного населения даже при случайной встрече в темноте, решил обойтись оставшимся после военной службы стандартным камуфляжем. Правда существовала опасность, что современный, в мелкую цифру, комок в сочетании с облегченными берцами тоже могут вызвать ненужные ассоциации. Но тут уж ничего не поделаешь. Во-первых, я изначально не собирался контактировать с аборигенами из прошлого, а во-вторых, на всякий случай поверх формы надел замеченный в сенях дождевик. Просторный плащ из прорезиненной ткани, скорее всего принадлежавший теткиному мужу. При необходимости можно было закрыть голову капюшоном, наклонить голову, прикинуться ветошью и не отсвечивать. То есть имелась возможность проканать за своего.

Экипировку довершал небольшой, но очень мощный туристический фонарик. С помощью которого можно было, в случае необходимости, ослепить нежелательного свидетеля и, не дожидаясь разоблачения, смыться. Кроме этого прихватил охотничий нож из отличной стали, с вычерненным в лучших традициях ночных спецопераций клинком и обмотанным шнуром рукояткой. Для усиления огневой мощи, на всякий пожарный случай, сгонял в бункер за пистолетом. Выбрал револьвер работы бельгийского мастера по имени Наган. Не оставляет следов преступления в виде стреляных гильз, да и в обращении прост и безотказен как колун. Уже выходя из дома, увидел висящую в сенях веревку и отхватил ножом метра два с целью использовать ее вместо поводка.

Выйдя на крыльцо и определив по сгущающимся сумеркам, что можно выдвигаться, стал бесшумно высвистывать Тумана, которого определил в свои спутники. Пес прибежал на зов минут через пять, за что в очередной раз получил заслуженную награду. Продел через кольцо ошейника веревку и двинулся по направлению к гаражу. Веревку взял намеренно, справедливо опасаясь, что кобель может заартачиться и не пожелать проходить через портал, особенно учитывая тот комплекс неприятных ощущений, которые довелось испытать самому. Но все обошлось благополучно, и уже через десять минут мы с Туманом стояли в гроте, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей природе.

Каждый при этом отвечал за свой участок, поскольку с обонянием у меня, четно говоря, дела обстоят не очень. Во всяком случае, похуже, чем у собаки. Да и со слухом мне с ней не тягаться. Поэтому прислушивался и принюхивался Туман, а я следил за его реакцией. Просканировав все диапазоны и, похоже, не уловив в атмосфере ничего подозрительного, пес посмотрел на меня, как бы говоря: «Кому стоим, чего ждем?» При этом, не издав никакого звука. По-моему, подавать звуковые сигналы он вообще считал ниже своего достоинства. Золото, а не пес. С таким только в разведку ходить.

– Вперед! – шепотом скомандовал я.

Туман, полностью оправдывая свою кличку, смело вошел в марево, и натянувшаяся веревка вынудила меня следовать за ним. Состояние сумерек вне грота мало чем отличалось от аналогичных в будущем. Таким образом, можно предположить, что течение суток и там, и здесь идентично. Состояние окружающей растительности доказывало, что и время года и даже, скорее всего, месяц совпадают. Буйство зеленых красок с уже проступающими следами увядания в виде пожухлой травы, попадающихся желтых листьев давало основание предполагать, что здесь тоже в разгаре сентябрь. Осталось выяснить точную дату, ну и желательно подтвердить год.

– Гулять, – снова шепотом сказал я и отцепил веревку от ошейника.

Пес нехотя потрусил в сторону околицы села. Мой путь пролегал несколько в стороне, как бы огибая село по окружности. При этом я старался распознать какие-либо уже известные мне ориентиры. Таковых оказалось немного. Прежде всего, это четко выделяющийся на фоне сереющего небосклона силуэт церкви. А также здание сельсовета, стоящее в центре села. Как я помнил со слов Кузьмича, это здание было построено одним из первых после создания колхоза в начале 30-х годов. Больше ничего знакомого не просматривалось. Да и само село уменьшилось раза в три. Создавалось впечатление, что оно как бы скукожилось, усохло как кусок шагреневой кожи под влиянием высокой температуры. Исчезло двухэтажное здание средней школы, сельский Дом культуры, новое здание конторы и другие административные здания. Кроме этого разительным отличием являлось отсутствие уличного освещения. Да и сами избы вместе с селом постепенно погружались во тьму. Одно из двух: или электричество на данном отрезке времени является жутким дефицитом, или вообще отсутствует как класс. Островком света в океане тьмы выглядело только здание сельсовета. Это-то как раз и неудивительно. Если я правильно угадал с месяцем, то, как говорил классик: «В полном разгаре страда деревенская…» А на селе, как известно, осенний день год кормит. Вот и сидят председатель с парторгом да бригадирами за полночь. Планы строят на ближайшее будущее. Вот туда и надо пробираться. Посмотреть. Послушать. Может кто в процессе разговора поможет мне соорентироваться во времени.

Дождавшись запланированного собачьего концерта, направился прямиком в сторону сельсовета. При этом стараясь не выходить на середину улицы, а прижимаясь к забору, тень от которого перемешивалась с чернотой осенней ночи. Полная луна и россыпь звезд давали достаточно света даже при отсутствии искусственного освещения. Поэтому относительно темно было только по краям дороги, ближе к забору. Находясь в тени, я надеялся первым заметить припозднившегося путника, дабы таковой объявится, и, соответственно, вовремя среагировать. Поскольку любая встреча для меня была нежелательна. Крадущийся в темноте человек изначально подозрителен, а учитывая временные реалии, подозрителен вдвойне.

Выбор направления не вызывал затруднения, потому что в свое время мне довелось походить по селу, и я знал, что деревенские улицы расходятся от церкви как лучи от солнца. Колхозные же строители, похоже, специально поставили здание сельсовета в двух шагах от храма, видимо, таким образом символически преграждая сельчанам путь к общению с Богом. Что в свете атеистической пропаганды и борьбы с мракобесием в стране Советов было не удивительно. А совсем даже наоборот. В соответствии с духом времени и последними постановлениями партии правительства. «Почем опиум для народа?» – появилось примерно в это же время.

Интересно, а что на данный момент там размещается?

Борцы с религиозным дурманом всегда изобретали что-нибудь экзотическое, но не оригинальное. То, в противоположность – сельский клуб, надеясь, что граждане будут ходить в известное здание чисто автоматически, по привычке. То какой-нибудь склад или амбар. То еще что похлеще придумают. Но учитывая, что под церковью действительно проходят подземные коммуникации замаскированного командного пункта укрепрайона, скорее всего зданию придали вид заброшенного. А чтобы кто-либо даже случайно не смог обнаружить подземных ходов, особенно вездесущая детвора, наверняка еще и легенду соответствующую придумали. Из серии страшилок, рассказываемых на ночь.

– Надо у Кузьмича поинтересоваться. Наверняка должен помнить сказки из своего босоногого детства. И если таковые имели место быть, значит я угадал в своих предположениях. «Верной дорогой идете товарищи!»

Размышляя таким образом, я уже выходил на финишную прямую. Здание сельсовета уже находилось в зоне прямой видимости. Как вдруг посторонний звук заставил меня замереть на месте. Заскрипела на немазаных петлях неприметная калитка. В которую, если бы не звук, я бы спустя мгновение врезался бы лбом. И слава Богу, что открывалась она в мою сторону. Иначе вместо калитки я бы протаранил хозяина усадьбы. А так успел вовремя отшатнуться и присесть в густых зарослях репейника, росшего возле забора. Где прикинулся лопухом и прислушался.

Со двора донесся женский голос:

– Ну шо там Микола? Шо собаки так всполошились? Ходит хто, чи шо?

– Да ни, пес чужой бегает. Вот они и всполошились, – ответил мужик, стоя в проеме калитки и не выходя на улицу.

– А шо ты решил, что то пес бегает, можа волк?

– Да який волк, дура? У ней ошейник!

– А чья собака?

– А пес ее знает, не местная.

– Можа с Задолья прибегла или с Семенова хутора?

– Да ни, у Семена такой нет. Здорова дюже? Да и в Задолье я таку не бачив.

– Тода с хозяином пришла.

– Да хто в таку темень шляться будет, сказилась чи шо? Геологов поди.

– Каких таких геологов?

– Да бригадир вчорась говорил, что геологическая партия какая-то приехала, возле Кунькина болота встали, то ли торф, то ли руду шукают.

– Житья от этих пришлых нет, то солдаты в округе копались, теперича эти копать начнут.

– Ну хватит болтать, иди в хату.

– А ты?

– И я щас приду, скотину тильки проверю и приду.

Дождавшись, когда наконец-то селянин вернется во двор, закрыв за собою калитку, я крадучись, продолжил движение. При этом думая про себя, что идея с собакой была очень здравой. Но все ж таки, какой народ примечательный. В полной темноте, при свете луны, не только разглядел ошейник, но и определил, что собака не только ни разу не деревенская, но и в ближайшей округе таковых не имеется. Столкнись я с ним, он тоже, наверняка, признал бы во мне чужака. Недаром говорят, характеризуя особенности сельской жизни, что стоит на одном краю деревни чихнуть, с другого тебе уже «Будь здоров!» орут.

Рассуждая таким образом, я наконец-то благополучно добрался до конечной цели моего путешествия. Подобраться к самому окну не составило особого труда. Для руководителей той поры еще не было характерным отгораживаться от своего народа трехметровыми заборами. Это уже в наше время слуги народа заимели такую привычку. Дабы в тихушник от собственного господина обделывать свои темные делишки. А то заимели, понимаешь, шта привычку отрывать власть предержащую от важного дела распиловки народного пирога между участниками фуршета, своими мелочными проблемами, из разряда «кушать хочца»! Сытый, как известно свинье не товарищ, а тамбовский волк.