скачать книгу бесплатно
Надо же понять – как много личных данных сотрудников издательства имеет этот человек. И по какому праву.
– Вы считаете, я должен ответить вам на этот вопрос? – сухо интересуется мужчина.
– Может, там хотя бы указаны должности работников? – продолжаю свой расспрос.
– Нет, там только имена тех, кто получил свою должность нечестным путём, – ровно парирует Глеб Самойлович, – скажу откровенно: я не очень люблю таких людей. Но вы – интересный случай. Как вас умудрились взять в штат в качестве «помощницы» писательницы? Я хочу взглянуть на ваш расчетный лист: что за должность у вас там указана?
– Я – не «помощница» Стефании, – произношу очень медленно и четко.
– Разве? Я слышал иное… к тому же вы – явно у неё на побегушках, – без особого интереса отзывается Глеб Самойлович, напоминая о случае со стаканом воды и вновь уплывая взглядом в какие-то документы – правда, на этот раз ко мне не относящиеся.
– Я – редактор, – чеканю.
– Вот, как. Тогда я должен напомнить вам, что с этого дня вы – временный редактор. И дружба со Стефанией, как и попытки заполучить её покровительство – вам не помогут. Не при моем режиме, – сухо отвечает Глеб Самойлович.
– А вы всегда вводите какой-то особый режим на новом месте? – усмехаюсь без веселья, скорее с презреньем, – Может, для начала, ознакомитесь с сотрудниками и вникнете в рабочий процесс?
– Не вижу смысла. Профессионалов всегда видно. Как и наглецов, нанятых в штат по блату, – холодно отрезает Глеб и выходит из зала совещаний.
Стою, глядя на стену. Стараюсь удерживать спасительную пустоту в голове. Разворачиваюсь на девяносто градусов и выхожу в коридор.
Дверь шефа открываю без стука.
– Ева, успокойся, – с ходу останавливает меня Роман Николаевич.
– Я забираю свои документы, – без интонаций произношу.
– Никто тебе их не отдаст.
– Вы не отдадите – пойду к нашему новому руководителю отдела маркетинга. Он отдаст с удовольствием. Понятия не имею, как это возможно, но, уверена – отдаст, – отвечаю.
– Ева, это просто характер. Нужно потерпеть… – умасливает меня главвред.
– Если переведёте меня на временный договор, я уйду. Это сейчас сказано без шуток и не в порыве эмоций. Я серьёзна, как никогда. Меня в жизни так не оскорбляли, как этот человек – за несколько минут общения.
– Никто не будет переводить тебя на временный договор, успокойся. Я сегодня за ужином переговорю с Глебом и всё ему объясню, – продолжает успокаивать меня Роман Николаевич.
Как всё легко вдруг оказалось!.. Аплодирую стоя столь незамысловатому способу замять конфликт. Разговор за ужином. Это достойно награды «Лучший начальник года».
Я так понимаю, меня за нанесенные оскорбления никто кормить не будет…
– Вы не поправили его, – произношу собранно, – когда он сказал, что я – помощница Стефании.
– Ну… буквально тридцать минут назад я предлагал тебе эту должность – и ты обещала подумать, – напоминает шеф.
Так, вот, кому я обязана таким отношением ко мне этого неприятного человека!..
– Вы предлагали мне быть личным редактором. А не девочкой на побегушках, – произношу, не глядя на него.
– Да что с тобой? Тебе так сложно было воду принести? – выходит из себя шеф.
– Нет, не сложно. Но от предложенной должности я отказываюсь. И это не подлежит обсуждению, – ровным голосом отрезаю и выхожу из его кабинета.
Не хочу, чтобы мой статус в издательстве принижался из-за прихоти главного редактора.
И тем более не хочу целиком и полностью зависеть от прихотей Стефании. Возможно, я слишком раздула ситуацию с водой, но последнее, чего я желаю, это чтобы моя должность в глазах незнакомых людей ассоциировалась с должностью секретарши. У Стефы есть руки: надо будет – сама себе и попить, и поесть принесёт.
Какого черта, в конце концов?!
– Ты чего? – осторожно спрашивает Саша, напряженно вглядываясь в моё лицо, когда я вхожу в офис.
– Кажется, я впервые вышла из себя, – стою в лёгком ступоре.
– Из-за кого именно? Шефа, Стефы или принца-ледышки?
– Из-за всех троих, – отвечаю и иду на автопилоте к своему рабочему месту.
Ладно, я действительно погорячилась. Дурацкий стакан воды и фраза, брошенная незнакомым человеком при всех сотрудниках издательства – не стоят такой реакции. Как и глупость шефа. Я же знаю, с кем работаю… Так с чего так напрягаюсь?..
Но тот мужчина…
– Он – не принц-ледышка, – произношу, открывая вкладки на рабочем компьютере.
– Да? А кто тогда? – с интересом спрашивает Саша.
– Кусок льдины с северного полюса, покоцанный со всех сторон. Местами подтаявший от солнца и потерявший форму; забывший, где его дом, и несущийся по течению без особого интереса, – отрезаю четко и ровно.
– Жестоко ты с ним, – усмехается девушка.
– А говорили, что редактор, – звучит мужской голос со стороны коридора; я отрываюсь от компьютера и встречаюсь глазами с Глебом, – вообще мне понравилось – с куском льда: сравнение вполне себе символичное. Но слова «покоцанный» не существует. Обновите свой словарь, – сухо произносит мужчина и выходит из офиса.
Тяжело выдыхаю, прикрывая глаза.
Да что ж за день-то сегодня?..
– Этот кретин даже не знает об обязанностях редактора, – произношу, растирая переносицу.
– Сказать ему, что ли, что про словарь – это к корректору? – скорчив гримасу, протягивает Саша.
– Пусть сам разбирается, – устало отмахиваюсь и возвращаюсь к работе.
Чего и следовало ожидать: самый обычный выскочка, которому дали власть в руки – отчего он возомнил о себе невесть что. Не более.
Глава 2. Показательная: Гордость
– Ева, а можно Кирюша зайдёт? – Ксюша смотрит на меня большими глазами.
– Нет, – собираясь на работу, отвечаю я.
– Но почему? – канючит соседка.
– Вы что, не можете у него встретиться? Почему именно в мою квартиру нужно идти? – спрашиваю, подхватывая сумку.
– Ну, что такого? Она что, из-за этого девственности лишится? – Ксюша забирается на кресло и складывает руки на груди.
– Даже… – резко разворачиваюсь к ней, – не думай об этом, – всерьёз заканчиваю я, – никакого секса в этих квадратных метрах.
– Но…
– Ищи другую квартиру, – ровным голосом предлагаю.
– В смысле?..
– В смысле – съезжай, – четко произношу и иду в прихожую.
– Но, Ева… ты не можешь так просто… – Ксюша идёт за мной.
– Могу. Потому что плачу за неё. Потому что всё здесь куплено на мои деньги. И потому что ты здесь никаких прав не имеешь, – отвечаю спокойно.
– Но твоя мать…
– Что? Что хочешь мне сказать? Что она попросила меня помочь тебе? У любой помощи есть свои пределы. Я не хочу, чтобы ты водила сюда своих мужчин. Если тебя не устраивает – съезжай.
– Я плачу тебе за комнату, – насупившись, отвечает Ксюша.
– Серьёзно? Ты считаешь, что той суммы хватит на съем реального жилья? – поднимаю брови, – На эти деньги ты можешь купить картонную коробку и смело жить в ней.
– Но я тебе готовлю, – обняв себя за плечи, протягивает соседка.
– Из моих продуктов. И только поэтому я тебя и терплю, – отвечаю ей и выхожу из квартиры.
Про план моей мамы знаю отлично: Ксюша своим присутствием должна напоминать мне о той жизни, в которой присутствуют романтика, влюбленность, гормоны и мужчины. Но мне пока хватило. Никакой любви и никакого брака в ближайшие двадцать лет. Если я и выйду замуж сейчас, то только за свою работу. Хотя даже она женского рода… значит, мы с ней просто подружимся – до конца жизни.
Никаких угрызений совести не испытываю: было бы из-за чего. Кому вообще понравится, если в его квартиру вдруг въедет незнакомый человек и начнёт свою личную жизнь налаживать? Не знаю, чья там дочь эта Ксюша, и кто из маминых знакомых решил отдать мне её на воспитание, но отказать в приёме я не смогла… это грозило новым витком выяснения отношений с родительницей, так что мы сошлись на том, что я делаю вид, будто не понимаю, зачем мне её подселили, мама тихо радуется, что засунула пример «нормальной девушки» мне под нос, а её подруга счастлива, что этот «пример нормальной девушки» наберется от меня уму разуму. Вот такая цепь последовательностей.
Ксюша приехала из пригорода. Насколько я поняла, её родители – очень обеспеченные люди, но дочь свою они разбаловали так, что уже сами с ней не могли справиться. Интересно, что получила моя мать от этой выгодной сделки?.. Со мной эта девица и впрямь научилась многому – а ведь мы живём под одной крышей всего полгода.
Но у меня не забалуешь.
Добираюсь до работы на автобусе, выхожу перед издательством и, как назло, встречаюсь у входа с новым начальником.
– Вы, – произносит тот.
– И вам доброго утра, – сухо отвечаю и прохожу первой.
– Вы в курсе, что нужно пропускать начальство вперёд? – следуя за мной к лифту, уточняет Глеб Самойлович.
– А вы в курсе, что перед женщинами нужно дверь открывать? – без интонаций парирую и вхожу в лифт.
– Невиданная наглость, – усмехается Глеб Сам…
А с какого перепугу он с отчеством и в моих мыслях? И не Глеб он, а Глыба. Глыба льда с северного полюса. Так и буду его звать.
– Ваши связи так прочно проросли, что даже мне сложно с ними справиться, – продолжает бесполезный диалог Глыба.
– Ваша ограниченность не позволяет вам увидеть, что это не связи, а трудоспособность и появившийся в процессе работы профессионализм, – перевожу взгляд на него, – слыхали о таком?
– Моя… ограниченность? – словно не веря своим ушам, переспрашивает Глыба.
– Есть такой фильм старый, «Карнавальная ночь» называется. Посмотрите на досуге, если не видели, – выхожу из лифта, когда тот останавливается на моем этаже.
– И зачем мне его смотреть? – Глыба складывает руки на груди, включая процесс обморожения всего пространства своим взглядом.
– Там персонаж один есть… явно ваш родственник, – отвечаю, затем разворачиваюсь и ухожу в свой офис.
– Ты сегодня какая-то другая, – замечает Саша, подпиливая ногти на рабочем месте.
– Я спокойна, как всегда, – отвечаю ровно.
– Это и пугает, – поднимает брови второй редактор, – что ты говоришь об этом вслух…
Ничего не отвечаю, врубаю компьютер и сажусь за работу.
Через два часа меня вызывает к себе главвред. Иду в его кабинет, ожидая очередной порции уговоров стать личным редактором Стефании, но внутри меня ждёт сюрприз.
– Что происходит? – спрашиваю у Романа Николаевича, глядя на нового начальника.
– Ты что такого сказала, что он тебя уволить хочет? – едва слышно цедит главвред, пока Глыба общается по телефону у окна.
– Даже так, – убираю руки в карманы широких брюк, – интересный расклад. И что делать собираетесь?
– Мирить вас, твердолобые вы мои! – едва не рычит главвред, умудряясь продолжать делать это тихо, – Начальство не хочет терять Глеба, а я не могу потерять тебя. Ты слишком много работы делаешь.
– А вы сообщили об этом господину маркетологу? Или кто он там? Бренд-менеджер? – спрашиваю ровно.
– Для вас – царь и Бог, – холодно отвечает Глыба, завершив свой разговор.
– Глеб, послушайте… – пытается вставить главвред.
– Новую религию мне навязать пытаетесь? – сухо уточняю у Глыбы.
– У меня есть возможность уволить вас прямо сейчас.
– А вы имеете и такие полномочия? – поднимаю бровь.
– Да.
– Хорошо. Тогда поясните – за что?
