Наследница по найму

– Сэр? – окликнул его конюх.

– Подержи лошадь. Я скоро вернусь.

Убрав ногу со стремени, Чейз двинулся в сторону улицы, оставив конюха и Николаса озадаченно переглядываться.

Минерва запретила себе смотреть на Уайтфорд-Хаус, когда проходила мимо. Многие, должно быть, смотрели на фасад раскрыв рот, но она не хотела, чтобы ее заметили. Не так уж часто можно пройти мимо дома, чтобы это не стало подозрительным, и она уже проходила несколько раз.

Шагая по улице, она увидела возле дома двух мужчин, и один из них, похоже, Чейз Реднор. Вот и лишний повод быть незаметной. Но ей хотелось бы рассмотреть их получше: возможно, второй – это новый герцог. Джереми, которому удалось наняться конюхом, говорил, что большую часть дня герцог не выходит из дома, но часто, примерно в три часа, отправляется на прогулку. Сейчас как раз было четверть четвертого.

Пока она шла по улице, Джереми собственной персоной вывел в поводу лошадь. Краем глаза она могла заметить, что это привлекло внимание обоих мужчин. Она воспользовалась шансом повернуться к дому и как следует разглядеть незнакомца.

Ростом он не уступал Чейзу, и были между ними и другие сходства – например, темные волосы. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы заметить добротный сюртук и сапоги высочайшего качества. Между мужчинами действительно было много общего.

Она продолжила путь, но теперь более целеустремленно. После того как она еще раза три прошла туда-сюда, времени больше не осталось.

Минерва почувствовала, что кто-то идет за ней по пятам. Звук шагов приближался и неожиданно нагнал ее. Она отступила и подняла глаза. На нее смотрел Чейз Реднор. Обычно Минерва чувствовала, если за ней кто-то следит, задолго до того, как он приблизится.

– Теперь опять повернете назад? – спросил Чейз. – Далековато вы от своего дома гуляете.

Она остановилась и посмотрела ему в лицо. К ее удаче, это позволило ей лучше рассмотреть дом у него за спиной.

– Я часто прихожу в Гайд-парк, вот и сегодня решила полюбоваться большими домами на этой улице.

– Я бы сказал, вы решили как следует их изучить, судя по тому, сколько раз прошли этим путем. Многие сочли бы это подозрительным. Так поступают воры, прежде чем тайно проникнуть в дом.

– Вам, должно быть, куда больше об этом известно, чем мне.

– Вас чем-то особенно заинтересовал Уайтфорд-Хаус, миссис Хепплуайт?

Она вздернула подбородок и взглянула ему через плечо, сделав вид, что раздосадована тем, что он ее отвлекает, и успела увидеть, как второй мужчина удаляется от дома на лошади.

– Вовсе нет, хоть он и впечатляет. – Она вновь взглянула ему в глаза. – И я мисс Хепплуайт, а не миссис.

В его синих глазах сверкнули озорные искорки и придали суровому лицу привлекательности. Ощущение бабочек в животе чуть не отвлекло ее от дома.

– Вы предпочитаете преподносить себя как незамужнюю леди? А что, если решите снова выйти замуж и вам придется раскрыть правду?

Минерва, не выдержав, расхохоталась в голос, хоть это и было неприлично, потом, едва отдышавшись, заявила:

– Не думаю, что еще когда-нибудь выйду замуж. Понимаете ли, друг, которому я, не задумываясь, доверила бы свою жизнь, однажды убедил меня, что брак хуже тюрьмы.

Подробности, чем такого рода тюрьма могла ей грозить, разом отрезвили ее и высушили слезы веселья в глазах как раз вовремя, чтобы она могла увидеть, как герцог уезжает со своего участка.

Она прищурилась, стараясь лучше его разглядеть, и Реднор, оглянувшись через плечо, заметил:

– А, так вас интересует не дом, а его жители.

Она изобразила святую наивность:

– Не понимаю, о чем вы.

– Это мой кузен. – Он отошел в сторону. – Смотрите, сколько вам угодно.

И она не преминула воспользоваться этой возможностью. Всадник выехал на улицу и направился к ним. Ей удалось немного рассмотреть его. Мужчина был хорош собой и очень похож на Чейза, если бы не более резкие черты, придававшие его лицу решительный вид.

Герцог проехал в десяти футах от них, и ей теперь оставалось довольствоваться созерцанием его спины. Она отвела от него взгляд и, обнаружив, что Реднор пристально ее разглядывает, заметила:

– Он кажется каким-то озабоченным.

– Ну да. Он считает, что нашего дядюшку могли убить. А теперь позвольте откланяться. У конюха, который присматривает за моей лошадью, наверняка полно других дел.

– А вы сами как считаете? – спросила Минерва, когда Чейз отошел на несколько шагов. – Убийство или несчастный случай?

Он обернулся.

– Я практически уверен, что дядя был убит.

Глава 3

Миссис Драбл то теребила жабо платья, то принималась вертеть в хрупких пальцах миниатюрный медальон у себя на шее, пока раздумывала над просьбой Минервы. Ей было не меньше пятидесяти, но выглядела она куда моложе благодаря мягкому цвету лица и ярко-рыжим волосам. Она была соседкой Минервы, которой та оказала большую услугу, но сегодня они встретились, чтобы обсудить профессиональные дела.

– У меня есть знакомая девушка, – сказала наконец миссис Драбл. – Думаю, она подойдет. Сейчас она нигде не устроена, и я отчаялась найти ей работу. Она достаточно образованна, чтобы читать и писать, и почерк у нее неплохой. Однако у нее нет опыта в делах, подобных тем, о которых вы говорите.

– Где она сейчас? Я навещу ее, если вы это организуете.

Опыт и образование этой молодой женщины для Минервы были не главным. Ей требовался кто-то со склонностью к приключениям. Работу на Агентство конфиденциальных расследований Хепплуайт сложно назвать обыкновенным заработком.

– Недавно она нанялась кое-куда на короткое время, не больше недели. Новый герцог Холлинбург устраивает семейную встречу, и его экономка распорядилась, чтобы всегдашняя прислуга отыскала еще людей специально для этого мероприятия. Им крайне не хватает работников из-за того, что многие слуги, получив пенсию, покидают дом.

Это объясняло, почему Джереми сумел так легко туда устроиться. Он надеялся наняться на службу временно, но стоило управляющему увидеть, какой он способный, ему предложили постоянную работу при конюшнях.

Миссис Драбл вздохнула.

– Что ж, так ведь не делается, верно? Да и вряд ли сыщется столько хороших слуг на такой краткий срок. Так что слухи дошли до каждого из нас. Элиза как раз искала работу, и я отправила ее к ним. Так ее зовут – Элиза Тернер.

Под «каждым из нас» миссис Драбл имела в виду тех, кто занимался наймом слуг для самых богатых домов в Лондоне. Миссис Драбл принадлежало такое скромное маленькое агентство. Для Минервы она была соседкой и подругой, и Минерва пришла ей на помощь, когда та попросила ее разыскать того, кто ее обворовывал. Подозрение сразу же пало на горничную, которую миссис Драбл недавно наняла, но Минерва доказала, что настоящим вором был племянник миссис Драбл.

Это не принесло никому радости, но миссис Драбл была благодарна ей за правдивые сведения. Она едва не обвинила невиновную и теперь считала, что в долгу у Минервы за то, что та удержала ее от ошибки.

– У нее нет никаких рекомендаций от первого нанимателя, и должна вам сказать, что экономка Холлинбурга приняла ее на службу только благодаря моей личной рекомендации, поскольку они уже совсем отчаялись.

– Почему у нее нет рекомендаций?

Миссис Драбл сделала кислое лицо.

– Ее бывшие наниматели… Муж хозяйки вел себя недостойно. Бедняжке приходилось изо дня в день спасаться от его приставаний. Я устроила туда кухарку, и она рассказала мне, как обстоят дела. «Скажи ей, чтобы бежала оттуда, – сказала я тогда. – Пусть возвращается ко мне». С тех пор она живет у меня, а я пытаюсь подыскать для нее новое место. Однако… – Она всплеснула руками.

– Она приходит сюда каждый вечер после работы?

– Экономка не требует, чтобы это маленькое странствующее войско постоянно оставалось в доме, но при необходимости разрешает. Она предпочитает возвращаться сюда. Если придете к девяти вечера, она как раз будет здесь.

Минерва поднялась на ноги.

– В таком случае я вернусь вечером. Было очень благородно с вашей стороны приютить ее у себя.

– Слишком часто такое случается. Девушка покидает родные места и отправляется в город, устраивается на службу в хороший дом, но вскоре выясняется, что кто-то из мужчин в семье ведет себя неподобающе. Словами не передать, как часто мне приходится спасать девушек из лап таких волокит.

Минерва открыла сумочку.

– Наверняка у вас полно дел, да и у меня тоже назначена еще одна встреча, так что я должна идти. Но я оставлю вам несколько своих визитных карточек. – Она достала пять новеньких, недавно отпечатанных карточек. – Я собираюсь предложить свои услуги вроде тех, что оказала вам, но уже профессионально и со всеми формальностями. Если узнаете, что кто-то нуждается во мне, надеюсь, вы дадите им мою визитку.

Миссис Драбл осмотрела карточку.

– Обычно так поступают мужчины, но мне кажется, женщина скорее доверится другой женщине. Некоторые расследования бывают весьма щекотливого свойства. Я раздам эти карточки, если услышу, что кому-то нужна ваша помощь. Можете ссылаться на меня, если захотите.

– Словами не выразить, как я вам благодарна.

Она уже собралась уходить, но внезапно возникшая мысль заставила ее остановиться. На мгновение она задумалась. Это было бы совершенно возмутительно для благородной леди, но в то же время могло предоставить хозяйке Агентства конфиденциальных расследований Хепплуайт такие возможности, от которых глупо было бы отказываться.

Никто не замечает слуг. У нее были бы самые хорошие шансы разузнать больше о семье покойного герцога, попади она в его дом под видом служанки.

– И еще одна просьба, – добавила Минерва, хоть до конца и не продумала план. – Буду очень благодарна, если вы порекомендуете экономке Холлинбурга еще одну кандидатуру на краткосрочную службу.

– И кого же это?

– Меня. Уверяю вас, я вполне справлюсь с обязанностями горничной.

Миссис Драбл нахмурилась, затем снова вгляделась в карточку.

– Думаю, пока ваше новое предприятие не начало приносить доход, деньги были бы, конечно, нелишние, хотя такая работа и ниже вас. Впрочем, можно поработать и служанкой, если недолго, верно?

– Вот и я так думаю. Если вы сможете оказать мне такую услугу, буду очень благодарна. Итак, до вечера: вернусь, чтобы встретиться с мисс Тернер.

Выйдя на улицу, Минерва ощутила лихорадочное возбуждение. Встреча прошла замечательно, и даже с большим успехом, чем она ожидала. С помощью миссис Драбл она не только отыщет новых клиентов, но и, возможно, обзаведется новой сотрудницей. Оба этих обстоятельства придавали ей оптимизм и надежду, что план сработает. Но по-настоящему ее заинтересовала семейная встреча, которую устраивает Холлинбург.

За домом уже наблюдает Джереми, а теперь у нее появилась возможность пробраться туда и наблюдать не издали, а из самой гущи событий.

Днем Минерва переоделась в одно из лучших своих платьев и надела любимый капор – голубой, на алой подкладке – и явилась в контору поверенного, мистера Сандерса. И все же уверенности у нее поубавилось, стоило войти в кабинет.

Поверенный оказался не слишком молодым, а значит, вероятно, достаточно компетентным и произвел на нее впечатление человека добродушного, мягкого и рассудительного, не навязчивого. Это вселяло надежду, что он не станет создавать ей проблемы.

Поздоровавшись, он начал расспрашивать, что связывает ее с герцогом. То, что никакого отношения к нему она не имела, ничуть его не встревожило.

– Разумеется, могла произойти ошибка. В таком случае нижайше прошу у вас прощения. – Он перевернул страницы завещания. – Вы прежде проживали в Дорсете и были замужем за неким Элджерноном Финли?

– Это так.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

Она рассказала ему о Бет и Джереми.

– Они жили в доме моего мужа и уже тогда были со мной знакомы.

– У вас все еще имеются родственники в Дорсете?

– Родители давно умерли. Большинство моих родственников эмигрировали около восьми лет назад. Никто из них не жил в Дорсете, только в соседнем графстве.

– Кто-нибудь еще знал вас под обоими именами?

– Вряд ли. Хоть мы с мужем и бывали в Лондоне, друзей я здесь не завела и в свет не выезжала.

– Полагаю, если я еще пару раз размещу в газетах объявление, это подтвердит, что в Лондоне больше нет ни одной Минервы Хепплуайт, ранее проживавшей в Дорсете под фамилией Финли. Думаю, мы можем с уверенностью утверждать, что вы именно та женщина, о которой идет речь в завещании. – Он сделал еще запись в бумагах. – Позвольте полюбопытствовать, по какой причине вы сменили имя?

Она была готова к этому вопросу.

– Мой муж погиб и оставил после себя много долгов: больше, чем можно было оплатить из оставленного им состояния. Я предпочла покинуть Дорсет и сменить имя, чтобы его кредиторы мне не докучали.

– Понимаю вас.

Он опять сделал какие-то пометки, затем отложил перо.

– Могу себе представить, как вы были удивлены, узнав, что вам оставил наследство человек, с которым вы ни разу не виделись. На деле такое случается чаще, чем можно подумать. Скорее всего, с герцогом был знаком ваш муж. Составляя завещание, его милость, должно быть, имел в виду его, а поскольку Элджернон Финли был уже мертв, оставил вдове.

Звучало почти правдоподобно, но она не могла поверить, чтобы Элджернон встречался с герцогом и не рассказывал ей об этом при всяком удобном случае. С него бы сталось повесить у дверей табличку с извещением, что он знаком с особой столь высокого происхождения.

– Откуда герцог узнал, что я живу в Лондоне?

Мистер Сандерс пожал плечами.

– Без сомнения, он провел расследование. Не лично, разумеется. А сейчас я должен ознакомить вас с подробностями его завещания.

Как ни удивительно, на этом все и закончилось. Кажется, мистера Сандерса не интересовало ни ее прошлое, ни настоящее, ни связь между ними. Он изложил ей написанное в завещании. Ее внимание привлекло только упоминание о возможных затруднениях.

– Завещание было признано судом законным и юридически обязывающим. Тем не менее все еще остается возможность обжаловать конкретные доли состояния герцога, завещанные каждому из наследников. Такое искушение может возникнуть у тех, кто упомянут в завещании, но не получил того, на что рассчитывал. Обжаловать завещание могут находившиеся у герцога на иждивении, считая, что у них был серьезный повод надеяться, что герцог проявит к ним бóльшую щедрость.

– И такие найдутся?

– Вполне возможно, но я уверен, что никто из них не добьется успеха. Членам семьи ничего не завещано, поскольку никто из них не находился у герцога на иждивении. – Мистер Сандерс подался вперед. – Видите ли, это я помог ему составить завещание и потрудился над тем, чтобы не оставить места для такого рода притязаний.

– Должна ли я ждать, пока кто-нибудь не оспорит завещание?

Поверенный покачал головой.

– Как душеприказчик герцога, я обязан сделать все согласно указанному в завещании. Итак, вам причитается десять тысяч и партнерство в одном из предприятий герцога. Десять тысяч положены на счет в банке почти за год до его смерти и не могут быть сняты. Что же касается партнерства в предприятии, вам было бы разумно на какое-то время забыть о возможных доходах или дивидендах, которые оно может сулить, – по крайней мере на шесть месяцев. – Он улыбнулся. – Это не слишком долгий срок. Счет уже однажды принес доход, так что несколько сотен или около того в вашем распоряжении или будут через несколько недель, как только мы обо всем договоримся с банком.

– Думаю, пока мне этого хватит.

Он хмыкнул.

– В самом деле? Думаю, не все бы с вами согласились.

Мистер Сандерс отправил клерков к писцам, чтобы те подготовили документы на подпись, а покончив с преамбулой, перешел к советам по поводу положения, в котором оказалась Минерва.

– Я свяжусь с вами, как только вы получите доступ к счету в банке. Что же касается партнерства, другие партнеры предприятия сами выйдут с вами на связь, но пока попросите их подождать. Они могут предложить выкупить вашу долю, так что воспользуйтесь этим временем, чтобы понять, хотите ли вы принять их предложение. Партнерство в предприятии сопряжено не только с доходами, но и с расходами. Если оно рентабельно, вы получите выгоду, если же потребуются вложения, вы должны это обеспечить.

– Возможно, мне удобнее продать свою долю. Не подскажете, какова будет справедливая цена?

Он вытащил папку, открыл и проглядел какие-то бумаги.

– Я как раз провожу оценку всех его предприятий, но стоимость вашей конкретной доли составляет более тридцати тысяч. Ваш ежегодный доход составит приблизительно тысячу пятьсот ежегодно. Это не самое крупное из его вложений, но вполне прибыльное.

У Минервы перехватило дыхание. Реднор упоминал, что доля в предприятии намного больше прямого наследства, но ей и в голову не могло прийти, что речь идет о такой сумме. Даже только ежегодный доход поразил ее до глубины души.

Поверенный отложил папку в сторону.

– Мисс Хепплуайт, с моей стороны непрофессионально было бы не упомянуть, что, учитывая ваше новое состояние, наверняка найдутся такие, кто будут искать вашего общества с недостойными целями. Появится много желающих стать вашими друзьями лишь потому, что это сулит им выгоду. А будучи дамой незамужней, вы привлечете к себе внимание охотников за приданым.

– Хотите сказать, мужчины начнут ухаживать за мной ради денег?

– Боюсь, что так. Если когда-нибудь у вас появится желание выйти замуж, я крайне рекомендую проконсультироваться с юристом, который мог бы объяснить, как брак с тем или иным джентльменом скажется на вашем состоянии, и, возможно, помочь вам понять истинный характер отношения к вам жениха.

– Спасибо за совет. Я уверена, что такого рода внимание мне не угрожает, но если однажды что-то изменится, заверяю вас, что предварительно выясню о потенциальном супруге как можно больше.

Поверенного Минерва покидала в состоянии, близком к трансу. Если никому не удастся обжаловать завещание, она станет богатой. Даже если бы она получила только средства со счета, ей больше никогда не пришлось бы беспокоиться о деньгах. Она богата, как выразился Джереми. Богата! Богата!!! Ей хотелось сообщить об этом каждому встречному.

Единственным, что омрачало ее восторг, была мысль, что Бет права: дверь, которую она так давно захлопнула и заперла на все засовы, снова открылась.

Днем Чейз вернулся в свои апартаменты на Бери-стрит. Несколько часов он упражнялся в фехтовании со своим старым армейским другом, который теперь служил в королевской конной гвардии. Как он и надеялся, от физических упражнений прояснилось в голове: ему требовалось кое-что трезво обдумать, прежде чем снова покинуть дом вечером.

Его слуга Бригсби уже приготовил для него горячую воду, а после того, как Чейз вымылся, подал большие полотенца. Теперь, чистый и свежий, он уселся за громоздкий письменный стол у себя в спальне. Бригсби уже успел приготовить стопку качественной бумаги, перо и поставить заполненную чернильницу.

Чейз взял новую папку и сделал на ней надпись: «Смерть Холлинбурга». Как всегда, по ходу расследования он вел записи: приучил себя к этому еще в армии, – это помогало составить окончательный отчет о результатах поисков. К тому же записанное помогало ему организовать собственные мысли.

Первый лист бумаги он озаглавил словом «Факты», второй обозначил как «Пути расследования», третий – «Противоречия», четвертый – «Версии», и наконец, на последнем вывел и подчеркнул слово «Подозреваемые». Для каждого расследования приходилось использовать свои заглавия, но с началом каждого нового важно было непременно продумать лучший способ организовать данные.

Постепенно большая часть этих листов заполнится перечнями планов и накопленных улик. Достаточно будет только взглянуть на них, чтобы понять, не забыл ли что-нибудь. Случалось, просматривая свои записи, находить ответы на вопросы, которые прежде были от него скрыты.

Чейз развернул письмо от Сандерса, содержавшее список предприятий, в которые вкладывал средства покойный герцог, и его деловых партнеров, и поместил его в папку. Еще один список он нашел в ящике, где содержалась информация о тех, кто был упомянут в завещании, и тоже вложил в папку.

В течение нескольких минут он делал записи на листе «Пути расследования» и составлял краткий перечень самых необходимых действий, после чего перешел к странице «Подозреваемые».

С этим списком он мог покончить в два счета, перечислив всех, у кого был хоть какой-то мотив, но, по своему обыкновению, предпочел оставить место для тех, кого действительно будет веская причина заподозрить в причастности к смерти герцога.

Обмакнув перо в чернильницу, он помедлил, затем написал: «Минерва Хепплуайт».

Глава 4

Чейз видел в окно библиотеки, как у дверей один за другим выстраиваются экипажи. Все, кто выходил из них, были разодеты в пух и прах. Даже детей нарядили для визита в дом герцога. Слуги выгружали с крыш и задних скамей карет сундуки, битком набитые новыми нарядами, один поразительнее другого.

– Только бы это не превратилось в кошмар. – Николас подошел к нему и тоже взглянул в окно. – Боже мой, да это же Долорес. Я ее уже год как не видел.

Долорес, брюнетка средних лет и внушительного роста, командовала слугами, которые разгружали ее карету. Голоса было не слышно, но губы ее постоянно двигались. Слуги с кислыми физиономиями брали вещи, которые требовалось отнести в дом, следуя указанию ее пальца.

– Она ни за что не уступит такое развлечение Агнес, – заметил Чейз.

Долорес и Агнес были сестрами, единственными женщинами в чисто мужском поколении. Чейз предполагал, что они обе с годами выработали весьма жесткий характер, чтобы добиться внимания и уважения среди шестерых братьев.

– Смотри-ка, Кевин, – сказал Николас. – Я думал, он за границей.

– По-видимому, уже нет.

Кевин шел по дороге и очень напоминал меланхоличного поэта со своими тонкими чертами лица, глубоко посаженными глазами и копной темных волос. Он не поздоровался ни с одним из своих кузенов и теток, когда проходил мимо их экипажей, и они также не заговорили с ним. Чейз предположил, что брат оставил собственную карету в дальнем конце ряда и предпочел пройти в дом пешком, а не ждать.

– С ним неприятностей не оберешься, – пробормотал Николас.

Когда умер дядя Фредерик, Кевина не было в Англии. Не присутствовал он и на оглашении завещания, так что в отличие от остальных его обида будет вполне свежей. Что еще хуже, у него поводов выражать недовольство куда больше, чем у других.

– Нас всех завещание ошарашило, во всех смыслах, – сказал Николас. – Но что до Кевина, с ним обошлись просто жестоко.

Чейз не мог не согласиться. Как бы сильно ни любил дядю, он не мог не признать, что некоторые пункты завещания выглядели проявлением неприкрытого гнева.

– Думаю, мне следует выйти и поприветствовать их.

– Лучше иди к себе. Дай им время расположиться со всеми удобствами. Встретишься с ними перед обедом в гостиной. Приходи последним, как и подобает герцогу.

Николас рассмеялся.

– Мудрый совет.

– Держись с ними так, чтобы поняли: вы на разных ступенях социальной лестницы, – если позволишь помыкать собой, они к этому привыкнут, и тогда тут начнется ад кромешный.

– Вечером сообщу им, что состояние герцога больше не будет обсуждаться. Я велел поверенному приехать к трем.

Николас развернулся, намереваясь уйти, как обещал, но в этот момент в библиотеке появился Кевин и, к удивлению Чейза, расплылся в широкой улыбке.

Моложе Чейза на четыре года, Кевин был любимчиком герцога благодаря своему живому характеру и экзотическим интересам. Из представителей его поколения у Кевина было больше всего задатков, чтобы со временем сделаться столь же эксцентричным, как его отец и дядя Фредерик, в первую очередь потому, что он всегда выбирал свой собственный путь.

– Хорошо, что ты вернулся, – сказал Николас. – Поможешь Чейзу не дать им разорвать меня в клочья.

Кевин бросил взгляд на улицу через окно.

– Я только что от поверенного, так что, думаю, они попытаются на кого-нибудь напуститься, а дяде претензий уже не предъявишь.

Николас опешил на минуту, но не стал цепляться к словам.

– Я тебя предупреждал в письме.

– Твое письмо я получил, только вернувшись в Англию, два дня назад, и отец напрямик рассказал мне обо всем. Я бы повидался с Сандерсом еще вчера, но отцу была нужна моя помощь в ремонте одного из его автоматов. – Он закатил глаза, говоря об идее фикс своего отца.

– Что-то особенное?

– Да, если тебе нравятся бесполезные механические железяки.

– Он сегодня приедет? – спросил Николас. – Ты оставил его на улице?

– Он мне сказал, что никто из его братьев не приедет в столицу, а он не готов попусту ездить туда-сюда только потому, что всегда в Лондоне. Никто из них не рассчитывал получить от герцога хоть что-нибудь, так что у них нет претензий.