Мина в плохой игре

Но измены были не самым плохим сюрпризом. Вчера я узнала, что Максим делал ставки. И не всегда – точнее, почти никогда – эти ставки не выигрывали. И тогда, чтобы отыграться, он ставил на кон меня, как бы дико это ни звучало. Как я могла вляпаться в такого мудака, я не понимала. Вдохнула когда-то уютный, ванильный аромат квартиры и пошла грязными ногами по ковру в ванную.

Свет не включала, чтобы не привлекать к квартире лишнего внимания. Я надеялась, что меня еще никто не ищет, но все же рисковать не хотела. Да и времени было немного. Нужно было решить, что делать дальше. Оставаться здесь нельзя. Прятаться на Земле от хаятов опасно. Конечно, через несколько часов мой статус пустоцвета может подтвердиться, и тогда можно будет вернуться к своей прежней жизни. А если нет? Так рисковать я не могла. И это был единственный шанс покинуть планету быстро. Настолько быстро, насколько это вообще было возможно.

На сборы у меня ушло всего минут двадцать. Я переоделась, высушила волосы, сделала базовый макияж и закинула в спортивную сумку несколько комплектов одежды, обуви и зонт, остававшиеся в квартире бывшего. А еще несколько своих маек, завалявшихся в корзине с грязным бельем.

Больничную сорочку выбрасывать не стала. Рано или поздно хаяты все равно сюда придут. Хотя бы потому что именно этот адрес на работе зарегистрирован как единственный адрес проживания. О том, что я собираюсь разводиться и уже переехала, пока никто не знал, и это было очень и очень хорошо. Заодно и муженек вспомнит меня добрым словом. Карточку от двери оставила на тумбочке и бесшумно вышла из квартиры.

Мне нужно было запутать следы максимально качественно. Настолько, насколько это было возможно. Камер в этом квартале не было. Точнее, когда-то, на заре времен, их устанавливали. Но спустя лет двадцать часть аппаратуры пришла в негодность, другая была испорчена вандалами. Выделять дополнительные средства на ремонт никто не спешил, до разборок проституток с работягами, которые случались тут регулярно, никому не было дела. Я смело вышла на улицу и подошла к первой станции такси. Кар подъехал быстро. Я вбила адрес одного из районов, находящегося недалеко от офиса, и спрятала под заднее сиденье одну из маек.

Ходили слухи, что хаяты унаследовали от своих предков чуткое обоняние. И на всякий случай решила перестраховаться. Отправила машину по адресу и вызвала следующую. В этот кар уже залезла полностью. Адрес вбила отеля рядом с внутрепланетным космопортом. Для надежности пошаркала мокрыми ногами по полу, поставила оплату за анонимность по двойному тарифу и оставила несколько своих волосков для видимости присутствия. Потом пошла в другую сторону к самой оживленной точке с такси. Она находилась на границе района и даже в такую погоду там был большой спрос на кары. Ночью со смены возвращались те самые проститутки, танцовщицы клубов с клиентами и другие интересные личности.

Раньше я никогда не пользовалась этой точкой – брезговала. Скажем так, садиться в кар, где пять минут назад кого-нибудь увлеченно трахали или где только что блевали наркоманы, совсем не хотелось. Но сейчас было не до брезгливости.

Как я и предполагала, даже под таким дождем машин почти не было. Но не успела я нажать вызов, как рядом притормозил кар, из которого выпала колоритная парочка: женщина неопределенного возраста в определенно коротком платье и изрядно выпивший мужчина – он с трудом стоял на ногах, но единственным стимулом держаться у него был намечающийся секс. Одной рукой он вцепился в пышную грудь проститутки, а другой старался неуклюже задрать ей платье и поиметь прямо здесь, на месте.

Ширинка у ловеласа была расстегнута, член, оттопыривший белые трусы, намекал на серьезность намерений. Женщина напоказ громко смеялась, поддерживала потенциального любовника за талию, чтобы тот не оказался в луже. На меня парочка никакого внимания не обратила. Я нырнула в такси, ввела адрес и чуть не взвизгнула от счастья: в окне для ввода оплаты уже болтались реквизиты банковского счета предыдущего пассажира. Все, что мне оставалось сделать – нажать кнопку «списать».

Кар тронулся. Только, вместо того, чтобы выдохнуть, я еще больше напряглась. Последнюю майку, вытащенную из корзины с бельем, засунула под сидение и задумалась. Оставаться на планете было опасно. Хаяты будут меня искать. И неважно, подтвердится мой статус пустоцвета или нет. Я посмела их ослушаться, а значит, искать будут принципиально.

На секунду в животе шевельнулось отчаяние, а в голове мысль, что, возможно, я зря сбежала, и все могло бы обойтись. Первая волна страха ошибки накрыла, когда кар ехал мимо заброшенного торгового центра, стоявшего на границе районов. Но, глядя на серое здание, я снова вспомнила беременную рабыню в ошейнике, и страх отпустил, а в мозгах просветлело. Рисковать я не могла, даже если вероятность оказаться на месте несчастной была всего несколько процентов.

Глава 3

Мина

Кар остановился. Здесь я старалась не спешить – в районе, куда я переехала, камеры работали исправно, и соседи отличались бдительностью. Правда, из-за дождя вряд ли кто-то смог бы меня рассмотреть. Да и время было поздним. Все уважающие себя люди уже должны были давно спать. Я открыла зонт, вошла в подъезд и нажала кнопку вызова лифта. Честно говоря, с большим удовольствием на восьмой этаж я бы прогулялась по лестнице. Но там работали камеры круглые сутки, а в лифте она включалась только через пять секунд после того, как закроются двери. А значит, выскользнуть из квартиры незамеченной шансов было больше.

В собственной квартире меня ждала неуютная тишина. Это жилье я сняла на год, через два дня администрация комплекса должна была подготовить для меня контракт и зарегистрировать его в реестре арендуемых помещений. Не судьба.

Квартиры в подобных местах сдавались пустыми, без мебели. Я успела обзавестись только парой тарелок и подушкой с пледом. Даже матрас еще не привезли. Два дня приходилось спать просто на полу и ждать выходной, когда смогу уладить все бытовые вопросы. Еще утром меня это угнетало, а сейчас я даже радовалась, что не успела потратить деньги на обустройство.

Задерживаться на месте долго было опасно. Я собрала в сумку еще несколько комплектов одежды, деньги и надела на руку блокиратор ручного идентификатора. Маленький неприметный браслет, который блокировал сигнал моего местоположения, если вдруг хаяты додумаются запустить поиск по вышкам связи. Блокиратор несколько лет назад мне притащил один барыга-неудачник. Парень решил поднять легких денег, перепродавая ворованный товар. Проблема была в том, что в товаре он мало разбирался и зачастую скупал у воришек ненужный хлам, который потом не мог реализовать. Браслет, пожалуй, был одним из немногих стоящих экземпляров в его руках. И стоил почти ничего, потому что парень сам не знал, что за вещь принес. Думал, что это очередная бабская побрякушка. Я не стала его в этом переубеждать, выдала какие-то копейки и положила браслет в сумку.

Больше ничего ценного в квартире не осталось. По традиции, которую когда-то вбила мне в голову бабушка, присела на дорожку и попросила все силы, в которые верила и не верила, помочь мне сегодня. У меня оставалось шесть часов, чтобы навсегда исчезнуть с родной планеты. На идентификаторе по-прежнему значился статус «стерильна», и это давало надежду, что все получится.

Дождь не успокаивался. Я снова вызвала кар, проехала несколько районов, остановилась возле закрытого торгового центра, сменила такси и поехала дальше до межпланетного космопорта. Нужно было решить, куда лететь и как.

Первым местом назначения однозначно была Луна. Тут все просто: на спутнике находился филиал фирмы, на которую я работала. Я регулярно летала туда в командировки и никаких подозрений мой очередной полет у таможни не вызовет. Тем более по графику, переданному в пункт таможенного контроля, в этом месяце на мое имя было уже выкуплено три билета для срочных командировок. Процедура стандартная, шаттлы на Луну ходили регулярно. Час полета – и ты на месте. А дальше?

Воспользоваться интернетом я боялась. Все запросы в сеть контролировались хаятами через идентификатор. Поэтому приходилось напрягать мозги без помощника. Вариантов, на самом деле, было немного. Мне нужна была планета, где хаяты, даже при большом желании, не смогут меня достать. На ум приходило всего три, и все они находились за пределами Солнечной системы: Бульмид, Рамияд и Кардал.

Бульмид когда-то воевал с хаятами, и после того, как разгромил противника, на законодательном уровне запретил любым представителям этой расы появляться в пределах своей орбиты. Насколько я помнила из уроков межпланетной истории, спор там был за шахты димда – разновидности черных алмазов, которые использовали в качестве топлива для космических аппаратов.

Это был неплохой вариант – живая богатая планета с равными правами мужчин и женщин. Но рейсов с Луны или с других доступных космопортов на ближайших планетах не было. Как туда добираться, хватит ли у меня средств на такое путешествие – я не знала.

Рамияд тоже не жаловал хаятов. Этой планетой на протяжении всей истории правили женщины. Когда-то один из императоров хаятов попробовал сунуть жало в императорскую постель. И, если верить истории, даже сумел заделать ребенка. Только не рассчитал свои силы. Он попытался заселить свой народ на планету и поработить местное население, как это произошло с Землей. Но ничего не получилось. Женщины, которые привыкли независимо править планетой, просто убили оккупантов. Просто в одну ночь перерезали горло и императору, и всем, кого он притащил на Рамияд. А корабли, которые находились на орбите, сожгли.

Рассказывали, что жители планеты готовились к большой войне. Но хаяты рисковать не стали. Их шпионы еще не успели пустить свои щупальца, и они просто побоялись связываться с императрицей, которая собственноручно зарезала и любовника, и его ребенка.

Для кого-то эта история звучала жутко. Но видя, в какой ад для женщин превратилась Земля, я восхищалась той, которая спасла свою планету от этих монстров. Даже такой ценой. Конечно, в наших учебниках эта история преподносилась несколько в другом эмоциональном контексте. Хаяты там были благородными рыцарями на белых космолетах, которым не дали возможность оплакать смерть императора. А не развязали они войну только потому, что император всем сердцем любил правительницу Рамияда и запретил на нее нападать. Но в этой версии было столько вопросов, что даже ребенок понимал – ее выдумывали на ходу.

Я могла искренне признаться, что Рамияд был именно той планетой, куда я бы предпочла улететь. Но это было невозможно. Из-за хаятов земляне могли попасть на территорию рамиев только после проверки. Проверка эта могла занимать и недели, и месяцы. Так рисковать я не могла.

Из доступных вариантов оставался Кардал. Не могу сказать, что перспектива меня сильно радовала. Хаятов на планету не пускали из-за нехватки женщин. Соотношение полов на планете по результатам последней переписи, если верить телевидению, было один к пяти в пользу мужчин. И этот показатель считался лучшим за последние триста лет.

Среди кардальцев было распространено многомужество. Мужчины создавали так называемые альянсы и потом уже искали себе жену. Как это работало на самом деле, я не представляла. Да и на Земле эта тема никогда особо не освещалась. Кардал у нас считался планетой с неправильными ценностями, рассадником распутства и грязи. Местом страшным и для женщин небезопасным. Насколько это соответствовало истине, я не знала. Но была уверена, что хаяты туда не сунутся. Уж слишком много помоев лилось на планету с экранов телевизоров и из уст популярных просветителей. Вопрос лишь оставался в том, что из этих рассказов было правдой?

С этими мыслями я не только добралась до космопорта, но и на ватных ногах пошла на регистрацию. К счастью, все прошло гладко. Пожилой сотруднице в потертой серой форме космопорта было плевать, кто перед ней и зачем этому кому-то вообще нужен ночной рейс на Луну. Толстыми пальцами с облупленным лаком она распечатала мне талон на посадку и отправила к таможенному инспектору. Через полчаса, после оформления обратного билета и подписания стандартного обязательства вернуться на планету через три дня, я уже шмыгала носом в открытом космосе, радуясь, что удалось покинуть Землю. Еще через два часа я стояла на посадку на межпланетный крейсер «Бирасим», направляющийся на Юпитер, где я пересяду на «Амалет», который и доставит меня на Кардал.

Я посмотрела на часы. Если мне повезет, то в момент, когда обнаружат мою пропажу, я уже займу свое кресло на «Амалете». Даже если нет, Юпитер оставался единственной планетой в системе, у кого не были налажены связи с Землей. Пока все запросы и разрешения на мою выдачу будут получены, я успею пересечь границу. По крайней мере, мне очень сильно хотелось верить, что хаяты не станут так сильно напрягаться ради какой-то женщины.

Земля, Олимп

До начала торгов оставалось два часа. Торги малиами, элитными рабынями, проводились раз в месяц во Дворце брака. Рабынь для высшей касты отбирали особенно тщательно. Женщина должна иметь отменное здоровье и выносливость, чтобы и выносить ребенка, и на протяжении всего пребывания в хозяйском доме выполнять любую порученную ей работу.

Чем будет заниматься суррогатная мать, решали хозяйки дома. Обычно рабынь оставляли при себе в качестве личной прислуги, чтобы контролировать беременность и количество ее посещений спальни мужа. Большинство хаятов находило секс с женщинами гораздо разнообразнее и интереснее, чем с собственными женами, поэтому, как только ребенок появлялся на свет, от рабыни избавлялись.

Такую особенность в сексуальном поведении наука объясняла просто: хаятки не способны к размножению, а значит, биологической необходимости в сексе у них не было, в отличие от их мужей – они чувствовали влечение к женщинам, способным продолжить их род.

К выбору рабыни относились тщательно. Этот процесс регулировался законом, чтобы исключить влияние земных женщин на хаятов. Взять себе рабыню могли только хаяты, состоящие в официальном браке больше двух лет. Это касалось всех сословий. Выбор рабыни согласовывался с обоими супругами. А если хаят хотел взять рабыню не с торгов, а по праву «первой находки», то женщину нужно было зарегистрировать в отдельном реестре и после рождения ребенка передать в комиссию по торгам, где оценивались качество и сортность материала, после чего рабыня уходила на следующие торги.

Мастер Юс со своей супругой, как и положено по статусу, исправно посещали аукцион с момента, как их браку исполнилось два года. Правда, товар господина Юса не интересовал: женщины на торгах хоть и считались лучшими из лучших, но уже были трахнуты каким-нибудь скаутом или высокопоставленным хаятом. Юса это не устраивало. Он хотел найти свою малиами сам. Ту, до которой ни один хаят еще не дотрагивался.

Правда, это было не единственное условие для рабыни и матери его будущего ребенка. Юс точно знал, какого женщина должна быть роста, веса, характера, какой у нее должен быть цвет глаз, волос, объем груди и даже размер ступни. Чтобы трахать ее не только для деторождения, но и для удовольствия, о котором он много слышал от своих коллег по министерскому креслу, но ощутить которое ему посчастливилось только сегодня вечером в лифте обшарпанного офиса.

Мастер Терри Юс сидел в строгом синем костюме в своем кабинете с закрытыми глазами, вспоминая, с каким треском разорвалась ткань брюк в его руках. Еще ни разу в жизни он не испытывал такого острого сексуального желания, как сегодня. В висках снова начало пульсировать, член поднялся и встал колом, оттопырив ткань дорогих брюк, а рот наполнился слюной, когда он вспомнил, как резко вошел в женщину, ощутил ее теплое нутро и отвращение.

Она была идеальной. Маленькой, с волосами до лопаток, острым подбородком, тонкими запястьями и идеальными полушариями груди, которые помещались в его ладонь. Но главное, она была теплой. Почти горячей. И от этого воспоминания кровь в висках начала пульсировать еще быстрее.

Юс с нетерпением ждал, когда Ронко вернется из клиники с новостями. Ответа от доктора Райси еще не было, и Терри начинал волноваться. Связи с Ронко тоже не было. Чертов дождь портил сигнал и не давал нормально поговорить с помощником.

– Давно пора в этом гадюшнике поставить нормальные вышки, – проворчал хаят и сделал пометку в блокнот о реформе в области связи.

Как только Юс поставил аккуратную точку, в коридоре послышались тяжелые шаги и тонкий голос жены:

– Он тебя ждет.

– Мы недолго, – пообещал помощник.

– Надеюсь, – недовольно сообщила жена, заставив Терри поморщиться. – Не хочу опоздать на аукцион.

Через несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошел Ронко. Чтобы не выдать своего внепланового возбуждения, мастер Юс решил не вставать из-за деревянного стола. Он жестом указал помощнику на свободный стул и сложил руки в замок.

– Результаты?

– Стерильна.

Это короткое слово шарахнуло не хуже кирпича, летящего с крыши многоэтажки прямо на голову неудачливому прохожему. Оно звучало как приговор, в который Юс не хотел верить и не верил. Его чутье, интуиция и обоняние не могли подвести. И в этом он убедился через несколько секунд.

– Но есть одно «но», – осторожно начал помощник. – Я не верю результатам этого теста. Она не может быть пустоцветом.

Терри с трудом сдержал выдох облегчения и ухватился за слова помощника как за единственную надежду на спасение. Он до боли в суставах хотел еще раз оказаться внутри этой женщины.

– Что говорит Райси?

– Райси не было на месте. Он на родах.

– Кто делал тест?

– Жанетта.

Юс почувствовал, как спала эрекция, и теперь, не опасаясь быть застуканным за постыдными мыслями, мог спокойно встать и подойти к бару.

– Женщине доверили тест?

– Все врачи на вызовах.

– Ее отпустили?

– Нет, она осталась в больнице. Как только Райси вернется, сделают повторный тест. Но это еще не все.

– Что еще?

– Женщину пытались убить.

– Убить?

– Ввести в вену смертельную дозу наркотиков под предлогом успокоительного.

– Кто?

– Она у тебя в подвале. Я подумал, ты сам захочешь ее допросить.

Терри хотел. Но времени на полноценный допрос не было. Как и на то, чтобы связаться с доктором Райси. Его опоздание на аукцион многие могли принять за неуважение, а это всегда плохо сказывается на политической карьере.

– Захочу, но позже. Охрана в больнице?

– Тарсан выделил группу. Двое у дверей палаты, по одному у каждого выхода.

Юс кивнул и окончательно успокоился. Еще ни одна женщина не пыталась сбежать от хаята, и эти меры можно было назвать лишними, но все равно мысль, что в больнице дежурит его охрана, и у малиами нет ни единого шанса на побег, его успокаивала.

В это же время за тяжелыми дверями кабинета стояла жена мастера – высокая хаятка в длинном вечернем платье из радужной органзы. Это платье ей категорически не подходило – игривые теплые цвета не сочетались со строгими аристократическими чертами лица и холодными глазами, унаследованными от отца.

Тамила о неудачном сочетании своей внешности и наряда знала, но жажда быть в тренде побеждала здравый смысл. Весь вечер она ругала себя за неудачный выбор цвета и фасона платья, но что-то менять времени уже не было. Правда сейчас, стоя у деревянных дверей и прислушиваясь к разговору мужа и его помощника, мысли о неудачном платье отступили на второй план.

Одержимость мужа идеей найти себе рабыню самостоятельно, а не через торги, Тамилу не просто пугала, а приводила в состояние крайнего бешенства. Любви между супругами никогда не было. Даже о привязанности речи не шло. Эмоциональный уровень хаятов был настолько низким, что абсолютно все браки заключались исходя из практических потребностей: деньги, статус, удовлетворение физических потребностей. Последнее в основном касалось хаятов-мужчин. К определенному возрасту они были обязаны обзавестись женой, чтобы ни у кого не возникало желания заводить любовниц среди женщин или представителей чужих рас. Впрочем, такие союзы были условно запрещены законом.

По этим же правилам состоялся и брак Тамилы, и ее все устраивало до тех пор, пока муж не сообщил о своем намерении найти мать их будущему ребенку самостоятельно. В ее картине мира это было недопустимо. Она боялась, что из-за такого самоуправства супруга она потеряет власть и контроль в собственном доме, как это случилось с ее матерью, когда отец привел в дом женщину, которая родила Тамилу.

Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, Тамила подкупила несколько медсестер, работающих в клинике, куда Юс время от времени приводил изнасилованных женщин. Так Тамиле удавалось вовремя узнавать о появлении потенциальных рабынь и уничтожать женщин, пока те не успевали опомниться от шока. Правда, ничего стоящего до этого момента муж в клинику не приводил. В основном рабыни были второго и третьего сорта, которых просто стыдно было брать к себе в дом. Но в этот раз Юсу повезло. Он нашел особенный экземпляр рабыни, которая должна была исчезнуть раньше, чем наступит утро. Вот только что-то сделать для этого Тамила уже не могла.

– Госпожа!

В конце коридора стояла взволнованная служанка. Ее звали Сьюзи. Она тоже была женщиной и время от времени заменяла Тамилу в спальне мужа. Вот только родить от хаята эта маленькая, похожая на воробья женщина не могла, поэтому как соперницу Тамила ее не воспринимала. Наоборот, даже ценила ее услуги.

Тамила жестом приказала служанке молчать. Женщина кивнула, взяла в руки подол длинного платья, чтобы ткань не шуршала при ходьбе, и пошла навстречу хозяйке. Хаята тоже поспешила уйти подальше от кабинета мужа – тот не должен был догадаться, что она подслушала его разговор с помощником.

– Что случилось? – спросила Тамила, когда они с женщиной отошли достаточно далеко.

– Одна из сестер у нас в подвале.

– Я знаю.

– Что прикажете делать?

– Ничего. Юс сам с этим разберется.

На лице женщины появилось изумление. Тамила это проигнорировала. Хаятка была не настолько глупа, чтобы посвящать любовницу мужа в свои дела. Она помнила, что рано или поздно сперма Юса спровоцирует зависимость у Сьюзи и тогда та перестанет хранить секреты своей хозяйки, станет преданной игрушкой мужа. Она и так сумела продержаться дольше своих предшественниц.

Глава 4

Мина. Кардал

Когда капитан сообщил, что судно успешно приземлилось в космопорт Кардала и можно безопасно покинуть свои кабинки, я была готова расплакаться от счастья. Правда, эмоция эта была мимолетной. Пришлось себе напомнить, что Кардал тоже может быть не самым безопасным местом для женщин. И, возможно, уже сейчас стоило подумать, куда бежать дальше.

Космопорт поражал размерами. Порт Земли, откуда я улетала, в сравнении выглядел просто провинциальным вокзалом. Про Луну вообще молчу. С Юпитером тоже было сложно сравнить – я так волновалась на пересадке, что просто не смогла его рассмотреть как следует. Все, что запомнила – зеленые указатели на будках таможенного контроля. Все было как в тумане: вопросы, проверка статуса «стерильна», без которого меня могли не выпустить за пределы Солнечной системы, и жуткая тахикардия. К счастью, как я и предполагала, проверка прошла довольно формально. В какой-то момент мне даже показалось, что зеленокожая юпитерианка была рада поскорее меня пропустить на посадку.

Все время до вылета я напряженно ждала, что вот-вот меня схватят за руку и депортируют на Землю. Минуты текли, меня никто не трогал, даже не обращал внимания. Пассажиры в индивидуальных кабинках занимались своими делами: кто-то листал новости на голографических экранах, которые я видела впервые в жизни (людям подобные технологии недоступны), кто-то разговаривал с объемными изображениями, как в фантастических фильмах, некоторые просто смотрели кино. Пожалуй, это был тот момент, когда я по-настоящему осознала, насколько земляне отстали от соседних планет. И еще раз засомневалась, правильно ли я поступила. Правда, чтобы прогнать эти сомнения, напомнила себе про торги, на которых мне предстояло оказаться, если статус «стерильна» вдруг не подтвердится.

И вот я здесь. Все вокруг казалось странным, непонятным, чужим. В первые минуты я не понимала, куда идти и что делать. Стояла на платформе и смотрела по сторонам, пока народ вокруг куда-то спешил. А потом просто пошла за толпой.

Разобраться в логистике порта оказалось проще, чем я думала. Все надписи и указатели были на общем языке. На Земле его почти не использовали – люди редко покидали пределы своей системы, им просто незачем было его знать. А меня в детстве заставила его выучить мама. Чтобы я его не забывала, в семье говорили только на нем. Родители объясняли, что владение языками развивает мозг. Я это воспринимала как игру и с легкостью запоминала слова и фразы. Так и выучила сначала общий язык, а потом еще несколько. Правда, о своих знаниях никому и никогда не рассказывала. Практиковалась с помощью книг, старых журналов и фильмов, которые время от времени просачивались в земной интернет. И вот эти знания пригодились.