Тыквенный пирог

– Я не спал всю ночь, еле выжил, – Мартин говорил дрожащим от ярости и обиды голосом. – Я задам вопрос и прошу тебя сказать правду. Ты знаешь, что я не выношу лжи.

– Конечно, задавай. Конечно, я отвечу честно, мне от тебя скрывать нечего, – встревоженно ответила Ким. – Но почему этот вопрос не мог подождать  еще пару часов? И почему ты не спал всю ночь?

– У тебя есть другие мужчины?

Кимберли ожидала какого угодно вопроса, но не этого. Она думала, что он спросит – выйдет ли она за него замуж, готова ли прожить с ним всю жизнь, хочет ли от него детей. На худой конец, согласна ли она всю жизнь прожить с его родителями в одном доме… Но этот вопрос… вогнал ее в ступор, и она не смогла найти слов.

– Я повторяю: изменяла ли ты мне с другими мужчинами?

– Мартин, ты что такое говоришь?! У меня и в мыслях такого не было! Какая муха тебя укусила? – вскрикнула Ким возмущенно.

– Эту муху зовут Френк Фокс. Знаешь такого?

– Знаю, – ошарашенно выпалила Ким, – мы учились в одной параллели, и между нами никогда ничего не было и быть не могло. Я даже не здоровалась с ним. Он же курит травку и избивает своего младшего брата.

– Ну, чтобы спать, необязательно перекидываться приветствиями. Но вот Френк утверждает, что знает тебя очень хорошо. А помимо него еще несколько парней. Ты на слуху у всего чертового города, Кимберли Кларк.

– Это шутка? – прошептала она, остолбенев. – Ты решил меня проверить перед свадьбой? Ты можешь быть во мне уверен, я никогда тебя не предам, никогда и ни за что.

Мартин обхватил рукой горло Кимберли и сжал.

– Я любил тебя больше жизни. Ты для меня была сердцем и душой. Я бы жизнь за тебя отдал, все на свете отдал! Я всегда выбирал тебя и шел против воли родителей, против всего мира! – его глаза заблестели от слез, а он все сильнее сжимал горло. Кимберли смотрела на него с ужасом и хрипела от нехватки воздуха. – Ты предала меня и нашу любовь. Вытерла об нее члены своих любовников. Я ненавижу тот день, когда познакомился с тобой! Как ты могла?! – с болью в голосе говорил Милтон. Его глаза застлала пелена слез. Он хотел убить Кларк, а потом себя. Казалось, что к его сердцу приложили раскаленное железо. Никогда не испытывав такой боли раньше, он не знал, как справиться с ней. – Я же все для тебя делал! От родителей отрекся, от наследства отказался! И ты мне отплатила такой монетой? – он отпустил ее, и Кимберли громко задышала, хватая ртом воздух. – Пошла вон из машины, – он сказал это так равнодушно, будто за одну минуту разлюбил ее.