скачать книгу бесплатно
– Да всё в звёзд каких-то, – махнула рукой Ксения, – причём голливудских. Все стены дома плакатами обвешала. То в Тома Круза влюбилась, то в Рики Мартина. Последняя любовь-то у тебя кто, а, Ирка? А, вспомнила – Леонардо ди Каприо! С такими возлюбленными тебе, подруга, до конца жизни в девках куковать! – Сменщица иронично улыбнулась.
– Господи, я и не знаю звёзд-то этих, – пожала плечами Ивановна. – Чего они делают? В кино играют или поют, по сцене скачут?
– Да и то, и другое. А наша Ирка по ним убивается, – хитро прищурилась Ксения.
– По всем сразу? – удивилась повариха.
– Ага.
– Ну что ты чушь порешь?! – возмутилась Ира. – Ни по кому я не убиваюсь! Я просто их поклонница, и всё. Я же не совсем дура! Я понимаю, что они далеко, в Америке, куда я никогда в жизни не доеду…
– Глянь, Ивановна, она уже в Америку собралась! – картинно всплеснула руками Ксения. – В Голливуд! К ди Каприо в невесты записываться!
– Никуда я не собралась!
– Да я тебя знаю! Тебе в голову стукнет, ты и поедешь! И будешь там, у него под дверью, слёзы лить! «Леона-ардо, возьми меня за-амуж!»
Администраторша принялась тереть кулаками глаза, изображая рыдания.
– Дура! – надула губы Ира.
– Ой, обиделась! Значит, правда, в ди Каприо влюбилась!
– Да не трогай ты её, – встала на защиту Иры Ивановна. – Ну влюбилась и влюбилась! Молодая ещё. Повзрослеет, ума наберётся и перестанет по этому Карпу убиваться.
– По какому Карпу? – опешила Ира.
– Ди Каприо, Ивановна! – захохотала Ксения.
– Во-во! Ему самому! – закивала повариха. – По-молодости ещё можно влюбляться, пока время есть. Но и то… Пора бы уже начинать головой думать. А то после двадцати пяти лет уже никто на тебя не посмотрит. Будешь, как Ксенька вон, на работе сутками сидеть, курить и вздыхать.
– Да что ты прицепилась ко мне, Ивановна?! – возмутилась Прохина. – Ну не ухаживает за мной никто, ну что я сделаю? Самой, что ли, мужикам на шею вешаться?
– Нет, на шею вешаться не стоит, а то за гулящую примут, – веско заявила повариха. – А вот первый шаг самой сделать можно. И даже нужно. Приличные парни завсегда стеснительные. Это кобелям всё нипочем, они с любой бабой легко шашни заводят, а потом так же легко бросают. А к хорошему мужчине чаще всего женщина сама должна подход найти. Это я, девчата, по своему опыту знаю. Был у меня один случай в жизни, до сих пор себе простить не могу.
– Какой? – навострила уши Ксения, падкая до чужих любовных историй.
– Да ничего особенного, – попыталась замять стряпуха, видимо, не особо приятную для себя тему.
– Нет уж, Ивановна, если заикнулась – давай рассказывай. Нам же интересно! Да, Ирка? – загорелась Прохина.
– Да ну! – отмахнулась Ивановна. – Ничего интересного!
– Расскажи! Ну расскажи! – заныла Ксюша.
– Вот прилипла, липучка! Ладно, слушайте… – Повариха подпёрла кулаком щёку и начала рассказ: – Возрастом я такая как Ирка, была. Молодые девчонки, на танцы бегали. Здесь, недалеко от посёлка, санаторий есть для военных. Офицеры туда отдыхать приезжали со всего Союза. Женихов – море. Все красавцы, все при погонах. Многие с семьями отдыхали, но много и холостых было. Это сейчас здравницы по полгода пустуют, только летом заполнены. А раньше здесь жизнь круглый год кипела. Ну вот, а при том санатории был клуб. Туда на танцы всех пускали – и гражданских тоже, особенно девушек. На танцах-то я его и приметила.
– Кого – его? – спросила Ксения.
– Его, – вздохнула Ивановна, – парня.
– И что?
– Понравился он мне. Лейтенант. Не писаный красавец, но такой… – повариха попыталась сделать какой-то жест, – ну, в общем, понравился.
– Ага. А дальше-то что?
– Да что. Дура была, молодая. Взяла с подружкой поделилась. Люськой ее звали. Говорю: «Так мне вон тот парень нравится – сил нет!» А она и давай смеяться, всем девчонкам трепать – мол, Ольга влюбилась.
– Ну и ладно!
– Вот и не ладно! Забраковали моего лейтенантика подружки. Как стали жужжать: «Да у него нос картошкой, да ноги кривые, да штаны на коленках пузырятся». Всей гурьбой смеяться стали. А я стою – чуть не плачу. В туалет убежала, чтобы никто слёз моих не видел. Пока в туалете сидела, белый танец объявили. Прибегаю – стоит мой лейтенантик. Я и пригласить хочу, и решиться не могу. Подружки-то засмеяли. Думаю, приглашу – ещё больше засмеют. А пока стояла да думала, Люська, зараза, взяла да и позвала его на танец. Я так и обомлела. Меня на смех подняла, а сама, под шумок, моего парня отбила! И потом, после этого танца, он весь вечер от неё не отходил! – Повариха горестно вздохнула.
– Ну и что? Подумаешь, один вечер! – пожала плечами Ксения.
– Нет, не подумаешь, – отозвалась Ивановна, – они потом встречаться стали. Лейтенант этот из Ростова оказался – отдыхать приехал, по путёвке. Каждый день Люська к нему на свидания бегала, а я дома рыдала в подушку. А потом он ей предложение сделал.
– Как? – ахнули разом Ира с Ксюшей.
– А вот так!
– И что, она согласилась?
– А как же! Согласилась, конечно. Вышла замуж и в Ростов укатила. Так до сих пор там и живёт.
Воцарилось молчание. Затем Ира осторожно спросила:
– Ивановна, и ты до сих пор об этом жалеешь? У тебя ведь, получается, с тем лейтенантиком ничего и не было…
– Не было, – согласилась повариха. – Но ведь могло быть. Никогда себе не прощу, что побоялась тогда к нему подойти. Может, у меня сейчас бы совсем другая жизнь была… Счастливая…
– Да брось ты, Ивановна, – скинула оцепенение Ксюша. – Такая же бы у тебя жизнь была. Ну, уехала бы ты в Ростов помидоры окучивать! А всё остальное так же было бы. Детей бы родила да поварихой работала. К тому же все военные пьют. И твой лейтенантик тоже, небось, закладывал, будь здоров. Ещё бы и морду тебе бил по пьяни. А нынешний твой муж чем хуже? Всю жизнь в море ходил, шмотки импортные привозил. Привозил или нет?
– Привозил, – кивнула та.
– Ну вот. Квартира есть, детей родила – выросли уже. Внуки пошли. Чего тебе ещё надо?
– Да, – стараясь казаться равнодушной, пожала плечами повариха, – я и не жалуюсь. Нормальную жизнь прожила, как все. Я просто вам, дурёхам, пример привела. Если будете сиднем сидеть, неизвестно чего ждать, так и без женихов останетесь! Уведут из-под носа, как у меня увели когда-то…
– Подожди, Ивановна, – что-то соображая, произнесла Ира. – А как же муж-то, а? Выходит, если ты до сих пор о лейтенантике жалеешь, мужа ты не любила?
– Ну почему, любила, – как-то неуверенно ответила собеседница. – Он за мной шибко ухаживал, цветы через день дарил. Вот и вышла за него. Ничего, нормально. Жизнь прожили.
– А Люську больше не видела?
– А как же – видела. Она к родителям часто приезжала. На улице я её встречала, но не подходила. Да и она морду воротила, не здоровалась. Сейчас уж не приезжает – родители померли, дом ихний она продала. Давно её не видела.
– А я бы её убила! – вдруг выпалила Ира.
– Кого? – удивилась Ивановна.
– Люську!
– За что?
– А чтобы чужих женихов не отбивала!
Повариха растерянно захлопала глазами. Ксения оценивающе и даже с каким-то подозрением посмотрела на Иру.
– Ну-ну, – произнесла она.
Раздался мелодичный звонок домофона.
– Иди послушай, кто там пришёл, – отправила Прохина сменщицу. Ира сорвалась с места и кинулась к трубке.
– Такси приехало, постояльцы из второго номера уезжают, – через секунду возвестила она.
На лестнице, ведущей со второго этажа, раздался топот. Обрюзгший мужчина лет пятидесяти с испитым лицом и мешками под глазами направился к выходу. Его сопровождала длинноногая красотка лет восемнадцати. Ира заученно заулыбалась и начала прощаться:
– До свидания! Рады были вас видеть! Приезжайте к нам ещё!
– Ага, – пропыхтел толстяк. Юная красавица, взяв под руку своего покровителя, не удостоила Иру даже взглядом. Когда пара исчезла, на пороге появился таксист.
– Здрассти! Чемоданы где? – воззрился он на Иру. Та молча повела его на второй этаж. Поднявшись наверх, она открыла дверь, на которой была прибита металлическая цифра «два». Посреди комнаты стояли чемоданы. Подхватив поклажу, таксист удалился, а Ира стала придирчиво оглядывать гостиничный номер. Заглянула в спальню, в ванную комнату.
Интерьер здесь не отличался особым шиком. Конечно, евроремонт, конечно, новая мебель и сантехника. Но знающий человек сразу бы понял, что вся эта «роскошь» российского производства и не особо высокого качества. У Иры же, обитающей в нищей дыре, подобная обстановка вызывала чувство благоговения и ощущения того, что она прикасается к какой-то другой, дорогой и недоступной жизни.
Постояльцы особой грязи за собой не оставили, если не считать морского песка, хрустящего под ногами во всех комнатах. «Надо сменить постельное бельё, пропылесосить и проветрить», – отметила про себя девушка. Внезапно взгляд её упал на посторонний предмет, валяющийся в гостиной на диване. Жестяную коробку цвета обивки трудно было сразу заметить. Взяв её в руки и приоткрыв, Ира обнаружила внутри нечто сухое, сыпучее и приятно пахнущее. «Чай!» – промелькнула догадка. «Какой запах! – Девушка с удовольствием вдохнула аромат. – Надо на кухню отнести!»
Через секунду она уже стучала каблучками по лестнице.
– Ксюха! Ольга Ивановна! Нам в подарок чай оставили! Так вкусно пахнет!
– Дай погляжу, – протянула руку администраторша. – Импортный – тут по-иностранному написано. Дорогой, наверное.
– Хоть раз в жизни хорошие постояльцы попались, – одобрительно проворчала повариха. – Подарочек оставили. А то ни от кого благодарности не дождёшься. Все на тебя смотрят, как на мебель, и только приказы отдают!
– Что-то я за этими, из второго номера, тоже особой приветливости не заметила, -засомневалась Прохина.
– Почему? Хороший мужчина, – заступилась за постояльца стряпуха. – Тихий, не капризный. И девица при нём приятная – не нахамила ни разу.
Снова раздался звонок домофона, Ира сняла трубку.
– Алло!
– Девушки! Я там, в номере, коробку с чаем оставил, – донёсся до неё голос вроде бы уже выбывшего постояльца. – Принесите!
– Хорошо. Минуточку подождите, пожалуйста.
– Кто там? – взглянула на Иру Прохина.
– Постояльцы вернулись, просят принести забытый чай .
– На! – хмыкнула Ксения и вручила Ире несостоявшийся подарок. – Неси! С полдороги небось вернулись.
Глава 10
Васильич прислугу в доме не держал. Во-первых, ей надо платить деньги, а с деньгами расставаться он не любил. Во-вторых, до усадьбы так просто не доберёшься, а значит, прислуге надо предоставить условия для проживания. Это что – в доме круглые сутки будут находиться чужие люди? Чужих людей в доме Штырь тоже не любил. Ну а в-третьих, если держать прислугу, то для чего тогда жена? Чем она будет заниматься? Ногти красить целыми днями? Нет, такое положение вещей Васильича категорически не устраивало. Воспитанный при социализме, он считал, что домашнее хозяйство супруга должна вести самостоятельно. Тем более, если не работает и живёт на иждивении мужа. Ну, можно ещё тёщу к кастрюлям приставить. Но не более того.
В шесть утра заспанный и отчаянно зевающий Славка припарковал «ауди» у ворот усадьбы. Лена, обвешанная сумками, уже ждала. Каждую неделю ей приходилось совершать этот утомительный вояж за покупками. За городом можно, приобрести кое-какие продукты. Но выбор в поселковых магазинчиках очень бедный, а цены высокие. Чтобы накормить привередливого супруга, предпочитающего всё свеженькое и на дух не переносящего полуфабрикаты, требовалась поездка на городской рынок. А уж к встрече такого уважаемого гостя, как мэр города, надо было подготовиться особенно тщательно.
Устроившись на заднем сиденье, Лена прилегла вздремнуть. И как прилегла, так и уснула, провалившись в серый вязкий туман забытья. Открыла глаза она, лишь когда почувствовала, что машина остановилась. Приподнявшись на локте, женщина увидела красный свет светофора. Значит, уже город. Вот и замечательно.
За годы, проведённые в усадьбе, Лена успела соскучиться по городской жизни. Ей стало не хватать того, от чего раньше она уставала и раздражалась. С интересом она смотрела на асфальтированные улицы, умытые водой из поливальных машин, разглядывала встречные автомобили, от обилия которых уже отвыкла. Нарядные и цокающие каблучками по тротуарам женщины вызывали у неё лёгкую зависть. Когда живёшь за городом, глупо разгуливать на шпильках по просёлочным дорогам и покрывать лицо слоем макияжа. Жена Штыря проводила жизнь в удобной обуви, практически не пользуясь косметикой. Кстати, сегодня, раз приедут гости, можно будет привести себя в порядок и немного пощеголять. Лена стала жадно всматриваться в витрины магазинов одежды, которые из-за раннего часа были ещё закрыты.
Наконец, «ауди» подъехал к рынку, и женщина вышла из машины.
Рынок находился в черте города и был отгорожен от остального мира глухой бетонной стеной. Он всегда радовал местных жителей удобством расположения и низкими ценами. Но при этом был бельмом на глазу у городских властей, имеющих бесперебойный источник мусора и рассадник преступности прямо у себя под носом. Несколько раз его собирались закрыть, вынести за городскую черту, но всё напрасно. Рынок как птица феникс, снова возрождался на прежнем месте робкими ростками стихийной торговли, которая ширилась день ото дня, питаемая покупателями, охочими до дешевизны. Такую торговлю проще было упорядочить, чем извести в корне, и рынок, на радость простому люду, открывали вновь.
Что ж, иногда с болезнью легче свыкнуться, чем бороться.
Лена пошла вдоль торговых рядов. Рабочий день ещё только начинался. Торговцы, все, как один, кавказской национальности, носились с громыхающими железными телегами, наполненными фруктами и овощами. Ароматные яблоки, груши, персики, абрикосы и бог знает что ещё выкладывали на прилавки аккуратными пирамидами. Весело блестели алые бока помидоров, огурцы топорщили свои пупырышки по соседству с пучками яркого редиса и свежей зелени. Всё хотелось потрогать, понюхать и тут же съесть, наслаждаясь сочным, неповторимым вкусом.
Лена начала делать покупки. Сперва зашла в мясной павильон, где приобрела огромный кусок свиной шейки, розовый, пахнущий теплом и испещрённый мелкими белыми прожилками сала. Балык, какой вы можете найти только в приморских городах – свежий, с кожей янтарного цвета, не заветренной долгими перевозками, – тоже перекочевал в её сумку. Различные колбасы и колбаски, истекающая слезой ветчина и ароматная буженина – всё скупалось рачительной хозяйкой. Славка, кряхтя, тащил за ней неподъёмную поклажу. Лена не удержалась и купила даже свежей барабульки, хотя и не собиралась подавать её сегодня к столу.
* * *
Знаете ли вы, жители мегаполисов, потребляющие лежалые продукты из своих супермакетов, что такое свежая барабулька? О, это небольшая рыбка, размером меньше селёдки, но больше кильки. Деликатес Чёрного моря. Её вкус способен вызвать у вас стон восторга. Купив килограммчик–другой этой рыбки, вы должны рысью бежать домой, обвалять её в сухарях и тут же бросить на раскалённую сковородку. Проглотите вы всё, что приготовили, вместе с пальцами, даже не заметив.
А пробовали ли вы домашний творог, уважаемые жители мегаполисов? Не тот, перекисший и обезжиренный, который формуют на заводах в квадратные безликие пачки. Настоящий, домашний творог, сделанный лишь вчера, а сегодня уже лежащий на прилавке? А клубнику, только что сорванную с грядки, ели? Знают ли ваши дети, как выглядят черника и брусника? А как растёт картошка? Бедные вы, бедные, замученные суетой, издёрганные и нервные, питающиеся консервантами, дышащие выхлопными газами жители мегаполисов!
* * *
Славка еле успевал относить сумки в машину, как Лена наполняла новые. Овощи, фрукты, картофель, зелень, ягоды… Многие продавцы знали супругу Васильича в лицо и, завидев, начинали заискивающе улыбаться, не забывая при этом обвешивать и обсчитывать. Женщина понимала, что её обманывают, но никогда не скандалила. Зато товар выбирала тщательно, чтобы не подсунули испорченный. Каждую покупку записывала в блокнотик, обозначая вес, цену и общую стоимость. Делалось это для отчёта перед мужем о потраченных деньгах.
Загрузив под завязку багажник автомобиля и завалив сумками задние сиденья, Лена со Славкой присели отдышаться. Супруга Васильича подбила отчёт, посчитала сдачу и, вздохнув, произнесла:
– Всё, Слав, с продуктами закончили. Теперь вези меня в бутик.
Воробьёв, до этого меланхолично лузгающий семечки, сплюнул за окно остатки шелухи и тронулся с места.
Бутик, в который решила заглянуть Лена, выглядел странным образом. Помещение с наглухо занавешенными окнами было заперто. Рядом с дверью, на стене, располагалась кнопка звонка. Надавив её, супруга Штыря замерла в ожидании. Дверь приоткрылась. Наружу выглянула дама средних лет, облачённая в отутюженный брючный костюм, с безупречным макияжем и высокой причёской. Два аккуратно подведённых глаза настороженно впились в посетительницу.
– Боже мой, Елена Вячеславовна! – отутюженная дама расслабилась и как будто обмякла. – Проходите! Какое счастье, что вы к нам снова заглянули!
Дама раскрыла дверь пошире, и Лена юркнула в просторное помещение. Позади тут же раздался щелчок замка.
Попав сюда, мало кто мог догадаться, что это элитный бутик. Нигде не наблюдалось ни одной вешалки, ни одного платья или костюма, ни одной пары обуви. Посреди довольно большой комнаты, стены которой были увешаны зеркалами, стояли журнальный столик и несколько мягких пуфиков. На столике лежали глянцевые женские журналы, зачастую даже не распечатанные. Окна занавешены плотными портьерами, не пропускающими ни лучика дневного света. Единственное, что напоминало о магазине одежды, – две примерочные кабинки, расположенные по углам помещения.
