скачать книгу бесплатно
– Да? – вскинула взгляд женщина. Голос её был уверенным, если не властным. – Вы к директору?
– Угу! – промычал Лёшка.
– Сейчас, подождите секунду.
– А, Лёша! – заулыбался Глеб Митрофанович. Он был как всегда безупречен – в отглаженном костюме и свежей рубашке с галстуком. – Проходи-проходи! Присаживайся. Рад видеть.
Парень послушно сел. Директор с довольным видом встал из-за стола, подошёл к Загайнову и положил руки ему на плечи.
– А мне тебя чуть ли не каждый день нахваливают, – сообщил он. – Степан Андреич, старший конюх, тобой очень доволен. Говорит, побольше бы нам таких золотых работников! Находка, а не парень. Я, говорит, на Алексея Загайнова ну просто во всём могу положиться. И конюшня у него всегда чистая, и лошади сытые, холёные. Я, говорит, даже Презента ему теперь доверяю. Во как! Ухаживаешь за Презентом-то?
– Бывает, – кивнул Лёшка. – Когда Степан Андреич по делам отъезжает или когда занят очень. Вот в мае он в отпуске был, так я целый месяц к Презенту был приставлен.
– Ну и как? Признаёт тебя конь-то?
– Так он меня давно признал, со школы ещё. Помните, когда мы к вам на трудовую практику приезжали?
– Помню, как не помнить.
Глеб Митрофанович вдруг задумался, засунул руки в карманы брюк, опустил голову и стал ходить по кабинету. Загайнов терпеливо ждал.
– А ты зачем пришёл-то, Лёш? – спохватился наконец директор.
– Так это, просьба у меня к вам. – Парню было явно неловко.
– Какая? Говори, не стесняйся.
– Помните, что вы мне в прошлом году обещали?
– Что? – Мужчина продолжал мерять шагами помещение.
– Направление в «Тимирязевку».
Директор остановился и поднял глаза.
– Ах, ну да…– замялся он. Было заметно, что просьба эта пришлась ему как-то некстати. – Да… Было такое дело, как же.
– Ну, вот я за ним и пришёл!
Глеб Митрофанович сцепил пальцы рук.
– Так! – выдохнул он. Лёшке показалось, что он напрягся. – Так!
Мужчина сел на своё место и побарабанил пальцами по столу. – Так!
– Что: «так»? – не выдержал Загайнов.
– Лёша… Давай, ты ко мне с этим вопросом попозже зайдёшь!
Парень изменился в лице.
– Когда – попозже? – растерялся он. – Приём документов уже идёт, времени в обрез.
Директор снова встал, подошёл к окну и, заложив руки за спину, принялся что-то там разглядывать. Он явно нервничал.
– Ну что? – спросил Лёшка внезапно осипшим голосом. Парень начал подозревать что-то неладное. – Дадите направление? Вы же обещали…
Глеб Митрофанович несколько раз кашлянул.
– Понимаешь, Лёша, – начал он, – я действительно тебе обещал, и обещание своё помню. Дело в том, что обстоятельства изменились.
– Какие обстоятельства?
– Раньше в Тимирязевской академии у меня были связи. Там работал проректором мой хороший друг, мы вместе с ним учились когда-то. С февраля этого года он больше там не работает. Вообще, руководящий состав там практически весь поменялся. Кадровых перестановок много.
Парень наморщил лоб.
– И что дальше?
– Дальше? – помявшись, продолжал директор. – Дальше ввели платное обучение. Нет, бесплатные места тоже остались. Но на эти места надо поступать самому, с помощью своих знаний. Направление от совхоза больше не помогает. На эти бумажки вообще уже теперь никто не смотрит. Либо поступай сам, либо плати за обучение. Вот такие времена настали, Лёша.
Загайнов растерянно смотрел на Глеба Митрофановича.
– Я не понял, – пробормотал он. – Я что-то ничего не понял.
– Не дам я тебе направление, Алексей, – виновато сказал директор, – прости. Нет, ну написать-то я его могу! Вон и бланки валяются. – Мужчина указал рукой на стопку разлинованных бумажек, лежащих на столе. – Но толку от этого не будет. Это я тебе точно говорю. Без экзаменов ты в академию не поступишь. И я тебе в этом никак не смогу помочь. Нет больше у меня такой возможности. Чуть-чуть бы пораньше это всё случилось, буквально на один год, и я бы с радостью помог. А теперь, видишь, как.
– Вы же обещали! – Парень с трудом подавил ком в горле.
– Если бы это от меня зависело… Ты же знаешь, Лёш, я к тебе очень хорошо отношусь. Ну, что я сделаю? Прости.
– А как же мне теперь? – Загайнов схватился за голову. – Я ведь только ради этого в совхоз и пришёл! Я ведь сам не поступлю. Сразу после школы не поступил, а теперь, через год… Я всё, что знал, забыл! На вас понадеялся. А теперь заново всё надо начинать! Эх!
Лёшка рывком поднялся со стула и, шмыгая носом, направился к двери. Глеб Митрофанович с жалостью смотрел ему в спину.
– Подождите! – замер на пороге парень. – Вы сказали, платно можно учиться? – обернулся он. – За деньги?
Директор кивнул.
– У меня же есть деньги! Я откладывал.
На лице мужчины отразилось сомнение.
– А сколько у тебя есть? – спросил он.
– Тысяч пятьдесят с лишним. Но могу и шестьдесят набрать! – В глазах парня загорелась надежда.
– Этого тебе только на оплату одного семестра хватит, – вздохнул Глеб Митрофанович. – А дальше что?
Лёшка сник.
– То есть, у меня совсем никаких шансов?
– Я не знаю, Лёш, думай сам. Если бы это было в моих силах, я бы тебе помог, честное слово.
– Понимаю, – обречённо произнёс Загайнов. Согнувшись и шаркая ногами, он пошёл прочь из кабинета.
– До свиданья, Лёш! – крикнул ему в спину Глеб Митрофанович.
Тот не ответил.
Директор подошёл к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. Он увидел, как Лёшка вышел из здания и присел на постамент скульптуры. Тройка чугунных лошадей неслась вперёд. Плечи Загайнова тряслись. Глеб Митрофанович отвернулся. Чувство вины перед парнем настойчиво грызло его. Конечно, один росчерк пера – и конезавод мог бы оплатить Алексею все пять лет его обучения. Можно заключить с парнем договор, обязать его отработать пять лет в совхозе. Но уж больно смутные настали времена. Деньги на счету конезавода таяли с каждым днём, а поступлений из бюджета всё не было. Кругом перемены. Везде новое начальство, которое с досадой отмахивается от назойливого директора: «На что тебе деньги, Глеб? На корма? Лето же сейчас. Пусть твои кони травку щиплют – вот тебе и корм!»
А лошадям ведь и овёс нужен, и витамины. Но начальство это вообще не волнует. Да, времена настали…
Директор снова бросил взгляд за окно. Лёшка всё сидел на постаменте и плакал. Мужчина приоткрыл дверь своего кабинета. На лице его была решимость.
– Валентина Петровна, пройдите ко мне!
Секретарша послушно вошла.
– Оформите, пожалуйста, один земельный пай на имя Загайнова Алексея Матвеевича. Его паспортные данные должны быть в отделе кадров.
– А кто это – Загайнов Алексей Матвеевич? – вздёрнула брови женщина.
– А вон он, на скульптуре сидит. Видите?
Валентина Петровна подошла поближе к окну.
– Это тот, что к вам сейчас заходил? Младший конюх? – В голосе секретарши послышалось немалое удивление. – За что этому сопляку такой подарок? За какие заслуги?
Женщина повернула к директору лицо, на котором читалось плохо скрываемое раздражение.
– Глеб Митрофаныч, вы уверены?
– Уверен, уверен, – кивнул тот.
– Да кто он такой? – не унималась Валентина Петровна. – Родственник что ль, ваш?
– Нет, не родственник.
– А кто?
– Просто хороший парень, которому нужна помощь.
– Помощь! – проворчала секретарша. – Помощь всем нужна. Сколько он в совхозе-то проработал? Неделю?
– Почему неделю? Год.
– Один год! Раньше только после трёх лет была возможность пай получить, и то не у всех. А тут один год отработал – и пай ему оформи! Это ж не просто бумажку взяла и буквы накорябала. Собрание пайщиков надо собирать, чтобы протокол был с подписями собравшихся.
– Соберём собрание, соберём. – Директор терпеливо слушал ворчание подчинённой.
– Ну хорошо, как скажете!
Валентина Петровна нехотя пошла выполнять указание.
* * *
Земельный пай члена совхоза – гербовую бумагу с печатью Московского конного завода и подписью директора – Лёшке вручили торжественно, на собрании в сельском клубе.
Глеб Митрофанович крепко пожал парню руку.
– Держи, Алексей! – произнёс он. – Теперь ты не просто совхозный работник. Ты – полноправный член нашего совместного хозяйства. Мы принимаем тебя в наш коллектив, в нашу семью, можно сказать. Вот эта бумага, земельный пай, тому подтверждение. И не просто принимаем, а доверяем тебе часть нашего совхозного имущества. Ты теперь наравне со всеми можешь распоряжаться самым дорогим, что у нас есть – нашей землёй. Не единолично, разумеется! – Директор поднял указательный палец. – Но в числе других пайщиков теперь есть и твой голос. Надеюсь, что ты будешь использовать его разумно и исключительно во благо нашего общего дела.
* * *
В тот же день Лёшка получил ещё одну бумагу. Из военкомата ему пришла повестка в армию.
* * *
Служил Загайнов исправно, без происшествий. Лёшке повезло, в отдалённые воинские части его посылать не стали. Парня даже не вывезли за пределы Московской области. Дед с бабкой регулярно навещали внука.
– А дружок твой, Вовка, в армию-то не попал, – докладывала новости бабка Нюра. – Грыжу у него на медкомиссии нашли. Сказали, к воинской службе не годен. Операцию надо делать. Он после ПТУ на конезавод работать пошёл. Говорят, ему тоже пай дали – мать его, Маринка, выпросила. А Лизка медучилище заканчивает. Директор про тебя спрашивал. Говорит, как там Алексей? Ждём его на конезаводе. А совхоза уже нет, Лёшенька. Теперь это не совхоз, а… как его?
– Ахционерное обчество! – подсказал дед Матвей.
– Во! Оно самое. И директор теперь уже не просто директор, а этот… как его?
– Генеральный дирехтор ахционерного обчества!
– Генеральный? – не понял Лёшка. – Это вроде генерала, что ли?
– Ну, типа того, – подтвердил старик.
– И мы теперь все не члены совхоза, – продолжала бабка Нюра.
– А кто?
– Да, чёрт его знает, кто. Просто сельские жители.
– А пайщики теперь не пайщики, а держатели ахций! – со знанием дела добавил дед.
– Намутили, в общем, – задумчиво произнёс Лёшка.
– И не говори-ка! – вздохнула бабка. – На вот, лучше борща моего, домашнего, поешь.
Парень согласно кивнул и взялся за ложку.
