Аквамарин. Часть 1

Лив пожала плечами.

– А что, по новостям еще не передали?.. Ладно. Ближе к делу. Нам нужно оружие. – и Лив достала пачку долларов из внутреннего кармана куртки.

Джонни все это время с интересом наблюдал за диалогом и действующими лицами, а когда увидел деньги в руке Лив, ухмыльнулся, памятуя о том, что на кредитных картах банка, обслуживающего его семью, стоит запрет на обналичивание средств.

– А как ты умудрилась снять деньги с кредитной карты… Аляска? Что за волшебный трюк?

Лив лишь недовольно посмотрела на него. Ей лень было рассказывать, что она ничего ниоткуда не снимала, а просто нашла эти деньги в бардачке «Бронко».

– Отвянь, Джонни. Ну так что? – требовательно посмотрела девушка на Чейза и двух его дружков, подошедших к нему и снова мерзко разглядывающих ее. Чейз ухмыльнулся:

– Смотрит-ка. Она и из своего дружка веревки вьет. Моя цена прежняя, детка. Расплачивайся телом – и выбирай, что душе угодно.

Лив открыла было рот, как тут вперед стремительно вышел Джонни и, встав между Лив и тремя мужчинами, скинул капюшон, испепеляя жестким, огненным взглядом:

– Чейз, как тебе не стыдно предлагать такое даме! Ты же джентльмен, а джентльмены стараются сделать все, что хочет леди! Или общение с террористами Аль-Каиды не пошло тебе на пользу? В любом случае – еще раз услышу хоть один полунамек в адрес этой женщины – и твои потроха полетят по ветру.

Разглядев Джонни, Чейз испуганно расширил глаза, как и его друзья, и они синхронно отступили вглубь гаража, вскинув руки.

– М-мистер О-Коннел… Я не узнал вас… П-простите, простите, я… – залепетал Чейз, а Лив удивленно посмотрела на Джонни.

– Ты что, его знаешь? Хотя… глупый вопрос. Твой отец же держит оружейные магазины… И он ошивается в твоем баре.

Джонни, не отрывая злобного взгляда от Чейза проговорил, заходя в гараж:

– Поправочка, Оли… Аляска. Это я держу оружейные магазины. Так что, Чейз? Показывай, что у тебя есть.

– Да, да, мистер О-Коннел, конечно… – засуетился Чейз, открывая коробки. – Я не знал, что она ваша… я бы никогда…

– Эй! – хотела возразить Лив, но Джонни дернул ее за руку и проговорил:

– Хватит болтать. «Ремингтон 870» есть?

Чейз закивал, пытаясь угодить. Глядя на его суетливую услужливость, Лив чуть не расхохоталась.

– Конечно, мистер О-Коннел! 28-ой калибр, ружье только прошло границу! – он выложил на ящик два «Ремингтона» и патроны, а затем открыл другую коробку. – А здесь у нас «Бушмастер» … Для дев… леди – самое то! Слабая отдача, магазин на 30 патронов, легкая – не более трех килограмм! Полуавтомат.

Джонни серьезно осмотрел винтовку и проговорил:

– Нет, давай М16. «Бушмастер» слишком заметен.

Чейз согласно закивал.

Лив слушала их разговор и в очередной раз порадовалась, что Джонни рядом с ней. Она ничего не понимала в оружии, и хитрый Чейз наверняка подсунул бы ей что-нибудь плохое по высокой цене… Ей иногда казалось, что все будет легко, когда в голове есть план, но это оказалось неправдой: подводных камней было куда больше… Но она верила, что сможет справиться.

Взяв два «Ремингтона», две М16 и четыре «Кольта» калибра 38, Джонни задумчиво нависал над пистолетом, который назывался, как разъяснил Чейз, «Глок».

Но додумать ему не дали. В этот момент на дверь гаража обрушился шквал выстрелов, и послышался визг тормозов. Джонни схватил Лив за руку и в считанные секунды спрятал за близстоящий железный контейнер, укрывая ее от летящих пуль. Чейз и его дружки бросились на землю, ползком добравшись до оружия, и, схватив по винтовке, стали отстреливаться.

– Какого черта!!! – заорал Чейз, в ответ снаружи взревел грубый, мужской голос:

– Чейз!!! Ты – сволочной ублюдок!!! Я размажу тебя, мразь!..

Лив и Джонни удивленно переглянулись, обрадовавшись, что это покушение не по их души.

Чейз несколько раз выстрелил в сторону обидчика, еле увернулся от пули, вошедшей в железную балку в сантиметре от его головы, и заорал в ответ:

– Диего! Прекрати палить, урод, здесь взрывчатка! Чего тебе надо, подонок???

Снова шквал выстрелов, и Диего прорычал:

– Промокший порох, говнюк! Ты продал мне дерьмо за чертовы небесные пятьсот тысяч!!! Я сотру тебя в порошок!..

– Сваливаем. – весело подмигнул девушке Джонни, и Лив, не успев опомниться, уже стремительно неслась за ним, согнувшись под градом пуль, разрезающих воздух над ее головой, увлекаемая Джонни за руку со скоростью света.

Нападавшие стреляли откуда-то из-за соседних гаражей слева, и Джонни, все еще держа своей крепкой, горячей рукой Лив, второй рукой навел на нежданных гостей ружье, одно из тех, что они купили у Чейза, и, открыв огонь, быстро повел девушку к машине, обеспечивая ей прикрытие.

Они залетели в «Бронко», и Лив нажала на газ. Старая машинешка взревела, но рванула с места, осыпаемая пулями, звонко бьющими по ее кузову.

Через несколько секунд док Чейза скрылся за поворотом, и Лив с Джонни, весело обсуждая то, что произошло, поехали домой.

Когда «Бронко» затормозил возле пятиэтажного дома в Даун-Тауне, Лив почувствовала, как ее организм резко сдался. Все ощущения, притупленные адреналином, стрессом, активными действиями и опасными событиями, как будто снова включились. Желудок взорвало болью, равно как и ребра, отчего девушке показалось, что у нее перед глазами кто-то запустил салют. Боль стучала в висках, голову ломило от жара, а тело дрожало от невероятной слабости.

Лив так устала, что опустила голову на руль, не имея сил даже пошевелиться.

– Эх, Оливка! – грустно, но легко и заботливо проговорил Джонни и вылетел из машины.

Через секунду его сильные, мускулистые руки уже легко достали девушку из авто и понесли к дому, прижимая к крепкому, горячему телу.

– Джонни, поставь, я сама. – с трудом проговорила Лив, еле дыша от боли, но услышала только смешок:

– Что сама? Ляжешь посередине тротуара? Не сомневаюсь, глупышка. Какая квартира?

Лив назвала номер и обессиленно положила голову ему на плечо, обняв Джонни за шею руками. Она чувствовала, что от жара ее мозг начал отключаться, но теперь она не боялась этого. С ним она ощущала абсолютную безопасность, спокойствие и тихую радость.

Она чувствовала твердую, горячую сталь его груди, рукой ощущала мягкость его чуть волнистых волос на шее и вдыхала запах потрясающего парфюма… Что-то легкое и манящее, как свежий морской воздух…

Джонни занес ее в квартиру и чуть не запнулся о коробки с С-4, стоящие в коридоре:

– Черт… Оливка… Взрывчатка в прихожей… я не удивлен, но в следующий раз предупреждай, если будешь хранить пистолет рядом с мороженым в холодильнике. А здесь мило! Так по-домашнему уютно… О, спаленка!

И через секунду девушка ощутила, как ее бережно опускают спиной на кровать, и открыла глаза. Перед глазами плясали круги от боли, она зажмурилась и, дрожа всем телом от озноба, повернулась на бок, обхватив живот руками и подобрав к себе колени.

– Спасибо, Джонни, я полежу, ты иди. – прошептала она, но в этот момент ощутила мягкое и такое нежное прикосновение его холодных, как ей показалось, губ к ее лбу.

– Проклятье… – выругался он. – Малышка Лив, ты, конечно, горячая, но когда настолько – это уже опасно. У тебя еще есть омнопон?

Лив с трудом покачала головой.

Джонни резко встал.

– Только веди себя тихо. Хозяйка… миссис Портер… живет в соседней квартире… я обещала ей, что не буду водить всяких проходимцев… – еле слышно проговорила Лив, проваливаясь в горячую бездну боли, успев только услышать:

– Конечно, малышка, ни один проходимец сюда и шага не сделает! Я лично об этом позабочусь… Не спи, я сейчас вернусь, буквально на минуточку выйду…

И наступила звенящая тишина.

Глава 17

Когда Оливия открыла глаза, на часах уже было одиннадцать утра, а из ее квартиры раздавались звуки тихой, но драйвовой музыки, шуршание и бренчание столовыми приборами и уверенные шаги туда-сюда.

Лив резко села в постели, обнаружив себя в той же одежде, в которой была вчера, за исключением сапог и куртки, рядом с кроватью покоился тазик с водой и марлевой тряпкой, а ее волосы на лбу были отчего-то влажными. События прошлой ночи резко хлынули в ее разум потоком. Она взорвала «Кабриолет» … Неужели она правда это сделала? Но у нее ничего бы не вышло без Джонни. Лив улыбнулась. Ей не хватало его горячего безумства, стремительности и такого теплого обаяния… Но так не хотелось его втягивать, хоть она и понимала, что он любил Джесс и сам желает отомстить…

Медленно девушка встала. Ее голова, на удивление, была легкой и совсем не кружилась, а в животе не вспыхнул вулкан боли. Она чувствовала себя более-менее здоровой. Удивленно подняв брови, зевая и потягиваясь, Лив вышла из комнаты и, почувствовав потрясающий запах кофе, пошла на него.

Джонни летал по кухне, слушая музыку, доносившуюся из небольшого старого приемника, и поджаривал тосты. Лив остановилась в дверях, разглядывая его. На нем была белая рубашка, расстегнутая, обнажающая идеальное тело, мускулистый пресс и парочку неизвестного происхождения шрамов, черные брюки и… носки, видимо, он тоже, как и Лив, не мог войти в эту квартиру в обуви, потому что топтать эти мягкие и чистые ковры было бы кощунственно и неуважительно по отношению к миссис Портер. Лив смотрела на его широкую спину, мускулистые руки, темные, волнистые волосы и слегка видела его неприлично красивый профиль: правильный нос, небольшую щетину на щеках, губы…

Она не могла оторвать глаз ровно до того момента, как Джонни улыбнулся и весело проговорил:

– Ну и как? Я тебе нравлюсь?

Лив вздрогнула, а он повернулся и посмотрел на Лив своими зелеными огненными глазами, в которых плясали игривые огоньки. Джонни обаятельно улыбнулся, продемонстрировав эти свои чертовы ямочки, и чуть наклонил голову, тоже в ответ разглядывая Лив с ног до головы откровенным и горячим взглядом, от которого девушка вспыхнула еще больше, почувствовав свое глупое стеснение перед ним.

– Конечно, дружище. А как же иначе? – ухмыльнувшись, с сарказмом ответила Лив и села за столик, откинув упавшие на лицо непослушные пряди.

Джонни нагло и триумфально улыбнулся и, схватив кофейник и кружку, развязно оседлал стул рядом с Лив и налил ей кофе.

– Я так и знал! Кстати, не смотря на пару синяков и ссадин, твои ножки по-прежнему хороши…

– Спасибо за кофе, дубина. – раздраженно проговорила Лив и, подхватив кружку, побрела в гостиную, проклиная свое идиотское смущение.

Джонни расхохотался и побрел следом, Лив физически чувствовала его горячий, сияющий взгляд на себе.

Девушка уселась на диван и включила телевизор, щелкая каналы в поисках новостей. Джонни же слонялся по комнате и весело вещал:

– Кстати, твоя хозяйка, миссис Портер, – шикарная леди! Я сказал ей, что тебе плохо, так она сразу бросилась мне помогать, пока я был в аптеке, она делала тебе компрессы и потом помогла мне разбудить тебя, чтобы ты приняла жаропонижающее и обезболивающее, и, между прочим, Оливка, для человека без селезенки тебе следовало бы одеваться потеплее, тебя может продуть от любого сквозняка, и миссис Портер со мной согласилась, а вообще…

Вот так Лив и узнала, почему ей вдруг стало так хорошо и легко внутри. Попав на «NY-C», телеканал Нью-Йорка, Лив тут же увидела на экране обожженное и залитое водой здание клуба «Кабриолет» и, шикнув на Джонни: «Закрой варежку, трещотка!», сделала погромче. Джонни сзади легко перемахнул через спинку дивана и, приземлившись рядом с Лив, тоже с интересом стал слушать:

– «Вчера, предположительно, около половины четвертого утра, в ночном клубе «Кабриолет», расположенном на первом этаже трехэтажного здания по адресу Пятая улица, дом 23, прогремел взрыв», – вещала женщина-репортер, стоя напротив руин бывшего клуба. – «Полиция и «скорая помощь» прибыли на место практически сразу и тут же приступили к оказанию первой помощи пострадавшим посетителям. По информации, полученной от пожарной бригады, внутри здания располагалось не менее пяти килограмм взрывчатого вещества, размещенного в разных концах клуба для достижения наибольшего поражающего эффекта. В результате взрыва из двухсот тридцати восьми посетителей и работников заведения с ожогами разной степени тяжести были госпитализированы 112 человек, девять человек погибло на месте, остальные отделались легкими повреждениями. Напомним, что хозяин ночного клуба «Кабриолет», известный бизнесмен Блейк Уолш, так же присутствовал в эту ночь в клубе, но покинул его незадолго до взрыва. Мистер Уолш никак не комментирует ситуацию. Полиция продолжает расследование по данному преступлению, но предположительная версия – террористический акт, подстроенный одним из преступных синдикатов. Репортаж с места происшествия вела Дарси Меган».

Лив выключила телевизор и уставилась в одну точку.

Внутри нее все перевернулось и тяжелым грузом давило на сердце. Погибли девять человек! Погибли ни в чем не повинные люди… И как Лив могла быть такой беспечной? В своей мести она не постояла ни перед чем, и за единственную жизнь ее сестры поплатились просто оказавшиеся не в нужном месте люди. Как же она глупа и наивна! Как смешно то, что она затеяла! И чем теперь она отличается от того же мерзавца Уолша, которому не понравилось, как она начистила ему рыло в баре, и который решил подослать своих людей к ним домой? Ничем. Глупая. Аморальная. Бесчувственная. Безжалостная.

Лив подтянула колени к груди и обняла их, задумавшись и угрюмо глядя в одну точку. В груди все сдавливало до тошноты. Видимо, так чувство вины заставляет нас задумываться над нашими поступками.

Джонни внимательно посмотрел на Лив и мягко улыбнулся, потрепав ее по волосам дружеским, игривым жестом.

– Оливка, не переживай! В этом баре ошивались одни подонки и наркоманы, включая и самого владельца заведения. Я понимаю, что ты чувствуешь… – звонок его мобильного не дал ему договорить. Он достал телефон из кармана и недовольно уставился на экран. Но в этот момент его лицо повеселело и он бодро взял трубку, продолжая с участием смотреть на Лив:

– Макс, дружище! Ну, рассказывай! Наши с Оливкой лица уже наколоты на мишень дартс у Уолша в кабинете?

Лив внутренне вздрогнула и покраснела, услышав имя Макса. Все внутри нее загорелось, и она с трудом выдохнула, взволнованно прислушиваясь к разговору. Почему-то ей ужасно хотелось, чтобы он спросил о ней…

– Джонни, я тут случайно узнал, что кто-то взорвал «Кабриолет» прошлой ночью! Только не говори, что это сделал ты…

– Это сделала наша девочка! – гордо и весело проговорил Джонни, подскочив с дивана и, снова двинувшись по комнате, собираясь на ходу. – Я даже представить себе не мог, что Оливка додумается до такого! Без меня, она, конечно, бы не справилась, особенно после того, как ее взрывной и чокнутый характер потащил ее к размазанному по дивану кайфом Уолшу, и как она решила поддразнить его веселую натуру угрозами о скорой расправе, но я вмешался и успел спасти ее, так что теперь я ее герой навеки! Запомни это, дружище, особенно когда решишь снова ее завоевать.

Лив недовольно и гневно вспыхнув, швырнула в болтающего Джонни подушкой и проговорила:

– Ты все сказал, трещотка? Герой навеки, ты, кажется, куда-то собирался?

Она услышала, как Макс расхохотался в трубке и проговорил:

– Кстати насчет этого… Дай-ка ей трубочку!

Джонни игриво улыбнулся Лив и кинул ей в руки свой телефон, умчавшись на кухню. Сердце Лив остановилось, и она, с трудом сохраняя холодно-саркастичный тон, проговорила:

– Привет, франкенштейн. Какие новости?

– Белоснежка! Рад слышать твой бодрый голос! Как там мой любимый шрам поживает? – ответил ей ужасно притягательный мужской голос, лучащийся брутальностью и наглой самоуверенностью.

Лив хмыкнула, внутри себя сгорая от восторга и других смешанных, волнующих ее чувств.

– Ищет нового хозяина. А твоя селезенка, случайно, не рвется наружу, павлин?

Макс захохотал веселым, игривым смехом.

– Твой нездоровый сарказм и больная фантазия привлекают меня все больше, моя девочка! А какое белье на тебе надето?..

Сердце Лив взорвалось горячей волной и, ужасно стесняясь, она злобно прошипела:

– Ты хотел о чем-то поговорить, идиотина?

Макс вдруг посерьезнел.

– Вообще-то да. Милая, ты взорвала лучший бордель в городе. Может, отчасти, ты и молодец, только вот Блейк теперь прекрасно знает, что это сделала ты, и уже успел шепнуть об этом папочке, конечно же умолчав о том, что ты мстишь ему за смерть сестры. Не могу описать словами, как разозлился Генри, ведь он планировал соединить нашу семью с твоей, а тут такой удар в спину… Ну и в порыве гнева Генри, кажется, позвонил твоему отцу и рассказал Эйдену о том, чем занимается его дочь, только что оторвавшаяся от больничной койки после серьезной операции. В общем, – подытожил Макс, продолжая говорить серьезно, но легко и непринужденно, как будто рассказывал о том, как правильно укладывать тротуарную плитку, – теперь тебя ищут люди Эйдена, люди Блейка и на десерт – люди Генри, без которых можно было бы вполне себе обойтись. А если Оливер О-Коннел узнает о том, что ты втянула во все это его единственного сына, то, боюсь, ты вообще не сможешь выходить из своего нового убежища… ближайшие лет тридцать.

Лив гневно и удрученно слушала речь Макса и злилась на себя все больше и больше… А сейчас и на него, за то, что он так легко об этом говорит.

– Спасибо за то, что держишь меня в курсе, франкенштейн, но это мои проблемы и я их как-нибудь решу. Скажи, ты достал для меня информацию по людям Блейка?

– Белоснежка, ты что, вообще не слышала то, о чем я тебе говорил? Тормози, пока не поздно! Уже погибли девять невинных людей, а если ты настроишь кланы друг против друга, то это число увеличится в сто раз! Хватит играть крутую девочку. – серьезно, как никогда, с жесткими и повелительными нотками проговорил Макс.

Лив стиснула зубы. Ее душа болела, но она не могла остановиться…

– Франкенштейн, повторяю вопрос: ты достал для меня информацию по людям Блейка?

– Ты чокнутая… – вздохнул Макс. – Я вышлю тебе на почту все, что у меня есть. И теперь ты должна мне о-о-очень крутое свидание, моя девочка!

Лив закатила глаза.

– Я обещала желание, маразматик! А свидание будет после дождичка в четверг… Хотя… – Лив улыбнулась, ощущая бешеный ритм сердца и желание поиграть с ним, чего у нее еще не было. – Если там есть что-то полезное…

– Я заеду в семь. – заявил наглый и самодовольный голос.

– Эй, потише, коняга! Какое «заеду»? Узнай мне, каким образом Блейк завозит наркотики для своих клубов, и тогда хоть в три часа ночи. – довольно заявила Лив, сжимая до боли телефонную трубку и еле дыша от волнения.

– М-м-м, и все? Теперь ты точно моя, блондиночка! – горячо прошептал в трубку Макс и отключился.

– Между прочим, – послышался сзади игривый и веселый голос Джонни, выводя Лив из пузыря ее грез и фантазий, – вовсе не обязательно было так просто сдаваться, Оливка. – Джонни положил локти на спинку дивана позади Лив, присев на корточки, и проницательно заглядывая ей в глаза своими блестящими зелеными. – Если бы ты попросила меня, я бы за пару дней узнал все, что нужно, совершенно бесплатно. – сделав хитрое ударение на последнем слове, он довольно улыбнулся сияющей улыбкой.

Лив резко развернулась к нему, чувствуя, как к горлу подступает стыд и безумный гнев, непослушная прядь волос снова упала ей на лицо, и Джонни беззастенчиво и очень горячим, таким близким жестом осторожно откинул ее. Внутри Лив все вспыхнуло, и она больше не могла выносить ту бурю, что разрывала все ее внутренности и сжимала сердце в тугой комок.

Пылая от гнева, она проговорила:

– Джонни, это всего лишь означает, что именно ты, а не он, достанешь для меня эту информацию, а значит мне не придется идти с ним на свидание!

Джонни сияюще улыбнулся и подскочил на ноги, снова заносившись по комнате.

– Я узнаю то, о чем ты просишь, Оливка, но на свидание с ним ты все равно пойдешь. – он горячо подмигнул ей. – Потому что сама этого ужасно хочешь.

Лив вытаращила на него глаза и покраснела, чувствуя себя полной дурой и дешевкой. Даже чувства свои скрыть не может, что уж говорить о том, чтобы цеплять Макса – мужчину, которого любой встречный ветер сносит к другой! Она запустила в Джонни очередной подушкой и проговорила:

– Я же сказала, что пойду с ним на свидание только после грандиозного апокалипсиса! Не беси меня, Джонни!

Джонни застегнул рубашку и, завязывая галстук, легко и непринужденно пожал плечами:

– Ладно, Оливка, но как твой лучший друг…

– Ты не мой лучший друг.

Джонни проигнорировал выпад.

– … как твой лучший друг, я обязан предупредить, что если ты, как и миллионы до тебя, потеряешь из-за Макса голову, то останется лишь уповать на то, что в тебе окажется нечто особенное, что превратит охотничий азарт этого красавчика в ответные чувства.

Лив разозлилась и швырнула в Джонни оставшуюся на диване подушку, гневно воскликнув:

– Я сейчас тебе продемонстрирую нечто очень особенное, придурок…

– Охотно бы посмотрел, но мне пора: отец требует, чтобы я срочно занялся отмыванием оттягивающих ему карман грязных денег. Увы, это занудство – тоже моя работа! – развел руками Джонни, притворно вздохнув и полетев в коридор. Обуваясь, он ответил на главный немой вопрос Лив. – Оливка, я заказал тебе четыре порции пасты, два шоколадных пудинга и яблочный штрудель, это чтобы ты не скучала и не слишком злилась на меня! – прокричал он из прихожей и добавил:

– Ах да. Не смей никуда выходить из квартиры! Тебя ищут по всему городу, и полиция тоже привлечена в это дело, так что наслаждайся едой и уютной квартиркой, я вернусь вечером, целую!

Джонни, обаятельно послав Лив воздушный поцелуй, игриво подмигнул ей и скрылся за дверью. Теплый и очень притягательный пузырь, окружавший девушку, исчез, вместе с едва заметным свежим ароматом морского воздуха.

Лив встала с дивана и угрюмо поплелась в душ. Сидя в горячей воде, она смотрела в одну точку, думая о Джессике, Джонни, Максе, отце и Блейке…

Не из-за отца. Из-за нее убили Джессику. Из-за того, что она унизила Блейка тогда в баре. Лив закрыла глаза, чувствуя, что слезы душат ее горло. Если бы она только научилась держать себя в руках, а не вела бы себя со всеми, как неуравновешенная девчонка-подросток! Джессика была бы жива… Лив всхлипнула, вдруг явно вспомнив страх и обреченность в ее глазах, когда она услышала злобное «Кончай ее!!!» и увидела дуло пистолета, направленное ей в голову… Она просила, умоляла этого не делать… Но они были безжалостны.

Вспомнив эту картину, Лив умылась и глубоко вздохнула. Она взорвала его клуб. Там погибли люди. Девушка остро чувствовала вину, но теперь знала, что больше не допустит этого. Страдать будет только Блейк и его люди. Только он. Бирюзовые глаза Лив наполнились решимостью и жаждой мести. Уж она постарается испортить ему жизнь!..

Переодевшись в удлиненную черную тунику с широким вырезом на шее, в котором показывалось то одно плечико, то другое, облегающие рваные джинсы и кеды, Лив села за планшет, просматривая свою почту и параллельно набивая рот превосходной пастой, которую, как и обещал Джонни, в скором времени доставил курьер.

Одно из сообщений пришло от Макса, и Лив с огромным вниманием и сосредоточенностью стала вглядываться в фотографии с именами и кратким описанием деятельности в семье.

Все лица, по мнению девушки, были очень похожи: крупные, толстые, с мускулистыми шеями, зачастую покрытыми татуировками и шрамами, в пустых, холодных глазах наблюдалось явное отсутствие интеллекта, и кое у кого Лив даже могла различить зависимость от наркотиков.

Просмотрев около сорока кратких досье и фотографий и ощутив раздражение от того, что по глазам и губам всех этих мужчин Лив не удалось вычислить номера один, три и четыре, а также злясь на подходящую к концу четвертую порцию пасты, девушка вдруг наткнулась на одну рожу… И замерла, чувствуя дрожь во всем теле.

С экрана на нее смотрел мужчина с густыми темно-рыжими волосами… Он был относительно молод, с удлиненным, немного костлявым лицом, впалыми щеками, полными губами и темно-карими глазами, излучавшими презрение и самоуверенность… Лив открыла рот, глядя на него с гулко бьющимся сердцем… И снова картина той ночи неумолимо всплыла, Лив видела эти карие глаза, вытаращено глядящие на Джесси, когда она пнула его и случайно скинула с его головы капюшон… Она точно помнила эти губы, кривившиеся сквозь прорезь в маске, когда он выстрелил в нее, и, конечно, эти волосы темно-медного оттенка…

Злость и ненависть заполнили душу Лив, она бросила планшет прямо в шоколадный пудинг и, подхватив ключи от «Бронко», кипя, вылетела за дверь.

Конечно она забыла о том, что Джонни просил ее сидеть дома и никуда не выходить.

Лив завела мотор и резко нажала на газ, поехав к кладбищу Грин-Вуд. Там находился мавзолей ее семьи.