скачать книгу бесплатно
– Коли знаешь, кто послал, так должен знать и почему! – недовольно проговорил старший из воев. – Мне неведомо.
– А что ж тебе ведомо?
– А взять тебя да привести пред княжьи очи!
– Взять меня не в твоей власти. – Ведун усмехнулся недобро. – Меня и здешний-то князь только попросить может.
Вои мрачно молчали. Видно, прикидывали, как Дедку обратать да при этом самим не сгинуть.
– Что ж, у вашего-то своих ведунов нет? – спросил Дедко.
– Есть, как не быть, – ответил старший. – Да куда им до твоей славы.
Подольстился.
– Ладно, – смягчился Дедко. – Приду. Только уж сам. А вы ступайте. Да передайте князю вашему: благодарность должна быть по труду моему. Уразумел?
– А может, с нами поедешь? – не сдавался воин.
– Поехали с нами, мудрый человек! – вступил второй. – Повозку те наймем. Поить-кормить будем от пуза. Поехали!
– Не человек я – ведун! – отрезал Дедко. – Пешком приду. Сам! Князя своего обнадежьте. Да не бойтесь, ничё дурного он вам не содеет. Простит. А теперь – вон. Пока не передумал!
И три богатыря поспешно покинули избу. Бежали оружные – от старика.
«А я – под лавку!» – устыдился Малец.
– Чё ж от тебя надо изборскому князю? – чуть погодя спросил ученик. – Ведаешь?
– Да все то ж, – Дедко махнул рукой. – Небось, сгубить кого замыслил тишком. Потому и за мной послал, дальним. Свои-то могут и проболтаться.
– А вдруг он тебя убьет? – испугался Малец. – Чтоб ты не проговорился…
– Не убьет, – уверенно ответил Дедко. – Тех, кто при жизни за Кромку ходит, людишки и по смерти боятся. Думают: такого убьешь, а он после смерти из Нави выйдет и отомстит.
– Правда, что ли?
– Может, и правда, может, и нет, – пожал плечами Дедко. – Умру – узнаю. А ты собирайся давай. Поснедаем и пойдем. Надобно нам от этих не сильно отстать. А то они конные, а мы нет. Поторопимся.
– Конные? – удивился Малец. – А где ж их лошадки?
– В сельце оставили, – сказал Дедко. – Ко мне – побоялись. Вдруг испорчу? Вои, малой, лошадей своих пуще женок любят.
* * *
Бурый поглядел на черный комок на дне глиняной плошки. Глянешь: кусок смолы, не более. А истинным зрением посмотришь… Страшно.
Правде научил его Дедко. Страх повелевает всеми. Внятный, невнятный, видимый, невидимый. Страх – он везде и всегда. Явь – его мир. Мир страха. А в ком страха нет, тот ей, Яви, не подвластен. Ни силам ее, ни властям, ни богам. Однако ж и Явь – не его. И живым такого назвать нельзя. Не жизнь он, а нежить.
Глава седьмая
Идти до Изборца пешком всю дорогу не пришлось. Обоз подвернулся. Купец ведуну не отказал. Дал место на повозке и даже кормить обещался. Взамен Мальца обязали помогать с лошадьми. Дедку ни о чем не просили, однако он сам отплатил: вылечил язву у одного из холопов и заговорил больной зуб самому купцу, за что тот подарил Дедке хорошие новые сапоги. Тоже сам. Дедко платы не просил.
– Люди торговые, – сказал он после Мальцу, – бывают двух нравов. Одни за резан удавят и каждой медяшке счет ведут. Другие верят в свою удачу, по мелочам не выгадывают и одаряют щедро. Они думают: барыш и так не мал, а будет еще больше. Так зачем крохоборничать?
– А кто богаче? – заинтересовался Малец.
– То по-разному, – ответил Дедко. – Но щедрые – счастливее. А нашему повезло, что он такой. Спросил бы серебра за подвоз, получил бы серебро. И только. А теперь жизнь получит.
– Это что ж, он от своего больного зуба помереть мог? – спросил Малец.
– От зуба – нет. Но мог. Метка Морены на нем. Была.
– Ты снял! – восхитился Малец. – А ему почто не сказал?
– А зачем? Он – человек. Ничего такого не видит, не чует. Решил бы, что вру я. Да и не снимал я ничего. Сама ушла, как только он нас принял. Видать, провинился он в чем-то перед Хозяйкой. А может, судьба поменялась. Там поглядим, что выйдет.
Вышло второе.
Изловить купца хотели. Семеро корел. Подкрались ночью. Хотели тишком, да не получилось. Дедко учуял, разбудил вовремя купца, обозных. Встретили стрелков стрелами. Шестерых подбили, седьмой корел ушел. Недалеко. Дедко его заплутал и в топь завел. Подарил болотнику.
Ладно получилось. А без Дедки взяли бы обозных врасплох.
Издали Мислав изборский, Сволотой[1 - Отмечу, что старинное значение этого слова было другим. От «волочить». А негатив, предположительно, возник от прозвища разбойников, промышлявших на волоках.] прозванный, гляделся грозно: борода широкая, шапка высокая, бархатная, жемчугом шитая, рубаха верхняя – из неведомой блестящей ткани, плащ красный, сапоги узорчатые, пояс золотой, а на поясе меч в ножнах, что камнями так и сверкают.
А вот вблизи князь оказался – не очень. В плечах перекос, глаз дергается, суставы пальцев раздуты и покорежены. Такой рукой меч не удержать.
Дедко князю поклонился… сдержанно. Мальца, однако, заставил – в пояс.
– Ученик мой, – сказал. – Помру, на мое место станет.
Первый раз он так – о Мальце.
Только без толку. Князь все равно всех выгнал и Мальца – тоже. Оставил только Дедку.
О чем говорили, ведун пересказывать не стал. Посадил Мальца травы растирать для зелий, а сам ушел куда-то и явился только к ночи, злой-презлой.
– Дедко, я голодный, – всё же не утерпел, пожаловался Малец.
Дедко зыркнул зверем, выскочил из клети, а когда вернулся, рявкнул:
– Со стола всё – прочь!
Малец поспешно прибрал всё со стола на ларь.
Только закончил, как появились княжьи челядины. Яств принесли – на десятерых. И не простой снеди, а, видать, с княжьего стола, потому что приправами пахло такими, коих Малец никогда не нюхал. Да еще стол льняной скатертью застелили.
Только вот воняло от челядинов страхом так, что даже этот диковинный запах перебивало. А Малец даже загордился. Видел, что не только Дедку боятся, но и его тоже. Пусть немного совсем, но то ли еще будет.
– Вот мне более делать нечего, как о твоем брюхе радеть, – проворчал Дедко, глядя на лопающего всё подряд Мальца. – Сам не мог холопов позвать?
– Ну я…
Малец хотел сказать: «Да кто ж меня слушать станет?»
Но понял: стали бы.
– Поешь и со мной пойдешь, – буркнул Дедко. – Думал: брать тебя, не брать, но вижу – пора. Скоро тебе силу принимать. Пора тебе поглядеть, каково это: Морене служить. И каковы есть власти-правители, тебе поглядеть полезно. И как с ними управляться – тоже.
– Как будто земляной зверь выел, – пробормотал Малец, разглядывая лоснящиеся от влаги стены и вдавленные в почву круглые камешки.
– Не зверь, – отозвался Дедко. – Вода это. Река.
И верно. На дно похоже. Такое жарким летом бывает, когда речки превращаются в ручейки.
– А куда вода делась?
– Увели ее.
– Кто ж реку может увести, да еще подземную? – не утерпел старший из воев. Любопытный оказался.
– Ранешние могли, – снизошел до ответа Дедко. – Что тут допрежь жили. Были среди них… умельцы. Не нам чета.
– Ужель тебя посильней? – с уважением спросил гридень.
– Куда мне, – усмехнулся Дедко.
– Далеко еще? – недовольно проговорил князь.
«Вот нетерпеливый, – подумал Малец. – На руках несут, а он все равно ворчит».
Не нравился Мальцу князь изборский. Воняло от него. Болезнью, страхом, злобой. Как от больного старого зверя.
– Уже, – Дедко остановился, пропуская воев вперед. И Мальца придержал. – Здесь, княже.
Факелы высветили пещерку шагов полсотни длиной и чуть поменьше – поперек. Посреди – большой плоский камень. Вокруг – с дюжину поменьше.
Вои закрепили факелы, поглядели на князя.
Было их пятеро. Четверо – гридь, пятый – молодой совсем, безусый. Но странный. Старается глядеть гордо, будто сам князь, но уверенности в нем нет, и остальных вроде как побаивается.
– Бери! – коротко приказал князь.
И четверо матерых набросились на пятого, молодого. Скрутили вмиг, раздели догола, опрокинули на большой камень животом вниз.
– Это что ж они творить будут? – Малец попятился, но был остановлен цепкой хваткой Дедки.
– Не они, – проскрипел ведун. – Мы.
– Ты, ведун, помни: никому ни слова! – строго произнес князь.
– Я – ведун, – хмыкнул Дедко. – Твои б не проболтались.
На лицах у воев выразилось: была бы их воля – порвали бы Дедку на четыре части. А потом каждую – еще на четыре.
Только воля – не их.
– Руки, ноги, голову держать, не отпускать, – велел Дедко воям. – Упустите – пропал ваш князь. Душа его в Ирий не уйдет. Здесь навек останется. – Потом ухмыльнулся: – Угадайте: из кого он тогда силу тянуть станет?
Князь захихикал. Ему понравилось. Вои еще больше помрачнели. Видать, представили, какой из их князя дух получится. Ох и злющий. Нет, эти не отпустят.
Дедко присел на большой камень, похлопал молодого по голой спине:
– Больно будет, – пообещал он. – Душу вынуть – не занозу. Но ты кричи. Госпоже моей боль да крики – любы. Малой, зелье давай!
Окунул палец в горшочек и проложил коричневую дорожку вдоль хребта меж лопаток.
Молодой закричал.
Малец ему посочувствовал. Он знал, что это за кашица. Похожей ему Дедко когда-то глаза запекал. Только вот зачем он молодому спину мажет – непонятно. Зелье это душу из тела никак вывести не может. Наоборот, от него, если с приговором правильным и в правильное время, душа только крепче в тело прорастает и открывает в нем то, что прежде затворено было. Вот как, к примеру, Мальцово умение в темноте видеть.
Но жжется оно знатно. Будто железо раскаленное. А Дедко – хоть бы что. Пальцем берет – не поморщится даже.
Дедко рисовал, молодой орал, но биться не мог. Пристращенные ведуном вои держали его крепко.
Старый князь глядел и слушал с неподдельным интересом.
Молодой умолк, когда Дедко дорисовал последний знак.
– Сомлел? – осведомился князь.
– Ушел, – строго сказал Дедко. И воям: – Всё. Отпускайте. Бездушные не трепыхаются. – И уже князю: – К Морене ушел. В Ирий отправлять я не умею, я тебя предупреждал.
– Да хоть куда! – махнул князь искривленной кистью. – Давай уже скорей меня – в него!
И распахнул рубаху, обнажая белую грудь, покрытую редким седым волосом.
– Ну это просто.
Дедко достал нож. Свой, ведуний. Но, к удивлению Мальца, не тот, что душу вытягивает, а тот, который – жизнь.
Дедко воткнул ножик князю в грудь. Рот у того открылся, глаза стали какие-то удивленные… Но сразу потускнели.
Вои глядели настороженно. Предупрежденные видно, убить князя они не помешали. Но руки держали на мечах.
Дедко наклонился к груди убитого, пошептал чуток и медленно вытянул нож.
Крови не было, хотя попал нож точно в сердце.
