Нолик и его друзья. Роман-сказка

– Пешком, разумеется, – Квант пожал плечами.

– Вы представляете, какие опасности подстерегают путешественников? Поляну охраняют музыкальные цветы, здесь вам ничего не угрожает. Но в лесу! Что случится, если вы попадете в паучий город, или встретитесь с железными волками? Или леший заведет вас в непролазное болото, да там и бросит? Так что, придется вам погостить у меня. Тем более, мне последнее время что-то стало скучно. Вот и займемся с вами музыкой. В вашей школе есть музыкальный класс?

– У нас школа с арифметическим уклоном, – хмуро ответил Нолик, которому не улыбалось коротать время, распевая песни и изучая ноты. Тем более, как говорится, ему медведь на ухо наступил.

– Какое варварство, какая дикость! – Нотка всплеснула руками. – В целой школе ни одного класса музыки? Я должна исправить этот недостаток. Хотя бы в отношении вас двоих. Пса тоже чему-нибудь научим. Поросенка я уже выучила, вы еще послушаете, как он распевается!

– Кажется, влипли, – шепнул Нолик. Квант печально кивнул головой.

В это время из сарая выскочил упитанный розовый поросенок, одетый в короткую жилетку с кармашками, и штанишки, и замер, уставившись на неожиданных гостей.

– Ну-ка, спой им, Хрюнчик, – обратилась к нему Нотка. Поросенок, казалось, только этого и ждал. По-видимому, он очень гордился своим певческим талантом. Он театрально раскланялся и объявил: «Песенка довольного поросенка!».

Хрюки, хрюки, перехрюки,

Выхожу я на поляну,

Поднимаюсь рано-рано,

Хрюки, хрюки, перехрюки!

Дальнейшие куплеты не отличались разнообразием. Суть заключалась в том, что чем раньше утром встаешь с постели, тем больше успеваешь сделать. Короче, вставать предлагалось с первыми петухами. Поросенок кончил петь, громко хрюкнул, снова раскланялся и убежал в сарай, как позже выяснилось, доедать завтрак.

– Как вам понравился мой питомец? – с гордостью спросила Нотка.

– Нет слов, – ответил Нолик.

– Я уверена, мы с вами добьемся более впечатляющих результатов. А теперь я хочу показать вам дом, столовую, спальню, комнату для отдыха. И, конечно же, музыкальный класс.

– Вы сказали, здесь нам ничего не угрожает, – сказал Квант, – но как могут цветы охранять поляну?

– У этих цветов длинные и очень острые шипы, – ответила Нотка, – они острее самого острого ножа.

– Значит, выбраться отсюда невозможно?

– Ну, почему же, смотрите, – девочка издала красивый высокий звук. Цветы мгновенно увяли.

– Вот и нет шипов, – она спела другой звук, тоном ниже. Цветы вновь поднялись.

– Как видите, все просто. А теперь пойдемте в дом.

Нашим героям ничего не оставалось делать, как следовать за ней.

Из густого кустарника за поляной внимательно наблюдал огромный железный волк. Он все видел и слышал. Вожак стаи сегодня решил полюбопытствовать, что происходит на музыкальной поляне. Он давно положил глаз на упитанного розового поросенка.

Не так давно два молодых глупых волка увидели поющего поросенка и кинулись к нему через заросли цветов. Колючки оказались тверже алмаза, так что бедняги изрядно попортили шкуры, с трудом выбрались обратно и потом долго отлеживались, зализывая раны.

Волки служили бабе Яге, которая проживала в самой чаще, в избушке на куриной ноге.

– Хозяйка, – однажды обратились они к старухе, – у тебя есть летающая ступа, перенеси нас на поляну. Сил нет глядеть на упитанную свинку!

– Э, нет, голубчики! – прошамкала в ответ Яга. – Кушать вам разрешено любую живность, но добывать ее вы должны сами. Тут я вам не помощница.

– Но почему? – разочарованно завыли голодные волки.

– Потому что я хозяйка над вами, а надо мной есть хозяева повыше, законы Лукоморья. И нарушать их никто не имеет права. Так что с глупостями не приставайте, – ответила баба Яга. Пришлось железным волкам до поры, до времени, отступиться.

Все же к поляне они нет, нет, да приходили. Вот и сегодня, вожак спрятался в кустах и, наблюдая за Хрюнчиком, пускал слюнки. Хозяйка поляны также выглядела достаточно аппетитно. А два новых персонажа, хоть и казались костлявыми, вполне могли сгодиться молодняку, с их крепкими зубами. Было там еще одно непонятное существо. То ли клубок веток, то ли огромный пучок сухой травы. Существо это явно не годилось для еды, так что волк перестал обращать на него внимание.

Нужно было придумать способ пробраться через злополучные колючки. Едва наши герои скрылись в доме, волк хлопнул себя по лбу серой лапой. Как он мог забыть? Неподалеку, во владениях рыжих лис, располагалась маленькая деревенька, в той деревеньке стояла кузница. Волки деревеньку не трогали, это была лисья вотчина, где рыжие плутовки постоянно воровали кур. С лисами враждовать не стоило. Но заглянуть туда по делу было можно. Волк поспешил к кузнецу.

– Кузнец, Кузнец, – обратился он к испуганному мужику, – скуй мне золотой голос, да так, чтобы я мог петь тонко-тонко, не то я тебя съем!

Испугался мужик, сделал все, как надо. Вышел волк из кузницы, и спел ту самую ноту, которая убирала колючки вокруг музыкальной поляны.

– Пора собирать стаю, – довольно прорычал он.

В доме же происходило следующее. На кухне Хрюнчик открыл крышку подпола и показал свое богатство. Там у него была припасена большая куча овощей.

– Я их каждый день пересчитываю, – гордо сообщил он, – здесь ровно пятьсот пятьдесят пять морковок, тридцать три капустных кочана, впрочем, уже тридцать два, – поправился поросенок, – один я на завтрак съел, свекла…, – он достал из кармашка жилетки миниатюрную записную книжку и принялся ее перелистывать.

– Расскажешь потом, сколько свеклы у тебя хранится, – нетерпеливо оборвала Нотка. Как видно, поросенок любил похвастаться своим богатством, и делал это при каждом удобном случае.

– Кто все это выращивает и собирает? – поинтересовался Квант.

– Овощи растут сами, – ответила Нотка, – сами убираются и складываются в подпол. Нужно всего лишь знать несколько волшебных мелодий. Единственное, чего они не могут делать, это пересчитываться. Эту работу делает поросенок. Надо отметить, с немалым удовольствием.

– Кажется, я сбился, – огорчился Хрюнчик, – придется считать свеклу заново.

– Вот и займись, а мы продолжим осматривать дом.

Ребята и арифметический пес последовали за ней. Нолик обернулся и прошептал умножалку удвоения. Долго поросенку придется пересчитывать свеклу, которой вдруг стало в два раза больше!

Ничего особенно примечательного в доме не оказалось. Спальни, как спальни, столовая, как столовая. На окнах висели занавески в цветочек, вообще цветочная тематика, как видно, была близка хозяйке. Повсюду, на полках, подоконниках и столах стояли вазочки с цветами. В одной из них ребята увидели охранный цветок с колючками-лезвиями.

Бросались в глаза чистота, аккуратность, и ужасающая скука. Даже в гостиной, где стоял большой рояль, и лежали стопки с нотами, скука, казалось, витала в воздухе. Нолику здесь нравилось все меньше и меньше. Застревать надолго в этом музыкальном раю он не собирался. Но выхода пока не видел и поэтому все больше мрачнел. Нотка же, напротив, казалась оживленной и радостной. Ну, разумеется! Наконец-то небо послало ей учеников, и не одного, а целых двух!

Они прошли по комнатам, миновали лестницу, ведущую на чердак, где, как объяснила Нотка, сушились связки полезных трав, и вернулись в столовую. Посреди комнаты стоял большой стол, накрытый розовой скатертью с голубыми цветами, и несколько стульев. Больше в комнате ничего не было. Девочка пропела короткую мелодию. Тотчас, как по мановению волшебной палочки, на столе появились тарелки, вилки и ножи.

– Будем обедать. Заказывайте, кому чего хочется, – обратилась она к ребятам. Однако заказать они ничего не успели. Потому что в следующий момент случилось непредвиденное.

В ближайшее окошко проснулась зубастая пасть железного волка.

– А мне обед? – хрипло спросил он. Настолько это было неожиданно и невероятно, что вся компания застыла на месте. Не растерялся только пес. Он бросился к окну и растянулся на нем, уподобившись сетке от комаров.

Волк попытался убрать неожиданное препятствие железными когтями. Куда там! Арифметические сплетения не поддавались даже закаленным ножницам по железу. Но волки уже заглядывали в другие окна. Хотя те оказались слишком узкими, и попасть, таким образом, в дом они все равно не могли.

В прихожей стукнула дверь, донесся визг поросенка.

– Они его схватили! – Нотка кинулась в прихожую. Выяснилось, что поросенок успел не только захлопнуть дверь, но и задвинуть засов. Волки снаружи выли и визжали так, что девочка чуть не упала в обморок.

– Я могу перемножить волков на ноль, – сказал Нолик, – и они попросту исчезнут.

– Что ты, что ты! Этого ни в коем случае делать нельзя, – возразила Нотка, – волки служат бабе Яге, я не могу с ней ссориться. Но как они пробрались на поляну?

– Не пора ли нам подняться на чердак? – заметил Нолик.

В дверь ломились, она начала трещать и поддаваться.

Квант что-то прошептал.

– Я сделал ее крепче железа, к сожалению, ненадолго.

– Здесь оставаться нельзя, – решила девочка, – вы правы, нам придется подняться наверх.

– Но я еще не пересчитал свеклу, – расстроено возразил Хрюнчик.

– Волки за тебя пересчитают, – сказал Нолик. Поросенок недовольно хрюкнул, но возражать не стал.

Вскоре вся компания, включая пса, расположилась на крыше, не забыв плотно прикрыть за собой тяжелый люк. Нотка огляделась вокруг и ахнула. Поляна была полна волков. От цветов не осталось и следа, клумбы были вытоптаны. Волки смотрели на наших героев, завывали, подпрыгивали и щелкали зубами.

– Какая ужасная полифония! – произнесла Нотка.

Перед домом, подперев, лапы в бока, поднялся огромный вожак.

– Эй, там, на крыше, спускайтесь добровольно, у вас нет выхода. Обещаю, съем вас быстро и безболезненно.

– Немедленно убирайтесь с поляны, вы мне все изгадили! – крикнула Нотка.

– Щаз! – издевательски ответил вожак. – Я, между прочим, приказал ребятам устроить погром в доме. Спускайтесь, мы все равно до вас доберемся. Только жевать и грызть будем медленно и долго.

Из дома донесся звон разбиваемых цветочных ваз, грохот и волчий вой.

– Они там все порушат, – в отчаянии прошептала Нотка.

– Позволь, я перемножу их на ноль, и мы, наконец, избавимся от этих разбойников, – предложил Нолик.

Девочка покачала головой.

– Баба Яга в гневе еще страшнее. Ах, что же делать? Ни одно музыкальное волшебство в этом случае не годится!

В люк снизу принялись стучать. Поросенок, который сидел на люке, от испуга чуть не свалился с крыши. Он стал серым от страха. Однако поднять тяжелый люк вместе с упитанным Хрюнчиком оказалось не просто.

Волки, между тем, что-то затеяли. Одни тащили из сарая длинные жерди, другие инструмент: пилу, молоток и гвозди. Наши герои с тревогой следили за ними.

– Они собираются сколотить лестницу, – догадался Квант.

– Все кончено, – горько вздохнул Хрюнчик.

– Все только начинается, – возразил Нолик.

Волки действительно вскоре соорудили длинную, грубо сколоченную лестницу. Они подняли ее и прислонили к крыше дома. Спустя минуту, на крышу заглянул вожак.

– Не ждали? – победно прорычал он.

В этот момент Нолик перемножил лестницу на ноль.

– Ах! – только и успел рыкнуть волк, когда под ним вместо надежных перекладин образовалась пустота. Он повис на лапах, уцепившись за край крыши, и даже пытался подтянуться, подобно заправскому гимнасту. Увы, в лесу гимнастика была неизвестна, тренировать его было некому. Так что, вожак свалился на землю, больно ушибив хвост. Хрюнчик, который уже готов был распрощаться с белым светом, нервно рассмеялся.

– Изгрызу на кусочки! – разъяренно зарычал волк, потирая ушибленное место.

Вскоре серые разбойники принялись подтаскивать к дому связки хвороста.

– Они собираются нас поджарить! – в ужасе воскликнул Хрюнчик.

– Обожаю жареную поросятину! – громко подтвердил вожак.

Нолик мучительно искал подходящую формулу, но с ужасом понял, что волшебная арифметика вряд ли пригодится. Он не мог умножить огонь на ноль. Перемножать скопом хворост он также не мог, потому, что тот состоял из разных веток от разных деревьев. Пока будешь заниматься каждой веткой по отдельности, успеешь сто раз поджариться. Ему на выручку пришел Квант. Едва пламя стало разгораться, мальчик прошептал физическую формулу. Резко похолодало. В воздухе закружились снежинки. Хворост покрылся инеем, огонь погас.

– Что за чудеса? – вожак нахмурился. – Неужели мы не в состоянии справиться с каким-то поросенком и его хилыми приятелями?

– Можем, можем! – зарычала в ответ стая.

– Так, давайте встанем, друг на друга, и доберемся, наконец, до нашей еды!

Сказано, сделано. Волки образовали живую пирамиду.

Неожиданно вдалеке послышалось знакомое жужжание.

– Что там такое? – удивилась Нотка.

– Это мой ранец, – оживился Квант, вглядываясь в небо, – надо же, до сих пор летает!

– Еще бы ему не летать, – пробормотал Нолик, – Нотка, спой песню, пусть ранец опустится сюда!

– Для чего? Все равно волки нас съедят!

– Не съедят, делай, что говорю!

Вожак вновь появился рядом с крышей. Нолик схватил арифметического пса и сунул его в зубастую пасть. Волк подавился, рявкнул, пирамида развалилась. Вся куча мала, оказалась внизу. Оттуда донеслись визг и вой. Впрочем, псу вряд ли что-то могло повредить.

Нотка запела, жужжание приблизилось.

– Давай, давай, – торопил Нолик.

Вскоре ранец с крыльями завис над крышей.

– Что нам с ним делать? – спросила девочка. – Может, предложить волкам вместо себя на обед?

– Хватайтесь за лямки! – Нолик первым подал пример.

– Я боюсь высоты, – заныл Хрюнчик, – летите без меня.

– А наших серых друзей ты не боишься? – обратился к нему Квант, ухватив вторую лямку.

– Нет, нет, мы с вами! – испугалась Нотка и присоединилась к ребятам. Пришлось поросенку подчиниться.

Как только девочка перестала петь, сила, удерживающая ранец на крыше, ослабла. Крылья зажужжали, вся компания стала медленно подниматься в воздух. Неожиданно они спустились почти к самой земле. Арифметический пес подпрыгнул и, как прошлый раз, уцепился за ботинок Кванта.

– Когда-нибудь он мне каблук оторвет, – пробормотал мальчик.

Волки кинулись к воздухоплавателям. Но ранец уже поднимался. Звери прыгали и щелкали зубами буквально в нескольких сантиметрах от цели, но достать наших героев не смогли. Они принялись разочарованно выть. Сколько страха натерпелся несчастный Хрюнчик, которому едва не откусили хвостик!

Вскоре злосчастная поляна осталась далеко позади. Ветер нес путников в сторону города.

– Нам везет, есть шанс добраться до Лукоморска, – заметил Квант. – Что самое отрадное, мои учебники вновь со мной.

– Я не хочу в город, – капризно заявила Нотка, – там чересчур много народу, шумно, и никто не интересуется красивой музыкой.

– А ты когда-нибудь там была? – спросил Нолик.

– Не была, и не хочу!

– Что я буду делать в этом вашем Лукоморске? – поинтересовался поросенок. – Нужен ли там кому-нибудь бедный Хрюнчик, умеющий петь?

Летели быстро, однако, лес внизу казался бесконечным.

– Я устал, – сказал Хрюнчик, – лучше я перестану держаться и попаду к страшным хищникам. Несчастная моя доля!

– Посмотри-ка вниз, – сказал Квант.

Поросенок, к своему восторгу, увидел пригородную ферму, большой пруд с гусями, и свинок, гуляющих на лужайке.

Он отпустил лямку и угодил в пруд, подняв тучу брызг.

– Наверное, я должна последовать за ним, – печально произнесла Нотка.

– Он будет обучать свинок музыке, и, скорее всего, станет самым счастливым поросенком на свете, – сказал Нолик, – а что будешь делать на ферме ты? Может быть, тебе нравится пасти гусей?

Нотка промолчала, они пролетели мимо обувной фабрики, над высокой трубой которой вился едва заметный дымок.

Миновали пригороды, и вскоре вдалеке показался дом, и окно, с которого началось их путешествие. Пес отпустил Квантов башмак, при этом подметка оказалась наполовину оторванной, упал на землю и помчался домой.

Ветер поменял направление, теперь они летели в сторону школы.

На дворе школьники гоняли мяч. Правила были простыми, можно было действовать руками, ногами, головой. Допускалось также умножение мячей, но не более чем до пяти штук. Голы при этом делились на количество мячей. Если в игре были задействованы три мяча, забитый гол засчитывался как треть гола.

За игрой наблюдал директор. У старшеклассников сегодня был воскресник. Двор был вычищен и приведен в порядок. Кусты подстрижены, повсюду, куда ни кинь взгляд, ни единой соринки.

Нолик мучительно соображал, как избавиться от нежелательных крыльев. Директор мог догадаться, что он использовал неправильную арифметику. Решение пришло неожиданно. Нужно было всего лишь разделить крылья пополам. Жужжание стало тише. Ранец быстро опускался. У самой земли Нолик перемножил крылья на ноль, и они исчезли. Наступила тишина.

Школьники оставили игру и столпились вокруг.

– Так, так, Нолик и Квант, – сказал директор, качая головой, – с каких пор вы превратились в летунов? У вас, что в ранце, ковер-самолет?

Ребята в ответ пожали плечами. Мол, сами не знаем, так вышло! Директор нахмурился.

– Квант вечно что-нибудь выдумает! – заметил кто-то из школьников.

– К этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас позвольте узнать, кто эта юная особа? – директор Гугол повернулся к Нотке.

– Это… это учительница музыки, она будет преподавать в нашей школе, – не растерялся Нолик. И оказался прав.

Через неделю в школе открылся музыкальный класс.

Глава четвертая. Нолик и обувная фабрика

– Эй, Нолик, куда торопишься? – остановил нашего героя приятель из класса химии. Звали его Полимер. Своей упитанной комплекцией он напоминал Хрюнчика.

– На урок, сегодня у нас новая тема: сложно составленные заклинания.

Ну, вроде как сразу все в одном, вычитание, деление, и умножение. Даже, говорят, возведение степень и извлечение корня.

– Ничего подобного, – возразил Полимер, – директор сегодня объявил первым уроком объединенную лекцию для химиков и арифметиков.

Нолик не любил объединенные лекции. Это значило, что половина аудитории почти ничего не поймет. Смотря, конечно, о чем пойдет речь. Если лектор окажется химиком, скучать придется арифметикам, и наоборот.

– Кто будет лектором? – полюбопытствовал Нолик.

– Учитель, Эфир, упоминал о древнем портрете неизвестного ученого, который нашли недавно во время раскопок разрушенного приморского города. Он как раз собирается оживить этот портрет для объединенной лекции.

Нолик помнил историю с портретом, написанным на камне. Археологи обнаружили рядом захоронение и надпись, которая означала что-то вроде: «Не касайся знаний, беду приносящих». Древний город, где обнаружили портрет, был сильно разрушен пожаром.

– Учитель убежден, что человек, изображенный на портрете, был выдающимся ученым, наподобие Пифагора или Аристотеля. И что нам всем полезно послушать, о чем он расскажет.

– Ступайте, ступайте, знание, как вино, чем больше выдерживается, тем интереснее становится, – заметил проходивший рядом уборщик Веник.

Полимер хотел ответить грубостью. Мол, не лезь не в свое дело. Но старика уже след простыл. Шустрый был, даром, что в почтенном возрасте. Впрочем, сколько ему на самом деле лет, никто не знал.

Ребята направились в конференц-зал, где уже собрались оба класса.

Прозвенел звонок, лаборанты внесли тяжелый плоский камень, на котором все увидели прекрасно сохранившееся изображение человека средних лет, с короткой бородкой и усами, ястребиным взглядом, и носом с горбинкой. На голове у него было что-то вроде берета.

На трибуну вышел учитель химии Эфир. В аудитории сразу наступила тишина.

– Сегодня у нас совместная лекция, – начал учитель. – На этот раз мы имеем дело с представителем науки древнего мира. Чем он занимался? Скоро мы это узнаем. Вне всякого сомнения, человек этот для своего времени был выдающийся. Об этом свидетельствует богатое захоронение, а также не так давно расшифрованная надпись под его портретом.

Учитель наклонился к камню и некоторое время что-то сосредоточенно шептал. Заклинания временного оживления не всегда приводили к положительному результату. Чем больший период времени отделял этих людей от современности, тем выше была вероятность неудачи. Хотя Нолику был известен всего один такой случай. В прошлом году учитель истории Былина пытался вызвать индийского мудреца, жившего несколько тысячелетий назад. Но ничего не получилось. Учитель тогда сильно расстроился.

На этот раз заклинание подействовало. Лицо на камне обрело рельефность, глаза ожили. Человек медленно, как бы с трудом, выбрался из камня. Голову его украшал, не берет, а тюрбан, на плечи был накинут черный халат. Ноги оказались обутыми в мягкие сапоги.

Заклинание оживления снимало языковые барьеры, а также заставляло лектора думать только о цели своего визита.

– Позвольте представиться, маг и звездочет, Али-Аль-Мардук. Задавайте вопросы!

Минуту стояла тишина, потом кто-то из химиков подал голос: «Отчего погиб город?». И, хотя спросивший не уточнил, о каком городе идет речь, Али-Аль-Мардук его прекрасно понял. Ответ был предельно лаконичным.

– Во время великой войны между богами и Вольными Волшебниками город был уничтожен огненной смесью, которую применила одна из воюющих сторон. Вот ее состав: берется равное количество серы и дегтя, четвертая часть канифоли и голубиного помета. Все это высушивается, растворяется в скипидаре или серной кислоте. Затем помещается в прочный сосуд и пятнадцать дней подогревается в печи. После этого содержимое сосуда необходимо перегнать наподобие винного спирта.

– Это похоже на рецепт греческого огня! – воскликнул школьник, задавший вопрос.

– Возможно, – согласился лектор. – Что вы хотели узнать еще?

Нолик почувствовал подступающую скуку. В химии он не разбирался, греческий огонь его не интересовал. Знал ли этот маг какие-нибудь неизвестные ныне умножалки? Вряд ли!

Вновь проявил инициативу кто-то из химиков.

– Правда ли, что раньше люди могли превращать одни металлы в другие, в том числе, свинец в золото?

– Путем трансмутации можно получить все, что угодно, ответил маг. – Однажды царь предложил мне сделать свинцовое блюдо золотым. Я исполнил его желание, но только наполовину. Другая половина по-прежнему осталась свинцовой. С тех пор эта вещь, составленная из двух неразъемных частей, желтого и серого цвета, стала жемчужиной царской сокровищницы. Царь любил демонстрировать диковинку заморским гостям.

Нолику стало еще скучнее. Лекция скатывалась в сторону химии.

– Зато мы могли бы это блюдо удвоить, или утроить, – похвастался кто-то из арифметиков. Маг пренебрежительно махнул рукой.

– Детские забавы меня не интересуют.

– С помощью, чего можно предсказывать будущее? – задала вопрос девочка из заднего ряда. Вопрос был не совсем по теме, однако на лекциях можно было спрашивать все, что угодно.

– Таких средств множество, – улыбнулся Али-Аль-Мардук, – можно, например, воспользоваться вербеной. Эта священная трава годится для многих целей. Ее берут с собой послы, отправляясь на переговоры с неприятелем. Если этой травой натереться, можно завести дружбу, или изгнать лихорадку. Ею производят очищение домов, а также предсказывают будущее.

Маг продолжал говорить, а в голове Нолика зашевелился любопытный червячок вопроса.

– Кажется, он знает все на свете, – шепнул восхищенный Полимер. Что ж, это стоило проверить. Нолик поднялся со своего места и спросил:

– Если человек надел скороходные башмаки и, сделав один единственный шаг, навсегда исчез, что это может означать?

– Человеку не следует касаться подобных знаний, потому что они смущают умы и навлекают несчастья, – ответил маг.

Нолика ответ не устроил, а наоборот, раззадорил. Он решил, во что бы то ни стало, докопаться до истины.

– У тебя, кажется, есть знакомый на обувной фабрике? – Обратился он к Полимеру.

– Сегодня, как раз, на проходной стоит вахтер Кручина. А что?

– Не хочешь его проведать после уроков?

– Тебе нужно попасть на фабрику? – догадался приятель. – Можешь его сам попросить, он тебя пропустит. Фабрика, не монетный двор, куда посторонним вход воспрещен.

– Пойдем вместе, – предложил Нолик, – есть интересная идея.

Интересные идеи Полимер готов был заглатывать пачками, словно голодная рыба червя. Поэтому без труда позволил себя уговорить.

Когда лекция закончилась, Нолик заглянул к Кванту. В классе физики было шумно, школьники повторяли новые формулы. Предыдущий урок был посвящен уменьшению силы тяжести. В воздухе плавали самые разные предметы. Ребята подбрасывали к потолку ручки, тетради, и даже фрукты, принесенные из дома: яблоки и груши.