скачать книгу бесплатно
Нефтида слушала задумчиво и к тому моменту, когда Гадес закончил рассказывать, допила коктейль, так что тыкала трубочкой оставшийся на дне лед. Она заказала еще один такой же и, когда его принесли, сказала:
– Вряд ли Хель есть смысл убивать богов… Но ты не думаешь, что она могла подбросить кости в Подземный мир? Ей легче всех туда попасть. Ты даже не узнаешь, она ведь тоже богиня смерти.
– Зачем ей это?
С прямой спиной и неуловимой экзотичностью во внешности в сумраке клуба Нефтида походила на роковую леди из классических нуарных фильмов. Но сейчас она фыркнула совсем не как роковая красотка и тряхнула роскошными темными волосами:
– Ой, да ладно! Хель давно к тебе неровно дышит. Ходили даже слухи… – Нефтида замялась, но под выжидающим взглядом Гадеса вздохнула и продолжила: – Ходили слухи, что вы были вместе после очередной смерти Персефоны. А потом ты ее кинул ради Сеф.
– И ты в это веришь?
От его голоса веяло глухой, первозданной тьмой.
– Я бы тебя поняла, – пожала плечами Нефтида, сосредоточенно тыкая палочкой коктейль. – Не все жизни Персефоны длятся долго. Я знаю, что ее человеческое тело не совсем такое, как у нас. Она не стареет, но может умереть от болезней или ран, как обычный человек. И цикл запускается снова.
Неф украдкой посмотрела на Гадеса, как будто хотела удостовериться, что смена темы удалась. Но тот лишь кивнул.
– Ладно, – Нефтида вытащила палочку и положила на барную стойку, – извини. Я знаю, это просто слухи. Как и знаю, что у тебя бывали только перепихоны с людьми, но никогда ничего больше.
– Перепихоны? – улыбнулся Гадес. – И кто здесь грубый?
В ответ Нефтида только глотнула коктейль. Ее плечи расслабленно опустились.
– Почему Сет позвал меня? – спросил Гадес. – Ты тоже могла вернуть Амона.
Нефтида покачала головой:
– У меня бы не хватило сил. С людьми могла бы, но не с богом. Я далеко не так сильна, как ты или Сет.
– Я видел твои крылья. Я знаю, ты можешь создавать Ветер жизни.
– Чтобы воскресить? Только людей. Амон не откликнулся бы. Ты знаешь, пусть я и богиня смерти в том числе… но у нас с этим сложно. Осирис никого не пускает в загробный мир, а у них с Сетом очень сложные отношения.
– У меня бы тоже были сложные отношения с братом, – хмыкнул Гадес, – если бы он когда-то хотел меня убить.
– Ты знаешь, я не одобряла этих действий Сета. Но Осирис не забыл этого тогда, не забывает и теперь. Хотя не думаю, что у меня в любом случае было бы много сил. А ты всегда был мощным. Сильнее ты только когда вы с Сеф вместе. Думаю, Сет действительно испугался за Амона. И он никогда этого не признает, но соскучился по твоему обществу.
Нефтида провела пальцем по стеклянному боку стакана. А потом залпом допила его содержимое и посмотрела на Гадеса:
– Ты бываешь на ее похоронах? Этих ее воплощений?
– Каждый раз.
Неф вздрогнула, но ничего не сказала. И покачала головой, когда бармен предложил повторить коктейль еще раз. Вместо этого Нефтида достала маленькое зеркальце и губную помаду. Пока она поправляла макияж, Гадес задумчиво смотрел на сцену, где сейчас ходил кто-то из обслуживающего персонала, занимаясь факелами. Хотя мысли его были далеко. Во владениях сумрака, мягкого, фиолетового, и негромкого шелеста рек. Гадесу хотелось просто уничтожить этих собак и того бога или богов, которые за всем стоят. И, взяв тонкую ладонь Софи, привести ее в Подземный мир, уложить на траву и асфодели, наконец-то увидеть в глазах узнавание. Заметить тот момент, когда она действительно станет Персефоной. Собой.
И тогда она обязательно прошепчет, как много раз до этого:
– Аид…
Ему не нравилось, когда его так звали другие. Это имя принадлежало ей.
С негромким хлопком Нефтида закрыла зеркальце и убрала его в сумочку:
– Идем?
Но не успели они отойти от барной стойки, как Гадеса перехватил невысокий мужчина. Он тоже был одет в черное, как и Гадес, но в отличие от него являлся обычным человеком – владельцем этого места.
– Гадес! – Обычно Винсент носил темные очки, потому что яркий свет резал глаза, но сейчас, в полумраке, оставшемся после концерта, снял их. – Было офигенно! Но ты знаешь, что твоя группа напивается на бильярдном столе?
– Прямо на нем? – улыбнулся Гадес.
– Когда я видел их в последний раз, Майки лежал чуть ли не звездочкой среди бильярдных шаров и велел Эллиоту вливать в него больше пива. А Роуз суетилась вокруг.
– Ну либо они сейчас заблюют твой бильярд, либо Роуз выведет всех на улицу. Они довольны выступлением.
– Я тоже, – признал Винсент. – Вообще-то Стив просил передать, что ты ему нужен. Он в гримерке. Я сначала там тебя искал. Так что, как разберешься, поднимайся в ВИП-зону, мы должны выпить!
– Прости, не сегодня. Лучше позвони мне.
Кивнув, Винсент хлопнул его по спине и тут же исчез в толпе, а Нефтида кивнула:
– Приходи на улицу, когда закончишь с Гипносом.
В ее глазах блеснула тревога, и Гадес не сомневался, ее тоже волнует, почему Стив ждет его, а не пришел сам. Возможно, что-то случилось. Несколько мгновений Гадес следил за точеной фигурой Нефтиды, направлявшейся к выходу, а потом устремился к гримерке.
Внутри еще царил беспорядок, но никого не было. Кроме Стива, сидевшего неподвижно, уставившись в стену.
– Гипнос? Что случилось?
Он повернул голову и посмотрел на Гадеса. И тому почудилась во взгляде глубокая плещущаяся печаль.
– Прости, Гадес. Им нужно время, и чтобы ты не смог помешать. А я… Они убьют Молли. Она всего лишь человек, такая хрупкая. Прости.
Пока Стив говорил, он поднял обе руки и свел ладони вместе, а с последними словами сделал быстрый жест, разворачивая их в сторону Гадеса. Тот знал, что происходит, знал, но ничего не мог противопоставить, а его рука только скользнула по ручке двери, но уйти Гадес не успел.
Гипнос может усыпить любое существо.
Даже бога.
Никто не способен сопротивляться Гипносу.
Но засыпая, падая на пол тесной гримерки, Гадес думал вовсе не об этом, а о том, кому и на что нужно время. Он думал о Софи.
Но, конечно, не мог видеть, как в этот момент из теней у стен клуба выходят черные псы, окружая отошедших за угол Сета и Амона, что-то рассказывающего Софи.
7
Он склоняет голову в знак уважения и приветствия. В его голосе шелестят песок и пепел:
– Спасибо за приглашение.
Гадес поднимается, чтобы поприветствовать Сета, а Персефона улыбается. Она придвигает третью пузатую чашку из черного стекла и аккуратно наливает чай, пахнущий сладковатой смертью и весенними травами.
– Где Неф? – спрашивает Сет. – Она должна была прибыть раньше меня. Если ее еще нет, вдруг…
– Она здесь, – успокаивающе отвечает Гадес. – Возится с Цербером.
– Ну хоть не с одним из других ваших подданных.
– Сет! – с укоризной говорит Персефона. Хотя лучше многих знает, как порой несдержанна Нефтида в связях – та сама ей рассказывает о любовных приключениях. Шепотом, со смешками, в полумраке и мягком сиянии светлячков на полях асфоделей. – Любит Нефтида только тебя.
– Знаю. И меня не так волнуют ее прочие похождения.
Но Персефона знакома с Сетом слишком давно и слышит в его голосе глубокую тоску пересохших колодцев. А Гадес поднимает чашку с чаем, заваренным на водах Стикса:
– Попробуй. Сеф сама собирала травы.
Персефона молча пьет чай, с улыбкой наблюдая за непринужденной беседой Смерти и Бури.
Сейчас Софи стояла около «Куба» после концерта «Стикс течет вспять» и куталась в пальто, которым поделился с ней Амон – свою куртку Софи опрометчиво не взяла. Сам Амон, яростно жестикулируя, рассказывал о каком-то общем знакомом Сету. Тот курил и только жестом предложил отойти в сторону от остальных людей перед входом. Так что они втроем стояли чуть за углом, в мутноватом свете фонарей.
От пальто Амона пахло как будто благовониями и чем-то таким, что напоминало Софи о ярком, иссушающем солнце. Но может, просто потому, что ей стало тепло.
Она в очередной раз ловила себя на мысли, что совершенно не представляет, как относиться к происходящему. Эйфория после концерта проходила, и наступало привычное недоумение.
Тогда, дома у Гадеса, Софи оставалась спокойна, но позже в такси у нее было время подумать. И если первой мыслью мелькнуло, что присутствие богов как-то умиротворяло, то через секунду пришла вторая, более разумная: в чай что-то подмешали. Уж кому как не Софи знать, что есть множество даже безобидных травок, которые могут притупить чувство тревоги: ее мать сама их выращивала.
Заявление о богах казалось сумасшествием. Хотя Софи не могла отмахнуться от того, что видела… но правда ли видела? Хелен не раз говорила, что у нее богатое воображение. Так что где-то домыслить, где-то слишком ярко представить… кто знает, что было на самом деле?
Уж конечно, не древние боги.
И либо они там все психи, либо это какой-то хитроумный розыгрыш. В конце концов, тех, кто назвался Сетом, Нефтидой и Амоном, Софи видела впервые в жизни. Кто знает, может, они статисты? Или им заплатили. Слишком даже для Хелен, но она могла счесть это веселым. А потом сказать, что это вообще подарок: сейчас, но как бы на день рождения.
Софи смущало только то, что Гадес точно не статист со стороны, она видела его выступление. И когда он говорил, когда смотрел на нее, Софи знала, просто знала, что он не играет.
Но тогда оставался вариант, что они психи. Или что в том кафе, где они сидели с Гадесом, он ей что-то подмешал… и были ли на самом деле потом эти странные люди, которые заявили, что они вовсе не люди?
Открывая дверцу такси и шагая по дорожке к дому, Софи была уверена, что выложит матери все как есть. Пусть та и пыталась излишне контролировать дочь, но всегда оставалась разумной. И что немаловажно, рассматривала все варианты, даже самые немыслимые.
Но когда рука Софи скользнула по шершавой двери, повернула ручку, и сама она вошла в теплый, пахнущий травами и выпечкой дом, уверенность Софи дала трещину.
Пронзило четкое ощущение, что она должна быть не здесь. Не тут ее дом. На миг Софи даже прикрыла глаза, и ей показалось, она увидела поля, как будто в сумерках, уловила тонкий запах душистых цветов.
– Где ты была?
Мать стояла в дверях комнаты и смотрела на Софи. Та тряхнула головой, подумав, что, возможно, ее действительно чем-то опоили. Она никогда не употребляла наркотики, как может знать ощущения? Ей казалось, все нормально, но вдруг все совсем не так?
– Где. Ты. Была?
Софи торопливо стянула куртку, расшнуровала ботинки, но вопреки первоначальному желанию сказала только:
– Прости, мы засиделись с Хелен, совсем потеряла счет времени.
Мать ее, разумеется, отчитала. Софи выслушала выговор молча, но утвердилась в мысли, что не расскажет ни о чем. В конце концов, ничего же страшного не случилось? А что делать теперь, Софи может решить и сама.
Но первым делом, оказавшись у себя в комнате, Софи уселась на кровать и открыла ноутбук. Под мерцание гирлянды, висящей над окном, она гуглила наркотики и их действие. Но не нашла ничего общего с тем, что видела сегодня. И уж точно не упоминалось никаких богов.
Проверив телефон, Софи убедилась, что сообщений нет, и постаралась все-таки уснуть – хотя это было очень непросто.
За следующие дни Софи успела несколько раз передумать идти на концерт «Стикс течет вспять». И почти увериться, что, раз с ней все в порядке, значит, эти люди – психи. Может, стоит о них куда-то сообщить? Но Софи не представляла, куда.
И было еще кое-что. То самое, что заставило ее даже Хелен рассказать только «краткую версию» свидания, закончив распитием чая в кафешке.
Софи видела собаку. Она не очень-то в них разбиралась, но доберман был слишком похож на того, у Гадеса. Пес появлялся то там, то тут, следовал за ней, но всегда на расстоянии. Порой словно растворялся в тенях, так что Софи начинала думать, не сходит ли с ума она сама.
Пока однажды, когда рядом не было людей, Софи не опустилась на одно колено, пачкая джинсы в грязи, и не протянула руку к собаке, тихонько позвав:
– Цербер?
Что за бред, думала она. Сама себе казалась смешной, какой-то шизанутой… Но пес неожиданно подошел и сунул голову под руку, чтобы его погладили между ушей.
Собака была абсолютно настоящей. Мощный доберман без ошейника.
Когда послышались чужие шаги, Софи опустила руку и обернулась: человек спешил по улице, подняв воротник пальто и не обращая внимания ни на кого вокруг. Но когда Софи снова посмотрела на пса, того уже не было.
Он как будто постоянно оставался на расстоянии. Но Софи не ощущала угрозы, скорее, наоборот, собака ее охраняла.
Мать всегда говорила, что не все в этом мире можно объяснить. И существует множество вещей, которые недоступны сознанию людей. Она зарабатывала тем, что делала настойки из трав, раскладывала карты Таро и умела связываться с духами – хотя по поводу последнего на все прямые вопросы Софи только таинственно улыбалась.
И Софи понимала, что может существовать все, что угодно. Но боги?..
В то же время внутри притаилась уверенность, что все это – правда. Хотя она была склонна думать, что это ее богатая фантазия и жажда чего-то невозможного.
Софи решила сходить на концерт. Просто чтобы удостовериться, что она не совсем рехнулась. Что не ей надо к врачу. Что, возможно, в ту ночь ей действительно все привиделось. Но внутри клуба она встретила Сета, Нефтиду и Амона. Первые двое на этот раз не выглядели так, будто сбежали с важного приема. Нефтида, правда, в длинном шелестящем платье и с густо подведенными глазами и теперь походила на экзотическую королеву. Софи абсолютно не разбиралась в национальностях, а в Лондон кого только не заносило, но она была готова поверить, что родина Нефтиды действительно где-то гораздо юго-восточнее.
Сет предпочел обычные джинсы и футболку с длинным рукавом, видимо, красного цвета, но в клубном полумраке она казалась темнее, будто запекшаяся кровь.
Амон ни секунды не оставался на месте, что-то рассказывая, исчезая, чтобы кого-то поприветствовать, предлагая напитки из бара.
Софи от всего предусмотрительно отказывалась. Если сегодня ее накроют какие-то глюки, она точно будет уверена, что это собственные. Но к ее удивлению, никто из этих троих не говорил о богах. Они вообще вели себя как самые обычные люди.
И Софи растерялась. Она не знала, что думать. Они не похожи на сумасшедших. Она сама вроде тоже. Может, все-таки ей что-то подмешали в ту ночь? Думать так о Гадесе совсем не хотелось, но Софи решила, что соберется с духом и спросит у него напрямую, что это было. Мать всегда говорила, она отлично распознает ложь. Вот и увидит.
– Он когда-нибудь заткнется? – вздохнул Сет, когда Амон в очередной раз исчез. – Я сам его прибью.
Нефтида только коснулась его руки:
– Он тоже беспокоится.
