Бунтарка

Я тяжело сглатываю и кладу маркер на ночной столик, прежде чем забраться в кровать. Тянусь к наушникам и начинаю слушать Bikini Kill.

* * *

Ни у одной девушки на первом уроке американской истории нет ничего на руках. Ни у Клодии, ни у Сары, ни у кого. Только у меня. Мои разрисованные руки похожи на фарфоровые чашки бабули, которые она держит в стеклянном буфете и никогда не использует. Словно это хрупкие вещи, которым не место в старшей школе и которые нужно немедленно убрать в шкаф. Конечно, Клодия замечает мои руки. Она – моя лучшая подруга. Она замечает, даже когда я подстригаю челку.

– Эй, в чем дело? – Она кивает на мои руки, которые я отчаянно прячу под партой, пытаясь скрыть рисунки, сделанные рано утром. – Ты сделала как в той брошюре.

«Это зин, а не брошюра», – мысленно отвечаю я и пожимаю плечами.

– Не знаю, мне было скучно. – Глупая отмазка. Я впервые очень хочу, чтобы зашла миссис Роббинс и начала урок.

– Я не понимаю, – говорит Сара, присоединяясь. – Там были написаны правильные вещи, но как рисунки сердечек и звездочек на руках могут что-то изменить? – Она снова смотрит на мои руки, и мои щеки горят.

– Ты права, это было глупо, – говорю я в смущении. В горле комок. Если я расплачусь перед моими друзьями, они поймут, что что-то не так.

– Нет, я не это имела в виду, – тихо говорит Сара. – Я тоже думаю, наш городок безумен, но я не думаю, что когда-нибудь станет лучше.

Клодия подбадривающе хлопает меня по плечу.

– Это просто доказывает, что ты идеалистка, как я и думала.

Я пытаюсь улыбнуться в ответ и подавить все неприятные чувства.

Когда миссис Роббинс заходит, я при первом же удобном случае выхожу в туалет и отправляюсь по коридорам Ист Рокпорт Хай, представляя время и место, когда я буду свободна от потертого кафельного пола и плакатов болельщиков с надписью «Вперед, Пираты!». От парализующих мозг занятий, которые заставляют меня чувствовать себя только глупее. Мне просто нужно перетерпеть, пока я не смогу выбраться отсюда, как и моя мама. Если бы я только знала, в каком направлении мне двигаться. Если бы я только могла быть уверена, что никогда не вернусь.

Я открываю тяжелую дверь и слышу звук смыва в одной из кабинок. Я выдавливаю мыло на ладони и начинаю тереть руки под теплой водой, стирая большими пальцами сердечки и звезды.

Открывается дверь кабинки. Я смотрю через плечо и вижу, как Кира Дэниелс подходит к раковине. Мы были друзьями в четвертом и пятом классах, еще до того странного времени, когда черные и белые дети и дети, которые говорили друг с другом на испанском, начали сидеть за разными столами в столовой. Мы менялись книгами «Дневник Слабака», а однажды даже пытались написать свою собственную. Я придумывала историю, а Кира рисовала иллюстрации. Теперь она сидит за столом с другими чернокожими девочками, а я сижу за столом со своими друзьями. Иногда мы киваем друг другу в коридоре.

– Привет, – говорит она.

– Привет, – отвечаю я.

И тогда я вижу их. Звезды и сердечки. Жирные яркие сердца и звезды, нарисованные маркером на ее запястьях. Я вижу, что она даже нарисовала маленькие планеты. Кира всегда была хорошим художником.

Они словно говорят: «Посмотри на меня». А мои просто шепчут: «Я здесь». Но она все равно их замечает.

– Ты читала ту брошюру? – спрашивает она.

Зин – не брошюра! Ну да ладно.

– Читала, – отвечаю я. Выключаю воду и тянусь к бумажному полотенцу, чтобы вытереть руки.

– Кто это сделал? – спрашивает она, поднимая бровь. Она аккуратно моет руки, пытаясь не размазать рисунки.

– Без понятия. – Я наклоняюсь, будто бы почесать колено, и надеюсь, что так она не увидит ложь на моем лице. Я чувствую, как мои щеки краснеют.

– Мне она понравилась, – говорит Кира. – Там были написаны правильные вещи. Все здесь тупо. Хотя мой парень – футболист, но все равно. Все тупо. – Кира говорит чуть тише: – Ты знала, что они ходят есть в «Джордано» бесплатно каждую субботу? И выбирают там, что хотят?

«Джордано» – самый вкусный ресторан во всем Ист Рокпорте, и это мое любимое место, где я заказываю пиццу, если мама говорит, что у нас есть лишние деньги в бюджете.

– Футболисты? – спрашиваю я, мой голос такой же тихий, как и у Киры. – Кто-то же наверняка платит за них. Счет должен обходиться в несколько сотен долларов каждую неделю.

– Не знаю, кто за них платит, – отвечает Кира. – Но я готова побиться об заклад, что это папочка Митчелла. Я точно знаю, что женская футбольная команда не видела новой формы со времен, когда моя мама ходила в эту школу. И я не преувеличиваю.

– Черт.

– Именно так, – говорит мне Кира. Она аккуратно вытирает руки, и мы просто стоим. Немного неуютно. Возможно, мы так много не разговаривали с пятого класса.

– Интересно, что «Мокси» сделают дальше, – говорю я ей. Не знаю, зачем я это брякнула. Может, в поисках идеи, а может, пытаясь сбить Киру со следа. Не то чтобы у нее была причина меня подозревать.

– Ты думаешь, что это сделала не одна девочка? – спрашивает Кира.

– Думаю да, – отвечаю я. Вот еще одна хлебная крошка, ведущая ее в ложном направлении. Просто на всякий случай. – Мне показалось, что это написали несколько девочек.

– В любом случае они должны сделать следующий шаг, – продолжает Кира, поднимая руку. – Им нужно бросить вызов прямо в лицо Уилсона. Сказать: «Да пошел ты».

Голос Киры становится все увереннее. На одну секунду мне кажется, что это она сделала «Мокси», а не я. Ей больше подходит роль лидера. Это я только что пыталась смыть сердца и звезды, как только у меня появился шанс. Бьюсь об заклад, если бы я рассказала Кире правду о «Мокси», она бы могла взять шефство и сделать все лучше, чем я.

Но «Бунтарррки» старались, чтобы у них не было лидера. Они хотели, чтобы у всех были равные права. Это еще одна причина, почему мне надо держать все в тайне.

– В любом случае, – продолжает Кира, – это была интересная идея. – Она идет к двери и толкает ее. – Рада была поговорить с тобой, Вив.

– Ага, и я, – отвечаю я.

Было здорово увидеть, что хотя бы одна девчонка поддержала «Мокси». Так я чувствую себя менее одинокой и странной. Жаль, что я не спросила Киру, разрисовал ли руки кто-то еще.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на себя в зеркало.

– Просто возвращайся в класс, – говорю я себе. И повторяю это снова и снова, пока не дохожу до двери. Мои руки все еще покрыты сердечками и звездами.

* * *

Может быть, встреча с Кирой была знаком, потому что после урока я вижу несколько старшеклассниц с разрисованными руками. Они участвуют во всех театральных постановках и обычно сидят в сторонке на собраниях болельщиков. И еще двух девушек помладше, чьи шкафчики находятся рядом с классом, где проходит мой второй урок. Еще несколько сердец и звезд я замечаю на девушках тут и там: на лестнице, в углу коридора, во дворе. Некоторых я знаю по имени или просто внешне. Мы встречаемся глазами и киваем, застенчиво улыбаясь, словно у нас есть общая тайна.

То же самое происходит, когда я иду на урок английского и вижу Люси Эрнандез, сидящую в первом ряду со звездами и сердечками, нарисованными синим маркером аккуратными завитушками на тыльной стороне ее ладоней, вдоль пальцев и вокруг запястья.

– Привет, – здороваюсь я с ней, идя между партами, пока остальные ученики заходят в класс. – Мне нравятся твои рисунки.

Люси бросает взгляд из-под темной челки, и улыбка расползается по ее лицу. Я гадаю, первая ли я сегодня с ней заговорила. Может, и так.

– Спасибо, – отвечает Люси, – а мне нравятся твои.

– Твои очень красивые, – говорю я.

Улыбка Люси становится шире.

Я улыбаюсь в ответ и снова чувствую неловкость от того, что не знаю, что сказать.

Когда Митчелл Уилсон и его команда шумно заходят в класс, скорее всего репетируя шутку «Сделай мне сэндвич», ко мне возвращается то чувство, которое я ощутила, когда сделала первый зин. Мне хочется сжать кулаки так, чтобы ногти впились в кожу, и закричать.

Конечно, я этого не делаю. Я делаю глубокий вдох, заправляю волосы за уши и достаю тетрадь по английскому и шариковую ручку.

– Итак, класс, – начинает мистер Дэвис, как только раздается звонок, – давайте вернемся к теме Просвещения, которую я диктовал вам вчера.

Когда мой мозг начинает отключаться, дверь класса открывается, и заходит Сет Акоста.

Он направляется к своей парте, держа в одной руке папку и книги.

Он одет в черные джинсы.

На нем черная футболка.

Черные кеды Vans.

А на его руках черными чернилами аккуратно нарисованы маленькие сердечки и крохотные звездочки.

Когда он садится за парту, у меня внутри взрывается такой фейерверк, что я перестаю слышать то, что говорит мистер Дэвис.

Глава седьмая

Клодия зарабатывает медаль лучшего друга и миллион бесплатных капкейков за ее терпение во время предобеденного собрания болельщиков, когда мы забираемся на верхние ряды трибуны и я начинаю шепотом рассказывать о руках Сета Акосты.

– Почему ты разговариваешь шепотом? – кричит Клодия. – Здесь громко как в аду, и его нет поблизости. – Музыканты школы снова разогреваются и играют одни и те же бодрые мелодии. Клодия права – Сета не видно в спортивном зале. – Никто не услышит, как ты сходишь с ума по Мистеру Волшебные Ручки, – продолжает Клодия. Ее брови взлетают. – Ладно, теперь я понимаю, чем он тебе так нравится. Волшебные Ручки. – Она смеется своей же шутке.

Я краснею:

– Боже мой, Клодия.

– Ой, то есть между вами не это? – она недоверчиво спрашивает. – То есть это совершенно не связано с сексом? Тебе он нравится своим интеллектом?

– Хватит, – выдавливаю я из себя и прячу голову между коленями, чтобы она прекратила.

Правда в том, что сердечки и звезды Сета сделали его в сотню раз сексуальнее в моих глазах. На протяжении всего урока, пока мистер Дэвис монотонно что-то рассказывал, я наблюдала за тем, как руки Сета делали аккуратные записи, как он периодически останавливался, чтобы почесать затылок или постучать тихонько по парте. Я съеживалась каждый раз, когда Митчелл или один из его дружков открывали рот, опасаясь, что Сет мог стать объектом шуток. Но ничего такого не случилось. Сет делает все, чтобы соответствовать правилам Ист Рокпорта. Он редко разговаривает и постоянно занят делом, хотя и не выглядит как большинство других учеников. Уверена, я единственная слежу за каждым его движением.

– Привет, могу я сесть здесь?

Я поднимаю взгляд и вижу Люси Эрнандез, стоящую в метре от нас. Теперь, когда она стоит прямо перед нами, я вижу, что Люси – крупная. Она выше меня, у нее широкие бедра, большие глаза и полные губы. Даже ее черные волосы спадают по плечам, как кудрявые цунами. Сначала мне хочется, чтобы она ушла, потому что я планировала поговорить с Клодией о Сете. Потом я чувствую себя дерьмом из-за этой мысли.

– Конечно, можешь присесть, – говорю я. Мы с Клодией сидим на самой галерке, здесь полно места. Сара, Кейтлин и другие девушки обычно сидят на несколько рядов ниже.

– Спасибо, – говорит Люси, садясь рядом со мной, так что я оказываюсь посередине.

– Привет, я Клодия, – подруга кричит через меня, – а ты Люси?

Люси кивает и улыбается, подтягивая колени к подбородку.

– Ты тоже следуешь той брошюре, как Вив, а? – спрашивает Клодия, показывая на руки Люси.

В центре зала чирлидеры Ист Рокпорт Хай занимаются своим обычным делом под предводительством Эммы Джонсон. Танцевальная музыка звучит из динамиков, пока Эмма и другие девочки танцуют и ритмично двигаются. Их движения такие точные, такие идеальные. У чирлидеров легендарные трехчасовые ежедневные тренировки все лето, и это заметно.

– Ты имеешь в виду «Мокси»? – спрашивает Люси, поднимая руки. – Да, я подумала, это круто. Напомнило мне клуб, в котором я участвовала в старой школе в Хьюстоне.

– Ты оттуда переехала? – спрашиваю я.

Люси кивает и поясняет, что ее отец потерял работу, и они с родителями и маленьким братом переехали к бабушке в Ист Рокпорт. Ее папа недавно нашел работу начальника технического обслуживания дома престарелых «Осенние листья», поэтому теперь они будут жить здесь.

– В моей старой школе я была вице-президентом клуба «ДУВС», – рассказывает нам Люси. – «Девушки уважают и вдохновляют себя». Вроде феминистского клуба.

– И люди действительно приходили на собрания? – спрашиваю я. Пытаюсь представить такой клуб в Ист Рокпорте, и мой мозг затуманивается в растерянности.

– Да, конечно, – говорит Люси. – У нас даже были парни. Мы собирали деньги на местные убежища для женщин и говорили о том, что нас беспокоило. Я надеялась, что подобный клуб будет и здесь. Чтобы я могла общаться с другими феминистками. – То, как она легко произносит слово «феминистка», взрывает мой мозг. Клодия кивает и вежливо улыбается, но видно, что и она удивлена.

Я слышала слово «феминистка» от мамы, когда она говорила со старыми друзьями по телефону. «Честно, Джейн, как феминистку меня этот фильм взбесил». Очевидно, что «Бунтарррки» связаны с феминизмом, но до этого момента я думала о них как о крутых девушках, которые не терпели всякие мерзости.

– Не думаю, что у нас когда-либо был такой клуб, – говорит Клодия. – Ой, ошибочка. Я точно знаю, что у нас никогда не было такого клуба.

Люси кивает с тоской. Потом поворачивается ко мне и спрашивает:

– Ты видела парня на уроке английского, у которого руки были разрисованы? – Я чувствую, как мои щеки слегка вспыхивают, но Клодия держит рот на замке. Я знаю, она не скажет ни слова о моей влюбленности перед Люси.

– Да, – говорю я. – Думаю, он тоже новенький. Как ты. Мне показалось, это круто.

– Так и было, – говорит Люси, – но я удивлена, что его не побили.

– Может, никто из парней не заметил, – отвечаю я. – Они слишком заняты мыслями об этом. – Я киваю на директора Уилсона, который произносит очередную проповедь о том, как надо поддерживать наших мальчиков и бла-бла-бла.

Футболисты расхаживают в своих командных футболках, а ученики в первых рядах орут так громко, что у меня болят уши. Я оглядываюсь на задние ряды. Какая-то девушка, которую я не знаю, сидит в одиночестве и спит. Несколько тощих прыщавых мальчиков собрались группкой и тупо смотрят на центр зала.

– А вы вообще ходите на эти матчи? – спрашивает Люси.

– Обычно да. – Клодия пожимает плечами. – Хотя в прошлый раз Вив меня бросила.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

 Сделай мне сэндвич – популярная в одно время шутка в интернете, которая основана на стереотипе, что место женщины на кухне.

2

 Stouffer’s – брэнд Nestlé, производящий замороженные полуфабрикаты.

3

 Today Show – американское утреннее ежедневное телешоу на канале NBC.

4

 Zin – сокращение от английского слова magazine – журнал. Так называются самиздатовские журналы с небольшим тиражом, которые часто выпускают представители разных субкультур.

5

 Супергероиня комиксов издательства DC Comics.

6

 Moxie (англ.) – название американской фирмы, выпускающей газированный напиток. Благодаря широкой рекламной кампании это слово вошло в английский язык и стало означать «смелый», «храбрый», «дерзкий».

7

 Бунтарка (англ.).

8

 Том Лэндри – американский футболист и тренер; по праву считается одним из величайших тренеров за всю историю Национальной футбольной лиги. Является автором целой серии активно использующихся и по сей день техник и методик.

9

 Эрл Кэмпбелл – профессиональный американский футболист, обладатель множества наград. Его имя представлено в Зале славы Национальной футбольной лиги.

10

 Марфа – город на западе штата Техас. Известен как один из центров современного искусства.

11

 «Изгои» – американский фильм Фрэнсиса Форда Копполы, вышедший в 1983 году, рассказывает о бандах подростков в маленьком городке. Экранизация одноименного романа автора С. Э. Хинтон.

12

 Типот-доум – нефтяное месторождение в штате Вайоминг, вокруг которого в 1921–1922 гг. разразился скандал, крупнейший в политической истории США до Уотергейта.

13

 Sonic Youth – американская группа экспериментального рока, образованная в 1981 году и распавшаяся в 2011 году.

14

 Восстань (англ.).

15

 Пупочный апельсин – плод одноименного тропического дерева, популярной сельскохозяйственной культуры.