скачать книгу бесплатно
Последнюю фразу Бабенко сказал уже с явным раздражением.
– Ладно, – пошёл на попятную хозяин усадьбы и миролюбиво добавил: – Да шучу я, шучу. Давай, вылезай, пошли к столу. Наши жёны нас потеряли уже.
* * *
Стол накрыли на улице, в тени сосен. Лена с Егоровной постарались на славу. Помимо многочисленных закусок и салатов, был замочен и уже нанизан на шампуры шашлык, отварена и ароматно благоухала молодая картошечка, крупная сочная клубника лежала аккуратными горками в вазочках. Илона Бабенко, усевшись в плетёное кресло, чинно брала наманикюренными пальчиками алую ягодку, откручивала зелёный хвостик и – ам! – быстро проглатывала. В процессе еды она приподнимала тщательно подведённые бровки, а розовые маленькие ушки сосредоточенно двигались в такт жевательным движениям. Лена, успевшая не только накрыть стол, но и облачиться в обновки, взирала на гостью, подперев подбородок рукой.
– Боже мой, какая благодать! – Илона успевала не только есть, но и вещать тонким, высоким голоском. – В городе сейчас такая духота – просто ужас. Раскалённые дома, асфальт плавится, дышать нечем. Мне чуть дурно не стало, когда я вышла из подъезда! Слава богу, в машине есть кондиционер, иначе дорога сюда превратилась бы в пытку! А у вас здесь просто прелесть – тень, свежий морской воздух. Нам тоже надо где-нибудь в этом месте построить дачу. Обязательно скажу об этом Нику.
– Конечно, – ответила Лена в тон собеседнице. – Здесь замечательно! Вам просто необходимо обзавестись кусочком земли в этом районе.
– Да. – Гостья слизнула с губы клубничный сок. – Примерно таким же, как ваш. Сколько у вас здесь соток?
– Пятьдесят, – с невозмутимым видом ответила хозяйка усадьбы.
– Скажу Нику – нам нужно сто соток. Или лучше, сто пятьдесят. – Илона вновь принялась поедать клубнику, а Лена подавила ироничную улыбку.
Мадам Бабенко получила титул первой леди города всего год назад. Вершина власти пока ещё не принесла «монаршей» чете желаемого уровня материального достатка. Илона этот факт переносила очень болезненно – особенно когда ей доводилось лицезреть чужое богатство. Например, усадьба Штыря доводила её до нервической дрожи в коленках, а шестисотый «мерседес», нагло выставленный хозяином на обозрение гостям, уязвил мадам Бабенко в самое сердце. Что же оставалось делать бедной супруге мэра, чтобы всё-таки доказать, кто в городе хозяин? Только дать понять противной Елене Штырь, что потенциал у господина Бабенко гораздо выше, чем у какого-то директора винно-водочного завода. Погодите-погодите, мы тоже отхватим участок на побережье, и гораздо больше вашего! Вот!
– Илона, а как ваши детки? – сменила тему Лена и, подперев подбородок другой рукой, приготовилась слушать.
– Хорошо, – дожёвывая ягоду, заморгала глазами гостья. – Я их в летний лагерь отправила, в Америку. Прекрасное заведение на берегу океана, отличные условия. Мне картинки показывали – так мило! Небольшие коттеджи среди пальм. В коттедже проживают всего четыре человека, у каждого своя комната. Санузел, правда, один на всех, но, по-моему, это нормально. Отдельный санузел для каждого ребёнка – это уже слишком! Как вы считаете?
– Да, – кивнула Лена, – конечно. Санузел должен быть общий.
– Ага. Так вот. Питание четырёхразовое. У них там воспитатели есть, занимаются с детьми постоянно. Конной езде даже обучают! Лошадь запрягать, сбрую всякую на неё вешать. Всё по-английски!
– Что по-английски? – удивилась Лена. – Лошадь в телегу запрягать?
– При чём тут телега? – в свою очередь удивилась Илона. И, презрительно поджав губки, объяснила непонятливой собеседнице: – Разговаривают там все по-английски! Это же Америка!
– А-а! – протянула хозяйка усадьбы. – А ваши сыночки знают английский?
– Конечно! – дёрнула плечом мадам Бабенко. – Оба моих мальчика язык знают в совершенстве. Бывает, знаете, они даже дома забываются и начинают друг с другом общаться на английском! Прямо так, сидят и старший младшему говорит: «Ду ю спик инглиш?» Представляете?!
– Да вы что? – покачала головой Лена. – «Ду ю спик инглиш?» Ну надо же! Какие молодцы! А младший ему что отвечает?
– И младший ему тоже отвечает! – Гостья расплылась в довольной улыбке. – Только что – я не понимаю. Я в школе французский учила.
– А-а, – закивала Лена.
Рассказ о летнем лагере тоже имел предназначение воткнуться шпилькой в бок супруге Штыря. Это явственно читалось в глазах мадам Бабенко – она смотрела на Лену с вызовом, как бы говоря: «Ну, чем мою карту бить будешь?»
Лена подтекст слов Илоны прочитала сразу. И ненадолго задумалась, что бы ей такое ответить. Костюмом новым, что ли, похвастать? Стоп! А зачем вообще отвечать? «Сделаю вид, что меня её рассказ никак не впечатлил. Подумаешь – Америка! У нас «мерседес» шестисотый на лужайке стоит, и рассказывать ничего не нужно».
Проигнорировав вызывающий взгляд собеседницы, Лена равнодушно спросила:
– Так, и что же летний лагерь?
– А? – опомнилась жена мэра. – Летний лагерь – замечательно! Джунгли кругом, прерии! Свежий воздух и океан! И ещё, знаете, Лена, удалённость от родителей полезна для воспитания детей. Мои мальчики в лагере становятся намного дружнее. А дома ссорятся постоянно… Старший младшего без конца задирает, тот обижается. А потом младший за старшим шпионит и ябедничает, куда тот пошёл и чем занят!
На этих словах Илона прикусила язык. Чёрт, сболтнула лишнее! Ну как же можно признаваться, что в семье есть какие-то проблемы – пусть даже небольшие, пусть даже с воспитанием детей. У Бабенко всё должно быть идеально.
Лена сделала вид, что не заметила промаха собеседницы, а та, пытаясь оправдаться и загладить досадное упущение, сморозила очередную глупость:
– Вы знаете, Лена, они у нас с раннего детства живут в постоянной кон-фронтации! – Мадам Бабенко с трудом выговорила длинное слово. – Я раньше не понимала, почему. А тут мне подруга сказала, что если у детей четыре года разницы в возрасте, то всегда так происходит. Представляете?
– Да, если четыре года разницы, то конечно, – с серьёзным видом подтвердила хозяйка усадьбы. – Четыре года – это очень неприятная разница.
– Вот! И вы тоже так считаете? А я же не знала! – расстроилась Илона. – Надо было младшего на год позже рожать. Тогда бы не было у них кон-фронтации! -
И замолчала, довольная тем, что нашлось объективное объяснение.
Лена подавила улыбку и мысленно себя поздравила. Иногда важно суметь вовремя промолчать, и твоя «оппонентка» сама себя посадит в лужу. А начни Лена хвастать в ответ, неизвестно, чем бы всё закончилось. Самолюбие Илоны Бабенко лучше открыто не уязвлять. На всякий случай.
– О чём задумались? – донёсся до Лены голос супруги мэра. Хозяйка усадьбы встрепенулась. Гостья сидела над пустой вазочкой из-под клубники, держа в пальчиках зелёный хвостик от последней съеденной ягоды.
– Ни о чём. Не выспалась просто, – улыбнулась жена Васильича. – Отключилась на секунду.
– Да? А чем вы таким по ночам занимаетесь, что не высыпаетесь? – игриво хихикнула Илона.
– Она по ночам дом сторожит, – внезапно раздался в ответ голос Штыря. Хозяин усадьбы подошёл к столу и явно услышал последнюю фразу, произнесённую гостьей.
– В каком смысле? – вздёрнула брови мадам Бабенко.
– А без смысла, – хохотнул Васильич. – Надо же кому-то дом сторожить. Вот она и караулит на коврике у двери. Да, Ленусик?
Супруг положил руку на шею жены и потрепал, как собаку, по загривку. Лена раздражённо дёрнула плечом, но быстро справилась с собой и произнесла:
– Илона, не обращайте внимания. Это у Степана Васильича шутки такие. Полные юмора и скрытой иронии.
Штырь хмыкнул и, узрев обильно накрытый стол, потёр руки.
– Ну что, Никита Петрович, по сто грамм?
– Святое дело, Степан Васильич!
Мэр присел к столу и первым делом взял бутылку водки, вознамерившись наполнить рюмки присутствующих. Лена поднялась со своего места и принялась накладывать закуски в тарелки гостей.
– Что ж, Степан Васильич, давай выпьем за твою покупку, – предложил Бабенко.
– Погоди с покупкой, – окоротил его Штырь. – «Мерина» мы отдельно обмоем, как полагается. А первый тост должен быть за здоровье всех присутствующих!
– О`кей, – не стал спорить Никита Петрович. – За здоровье, так за здоровье. Только дамам надо налить.
– Я не пью! – оповестила хозяйка дома.
– Леночка, почему же вы никогда не пьете? – развёл руками мэр. – Уж за здоровье-то грех не выпить. Ну? Леночка? Пять капель!
– У меня и так здоровья нет, а если ещё пить за него, то совсем не будет, – отказалась та.
– Степан Васильич! Повлияй на жену! – обратился Бабенко к Штырю.
– Да ну её! Не хочет – пусть не пьёт. Нам больше достанется, – отмахнулся тот.
– Илона, тебе налить? – переключился Никита Петрович на свою супругу.
– Конечно, налить. Только не водки, естественно, – жеманно произнесла жена.
Бабенко воззрился на бутылку в своей руке.
– Пардон! – отставил он тару. – Что будешь пить? Выбирай! – предложил он ей широким жестом.
А выбор-то, собственно, был не особо велик. Спиртное Васильич, естественно, не покупал. Глупо было бы тратить деньги на то, что можно взять бесплатно на собственном заводе. В подвале усадьбы всегда громоздились ящики с водкой, запасы которой периодически пополнялись. Любил ещё Штырь коньячок – ради этого напитка даже запустил на заводе отдельную линию. Но вот про ассортимент дамского алкоголя хозяин усадьбы просто позабыл.
Хотя завод выпускал пару сортов вина, особым спросом в городе оно не пользовалось. Качество было не то, да и, как ни крути, а душа русского человека тянется к водочке. Вот и Васильич этот алкоголь уважал особенно и в доме держал в изобилии. А вино не употреблял и даже брезговал.
Потому на столе сейчас громоздились лишь бутылки с водкой и коньяком. Мадам Бабенко, пытливо оглядев небогатый ассортимент, удивлённо хлопнула глазами:
– А что, «винчика» нет?
– Детских напитков не держу! – крякнул Васильич. И тут же посоветовал:
– Илона, пейте лучше водку. Чистый продукт, натуральный. Сам произвожу, сам отвечаю за качество! Попробуйте!
– Спасибо, конечно, – замялась супруга мэра. – Но я водку не очень… У меня от неё наутро голова болит. Мне бы «винчика»!
– От вина голова скорее заболит, чем от водки! – авторитетно заявил Штырь. – Вино – это что? Перебродивший ягодный сок! Гниль, одним словом. А в водке никакой гнили, чистейший спирт и родниковая вода!
– Водки тоже палёной полно, – возразил Никита Петрович.
– Но-но, попрошу! Только не на моём заводе! – погрозил пальцем Васильич.
– Согласен. Но водку с твоего завода не укупишь – цену задрал, выше некуда, – посетовал Бабенко.
– А как же, за качество надо платить! А ты-то чего жалуешься? Пей, сколько влезет – вон, весь стол уставлен.
– А я не жалуюсь, я за народ радею. Мне чего переживать? У меня ещё и вся квартира твоей водкой завалена. Подарки от твоих щедрот, – произнёс мэр.
– Не понял! Тебе что, мои подарки не нравятся? – поднял брови Васильич. – Могу больше не дарить.
– Почему? Дари. Такой подарок, как водка, всегда нужен. Правильно я говорю, девчата? – Бабенко переводил взгляд с одной женщины на другую.
– Угу, правильно. Только налей мне чего-нибудь, уже, – подала голос его супруга.
– Пардон! Так что тебе – коньячок или беленькую?
– Илона, у меня есть бутылка чудесного французского вина. Хотите? – вдруг предложила Лена.
– Не понял! – воззрился на жену Штырь. – Откуда вино?
– Купила, – запальчиво произнесла та. – Сейчас принесу.
Лена поднялась из-за стола и прошла в дом.
– Тратит деньги на всякую дрянь, – заворчал хозяин усадьбы. – Вино французское! Небось в соседнем подвале бомжи разливали.
– У тебя по соседству бомжи в подвалах живут? – усмехнулся Никита Петрович.
– У меня соседей вообще нет, как видишь, – отрезал недовольный Васильич.
– Вот! – Лена вернулась, неся в руке бутылку. – Замечательное французское вино!
– А ну дай сюда! – протянул руку муж. – Чем ты моих гостей травить собралась?
Штырь, прищурившись, принялся изучать этикетку.
– Ни черта не понимаю! Что тут накорябали? – раздражённо произнёс он. – Лу.. Ло..
– Здесь написано «Луи Жадо». – Лена взяла бутылку из рук Васильича и продемонстрировала присутствующим. – Вино молодое, урожая девяносто седьмого года, но сказали – очень вкусное. Никита Петрович, откройте, пожалуйста.
Не успела Лена произнести эти слова, как Штырь снова протянул руку.
– Дай сюда, я сказал! – повысил он голос. Схватив бутылку, повертел её и так, и эдак. – На этикетке тебе чего хочешь понапишут! – вынес вердикт супруг. – А внутри неизвестно что, бурда какая-нибудь. Бомжи в соседнем подвале разливали, а тебе, дуре, продали!
Васильич отставил вино в сторону.
– Илона, лучше это не пейте, – посоветовал он. – Давайте я вам водочки налью! Безопасней и для здоровья полезней.
– Но Илона хотела вина! – вспылила Лена.
– Она уже не хочет, – ответил за гостью Штырь, наполняя рюмку супруги мэра водкой.
– Илона, давайте свой бокал, я налью вам вина. – Хозяйка снова взяла бутылку и сама принялась её открывать.
– Да я правда вина уже не хочу, – начала отказываться мадам Бабенко, видя, что назревает скандал.
– Хотите, Илона, я же вижу, что хотите! – Лена судорожно орудовала ножом, срезая фольгу с горлышка.
– Не хочет, тебе сказали! – произнёс Васильич, смерив жену взглядом.
Та молча взяла штопор и принялась ввинчивать в пробку. Понаблюдав за действиями супруги, Штырь так же молча выхватил бутылку из её рук и шарахнул о дерево. Мелкие осколки брызнули во все стороны, ароматная пахучая жидкость потекла по стволу. Лена вздрогнула и застыла.
– Что смотришь? – Хозяин усадьбы спокойно откинулся на спинку кресла. – Убирай! Напорется ещё кто-нибудь на стекло…
Сорвавшись с места, жена опрометью бросилась в дом. Было видно, как у неё судорожно трясутся плечи.
– Я же ей сказала, что уже не хочу вина… – растерянно пробормотала Илона.
