скачать книгу бесплатно
– Инкунзи Шабангу и его люди, как и все члены организованных преступных группировок, не дураки. Каждую неделю они меняют сим-карты сотовых телефонов. Раджу и его ребятам понадобилось три или четыре дня, чтобы засечь новые номера, хотя мы постоянно прослушиваем все переговоры из дома Шабангу; неподалеку находится наш стационарный пост. Следовательно, мы можем перехватывать их переговоры всего три дня подряд, а потом приходится начинать все сначала. Кстати, они никогда не пользуются дважды одной и той же сим-картой; по нашим предположениям, новые номера рассылаются всем важным абонентам по воскресеньям в виде коротких текстовых сообщений. Вот что удалось записать сегодня утром. Один голос принадлежит самому Шабангу. Ему звонят из Хараре, типичный зимбабвийский акцент…
Квинн кликнул кнопкой мыши. Звук оказался записан безупречно.
– Алло.
– Здравствуй, Инкунзи, как дела?
– Очень хорошо, друг мой, а у тебя как?
– У меня не очень. Инкунзи, у нас нелегкие времена.
– Знаю, друг мой, знаю, в газетах только об этом и пишут.
– Что тут поделаешь?
– Итак, друг мой, что происходит?
– Инкунзи, ты оказался прав. Читепо разрабатывает новый маршрут; он пройдет через Южную Африку.
Квинн приостановил запись и объяснил:
– Скорее всего, речь идет о Джонсоне Читепо, главе зимбабвийской Команды совместных операций и правой руке Мугабе. Но послушайте дальше… – Он возобновил прослушивание.
– Ты уверен? – послышался из динамика голос Юлиуса Шабангу.
– Почти уверен. На девяносто девять процентов. Но товарища Боба он, похоже, держит в неведении.
– Кто, Читепо?
– Да.
– Значит, он уже у самого Мугабе ворует?
– Он заботится о себе.
– Хорошо… Когда это произойдет?
– Думаю, скоро. Но мы попытаемся все выяснить поподробнее.
– А маршрут? Кто с ним работает?
– Мне известно лишь, что ему помогает какой-то южноафриканец. Вроде бы служащий национального парка. Значит, маршрут может пройти через парк Крюгера – он ведь тянется по обе стороны границы. Теперь они связаны, Гонарежу и парк Крюгера. Мы считаем, что они поедут там.
– Хорошо, друг мой, это очень хорошо. Но нам нужны подробности.
– Знаю, Инкунзи. Я все внимательно слушаю.
– Хорошо, друг мой. Фамбаи зваканака.
– Фамбаи зваканака, Инкунзи.
Квинн снова остановил запись.
– Последние слова на языке шона означают буквально «иди с миром». Разговор вполне типичный, собеседники говорят короткими фразами – как и в следующей записи. Во втором разговоре звонил сам Шабангу; он набрал городской номер – местный, кейптаунский, в Рондебоше. Естественно, его мы тоже взяли на контроль. Дом, в котором установлен телефон, принадлежит некоему Абдулле Хендриксу. До сих пор Хендрикс еще не попадал в поле нашего зрения. – Он кликнул мышью еще по одной электронной папке.
– Хендрикс слушает.
Голос Инкунзи, глубокий, властный:
– У меня сообщение для Инкаби.
– Инка… Ах, Инкаби… Что за сообщение?
– Передайте ему, что он был прав. Наш друг из Зимбабве снова занялся экспортом, но у него теперь новые партнеры, и он хочет экспортировать товар в Южную Африку. Передайте, что информация точна на девяносто девять процентов, но это все, что нам известно. Попробуем выяснить больше.
– Передам.
– Хорошо, друг мой. Это все.
– Куда хафиз.
– М-м-м… хорошо.
Электронные шумы прерываются. Квинн отвернулся от экрана и посмотрел на Менц и Масило.
– Инкаби на зулу означает «бык», как и Инкунзи. Мы установили, что Шабангу называет так члена Верховного комитета Шахида Латифа Османа. Скорее всего, Шабангу и Осман заранее договорились о пароле… Похоже, у Шабангу есть чувство юмора.
Улыбнулся только Масило.
– Возможно, Хендрикс тоже состоит в Верховном комитете или близок к нему. Только мы его не знаем. Из разговора также понятно, что его застали врасплох. Он не сразу вспомнил пароль. Мы считаем, что Шабангу впервые позвонил на этот номер, впервые назвал пароль, чтобы что-то передать Осману после их встречи в Йоханнесбурге, – сказал Квинн.
– Что значит «куда хафиз»? – спросила Менц.
– Мусульманское прощание. Что-то вроде «да храни тебя Аллах». Как мы слышали, Шабангу его не понял.
– Кто такой сообщник Инкунзи Шабангу в Хараре?
– Пока неизвестно, мадам. Зато мы выяснили кое-что другое. Мы догадываемся, зачем Осман ездил на встречу с Шабангу.
– Поделитесь своими догадками, – велела Янина Менц.
– Картина еще неполная…
– Квинн, я все понимаю. К тому же картина довольно мутная.
– Начнем с верхушки, – сказал Масило. – Для нас очень важно точно понимать, что происходит здесь, у нас.
Квинн кивнул, немного подумал, а затем сел напротив Менц и Масило.
– Итак, – начал он, – представьте себе спектакль, в котором есть два главных героя и два второстепенных персонажа. Главный герой номер один – Джонсон Читепо. Он возглавляет Команду совместных операций, считался правой рукой Мугабе. Это он вел переговоры о приобретении концессий на добычу алмазов в Конго. Кроме того, это он, пользуясь неразберихой, продавал алмазы направо и налево, после чего они с товарищем Бобом кое-что отложили себе на черный день. Отложили они немало. Но все в прошлом. Теперь их положение резко изменилось. Мугабе и Читепо медленно, но верно теряют власть в Зимбабве. Продажи алмазов сокращаются из-за санкций и международных соглашений, их банковские счета заморожены, то есть деньги, вырученные за алмазы раньше, для Мугабе и Читепо практически потеряны. Сейчас Читепо больше всего хочет отложить себе на черный день еще кое-что. Он спешит, потому что понимает, что конец близок. Когда он наступит – лишь вопрос времени. Читепо, можно сказать, сидит на куче алмазов стоимостью в сотню миллионов долларов, не меньше. Умножьте эту цифру на семь – получится много рандов… А напрямую он продавать их не может. И вот, похоже, он нашел новых партнеров. Его подельник имеет какое-то отношение к нашим национальным паркам. Следовательно, он может нелегально провезти алмазы через огромный парк Крюгера. Ну как, пока все понятно?
Менц кивнула.
– Второй главный герой – Саид Халид бен Алави Мэки. Это он в прошлом помогал Читепо продавать алмазы, это он превращал конголезские алмазы в наличные, потом отмывал деньги и переводил их на счета Мугабе и его дружков в швейцарских банках. Но как только его каналы перекрыли, закончилась и великая дружба между ним и Читепо. Прежде чем я продолжу, необходимо заметить, что мы должны учитывать род занятий Мэки. Первое. В определенных кругах он известен именно тем, что отмывает деньги. Сфера его интересов – вся Африка. Нам точно известно, что он отмывает деньги для сомалийских пиратов, для нигерийских скамеров и наркоторговцев, для мозамбикских автоугонщиков. Второе. Международный экономический кризис больно ударил по Мэки. Он потерял инвестиции в Дубае, оборот упал больше чем на шестьдесят процентов, сейчас он ведет бой. Третье. Мэки – воинствующий мусульманин из Омана, где в последнее время поднимает голову «Аль-Каида». И четвертое: Мэки питает слабость к «Аль-Каиде». Благодаря своему успеху, богатству и склонностям он занял выдающееся положение в соответствующих кругах. Положение, которое он всеми силами желает сохранить.
Квинн помолчал, давая Менц возможность обдумать сказанное.
– Главная интрига нашей драмы заключается в том, что Читепо страстно хочет продать алмазы, а Мэки считает, что камешки по праву принадлежат ему. По крайней мере ему принадлежит половина – так они договаривались изначально. Так или иначе, Мэки пронюхал о новых планах Читепо и полон решимости перехватить алмазы – свое добро. Трудность в том, что у него больше нет друзей в Зимбабве, а сам он находится в Омане. Что же он может сделать? Единственный выход – переговорить со своими единоверцами, которые находятся ближе всего к месту событий, со своими мусульманскими братьями.
– С Верховным комитетом, – сказал Адвокат Тау Масило.
– Вот именно, – кивнул Квинн. – Вот почему Мэки позвонил первому второстепенному персонажу в нашем спектакле. Сулейману Долли, председателю Верховного комитета.
– А наш «крот», Измаил Мохаммед, подслушал их разговор.
– Точно. Мэки знал, что Долли и Верховному комитету срочно требуются деньги на проведение задуманной ими операции.
– Для операции на месте… Если верить Измаилу Мохаммеду, они хотят купить партию оружия.
– И вот на сцене появляется второй второстепенный персонаж, Юлиус Шабангу по кличке Инкунзи. Чутье подсказывает мне, что привлечь Шабангу порекомендовал Мэки. Не забывайте, основная «специальность» Мэки – отмывание денег. Видимо, о существовании Шабангу он узнал от своих друзей-угонщиков из Мозамбика. А может быть, он уже вел с ним дела напрямую…
– Кроме того, – подхватил Тау Масило, – нам известно, что в Гаутенге на Шабангу работают много зимбабвийцев. Они угоняют машины.
– Вот именно, – согласился Квинн. – Из его досье, собранного «Скорпионами», нам удалось узнать, что он также подозревается в изготовлении фальшивых паспортов для зимбабвийцев и нигерийцев. Поэтому у него неплохие связи в Хараре… Во всяком случае, когда Мэки говорил с Сулейманом Долли, десять к одному, что он рекомендовал Инкунзи как возможного посредника в проведении операции. А Долли послал одного из членов Верховного комитета познакомиться с Инкунзи. В Йоханнесбург ездил Осман. Инкунзи будет стремиться угодить Мэки, но прежде всего он работает на себя. Работает за процент от сделки. Предложение Османа о сотрудничестве всецело устроило его.
Янина Менц снова хмыкнула.
– Инкунзи и его странные новые помощники, Верховный комитет, собираются перехватить партию алмазов, которую отправляет Читепо, – сказал Тау Масило.
– Так называемый груз, – пояснил Квинн.
– Задача Инкунзи – выяснить, каким маршрутом отправят груз. И кто из южноафриканцев замешан в операции.
Оба заместителя посмотрели на директора. Она поправила очки и встала.
– По-моему, выйдет интересный доклад, – сказал Тау Масило. – Для президента.
Менц не торопилась с ответом. Заместители напряженно ждали.
– Вы совершаете важнейшую ошибку, – сказала Менц. – Ошибка связана с распределением ролей. Если сделать главными героями предстоящей драмы Читепо и Мэки, доклад заранее обречен на неудачу.
Адвокат Тау Масило быстро все понял:
– В наших интересах, чтобы главную роль играл Верховный комитет и их операция с незаконным ввозом оружия!
10
7 сентября 2009 г., понедельник
Милла надела черное платье и сапоги, сверху накинула короткую синюю джинсовую куртку. Чувствовала она себя удобно. Ей нравилось придумывать для себя новый стиль: самостоятельная женщина привыкает к неформальной обстановке в Отчетной группе. Без четверти девять она сидела за компьютером и читала первый выпуск «Еженедельных новостей», выискивая лакомые кусочки из Лимпопо и Мпумаланги. Вокруг царила выжидательная атмосфера. Тёни, один из двух лысых сотрудников, который не возражал против того, чтобы к нему вежливо обращались на африкаанс «дядюшка», сказал, что затевается что-то крупное, потому что Важная шишка вызвал к себе Мамашу. Верный признак.
Дядюшка Тёни всем давал клички. Мамашей он прозвал миссис Киллиан, Важной шишкой именовал Раджкумара, толстого индуса. Кроме того, иногда он называл Раджкумара Снежным человеком или Невероятным жирдяем, а то и просто Жирдяем.
Миллу он называл Кармен, Джессику – Фрея (или Богиня, когда говорил о ней за глаза), Дона Макфарланда, второго старичка, – Мак или Женушка Мак.
– Почему Женушка? – спросила его Милла.
Дон ответил сам:
– Потому что я – гей, дорогуша.
Без четверти девять миссис Киллиан быстро вошла в комнату с кипой тонких папок под мышкой и созвала всех на совещание.
– Жирдяй заговорил, – сказал дядюшка Тёни.
– Тёни, вы напишете общий отчет, остальные займутся приложениями. – Она протянула Милле папку. – Вот ваш объект – Джонсон Читепо. Постарайтесь найти о нем в Интернете все, что только можно. Тёни объяснит вам, что и как искать. Джесс, вы займетесь Саидом Халидом бен Алави Мэки…
– Кем-кем?
– Все, что нужно, в папке, только устарело. Интересный тип. Дон, вам я поручаю самое главное.
– Ну, разумеется!
– «Квибла», Верховный комитет, «Аль-Каида» и нечто новенькое. Некий мистер Юлиус Нхлаканипо Шабангу, он же Инкунзи, то есть Бык.
– Почему Бык? У него что, такой большой рог?
Миссис Киллиан не засмеялась.
– Большой и срочный. За дело!
Еще под действием адреналина, согреваемая радостью товарищества, возможностью узнать что-то новое и остроумными, по-отечески добродушными замечаниями коллег, она, поддавшись внезапному порыву, позвонила сыну.
– Алло? – немного подозрительно спросил он, увидев на дисплее незнакомый номер.
– Баренд, это я.
– Мама? – ошарашенно переспросил он.
– Хотела услышать твой голос, и все.
– Мама, ты где?
– В моем новом доме. Как ты?
– Мам… Господи… мама…
– Баренд… – Она пожалела, что позвонила. Поняла, что ее эйфория на других не распространяется.
