скачать книгу бесплатно
– Нет, на самом деле вы никто.
– Что?
– Вы никто. Снаружи этих решёток никто о тебе не говорит.
– Ха-ха-ха! Чёрт побери, ха-ха-ха!
– Что вас так рассмешило?
– Ха-ха-ха! Я знаю, что вы хотите сделать и это очень забавно. Я не тот заключённый, который искал славы в прошлой жизни или, чтобы мне аплодировали в тюрьме за то, что я сделал. Я не хотел, чтобы меня запоминали. Ха-ха-ха! Вы правы, я никто. На самом деле мне нравится быть никем. Незначительный, Николай! Браво! Ха-ха-ха! Но нет, Юдит, тебе будет нужно больше техник психоанализа, чтобы у меня развязался язык, и вы меня разговорили. Я уже вам сказал, что я виновен. Мне больше нечего сказать по этому поводу.
С яростью бью по столу и встаю. Вот, Ортега! Бери меня за горло с двумя твоими сообщниками под шокированный взгляд журналистки. Это я называю славой.
– Увидимся в следующий раз, Николай.
Эта женщина не сдаётся! Дерьмо! Хотя у нее очень возвышенный аромат, я не хочу её больше видеть. Я хочу спокойствия в своей тени. Я чувствую себя как те заключённые демоны, которых даже дьявол не хочет освобождать, грозный зверь в заключении.
В мой номер в тени мне принести что-то новое из меню. Пахнет отвратительно, даже крысы не подходят. Здесь что-то плохое, может яд? А, нет… это тунец для нищих, всё в порядке. Я так говорю, потому что чувствуешь косточки от рыбы. Из всего, что я пробовал, это меня не радует, но и не вызывает тошноту. Самое интересное – это гарнир, такое пюре, которое продают в пакетиках в супермаркете. Я знаю, что это дерьмо – это мука с искусственными вкусами и гмо, одним словом, дрянь. Но тюрьме это обходится дешевле, потому что у многих заключённых начинается диарея ха-ха-ха! На меня это не производит такой эффект, у меня желудок крокодила.
– Мои подружки? Где они? Я чувствую себя одиноким без их шума. Начинаю издавать похожие звуки на их писк, и они всегда прибегают. Издаю звуки чуть громче, ничего! Что могло случиться?
– Не старайся, приходила служба по борьбе с вредителями и истребила всех грызунов. Ты должен благодарить, что они больше не будут тебя беспокоить во время еды. Провели полную дезинфекцию, пока тебя не было.
– Ты сукин сын, Ортега! Я убью тебя!
– Ха-ха-ха! Иди на хрен, Похититель.
Я один… Что же это я чувствую? У меня болит грудь, как в ту ночь, когда я наклонялся к сильно светящимся белым огням, нет! Я не могу плакать из-за крыс, но они были моими подругами… кто будет поддерживать меня в здравом уме в этой тишине? Теперь меня беспокоит тишина? Плачь, несчастный, в конце концов ты здесь один, никто не увидит, как ты плачешь, я не буду шуметь и всё. Это беспокойство заставляет меня вспомнить о Лагартихе, моём бывшем сокамернике. Тип, связанный со множественными преступлениями, теперь я его вспоминаю, что мне не очень ясны подробности его нарушений. Интересно как он там, он всегда был придурковатым в тюрьме и мне приходилось помогать ему во многих случаях. Я заставлял его защищаться, но он отказывался драться, до тех пор, пока, короче говоря, я сам не дрался за него и находил себе проблемы с членами различных группировок, которые хотели сделать его женщиной всей тюрьмы. Он был до такой степени глупым, что позволял отбирать у себя еду карликов в этом адском мавзолее.
И вот ты здесь, улыбаешься, Ортега. Я вам кое-что скажу:
– Сколько смеха! У тебя был секс? Ты ещё девственник? Потому что я не думаю, что ты улыбаешься из-за своего сексуального дара или дара обольстителя, потому что ты уродлив. Даже я мог бы отжарить женщину намного лучше тебя.
– Намордник.
– Ух! Тебя нравится садомазохизм, Ортега? Не для этого….
Я сейчас понимаю, почему на меня надевают намордник, я становлюсь невыносимым, если меня слушать. Очень трудно игнорировать меня, особенно если я говорю обидные вещи. В конце концов, мне наплевать на него. Несмотря на это, я никогда не воспринимал свой рот как оружие. Юдит опять. Признаю, очень упрямая, но она провалит своё задание, я об этом позабочусь.
– Ваши глаза хотят спать, сеньор Вальверде.
– Что вы хотите?
– Сказать вам кое-что, что вы не знаете. Я должна сказать вам, что все мои визиты к заключённым записываются и выставляются в моём блоге. Дело в том, что спорные новости быстро распространяются. Вашу реакцию в последнюю нашу встречу видела вся страна на моей страничке.
– Что мне до этого?
– Видео вызвало полемику до такой степени, что у меня взяли интервью на телевидении и оно у меня с собой, чтобы показать вам его.
– Мне всё равно.
– И всё же я его поставлю.
“Наводя порядок в мире” программа с большей аудиторией, под руководством Даны Соуса и Рики Гарсиа.
“Добро пожаловать на наше вечернее шоу, где мы стараемся привести мир в порядок за разговорами и идеями, о которых всегда болтают на улицах, но никогда не заходили дальше неформальных диалогов. Что ж, здесь они доходят до президента, до членов парламента, до судьи, до врача, до дворника и даже до сына кухарки, потому что здесь мы поднимаем шум!
“Это так, Дана. Сегодня у нас в гостях женщина, которая ведёт проект с большим размахом и которую многие считают сумасшедшей за её инициативу, названную “Обратная Сторона Медали”. Она берет интервью у нарушителей закона, чтобы узнать второе мнение о событиях преступления. С вами, Юдит Крус.”.
– Доброго всем вечера, Рики и Дана.
– Мы рады приветствовать тебя здесь. На этот раз мне предстоит наводить порядок в мире с тобой. И у меня очень дерзкий вопрос. Что ты задумала с Похитителем? Я спрашиваю это потому, что твоё видео распространилось повсюду, и мы хотим знать твою версию событий.
– Спасибо, Дана. Мы выбрали для интервью Похитителя потому, что его содержат в камере с максимальной охраной. Его везде сопровождают три охранника и видно, что он очень опасен. Я считаю, что его показания могут быть очень полезны для общества.
– Думаешь, что похититель может быть нам полезен для того, чтобы привести мир в порядок?
– В определённой форме да, потому что я проанализировала его дело, и этот человек абсолютно отличается от того, что мы считаем “опасным”, потому что он способен к адаптации и диалогу.
– Я не думаю, что он готов к диалогу. В видео мы видим, что ты сказала ему, что он никто. Что снаружи решёток никто не вспоминает о нём, и он смеётся, и прости меня за моё мнение, он ставит под сомнение твоё метод сближения, а также говорит тебе, что он виновен. После чего бьёт стол, заставляя всё содрогаться, и ты вскакиваешь на стуле. Охранники защищают тебя от гнева этого мужчины. По-видимому, его телосложение не такое крепкое как у самого высокого охранника, но он силён. Меня особенно впечатляет, что им трудно его контролировать.
– Поначалу все заключённые ведут себя так. Очень редко кто-то хочет сразу с нами сотрудничать. Можно сравнить это с тем, что на улице к тебе подойдёт незнакомец и захочет расспросить тебя о твоей личной жизни, твой адрес и всё такое. Ты будешь чувствовать себя атакованной. Это абсолютно нормальный защитный механизм.
– Я заявлю на него за преследование, конечно же.
Смех публики.
– Именно! Но они не могут этого сделать. Мы стараемся сделать так, чтобы они чувствовали, что у них есть пространство для отдушины. Это совсем неприятно находиться весь день в тюрьме и защищаться от сокамерников. В этом случае Похититель, прозвище под которым он известен, это другой случай, потому что мы говорим об изолированном заключённом. Без разницы, сколько проходит времени в темноте его камеры. Что больше всего нас поражает, это то, что его лексика осталась нетронутой, как будто он никогда не был в тюрьме, выражение его лица соответствует чувствам, которые он испытывает. Есть в нём что-то, что противится потеряться в себе, изоляция приводит к сумасшествию. Господа, человеческий ум способен стереть свою собственную идентичность. Есть ситуации, которые провоцируют человека делать вещи, которые он думал, что никогда не сделает. Даже ты, Дана, оголодав, можешь дойти до каннибализма.
– Но мы говорим о заключённом, который получает свою еду не работая.
– У этой тюрьмы своя политика по принудительным работам, мы не знаем, чем занимаются заключённые. Кроме того, он отбывает наказание в темноте. Мы не можем делать предположения. Его конфликтное поведение имеет свою причину. Мы не ожидали, что этот случай с Николаем вызовет много полемики по уровню преступления.
– Николай? Так его зовут?
– Да! У него есть имя. Также как у нас.
Снова слышно смех.
– Но тому, кто невиновен нечего бояться, Юдит. Было бессчётное количество доказательства против него, похищение, жертва. Даже он сам подтверждает свою виновность.
– Стойко отбывая своё наказание день за днём, у него нет другого выбора. Ему всё равно считает он себя виновным или нет.
– Что тебе это даст, Юдит? Мало людей смотрит документальные фильмы, где ты берёшь интервью у заключённых. Они не пробуждают любопытство у судей или юристов, которые захотели бы заняться этими делами. На самом деле, тебя больше критиковали в сми, чем хвалили за проект, который, кажется, хочет встать на сторону зла.
– Возможно, я считаю также, как и ты, думая, что программа на телевидении действительно претендует на то, что мы “Приводим мир в порядок”.
– Удар ниже пояса, Юдит.
– Большая часть человеческого греха в том, что у нас формируется пристрастное мнение, когда мы слушаем первого человека, рассказывающего нам о событиях. Иногда агрессоры среди нас рассказывают свою версию, и мы сочувствуем, в последовательной форме в нашей умственной схеме предполагаемый мучитель это демон в этой проблеме. Когда мы имеем возможность выслушать вторую версию, мы уже предрасположены. И это смертный грех, судить, не зная обеих версий. Таким образом, мы причиняем вред людям, семьям, даже тем, кого любим.
– Вы считаете, что Похититель это один из них?
– У нас достаточно скромные данные о Николае, но я хочу знать обратную сторону медали преступления. Я не отрицаю того факта, что очень трудно проникнуть сквозь этот панцирь. Однако я не буду грешить предположениями об официальной версии. Всегда найдутся люди, заинтригованные этим делом, начиная с сегодняшнего дня. И они заинтересуются этим. Наконец, мои документальные фильмы принесли плоды, с этого момента мой критикуемый блог с маленькими просмотрами изменился. Спасибо за предоставленную мне сегодня возможность.
“Это было интервью Юдит Крус, журналистки и психолога специалиста по работе с социально неадаптированными людьми и нарушителями закона. Продолжим приводить мир в порядок со следующим интервью”.
– Что ты думаешь об этом интервью, Николай?
– Удар ниже пояса, Юдит, удар ниже пояса. Ха-ха-ха! Пойдём, Ортега!
– Что? Ты не скажешь, что ты думаешь по этому поводу?
– Я уже вас увидел. Всё равно ты вернёшься. Мне всё равно будете вы говорить или нет. Моя жизнь и время уже потеряны. Уведи меня отсюда, Ортега! Исполняй мои приказы. Чёрт побери! Не бей меня, хорошо, хозяин и владелец электрошокера. Ха-ха-ха!
– Мы ещё увидимся, Николай.
– Как хочешь.
Николай опять погружается в свои кошмарные сны, из которых нет выхода.
Нет, опять! Эти тёмные кошмары с громом дождливой ночи. Очень жутко, я слышу выстрелы. В ситуации, в которой я оказался нужно бежать, потому что я безоружен. Дождь льёт как из ведра и протечки не заставят себя ждать в этом старом месте. Я слышу разговор моих преследователей, они говорят: “стреляйте по корпусу, если это необходимо, убьём его, никто не будет плакать по этому паразиту”. Я уже считал себя мертвецом, загнанным в коридор последнего этажа. Они быстро поднимаются с фонарями как будто они мой конвой. Окна забиты деревом, я пытаюсь снять хотя бы несколько деревяшек, необходимых для побега. Они уже здесь! Адреналин провоцирует несоизмеримую силу, в тот самый момент, когда они меня увидели, я прыгаю. Когда я уже думал, что умру, меня спасли ржавые лестницы для экстренного выхода. Моё падение было настолько сильным, что лестница развалилась, и я упал вместе с ней на землю. У меня изрезано всё тело, кровь из моих ран смешивается с водой дождя. Я собираюсь с невиданной волей и начинаю бежать, а из окна сверху в меня стреляют. Пуля проходит через трапециевидную мышцу, но я продолжаю бежать… я потерял много крови.
У меня нет выхода, мне нужно найти пункт спасения. Это чувство продолжающейся жизни перед фактом неизбежной смерти, которая ставит свою косу в сторону, чтобы открыть мне объятия, я противлюсь этому, вдыхаю достаточно воздуха, чтобы продолжать бежать. Должна быть точка, где эта погоня прекратится. Я слышу вой полицейской сирены. Вижу издалека сигнальную, отличную от антенн. Вот! Журналисты, туда я побегу.
Я прибегаю туда хромая, уставший, с онемевшим телом, обескровленный раной от пули, но я бегу быстрее к фонарям, потому что замечаю зелёную движущуюся точку, это снайпер! Лампа от передвижной телевизионной станции спасает меня от жалкой кончины. Журналистка вдалеке испугалась, а отважный оператор приближается к месту происшествия. Молодец, парень! Я наклоняюсь, и полицейские направляют на меня оружие. Слышен вой сирен. Я наклонён и ожидаю ареста.
Нет, чёртов кошмар. Сколько ещё ты будешь меня мучить? Думаю, что без моих крыс я не могу отвлечься. Сейчас мой ум превращается в моего врага в превосходной форме, так как я не могу сопротивляться. Он превращается в призрака, который постоянно меня навещает.
Открывают дверь, я слышу засовы и замки с многочисленными щеколдами. На этот раз нет намордника, подтверждено, если не говорить, нет намордника.
Вернулось моё раздражение от запаха жасмина. Сейчас я вижу, что у неё есть ассистент, который меня снимает. Впечатляюще, мой взгляд его не пугает, он даже бросает мне вызов своим взглядом. Я замечаю его татуировки, выглядывающие из рукавов рубашки с коротким рукавом и из-под шеи уже упомянутой детали гардероба. Я вижу его форму бороды, я не обманываюсь, я его не пугаю, потому что он был по эту сторону мира.
– Вижу, что ты заметил Моисея. Мне приятно снова видеть вас, Николай.
– Моисей? Ты разделяешь море или что? Не говоришь. О, точно! Где ты оставил своего братишку Аарона, чтобы он говорил за тебя?
Ух, его взгляд такой же серьезный как у меня, меня смешит его жест лицемерной улыбки.
– Моисей – это человек реинтегрированный в общество, Николай. Сейчас это спокойный человек, за его хорошее поведение ему сократили срок. Как вы видите, я не борюсь с любым человеком. Я знаю, что это другая сторона мира.
– Тогда… мне нужно превратить вас в свою героиню? Из какой тюрьмы ты вышел, Моисей? Предполагаю, что из детского сада, потому что это место “брат”, это высшая лига. Мы не ходим здесь вокруг да около. Твои татуировки и твоё прошлое ничего не значат. А вам, симпатичная негритянка с запахом жасмина, позвольте сказать, что я не вижу вас как героиню только потому, что вы показали мне человека, освобожденного из места, где держат избалованных детей.
– Ничего такого. Я хочу, чтобы вы поняли, что я вижу то, что большинство не видят.
– Что вы хотите от меня?
– Ваше свидетельство.
– Моё свидетельство не освободит меня.
– Если вы не попытаетесь, как вы это узнаете, сеньор Вальверде? Думаете, что моё интервью с вами посредственно?
– Я не буду принижать то, что вы делаете, ни вашу профессию. Я выжил в этом месте, потому что не недооцениваю своих врагов. Тем более я не обесцениваю темноту ни силу тишины.
– Хотя бы можете рассказать, какой была ваша жизнь на свободе?
– На свободе?
– Да!
– Это не существует там снаружи. Всё, что вы видите, это параметры и правила, которые мы привыкли исполнять буквально, потому что все так делают. Они идут как погонщики на пути один за другим, не спрашивая, какая цель у свода законов. Того, кто не живёт по этому шаблону упрекают, дискриминируют и осуждают. Вы это называете свободой?
– Нет. Я спросила, какими были вы. Что вам нравилось делать, как и всем. Было ли у вас что-то, что наполняло вас?
– Ничего, чтобы я помнил.
Неожиданно вспышка воспоминаний сверкнула у меня в уме. Малышка! Её ножки и …. О, нет! Мои глаза!
– Что-то случилось, Николай?
– Ортега, вытащи меня отсюда…
– Мы ещё увидимся, Николай…видишь, почему вода точит камень, Моисей?
Почему ты возвращаешься как фильм ко мне? Что со мной происходит?
Мой ум уже меня подводит. Я начинаю чувствовать отчаяние. После того, как я привык к своей изоляции, я начинаю отвергать её. Что было спусковым крючком? Неужели большее влияние оказывают воспоминания, чем одиночество? Не знаю, сколько времени я провёл в камере, Ортега опять открывает дверь для того, чтобы отвести Николая в клинику.
– Похититель! Медосмотр.
– Разве я болен, Ортега?
– Вытащите его.
Я не понимаю, зачем нужен медосмотр, ничего не может случиться со мной в такой маленькой камере, я не простужен, крысы меня не заразили, у меня нет диареи от еды, у меня нормальная температура. Странно, что сейчас они забеспокоились о моём здоровье. По прибытии в клинику меня осматривает доктор Фонсека.
– Привет! Четырнадцать семнадцать. Ложитесь на кушетку.
– Ха-ха-ха! Спокойно, я могу сам это сделать. Я не сделаю ничего ненормального, обещаю.
– Пусть он делает это сам, Ортега. Он никогда не вёл себя ненормально. По крайней мере, со мной.
– Спасибо. Хотя бы кто-то благоразумный кто может понять, что слово значит многое, я вам очень благодарен, доктор. И за вашу веру в меня, я могу быть вашим подопытным кроликом, чтобы определить границу сопротивления человеческого тела при использовании цианида или мышьяка.
– Очень смешно четырнадцать семнадцать!
– Мне всегда была интересна одна вещь. Почему вы не зовёте меня моим прозвищем?
