скачать книгу бесплатно
– Зато появилась осознанность, – рассудил Умник. – В этот раз мне почти не пришлось объяснять на пальцах.
– Так я смогу вернуться к реальности? – спросил Первый.
– Только если перестанешь накладывать на неё свои иллюзии и будешь готов принять её такой, как есть, со всеми недостатками, – объяснил мужчина.
– Я бы не сказал, что здесь всё прям идеально, – сконфузился юноша, вспоминая момент, когда он решил, что у него отнялись ноги.
– Просто добавил чуть больше реалистичности. Но такие компромиссы здесь не прокатят, – отмахнулся Умник.
– Понял, – решительно заявил Первый. – Открывай портал.
– А сам?
– Ну, напоследок. По-дружески, – улыбнулся юноша, сложив ладони в просящем жесте.
Мужчина посмотрел на него с кислой миной.
– Фигнёй занимается… – буркнул он, после чего вздохнул. – Ладно, напоследок можно.
Умник посмотрел за плечо Первому, и юноша ощутил, как в спину подул лёгкий ветерок. Обернувшись, он увидел, как искривлённый коридор перекрыла вращающаяся фиолетовая воронка портала.
Стало быть – ещё одна попытка. Остаётся надеяться, что в этот раз точно получится.
Первый оглянулся к остальным и бодро произнёс:
– Что ж, теперь точно прощайте. Надеюсь больше вас не увидеть.
– Хватит уже с нами прощаться, – хмыкнул Умник.
– Мы всё равно останемся с тобой, – по обыкновению безэмоционально произнёс Аксель.
– Знаю-знаю, – усмехнулся Первый.
Посмотрев в эти два так похожих друг на друга лица, он всё же почувствовал небольшой укол грусти. Такие уж существа эти люди, что с них взять?
Первый развернулся к фиолетовому кругу впереди, встал наизготовку и сорвался с места. Воинственно вскрикнув, юноша на полном ходу прыгнул в портал.
* * *
А потом он обнаружил себя лежащим на мягкой густой траве и глядящим в беззвёздное ночное небо с большой полной луной. Приняв сидячее положение, Первый уставился на лесную чащу, что начинается в десятке метров впереди.
По крайней мере, это уже не больница. И прохлада здесь вполне реалистичная. Поёжившись, юноша обратил внимание, что на нём всё те же футболка, клетчатая рубашка с засученными рукавами, подвёрнутые спортивные штаны и кеды.
– Так вот, где ты был, – раздался сзади знакомый голос.
Первый резко выпрямил спину и замер с широко раскрытыми глазами. Медленно развернувшись корпусом, он увидел стоящего в паре метров позади него Акселя.
Бровь юноши нервно задёргалась, а взгляд преисполнился неподдельного трагизма.
– Да что ж такое-то, а?! – воскликнул он, схватившись за голову и повалившись спиной на чудесную зелёную траву.
Глава 4. Обоснованные сомнения
«Не так уж и плохо», – подумала Афина, пересекая порог комнаты, в которой ей предстоит провести, как минимум, ближайшие несколько часов.
Она сделала пару шагов вглубь хорошо освещённого помещения, и вошедший следом Аксель закрыл дверь. Афина подошла к установленному в центре комнаты большому прямоугольному столу, к которому с двух сторон приставлено по три стула.
На первый взгляд это место кажется почти втрое больше той клетушки, в которой им двоим пришлось ютиться вчера. Но это, наверняка, иллюзия, навеянная ярким освещением и более светлым тоном стен, пола и потолка. Однако этого уже достаточно, чтобы Афина почувствовала себя намного лучше.
Подойдя к столу, девушка положила блокнот перед центральным стулом со своей стороны.
– Располагайтесь, – оглянулась она к Акселю, делая приглашающий жест рукой к противоположной от неё части стола.
Согласно кивнув, парень подошёл с указанной Афиной стороны, но сел не по центру, а по левую руку от неё.
Проследив за его действиями, девушка мысленно улыбнулась. Несмотря на это небольшое самоуправство, Аксель наверняка благодарен ей за возможность сесть именно с этой стороны стола. Ведь тот ряд, на котором устроилась сама Афина, расположен спиной к выходу из комнаты. Зная её собеседника, легко догадаться о том, как важны для него подобные детали.
По обстановке комната во многом повторяет вчерашнюю серую каморку: стол в центре, дисплей климат-контроля в стене, кулер с водой, а также одна доминирующая цветовая палитра.
Есть и отличия, причём куда более примечательные, чем обозначенные ранее освещённость и простор. Например, вплотную к кулеру приставлен длинный диван с тканевой обивкой цветом чуть темнее стен и пола.
Но самая примечательная деталь местного интерьера расположена посреди стены справа от входа. Афина с интересом посмотрела на широкое белое окно, две распахнутые створки которого похожи на врата в потусторонний мир. Мир, в котором есть лишь длинный песчаный берег, пальмы и уходящая в бесконечную даль водная гладь, которая сливается на горизонте с необъятным голубым небом. Этот не имеющий видимых границ пляж безлюден, слышны лишь редкие далёкие крики чаек, да ласковый размеренный шум прибоя.
Афина с удовольствием вдохнула чудесный запах морского бриза, ощутив лицом веяние тёплого ветерка. Какая прелестная и заманчивая иллюзия безмятежности!
Краем глаза девушка заметила, что даже непробиваемый Аксель неотрывно глядит на эту панораму. Впрочем, в этот же момент он наверняка анализирует каждое её движение и старается не упускать из поля зрения входную дверь.
– Не желаете стаканчик воды перед началом? – поинтересовалась она, опустив ладонь на спинку своего стула.
– Нет, не нужно, – коротко отозвался Аксель переводя на неё внимательный взгляд. – Я готов приступить к разговору в любой момент.
«Даже не сомневаюсь», – иронично отметила про себя Афина.
Подозрения подтвердились – после её вчерашнего срыва он вновь закрылся и относится к ней с подозрением. Вся кропотливая работа по налаживанию контакта пошла коту под… туда, где не принято вести серьёзные дела.
Но не очень-то Афина и расстроилась – повторять трюк со стаканом было бы моветоном. Она предложила это лишь для того, чтобы оценить реакцию собеседника. Аксель – крепкий орешек, но даже он допускает микрожесты, по которым можно определить степень его недовольства от нахождения рядом с конкретным человеком.
Сейчас она не заметила с его стороны ничего, что говорило бы о напряжённости. Хотя, это не совсем точное определение, поскольку напряжён Аксель всегда. Просто текущий показатель не превышает обычного уровня. Значит, он воспринимает её куда лучше, чем в начале вчерашнего разговора. Это добрый знак.
Что же до того, что теперь у них нет отвлекающего фактора, коим служил стакан с водой, то нет повода волноваться. В этой комнате атмосфера на порядок лучше, а с панорамой пляжа задача и вовсе упрощается до безобразия.
Афина отодвинула стул и ещё раз осмотрелась. Для конференц-зала это помещение маловато, да и сидячих мест недостаточно. Больше похоже на комнату отдыха. Лучше не придумаешь. Даже не верится, что к её запросу наконец-то прислушались.
– Полагаю, начнём с того, на чём остановились вчера? – поинтересовалась Афина, раскрыв блокнот и тут же помрачнев. – С того момента, на котором я вас так глупо и бестактно прервала.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Аксель. – Расскажу по порядку, как и вчера.
Левая бровь девушки дрогнула. Она поспешила поправить очки и дежурно улыбнулась, взяв ручку.
Утешать её после чистосердечного покаяния этот холодный джентльмен явно не планирует.
* * *
Лежа на спине, Первый раскинул руки в стороны и вновь уставился на крупную луну в ночном небе – очередное порождение его никак не желающего возвращаться в реальность разума.
Может, даже хорошо, что здесь оказался именно Аксель, а не Умник, который наверняка устроил бы Первому разнос.
Юноша и сам понимает, что знатно накосячил. Но ведь он же приготовился, осознал и решился! Что ещё нужно для того, чтобы вылезти, наконец, из своей дурацкой головы и вновь стать полноценным членом общества? Как эта штука вообще работает?
– Ты странно себя ведёшь, – произнёс Аксель, стоя у головы Первого и глядя на него сверху вниз.
– Я немножко расстроен, – буркнул юноша.
Он мрачно уставился на экс-Киллера, который с его позиции выглядит вверх ногами.
– Не вижу повода расстраиваться, – буднично отметил Аксель.
– А радоваться?
– Мы живы.
Первый вздохнул и с кряхтением поднялся в сидячее положение. Скорчив недовольную гримасу, он спросил:
– Это такая шутка?
– Нет, – раздался за спиной юноши честный ответ.
– А похоже на шутку.
– Я не люблю шутки.
– Тогда что это за «мы живы»? – начал раздражаться Первый. – Конечно же, ты жив, пока мы находимся в очередной моей фантазии.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что уже объяснял Умник – ты и другие имеете физическую форму только в моём сознании. Почему ты…
– Я никогда не говорил, что согласен с этим. По крайней мере, насчёт себя.
Первый резко оглянулся на собеседника и вперил в него хмурый взгляд. Юноша приметил, что на экс-Киллере всё та же чёрная одежда: длинный кардиган с капюшоном, брюки и туфли.
Аксель ответил привычным, ничего не выражающим взором. Разве что, глядя вот так – сверху вниз, он выглядит каким-то высокомерным. Кажется, этого мрачного типа совсем не волнует, что он сам себе противоречит.
– Недавно в больнице ты рассуждал иначе, – с укором произнёс юноша.
– В какой больнице? – спросил экс-Киллер, чуть склонив голову набок.
Брови Первого подскочили. В душе? зародилось недоумение вперемешку с подозрением.
– Ты забыл, что было до того, как мы оказались здесь? – осторожно поинтересовался юноша.
– У меня нет проблем с памятью, – невозмутимо ответил Аксель. – Мы взялись за руки и прошли через портал. Во время перемещения наши ладони расцепились. Я очнулся под деревом неподалёку отсюда, а потом нашёл тебя.
– А больница… – промямлил Первый.
– Я не был в больнице, – заявил Аксель. – Возможно, там был ты. Или тебе приснилось.
«Приснилось?»
Да как такое могло присниться?! Это было так чётко, так осознанно! К тому же у Первого нет ощущения, что он очнулся от сна.
До этого момента всё казалось логичным и закономерным: вначале он пытается покинуть свой иллюзорный мир, и у него не выходит, затем пробует ещё раз всё осмыслить и снова шагает в очередной портал. И так до тех пор, пока, наконец, не получится.
А что монстры мелькают, то не страшно. Первый ведь в своей иллюзии, где он царь и бог, поэтому и погибель ему не грозит. Но это если он и вправду застрял в собственной голове.
«А если нет, то… что?»
Юноша поднялся на ноги и осмотрелся, опасливо вглядываясь в непроглядную тьму лесной чащи.
Если чего-то не видно, то это ведь не значит, что этого «чего-то» не существует? Прогулки по туманному городу убедительно доказали эту истину. Кстати, о тумане – тут он тоже есть, пусть и не такой густой, как раньше.
Все эти факты наводят на резонный вопрос – что это за место? Но сейчас важнее другое. Посмотрев на Акселя, Первый осознал, что теперь и с этим человеком всё не так понятно, как оно было ранее.
– Ты только не подумай, что я не рад тебя видеть, – с неловкостью произнёс юноша, отводя взгляд в сторону. – Просто я думал, что если не увижу никого из вас, то я на правильном пути. А потом появился ты, и я решил, что снова заблудился… ну, в своей голове. Не знаю, где там можно заблудиться, и где я сейчас нахожусь. Даже не понимаю, как это – быть в себе, но… не в себе.
Первый скуксился, потеряв мысль, которой, в общем-то, и не было. Ему стало неудобно и стыдно. Давно он так не заговаривался. А ведь думал, что уже всё понял, а также окреп духовно и физически. Видимо, ещё не окреп. Чертовски обидно!
– Зато я тебя видеть не рад, – без малейшего колебания заявил Аксель.
Первый опешил и уставился на хладнокровного собеседника. Экс-Киллер внимательно оглядел окрестности и снова упёр в него свой уничтожающе безразличный взгляд.
– П… почему?.. – промямлил Первый, ощутив укол досады.
– Потому что твоё присутствие не даёт мне до конца убедиться в том, что слова Умника были глупостью. И что он ошибался, когда называл меня воплощением твоей воли, – честно ответил Аксель.
– Но ведь…
Первый запнулся.
Тут с этим бесчувственным истуканом не поспоришь. Согласно стройной теории Умника – настоящим может быть только один из них. Не может же один человек залезть в голову к другому. Или может?
«Да к чёрту!»
У Первого и так уже пухнет мозг. Ещё одну порцию многоуровневых теорий он не осилит.
Но одну мысль всё же невозможно игнорировать. Если Аксель оказался здесь, то остаётся вероятность, что сам Первый – не более чем иллюзия или воплощение чужих личностных качеств.
Думая об этом, ему сложно представить себя чем-то подобным. Он так укрепился в мысли, что всё вокруг – порождение его фантазии, что уже не может рассуждать иначе.
