Мечты тётушки Лилиан

– А тебе не показалось, что она не вполне… – Роберт замялся, подбирая слова, а потом бухнул, как думал. – Тебе не показалось, что эти драконьи дети заморочили ей голову? Всем известно, что они сильные менталы и могут внушить, что угодно.

– Нет, Глория по-прежнему весьма трезвомыслящая особа. Я не заметила, чтобы они на неё как-то повлияли.

– Но всё равно, немного странный брак. Уж очень неравный, – задумчиво произнесла Жасмин.

– Мне тоже так показалось, – согласилась с ними Лилиан. – Но там оказались какие-то магическо-семейные заморочки: то ли завещание, то ли родовой обычай, по которому требовался этот брак. К тому же вы знаете Глорию, она умудрилась спасти жизнь сестре лорда, этой девочке на снимке. Большой любви там нет, но есть честная сделка. Думаю, у них всё будет хорошо.

В её глазах «честная сделка» была более прочной основой для хорошего брака, чем романтические чувства.

– Бабушка? – раздалось с лестницы. Это проснулись от голосов взрослых дети и во главе с Бастианом вышли проверить, что случилось.

– Бабушка, ты прямо королева! – восхищённо ахнула маленькая Глори и, цепляясь за перила, заспешила к ней.

– Я там вам гостинцы от тёти Глории и её мужа принесла, – улыбнулась им женщина. – Роберт, принеси из кухни корзину. Хотя нет, пойдёмте туда сами. Попьём чайку с печеньем, посмотрим, что в корзине. Повар у них хороший.

–4-

Лилиан никогда не мечтала о славе, и поднявшаяся вокруг суматоха её изрядно утомляла. Один раз она дала слабину, позволила гордыне взять верх над скромностью, и теперь расхлёбывала заварившуюся кашу. Но уж очень ей хотелось утереть нос тем, кто все эти годы высказывал лицемерную жалость или даже презрение, говоря о племяннице! Потому и позволила напечатать снимок со свадьбы на страницах «Вестника Инта». Чтобы каждый «жалельщик», увидев эту воплощенную сказку, разом захлебнулся своей желчью!

Вот только Лилиан не думала, что их провинциальное издание читает хоть кто-то, кроме жителей городка. И журналисты из столицы Империи, наводнившие их тихий Инт, стали неприятным сюрпризом. История «бедной сиротки», «забытой героини», преодолевшей все тернии и вышедшей замуж за «почти принца», таинственного лорда Закрытого Королевства, стала сенсацией, отвлечь от которой смогла бы разве что императорская свадьба, но Император был давно и глубоко женат.

Надо признать, что история о том, как одна из лучших студенток Академии потеряла дар, удерживая вал наводнения до прихода опытных магов, звучала очень трогательно. Лилиан и сама не знала таких деталей. Глория не делилась подробностями этой трагической для неё истории. Друзья племянницы, бывшие вместе с ней на той печально закончившейся практике, говорили тётушке Лилиан о том, что поступок Глории помог спастись крестьянам из тамошней деревни, но тоже так, к слову. В тот момент их всех куда больше волновало её исчезновение. Так что теперь Лилиан и сама с интересом читала на страницах газет историю племянницы, а что уж говорить об остальных! Читатели требовали от прессы всё новых и новых подробностей.

Вот и слетелись в Инт, как мухи, тучи журналистов. Так же как эти надоедливые насекомые, они проникали везде, жужжали, досаждали вопросами, и разносили добытое повсюду.

Из-за этого женщина почти не выходила из дому и после первых двух опытов категорически отказывалась от встреч с работниками пера, не поддаваясь на лесть и подкуп. Лилиан не понимала, почему вдруг она отступила от своего решения, и впустила в дом этого блондина с холодным взглядом. Он ей совершенно не нравился, даже пугал, хотя видимых причин для опасений не было. Несмотря на это, она отвечала и отвечала на его настойчивые вопросы о Глории, лорде Эрриа и их браке.

Его интересовали все подробности: как открылся портал, что при этом увидела женщина, как выглядел замок. Он с равным интересом слушал об увиденных там редкостях, которыми обитатели замка пользовались также обыденно, как она вот этой глиняной чашкой, и о необычно широких, немного заброшенных коридорах, огромной библиотеке, где Лилиан изучала брачный контракт.

Терпеливо прослушал рассказ о платьях, которые принесли гостье на выбор, чтобы она могла выглядеть на свадьбе племянницы достойно. О том, как, оказывается, чудесно, когда тебе делают массаж, и кто-то другой ухаживает за твоей кожей, делает прическу и накладывает лёгкий макияж. Почему Лилиан рассказывала ему всё это, она сама не понимала, но остановиться не могла. Только голову словно стискивало ледяным обручем.

– Как вам показалось, госпожа Вирринг, жених любит вашу племянницу?

– Нет!

– А мисс Глория любит жениха?

– Нет!

– Почему же они поженились?

– Так надо было.

– Почему надо? Была какая-то причина?

– Да, была какая-то причина, – и Лилиан даже знала какая, но сейчас это знание, как вспугнутый зверек, где-то затаилось. И чем настойчивей до него пытался добраться журналист, тем надежней оно пряталось.

Голова у женщины болела всё сильней, язык стал заплетаться. Неприятный журналист оценивающе вгляделся в её побледневшее лицо.

– У вас болит голова? Что же, тогда придется прекратить наше интервью. Благодарю вас, не провожайте, я сам найду дорогу.

Лилиан без сил откинулась в кресле и прикрыла глаза. Уже выходя из гостиной, блондин оглянулся на неё и с ноткой восхищения тихо произнёс:

– Силён лорд Эрриа! Такие красивые и мощные блоки! Надёжно замкнул всё самое важное в воспоминаниях.

Пожилая женщина медленно приходила в себя. Головная боль уходила, оставляя после себя опустошение. «Надо будет обязательно написать Глории об этом журналисте», – преодолевая усталость, решила Лилиан. Как странно, стоило блондину выйти из комнаты, и она уже не могла вспомнить черты этого неприятного типа. Этот странный разговор разворошил память, и Лилиан вспомнила сон, который часто приходил к ней после возращения от Глории.

В этом сне она стояла у высокого окна в комнате племянницы и смотрела на бесконечную синь неба и облака с прорывающимися сквозь них горными вершинами где-то под ногами, и собиралась взлететь. Только она в этом сне была не такая как сейчас, почти старуха, а девочка-подросток, как в тот год, когда родилась Роуз, мать Глории. Тогда практичная материалистка Лилиан вдруг вспомнила сказки, которые раньше любила, и поверила в реальность чудес.

И как не поверить, если вдруг мыльный пузырь на ладошке крохи начинает расти и превратившись в огромный сверкающий шар, взмывает к потолку, весело хихикая. Или нелюбимая малышкой каша вдруг превращается в гриб на ножках и, выбравшись из чашки, убегает под кровать. Пусть взрослые называют это мудрёно «спонтанные выбросы магии», а для неё это было чудо.

Сейчас, когда за спиной долгие годы, Лилиан забыла то острое ощущение невероятности, непредсказуемости жизни, испытываемое тогда. И вот во сне это вернулось! Она стоит на подоконнике, готовая раствориться в синем просторе, а вокруг старое драконье гнездо, лишь притворяющееся замком. И где-то рядом спящий дракон, который вот-вот заговорит с Лилиан.

Она просыпалась в слезах, хотя в самом сне ничего грустного не было. Печальным было пробуждение. Та детская уверенность, что жизнь полна сюрпризов и неожиданных поворотов, давно покинула её. Теперь она не ждала от будущего для себя ничего хорошего, только надеялась, что и плохое придёт не скоро. Все хорошие перемены впереди, которые она ждала, касались других – её детей и внуков. И Лилиан иногда казалось, что она лишь смотрит со стороны на проходящую мимо жизнь.

Женщина тяжело вздохнула и, преодолевая странную усталость, отправилась за бумагой и ручкой, чтобы написать Глории о странном журналисте.

–5-

В доме приятно пахло выпечкой и апельсинами. Добавлял ощущения уюта и зажжённый камин. Наевшиеся маминых вкусностей гости расслабились в креслах и на диване гостиной. Дети, игравшие во внутреннем дворике, были хорошо видны из её окон, и при этом не дергали родителей.

– Как хорошо! И почему мы так давно не собирались? – с ленивым удивлением спросила Виолетта.

– Почему же давно? У меня так наш последний семейный сбор ещё не выветрился из памяти.

– Фу, Николас, что за манера всё портить? Нашёл о чём вспоминать. Тот раз не считается!

–Спасибо, Николас, что напомнил, – неожиданно произнесла Лилиан. – А то я не знала, как вам сказать… Мне пришло письмо от Глории…

Благодушная атмосфера, царившая до сих пор в комнате, мгновенно выветрилась. Мужчины словно подобрались, а глаза дочерей, смотревших до этого в окно за детьми, оказались прикованы к Лилиан.

– Она пишет, что её мужу не нравится суматоха, поднятая вокруг нас. Он предлагает мне переехать к ним, в Закрытое Королевство.

– Хитренький!, – фыркнула Виолетта. – Какая ерунда! Она уже скоро утихнет.

Роберт встал и подошёл к окну. Глядя на детей, весело подбрасывающих опавшие листья, он спросил:

– Дело не только в шумихе?

– Да, лорд Эрриа считает, что мне может грозить опасность.

– Глупости! У нас очень спокойный город, а эти журналисты скоро уедут. Все уже им всё по десять раз рассказали, – возмутилась Виолетта.

– Помолчи, Вита! – на правах старшего брата осадил её Роберт.

– Он решил, что последний журналист и не журналист вовсе, а из нашей службы безопасности, – продолжила Лилиан, – и считает, что она меня в покое не оставит.

– Честно говоря, мне тоже не очень нравится то, что вокруг происходит. Какая-то подозрительная суета, – неожиданно поддержал далёкого лорда Николас.

– И у тебя тоже? – спросил муж Виолетты, взяв её за руку. – А я вижу, что деловые партнёры как-то странно на меня смотрят. Некоторые сделки срываются ни с того ни с сего…

– Мне предложили подумать о переводе в столицу, на повышение, – неожиданно произнес Роберт.

– Я пока ничего не говорил тебе, Джанет, – извиняюще обратился он к жене, – потому что чувствовал за этим какой-то подвох. Уж очень странно это.

– Значит, всё дело в Глории! – задумчиво протянула та.

– Точнее в Закрытом Королевстве, – продолжил Николас и неопределённо махнул рукой. – Там, в верхах, что-то назревает с соседями или кем-то ещё… Я и чувствую…

– А с кем ещё? Не с Мелинией же. Они там на своих островах никого не трогают, и нашей Империи от них ничего особо не нужно, – поддержал его Роберт.

– Тогда, дети, значит лорд Эрриа прав. Мне нужно переехать к ним, – неожиданно напомнила о себе Лилиан.

–Но мама, а как же мы?! – жалобно воскликнула Виолетта.

– А вы уже большие девочки, Ви. Справитесь? – произнесла Лилиан.

– Справимся… Дело же не только в этом, – заступилась за сестру Жасмин.

– Я понимаю, девочки. Лорд Александр обещает, что вы сможете приезжать ко мне. Король уже дал ему разрешение.

Мужчины переглянулись. До сих пор они не слышали о таких исключениях. По пальцам рук можно было пересчитать жителей Империи, побывавших в Закрытом Королевстве. И то лишь дипломаты, купцы, учёные строго по делу.

– Похоже, наш новый родственник совсем не прост, – хмыкнул Николас.

– Тогда он прав, мама, – неохотно признал Роберт, – тебе здесь не дадут покоя. Будут через тебя пытаться добраться до Глории и её мужа.

– А ты, мама, сама хочешь этого переезда? – обратилась к Лилиан Жасмин.

– Да! – жарко выдохнула та и смущённо улыбнулась.

– И когда ты думаешь отправляться?

– Сегодня вечером.

– Как?! Уже сегодня?! – невольным хором воскликнули сёстры.

– Мама, но как же?

Николас с уважительным восхищением молча смотрел на тёщу.

– Всё нужное я уже собрала. Жасмин, потом заберёшь мою магическую шкатулку для связи, Глория отдаст мне свою, так что я буду всегда в курсе ваших дел, если вы этого захотите. Так как лорд Эрриа знаком только с моей кухней, то портал будет открываться там. Поэтому будет лучше, если в моём доме будет жить кто-то из вас. Да и за лавкой присматривать.

– Мы переедем к вам, мама, – кивнул Николас.

– Да, – подтвердила Жасмин, – а за лавкой я с сыном присмотрю.

– Правильно, надо его потихоньку приучать к делу. Пусть на моей лавке потренируется, – довольно улыбнулась Лилиан и посмотрела в окно на Басти.

Подросток, вначале пытавшийся держаться в стороне от «малышни», сейчас как раз «восставал» из насыпанного младшими кургана из листвы, а те, смеясь, разбегались.

Взгляд пожилой женщины затуманился и она вздохнула.

– А как вы? Что с вами будет? – тихо спросила Лилиан.

– Раз так, то я дам согласие на перевод в столицу, – Роберт посмотрел на жену и та, соглашаясь, кивнула.

– Я никогда не говорил об этом, но сейчас скажу. Думаю, всё останется между нами, – Николас обвёл взглядом присутствующих и, дождавшись подтверждающих кивков, продолжил. – Уже несколько лет моя компания работает над одним изобретением по заказу армии. Без меня там ничего не выйдет. Поэтому уверен, моей семье ничего не грозит. Думаю, что нашего с Робертом влияния хватит, чтобы и вас, Арчи, с Виолеттой не трогали. Тем более, что вы всегда были в стороне от Глории. Так что, мама, вы можете спокойно отправляться. И чем дальше вы будете, тем спокойней будет нам.

Лилиан облегченно выдохнула и ехидно заметила:

– Что вам будет спокойней, дорогие зятья, я не сомневаюсь!

–6-

На небе сегодня не было облаков, и мягкий солнечный свет заливал комнату. Сейчас, когда ночи стали длиннее и тьма подкрадывалась к замку так рано и оставалась надолго, ясный свет солнца особенно ценился. В дневное время Лилиан нравилось находиться в этой комнате, расположенной в центральной башне. Окна, выходящие на все четыре стороны света, дарили естественное освещение в течение всего дня. Правда, из-за этого в кабинете всегда было прохладно, а в непогоду воющий за окном ветер мог даже пугать, но Лилиан здесь всё равно нравилось. От холода она спасалась шалью, пледом и камином, а бушующая иногда за окнами непогода воспринималась, как в детстве страшная сказка.

Впрочем, она проводила здесь не так много времени. Теперь, когда прежняя экономка перебралась в поместье к Глории, у Лилиан, занявшей её место, было полно забот. Большой замок требовал много внимания. Слуги, повара, купцы, привозившие всё необходимое – за всеми ними нужно было присматривать. Отдавать команды, проверять, кого-то ругать, кого-то хвалить – без этого никак! Потому и в этот кабинет Лилиан добиралась не так часто, как ей хотелось. Тем более, что хотя это был и не самый верхний этаж башни, но пожилой женщине подняться сюда всё же стоило усилий. Но каждый день хотя бы на час она поднималась по лестнице, останавливаясь на ступеньках, чтобы перевести дух и успокоить частое биение сердца.

Подниматься в башню было не просто, учиться у прежней экономки вести такое большое хозяйство тоже нелегко, но Лилиан была счастлива. Она чувствовала, что живёт! Каждый день приносил что-то новое, пусть и не всегда приятное. Сутки, насыщенные событиями, теперь стали вновь длинными и яркими, как в детстве, а не пролетали незаметно, как миг, сливаясь в бесконечную серую ленту.

Сидя здесь, в башне, окруженная только небом, Лилиан, прежде чем заняться делами, каждый день перебирала в памяти эти впечатления, как скупец сокровища. Пещеры, превращенные в погреба, подвалы и подземелья, но напоминающие о своей древности каждым камнем и знаками, проступающими на них. Широкие коридоры и огромные залы в самой старой части замка, рассчитанные вовсе не на человеческие пропорции. Обнаруженные под слоем пыли удивительные редкости, занесённые сюда из далёких стран. Странные артефакты, которые дарги опасались трогать, а лишенная магии Лилиан, к тому же натренированная Николасом, брала в руки совершенно безбоязненно. И те словно подсказывали тихим шёпотом, для чего они.

Чем дольше Лилиан исследовала замок, тем больше убеждалась, что истории о происхождении расы даргов вовсе не легенды. Это и правда потомки детей людей и драконов. И замок Эрриа вовсе не случайно называют «родовое гнездо»! Это и правда гнездо дракона, превращенное им в дом для своих почти человеческих детей. Потому и стоит он как остров в воздушном океане на вершине горы, к которому проще долететь, чем добраться по земле. Впрочем, по земле как раз вообще не доберёшься. Только по тайным пробитым в скалах туннелям можно приехать сюда. Входы в них, защищённые магией и искусно замаскированные среди скал, были известны только доверенным людям. Так что замок был надёжно защищён от любых врагов и этим похож на сокровищницу дракона, где тот прятал от всех свои главные драгоценности.

В тысяче и одной детали этого замка находила Лилиан напоминание о древних легендарных обитателях этих гор. Словно сказки и истории, любимые в детстве, вдруг ожили, и проступили в каждом камне родового гнезда Эрриа. Вот и окна в этой башне были необычно большими для замков. Словно предназначались для того, чтобы дракон мог подлететь к нему, и запрыгнуть внутрь, оборачиваясь человеком.

Сидя здесь, Лилиан иногда воображала себя маленькой принцессой, принесенной сюда драконом. Только потом этот чешуйчатый негодяй куда-то опять умчался, забыв о том, что время для драконов и людей идёт по-разному. Когда-нибудь он вернётся, подлетит к окну, постучит в стекло когтистой лапой, и скажет:

– Открой, принцесса!

На этом месте Лилиан весело улыбалась и прекращала фантазировать, возвращаясь к обыденным делам. Вот и сейчас она планировала предстоящий праздник Долгой ночи. Нужно было посчитать, чего и сколько заказать поставщикам, рассчитать, сколько на это потребуется денег, чтобы запросить их у лорда Эрриа. Нужно было определить, сколько слуг выделить на подготовку комнат для съехавшихся гостей, какое меню составить, и ещё тысячу и одну мелочь, без которых праздник не праздник.

За подсчётом и разработкой планов незаметно пролетело время и закатные лучи подсказали, что день идёт к концу. Лилиан встала, сложила бумаги и заспешила к лестнице. Её ждало давно предвкушаемое исследование.

Надо признаться, что Лилиан была довольно любопытной особой и ещё со свадьбы племянницы её мучила загадка, что там, в дальней части часовни, куда уходили жених и невеста только в сопровождении брата и сестры Эрриа. Обосновавшись в замке, Лилиан не сразу рискнула отправиться изучать глубины вырезанной в скале часовни. Ей было как-то неловко идти туда без значимого повода. Если бы кто-то из живущих в замке даргов заходил туда, то Лилиан пошла бы с ним. Но никто на глазах у женщины не выходил за пределы главного зала.

Лишь сейчас у неё появилось оправдание. Впереди предстояла Долгая ночь, когда тьма особенно сильна и почти побеждает Солнце. В этот праздник люди укрепляют свою защиту всем, что у них есть. Значит, и часовня должна быть готова к этому особому дню! Вот Лилиан сегодня и посмотрит – всё ли там в порядке? Не нужно ли что-то подновить или украсить? Как обстоит дело с главным залом, Лилиан хорошо представляла, но нужно же осмотреть и ту, почти не посещаемую часть…

Так убеждая себя, она остановилась на границе освещённой части часовни и сумрака дальней залы. Дальше, в её глубине, было совсем темно, поэтому Лилиан зажгла светильники, и собралась с духом, чтобы идти вперёд.

В этой части зала ничего не было: ни статуй богов, ни картин, ни алтаря. Просто огромное пустое пространство, конец которого терялся в темноте. Лилиан решительно направилась вперёд. По мере её продвижения загорались светильники на стенах и сумрак рассеивался. Впереди стал виден лежащий на земле дракон, точнее, его голова на длинной шее, передние лапы и часть крыльев. Всё остальное словно вросло в камень пещеры.

Подойдя ближе, Лилиан убедилась, что это искусно высеченная в камне скульптура, точная в самых мелких деталях. Она прошла вдоль всей видимой части дракона до самой стены, из которой он, казалось, выбирался. Выбирался и уснул, опустив огромную голову на лапы. Такой, спящий, он казался почти не страшным и восхитительно прекрасным!

Лилиан заворожённо рассматривала узоры чешуек, искусно выточенных мастерами, гребень и когти на лапах, вцепившиеся в пол пещеры. Она с самого детства, слушая сказки, мечтала увидеть дракона, и вот сбылось! Это было даже лучше, чем живое чудовище! Его можно было безбоязненно и не спеша рассмотреть во всех деталях. И даже потрогать! Правда, касание подтверждало, что это лишь холодный камень, но всё равно интересно было прикоснуться к клыкам в приоткрытой пасти, проследить, откуда растут усы и как далеко они продолжаются. Проверить – действительно ли язык раздвоенный, а зрачок вертикальный? Погладить его, привстав на цыпочки, по мощному лбу.

Изучая дракона тётушка то становилась на колени, то привставала на цыпочки. Немного устав от впечатлений и всех этих наклонов, приседаний и подпрыгиваний, подходящих скорее девочке, чем пожилой даме, Лилиан присела на лапу и прижалась к каменной щеке. Её переполнял восторг, которым хотелось с кем-нибудь поделиться.

– Я так рада, что тебя увидела! Никогда не думала, что это возможно. Знаешь, на этот праздник лорд Эрриа разрешил пригласить в замок моих детей и внуков. И он сам с Глорией прибудет, вся его семья, – уточнила она. – Конечно, в такую ночь все близкие должны быть рядом. Попрошу разрешить показать тебя детям. Это будет для них таким подарком! Ты такой красивый!

Лилиан восхищенно вздохнула и потрогала одну из чешуек. Она снова вспомнила свою фантазию про принцессу, которую привёз сюда дракон и оставил дожидаться его возвращения. Лилиан представила, что он вернулся и увидел её. Ей стало смешно, когда она словно воочию увидела удивление дракона, увидевшего вместо юной принцессы старушку в окружении внуков.

Наверно, случись такое, дракон даже не узнал бы свою постаревшую принцессу. Ещё бы! Вместо сочного персика сморщенное яблочко! Живо представив это, Лилиан захихикала и не сразу поняла, где раздался поддерживающий её веселье смешок.

«Какая ты смешная! – прозвучало вдруг у неё в голове. – Глупенькая девочка, я всегда узнаю свою принцессу. Даже если она поседела, а вокруг глаз у неё морщинки. Драконы видят суть. А сердцевина у моей принцессы как алмаз, она неизменна!»

Лилиан ахнула и внутренне обмерла. «Что это? Неужели у меня уже старческий маразм? Или голоса, как у святой Урики?» Женщина хмыкнула – на святую она не тянула, и мозг до сих пор ни разу не подводил. «Неужто шутки даргов? Какие-то магические заморочки, настигающие тех, кто пробирается туда, куда его не звали?»

«Давно здесь не было таких забавных гостей! Мои потомки всегда такие серьёзные и появляются только по важным поводам, – продолжил голос. – Не бойся, с твоей головой всё в порядке, просто мне скучно, а твоя картинка со старенькой принцессой была и в правду смешной. И я узнал твою кровь. Ты родня моей новой дочери, недавно принятой в род».

Лилиан удивлённо всмотрелась в каменную морду скульптуры. Она не видела никакого сияния или других признаков магии, впрочем, она ведь не маг. На её невооруженный особым даром взгляд ничего не указывало на присутствие ожившего дракона. Она встала с лапы и задумалась: «Может быть, стоит на всякий случай сделать книксен? Если со мной говорит дракон, ему уважение будет приятно. А если брежу, то всё равно никто не увидит».

В голосе, вновь зазвучавшем в её голове, Лилиан явственно почувствовала веселье: «Можешь не напрягаться с книксеном. Не стоит тратить силы на пустяки. Лучше вновь сядь мне на лапу. Так я легче тебя слышу».

Лилиан послушно вернулась на прежнее место, невольно поморщившись от лёгкой боли в коленях. «Всё-таки уже не девочка!», – подумала она, забыв о своём собеседнике. Вспомнив, немного смутилась. Ей не хотелось выглядеть дряхлой развалиной в его глазах.

«Вы, люди, такие хрупкие, – грустно вздохнул дракон. – Такие яркие и горячие, как огоньки, способные согреть даже нашу холодную кровь. Только как не поддерживай свой огонёк, он всё равно рано или поздно сгорает, оставляя холодный пепел».

– Пепел… – Лилиан вспомнила мужа, и как холодно стало в её кухне, когда его не стало.

– Поэтому вы и ушли?

– Да, это больно, оставаться там, где всё напоминает о потере.

Лилиан согласно помолчала, вспоминая о том, как долго ей слышались шаги и кашель ушедшего мужа в опустевшем доме. Если бы не дети, что находились рядом, она бы угасла вслед за ним. Теперь эта боль притупилась, и дом чаще дарил воспоминания о счастье, что у них было.

– А ещё остаются воспоминания, – продолжила она, – и дети. Вы оставили и их?

– Не оставили, а дали им свободу, чтобы они сами встали на крыло. Ты ведь знаешь, как непросто вытолкнуть малышей из гнезда и отойти в сторону. Даже если они давно готовы к полёту, тебе всё равно за них страшно.

– Да, отойти в сторону это непросто. Эти дети так и норовят набить себе шишки, а нам добавить седых волос, – Лилиан сочувственно похлопала по каменной лапе. – Но ничего, мы за ними присмотрим.

– Мы присмотрим, – весёлым эхом отозвался голос.

ПРИМЕЧАНИЯ

История свадьбы племянницы Глории Редстоун рассказана в романе Елена Матеуш «Родовой артефакт»