Шартрёз. Повесть

скачать книгу бесплатно

– Знаю, что хочешь. Сразу поняла. Боишься, – у Ирины покраснело лицо от «Бордо». Она помрачнела. – Все вы – ссыкуны. Смерти, блядь, боятся. А всё равно когда-то придётся…

Она была очень хороша в этот момент – искренняя, глуповатая даже. Андрей увидел, какие красивые у неё глаза: кошачьи, зелёного цвета. Из глубокого декольте видна была полная грудь.

– Я не смерти боюсь. Я бесчестия боюсь, понимаешь! – перешёл на ты, обидевшись, Андрей. – Поймают как вора, посадят в тюрьму, будут допрашивать…

– Никто тебя не посадит! – стукнула кулаком по столу Ирина. – Всё уже продумано до деталей. Тебя даже не могут заподозрить ни в чём – монахи туристам всё сами показывают. Только этим туристам нет дела до рецептов – они туда едут ликёра купить подешевле и хвастать потом, что посещали заводик Гранд-Шартрёз. А ты просто ходи и подсматривай. И это всё, что от тебя требуется!

Уже почти заинтересованный, Андрей спросил:

– Ирина, но неужели никто не пытался украсть рецепт? За шесть веков?

– Пытались. Но удалось только одному – поэту, бродяге, монаху, магистру Сорбонны и по совместительству предводителю воровской шайки Франсуа Вийону. Вийон узнал о таинственном манускрипте с рецептом ликёра долголетия во время турнира поэтов при дворе герцога Карла Орлеанского. Он одержал победу в этом турнире, а между делом раздобыл текст секретного рецепта. За это по приказу орлеанского епископа Франсуа Вийон был лишён сана и брошен в тюрьму города Мен-на-Луаре.

Уже на рассвете Андрей был доставлен на том же «Вольво» в свою избушку, где его, спавшего в пальто и ботинках на диване, нашла мать, привезшая сыну из Гатчины свежего горохового супа.

V

Мать: Я не привозила тебе горохового супа. Я привезла тогда котлет. Я хорошо помню тот день, потому что именно начиная с того дня ты стал каким-то чужим.

Сын, в сторону: И всё-таки она привезла гороховый суп, который я не смог есть. Матери: Может быть я забыл, что ты привезла, но помню что есть я всё равно не смог. Меня тошнило.

Мать: Ты был бледный как стена. Я испугалась, что ты попал в плохую компанию…

Сын: Я и попал в плохую компанию…

VI

Терпеливая женщина не стала ругать сына – она хорошо знала его натуру, уверенная, что алкоголизм вовсе не его скользкая дорожка. Но вот если он влюбится в непорядочную девицу – такой вариант его мать допустить могла… И боялась, что чистота его сына рано или поздно падёт перед кознями пустоголовой красотки. Его дед и отец были слабоваты к красивым и дерзким бабам.

Андрей спал до позднего обеда, встал всклокоченный и невесёлый. Всё ему было тошно. И суп, и лицо матери, в котором он читал укор.

– Мам, ну не сердись, – выдавил он из себя. У них была семейная привычка не продлевать размолвок.

– Да, я разве сержусь? У кого хоть так напился-то? Сейчас столько народу травится от китайского спирта – они туда для объёму льют что-то смертельное. Осторожнее… Если с тобой что случится, я не переживу, сын, ты знаешь…

– Мам, я наоборот пил лекарство – «Шартрёз» – ликёр французский, который помогает от 130 болезней…

– Это как шведский бальзам этот, «Биттнер», что так сильно рекламируют сейчас?

– Вроде того… – согласился Андрей.

Когда мать ушла, Андрей пошёл открывать клуб, и пока молодёжь топталась под громкую музыку, он сидел сбоку от сцены и размышлял о предложении Ирины. Дело это было некрасивое, подлое. Оно могло закончиться тюрьмой или даже смертью. Но какая-то часть его существа обрадовалась даже такому вороватому делу, потому что, оказывается, столько в нём – Андрее – накопилось отчаяния и бессилия от насмешек людей богатых, просаживающих за ночь в ресторане денег побольше, чем нужно было на музей Пушкина в Суйде. Незнакомое ему самому чувство отчаянной решимости вдруг заговорило с такой силой, что он уже был готов ехать в монастырь в далёкой Франции, воровать и подсматривать и уже почти боялся, что Ирина передумает и подыщет себе кого-то другого.

Прошло два дня, но Ирина не объявлялась. Андрей начал работать над статьёй для журнала «Музеи России» и всё происшедшее той ночью – и ужин со своенравной женщиной и разговоры о «Шартрёзе», казались фантастическим сном, который прошёл – и слава Богу.

VII

Мать: Стучат или мне показалось?

Сын подходит к двери, открывает небольшое окошечко, принимает оттуда металлические судки, пакеты с хлебом, с фруктами, ещё свёрток с полотенцами и простынями. Объясняет матери:

– Это нам братья приносят еду и вообще всё, что ни попросишь – свежее бельё, свечи, мыло, одежду.

Мать: Ты им заранее говоришь, что тебе нужно?

Сын: Мы здесь не говорим между собой. Я им пишу записку. В прошлый раз я написал, чтобы мне дали еду и для тебя.

Мать: Ждал меня, Андрюша!

Сын: Давай кушать. Ты наверное уже проголодалась.

Мать: Давай поедим. Что там принесли?

VIII

Через два дня, возвращаясь поздним вечером после закрытия клуба, возле своего дома Андрей увидел автомобиль, возле которого прохаживался Сергей – знакомый ему охранник Ирины. Сердце Андрея застучало от волнения. Приблизившись к машине, Андрей увидел Ирину – она была в салоне автомобиля, красивое лицо её наполовину скрыто меховым воротником, что вызывало ассоциации со светской дамой, приехавшей на тайное свидание к своему возлюбленному.

Андрей встал, как вкопанный, не зная, что сказать или как себя повести.

Ирина открыла дверь салона.

– Ну, теперь твоя очередь пригласить меня в гости.

Он открыл калитку и пригласил войти, сознательно не застыдившись своей лачуги («сама же приехала!»).

Ирина вошла одна, знаком оставив охранника на улице. Тот уселся в машину, включил радио и усилил отопление.

Ирина, войдя в дом, подошла к картине висевшей на стене в зале: «Это же Кипренский?»

Орест Кипренский. «Портрет А. С. Пушкина». 1827

– Да, эскиз к портрету Пушкина.

– Оригинал?

– Да, конечно, это оригинал: на копиях музей не создашь.

Чувствуя её искренний интерес, он стал показывать ей другие работы, картины, альбомы уездных барышень, вышитое полотенце няни Пушкина – экспонаты для будущего музея. Достал даже свою драгоценность – посуду, из которой няня Арина Родионовна кормила маленького Пушкина.

– А это знаменитый ганнибаловский сундук, – увлёкшись Андрей вытащил из кладовки серый, обитый металлическими гвоздями дорожный сундук.

– Чем же он так знаменит? – Ирина скептически рассматривала потёртый ящик.

– Это один из самых легендарных экспонатов моего будущего музея. Как гласит старинное предание, он когда-то принадлежал Абраму Петровичу Ганнибалу или его ближайшим потомкам. По преданию, именно в этом сундуке Ганнибал привёз в Суйду «чёртовы яблоки» – диковинный картофель и первым в Санкт-Петербургской губернии стал усердно разводить его в своём поместье. Его опыту последовали и другие местные помещики. Отвечая на анкету Вольного экономического общества по вопросам хозяйственной деятельности в 1765 году, А. П. Ганнибал сообщал: «До сего времени земляные яблоки не имелись и не были известны… А на мызе у меня показанные яблоки давно имеются и для домашнего расходу довольно родятся». Сундук этот – семейная реликвия, которая переходила из поколения в поколение по наследству. В. И. Горенков, подаривший мне сундук, утверждал, что его род ведёт свою родословную от «Арапа Петра Великого». Из архивных документов удалось установить, что родоначальником семьи Горенковых действительно является внебрачный сын Ивана Абрамовича Ганнибала, старшего сына арапа Петра Великого. Этот внебрачный внук арапа – крестьянин села Воскресенское, впоследствии сельский староста Данила Абрамов, который родился в 1778 году. Его сын Пётр Данилов в документальных источниках конца 30-х годов XIX века впервые упоминается под фамилией Горенков.