скачать книгу бесплатно
– Даю приёмную Президента. Говорите, соединяю!
Раздался голос:
– Приёмная Президента… дежурный секретарь Кошелев, говорите.
Сан Саныч представился ещё раз.
– Я должен сделать сообщение чрезвычайной государственной важности. Земле… планете Земля угрожает глобальная катастрофа…
– Одну минуточку… соединяю… говорите. Вас слушает Президент.
Раздался пробирающий до мурашек знакомый голос Президента:
– Здравствуйте.
Сан Саныч поздоровался, ещё раз представился и продолжал:
– Приближающаяся к нам гигантская комета только что столкнулась с крупным телом из пояса астероидов. В результате этого комета с облаком осколков пройдёт в непосредственной близости от Земли или столкнётся с нею. В лучшем случае можно ожидать катастрофической метеоритной бомбардировки, в худшем…
– Понимаю. Насколько достоверны данные?
– Сейчас расчёты проведены с точностью до нескольких диаметров Земли. Уточняем постоянно. Окончательно, с точностью до района удара – через сутки-двое.
– Держите постоянную связь с моим представителем и командующим округом. Постарайтесь пресекать панику. Возлагаю на вас временное руководство обсерваторией и постоянное наблюдение за кометой… со всеми полномочиями. Докладывайте в любое время.
– Вас понял. Исполняю.
– До свидания.
– До свидания.
В трубке послышались гудки и треск. Сан Саныч рухнул в кресло, вытер пот со лба.
* * *
Соединённые Штаты. Белый дом. Президент нервозно ходил по кабинету, несколько помощников беспрестанно расступались перед ним.
– Немедленно свяжите меня с министром обороны и директором НАСА. Чёрт знает, что такое! Почему я узнаю всё через третьи руки… да притом, то, что уже и сам вижу собственными глазами?
– Но ведь прошло всего несколько минут… – попытался оправдываться один из помощников.
– Министр на связи, – доложил секретарь.
Президент схватил трубку:
– Разведка сообщила: русские астрономы только что доложили своему президенту, что комета…
– Простите, сэр, – перебил его секретарь, – вас срочно вызывает на связь русский президент.
– Одну минуту, министр… – президент взял трубку специального телефона. – Президент Соединённых Штатов Америки слушает…
Разговор длился не более трёх минут. Президент вытер платком проступивший на лбу пот. Одно мгновение пребывал в задумчивости. Затем снова вернулся к прерванному разговору с министром обороны:
– Итак, министр, я только что разговаривал с русским президентом. Из космоса нам грозят крупные неприятности. Немедленно ввести в действие план Омега…
* * *
Немного отдышавшись, Сан Саныч снова взял трубку, чтобы связаться с Представителем Президента и военачальником. Вошел директор обсерватории:
– Бедный мой Сан Саныч, вы опять что-то открыли нам на голову!
– Да, уж… – с горькой усмешкой ответил Сан Саныч, затем вкратце пояснил “размер бедствия”.
Директор, опытный руководитель, сразу предложил свой кабинет и всяческую помощь, по селектору собрал всех, кроме операторов, сообщил им о случившемся и передал бразды правления.
Поднялся Сан Саныч. Таким посерьёзневшим его никогда не видели.
– На нас легла огромная ответственность. С этой минуты обсерватория фактически на чрезвычайном положении. Все службы должны работать на полную мощь круглосуточно. Цель нашей работы, я думаю, ясна – “Что будет с Землёй?”
Назначив своими заместителями бывшего директора и Евгения, Сан Саныч начал обсуждать с сотрудниками первоочередные задачи, давать соответствующие указания.
Часть людей ещё не верили в случившееся, другие были в состоянии шока. Всё стало на свои места совершенно неожиданным образом. Под окнами завыли сирены, вокруг обсерватории заняли позицию бронетранспортёры с солдатами. В кабинете появился офицер решительного вида в сопровождении связистов, установили спецтелефоны и рацию, начали выдавать пропуска сотрудникам. С этого момента все как бы очнулись, и работа закипела.
Военные действовали чётко. Всюду войска и флот были приведены в боевую готовность, основные объекты взяты под охрану, дороги патрулировались.
Сан Саныч с сотрудниками решительно взялись за дело. Никогда от работы астрономов не зависело столько человеческих судеб. Через несколько часов был получен уточнённый расчёт траекторий. Прямое лобовое столкновение, результат его страшен. Через некоторое время пришли подтверждения от других обсерваторий и институтов. Факт не укладывался в сознании.
Ярко светило солнце, день сиял. Затем наступил тихий прелестный вечер. И только зловещая немигающая звезда разгоралась на угасающем небосводе. С ужасающей скоростью она неслась к Земле из кричащей бездны, неся всему живому неминуемую гибель.
Весть о столкновении с Анастасией, превратившем предстоящее космическое представление в светопреставление, мгновенно облетела мир. После нескольких часов оцепенения в большинстве стран появились первые признаки паники. Реальные плоды научно-технической революции, ощущаемые всеми и повсюду, заставляли верить этим всезнающим учёным. У многих людей подспудно росло убеждение, что чем-то именно таким и должно всё закончиться.
Через два дня, когда стало абсолютно ясно, что столкновение неминуемо, Сан Саныч направил официальный доклад Президенту и в высшие инстанции страны. Всё это время он не смыкал глаз.
Немедленно по радио и телевидению было передано обращение Президента и правительства к народу. В нём сообщалось о предстоящей катастрофе, о введении чрезвычайного положения, звучал призыв сохранять спокойствие и человеческое достоинство, не поддаваться панике.
Прослушав обращение, Сан Саныч почувствовал смертельную усталость. Он позвонил домой. Она уже всё знала: “Милый, приезжай. Побудь со мной. Я хочу тебе что-то сказать…”
У него защемило сердце. Это – как ночной кошмар: что-то огромное, страшное, надвигающееся на нечто бесконечно тонкое и хрупкое. Там, в беспредельной вышине с надрывным беззвучным рёвом и тягостным стоном неслась раненная небесная Анастасия. Здесь – милая, любимая, необыкновенная, нежная, ласковая Ася… Он не сразу осознал, что шепчет эти слова в трубку.
Предупредив дежурного о своём отъезде, Сан Саныч спустился к машине. Часовой проверил документы и взял под козырёк.
Он ехал домой, силясь не заснуть по дороге. Из глубины переутомлённого мозга медленно всплывали разрозненные мысли. Драматизм происходящего не втискивался в сознание. “Человечеству осталось жить совсем немного. Мир, развивавшийся миллиарды лет, всё живое, возможно, за исключением горстки простейших микробов и вирусов, погибнет в адском пламени. Может, это происходило с Землёй и не раз? Свидетельство тому – гигантские астроблемы, эти космические раны диаметром в десятки и сотни километров, Гудзонов залив или Саргассово море, например. Они сглажены и замаскированы миллионами лет. Многие округлые впадины земного рельефа – синяки на теле матушки Земли от побоев небесными камнями. Планета Земля – это настоящее яйцо всмятку – не слишком-то прочный и надёжный космический дом для человека. Даже мелкие астероиды диаметром лишь в десятки километров, взламывали и разбрасывали в пространство тонкую земную кору, расплёскивая полужидкое “нутро”. Раскалённая лава затапливала поверхность, навсегда стирая следы некогда существовавших цивилизаций. Следы эти надо искать разве что на других планетах или в бескрайних просторах космоса? Бедный мой мозг! Он отказывается понять, что скоро навсегда перестанет мыслить. Хорошо бы, правы оказались те, кто верит, что наши души не погибнут, а переселятся в другие существа! Правда, это всё равно мало утешает. А причём тут вообще слово “утешает”? Утешают, когда горе. А горе, это когда кому-то плохо. Когда плохо сразу всем – это не горе. Это – обстоятельства. Жаль только, что человечество сгинет, так и не поняв смысла своего существования. Надо было не накапливать горы никчёмного теперь оружия, годного только для самоубийства человечества, а обживать другие планеты – Луну, например. Она, давно остывшая и твёрдая – “крепкий орешек” по сравнению с Землёй. Как мелко и глупо выглядит сейчас многое из того, что делало человечество! А сам я для чего существую? Для того, чтобы выучиться на астронома и открыть конец света за несколько месяцев до его наступления, да ещё дать ему такое светлое имя!? Какая дьявольская игра судьбы, пославшей мне одновременно две Анастасии! Одну – олицетворение жизни и всего самого светлого, а другую – несущую гибель всему этому…”
Тягучие мысли его были прерваны военным патрулём. Проверили документы, осмотрели машину. Только сейчас Сан Саныч обратил внимание на магазины с тёмными разбитыми витринами, сгоревшие остовы автомобилей по обочинам, людей, бесцельно бредущих в разные стороны. Находясь в обсерватории, он не подозревал, что творится в мире.
Из-за поворота дороги открылся вид на море. Внизу в сгустившейся темноте разгоралось зарево пожара. Дорога юркнула во мрак ущелья. В подсознании его закопошилась безотчётная тревога. Нога машинально притопила газ. Выскочив на гребень, он снова увидел огонь… Анастасия! Мозг расколола страшная мысль. Всем своим существом он бросил машину вперёд. ЗИЛ вцепился в дорогу как паук. Резко тормозя у калитки, он почувствовал удар камня в лобовое стекло. На его участке в отблесках пламени с дикими криками метались какие-то люди. Обезумевшая толпа как хищный спрут что-то вытащила из разгоравшегося дома и, неистовствуя, волочила по земле. Горячая кровь хлынула ему в лицо. Он бросился в толпу, нанося удары направо и налево. Разорвав её плотную массу и ринувшись вниз, он увидел то, что было её жертвой. Нежное и прекрасное существо, самое дорогое для него в жизни, было превращено в кроваво-чёрный ужас! Невыразимо мучительная печаль в широко раскрытых глазах на изуродованном лице, заломленные руки, а вокруг – десятки мятущихся кровожадных щупальцев.
Ярость толпы перенеслась и на него. Он не чувствовал боли, только жгучую ярость. Кричал, бил, рвал зубами, пытаясь собрать на себя все удары. Теряя сознание, он услышал рокот мотоциклов. Внезапно всё вокруг словно погрузилось в молоко, затем исчезли все звуки, но он ещё боролся. И когда он понял, что помощь пришла, только тогда он позволил наваливающейся темноте взять над собою верх…
Ревущие мотоциклы в бешеном прыжке повалили забор и врезались в толпу. Началась свалка. Подоспевшие мотоциклисты, побросав на ходу машины, вооружённые обрезками шлангов, в шлемах с закрытыми забралами, рванулись к центру толпы. Лошадиный топот хлёстких свистящих ударов слился с многоголосным воем. Из подскочившего армейского джипа, сопровождаемого ещё двумя мотоциклистами, выпрыгнули солдаты. Еле покрывая шум битвы, застучали автоматные очереди. Высоко в небо взвились фонтаны светлячков. Через мгновенье толпа сдалась, рассыпаясь в темноту.
Приходя в сознание, он увидал над собой людей в шлемах, свет мотоциклетных фар.
– Свои… где Анастасия? – пролепетал он ещё не слушавшимися губами.
Ему помогли встать. Несколько человек тащили носилки. Он бросился туда. Её глаза были закрыты, волосы в липкой крови… Подхватил носилки. Рядом шла женщина в белом халате, державшая склянку с трубкой.
Погрузили носилки в машину. Доктор начала делать Анастасии искусственное дыхание пластиковой гармошкой, затем крикнула окружавшим:
– Собирайте ребят с первой группой крови и дуйте к больнице. Потребуется много крови. Поехали, быстрее!
Машина тронулась. На каждой неровности дороги он всем своим телом ощущал её боль.
– Бедная моя ласточка, девочка моя милая, как мало я отдал тебе своей любви и ласки, – шептали его губы. – Я должен был это предвидеть. Варвары двадцатого века!
Ему безотчётно хотелось схватить, обнять это искалеченное, почти безжизненное, но такое родное тело, прижимать, прижимать, прижимать к своей груди, чтобы пропитать жизнью своею, отдать всю её без остатка.
Видя его состояние, врач ни о чём не спрашивала. Ему самому надо было оказывать помощь. Рубашка – в клочья, всё тело в синяках и ссадинах.
– Доктор, у неё должен быть ребёночек, – проговорил он непослушным ртом.
Та ничего не ответила.
Ему не позволили следовать за носилками, а самого повели под руки. Отдавшись во власть медсестры, обработавшей и перевязавшей ему раны, он увидел через окно сплошные всполохи фар.
* * *
Капитан остался теперь совсем-совсем один, наедине со своими мыслями и катером. Он никак не мог предположить, что красивая звезда, которую он заметил утром и по началу принял за сверхновую, совершенно неожиданным и драматическим образом положит конец его долгожданному путешествию, большими трудами подготовленному, так хорошо начавшемуся.
Когда он увидал звезду, воссиявшую средь бела дня, поднял на ноги всех, решив, что счастливые путешественники стали свидетелями редчайшего события – вспышки близкой сверхновой. Такое в нашей Галактике последний раз, насколько он знал, отмечалось Кеплером в 1604 году. А сверхновая 1054 года, по хроникам китайских и японских астрологов, наблюдалась днём более двадцати суток, и как теперь выяснилось, породила знаменитую Крабовидную туманность. Своим спутникам, восхищённым необычным зрелищем, он посоветовал не оставаться долго вне защиты металлического корпуса, поскольку взорвавшаяся звезда должна была обильно поливать поверхность Земли ультрафиолетовыми лучами.
Капитан связался по радио с другими судами и с пограничниками, сообщив о необычном наблюдении. Все уставились на небо. Только когда небесная гостья вдруг быстро помутнела и расплылась в яркое пятнышко, повела себя не так, как подобает уважающим себя сверхновым, капитан заподозрил свою ошибку. Сообщения по радио внесли трагическую ясность. Он никак не мог поверить в случившееся, ощущал себя точно во сне. Радужные планы в одночасье рухнули. Друзья – у кого дети, у кого родители – заторопились домой. Пришлось пристать к берегу. Короткие сборы… расставание…
И вот он один. Катер мерно покачивался на волнах в паре сотен метров от берега, стоя на якорях. С горькой грустью светили береговые огни, выхватывая круги опустевшей набережной. Почти опорожненная бутылка водки стояла рядом с креслом, вмещавшем его размякшее тело, ещё несколько часов назад бывшее таким бодрым и упругим, расслабленные руки замерли на подлокотниках. Всё его существо сразу со всех сторон и во всей полноте впитывало окружавшую ночь.
“Вот моё последнее пристанище, мой дом, мой саркофаг, который я собственноручно выдраил и привёл трудным путём в это благословенное богом место… для совершения последнего обряда, – думал капитан. – Неужели, всё это вокруг – реальность? Почему я так спокойно всё это воспринимаю? А что ещё остаётся? Ничто живое до конца не верит, что будет когда-то конец… надеюсь, это не будут мои худшие деньки… и ночки. Есть время задуматься о вечном, о главном… и насладиться этим прекрасным миром. Нет, право, я уже на другой планете! Да и не я это вовсе!”
* * *
Со всех сторон к больнице стекались мотоциклисты. Скоро вся площадка перед окнами была запружена.
Ребята готовились к сдаче крови. Один парень, одетый не как все и очень смущавшийся, попросил, чтобы Анастасия не видела его лица, когда будут переливать кровь. Сестра с улыбкой успокоила его:
– Во-первых, она – без сознания, во-вторых, переливание – не прямое.
Парень успокоился, как только у него взяли кровь и сказали, что она пошла в дело. Затем он долго говорил с одним из рокеров, видимо, старшим здесь.
Добиться чего-то толкового от врачей Сан Саныч не мог. Наконец, к нему вышла пожилая женщина-хирург:
– Жить будет, но состояние тяжёлое – проникающее ранение брюшной полости, – при этих словах всё у него опустилось, – переломы рёбер, лучевой кости, вывихи суставов рук… сколько времени ребёночку?
Он хотел ответить, но не мог.
– Ребёночка попытаемся сохранить, хотя… сами знаете… Впрочем, матка держит как бульдог.
Из-за двери высунулась сестра в марлевой повязке:
– Пришла в сознание. Два раза произнесла: “Саныч”.
– Это она меня звала, дайте взглянуть на неё! – взмолился Сан Саныч.
– Что вы, сейчас нельзя!
Но он в мгновение протиснул голову в дверь и крикнул:
– Ася, я здесь! Всё в порядке. Ты будешь жить и ребёнок тоже! Я люблю тебя! Ася, Ася…
Сестра с трудом закрыла дверь.
– Все мы будем жить благодаря вашей Анастасии! – не то иронически, не то сердито буркнула врач и скрылась в палате.
Сан Саныч подумал про себя: “И что это я крикнул “Всё в порядке”? Что, собственно, в порядке?”
Подошел старший из рокеров.
– Этот парень, – он указал на того смущённо ёжившегося паренька, – видел, как перед нападением толпы из разбитого окна выпрыгнул какой-то тип с небритой рожей и ножом в руке и сразу ловко скрылся.
Вышла врач и обратилась к Сан Санычу:
– Она всё пытается сказать, что вам угрожает опасность, какое-то шимпанзе сбежало. По-моему, это – не бред. Но раньше, чем через двое суток, я вас к ней не пущу.
– Шимпанзе? – воскликнул один из мотоциклистов. – Это же Мишка Шимпанзе! Неужели он сбежал из тюрьмы… или отпустили? Был у нас тут один «парниша, драный штаниша», – он обернулся к Сан Санычу, – его прозвали Шимпанзе за длинные руки и физиономию. Он рос без отца, хулиганил, воровал, пил. Перед тем, как его посадили за поножовщину, он Анастасии проходу не давал. Приходилось даже с ним говорить пару раз по-мужски. Опасный тип, все тропки здесь как свои пять знает. Сейчас, я думаю, он способен на всё. Вы, Сан Саныч, должны его остерегаться, а у Анастасии мы пост поставим.
Сан Саныча подвезли до дому. Шестнадцать километров от больницы на мотоцикле он выдержал с трудом, продрог, еле держался в седле.
Жилище его представляло удручающее зрелище. Всё вытоптано в пыль. Дом выгорел изнутри. Вместо крыши теперь – закопченное бетонное перекрытие потолка. Пламя не тронуло лишь часть кухни и подвал. Он долго держал в руках полуобгоревший передник…
“Москвич”, стоявший за домом, с одного бока покрылся пузырями, но уцелел. Сан Саныч достал из него рабочий комбинезон и надел. Это была единственная одежда, которая у него осталась. Забрался в машину, запустил мотор и печку, чтобы согреться. Согревшись, забылся тяжёлым сном.
Глава 4
“Последний из могикан”
Проснулся он оттого, что в неудобной позе затекло всё тело.
Страшно хотелось спать. Протерев глаза, он сразу поехал в обсерваторию. День и ночь смешались у него в голове. Раны саднили, тело ломило, отбитые руки плохо слушались. Но, войдя в вычислительный центр и углубившись в работу, он забыл про боль.
Приехала группа математиков во главе с членкором из ВЦ Академии наук. Жарко обсуждался вопрос о последствиях столкновения Анастасии с Землёй. Есть ли у человечества шанс? Шанса, похоже, не было. В результате вырисовывалась следующая картина, которая иллюстрировалась синтезированными видеокадрами. После удара астероида в комету и произошедшего в результате этого взрыва, вокруг Анастасии образовалась гигантская расширяющаяся туманность из продуктов взрыва, достигающая нескольких миллионов километров в диаметре. С Земли она была видна даже в дневное время невооружённым глазом как яркая звезда, расплывшаяся затем в мутное пятно. Постепенно туманность достигнет огромных размеров и заполнит собою чуть ли не половину ночного неба. Примерно за сутки до столкновения с Анастасией Земля войдёт в соприкосновение с этой туманностью. Наступят “белые ночи”. На Землю прольётся всё усиливающийся метеорный дождь. Постепенно небо превратится в сплошной огненный фейерверк. Дневное небо потемнеет вследствие засорения атмосферы космическим веществом и продуктами его сгорания. Солнце будет еле просвечивать через эту плотную кроваво-коричневую завесу. Наиболее крупные осколки, которые могут достигать нескольких десятков и даже сотен метров в поперечнике, войдя в плотные слои атмосферы и даже достигая поверхности Земли, будут взрываться наподобие Тунгусского метеорита с силой водородных бомб. Земля, вращаясь вокруг своей оси, будет подставлять всё новую свою поверхность этому чудовищному градобою.
