М.В. наши правки

Алена же следила за правилами обращения с детьми и контролировала процесс взаимодействия «Директор детского дома-Воспитатель-Ребенок».

Вместе с такими же «идейными» людьми как она, составлялись и изучались программы, для внесения правильных семейных ценностей детям, которые после выхода из воспитательного учреждения, тоже станут родителями и будут иметь своих собственных детей.

В те годы я не только слушал «доклады» Алены о проделанной работе, я и сам присутствовал на собраниях директоров детских домов, чтобы понимать, как я могу посодействовать.

Но как бы мы не старались, молодежь все равно подхватывала как болезнь, волну прошлого, которую им прививали, сериалы, фильмы-боевики, рассказы более старших ребят о том, как криминально мы жили. Ведь большинство воспитанников попадающие в детский дом были настроены на подобный бандитский лад, за долго до того, как мы пытались что-то изменить. А они, столкнувшись с суровым миром уже тяжело воспринимали доброту.

Детские дома, в которых мы постепенно пытались внедрить правильное общение со сверстниками, имели внутри учреждений свои порядки и понятия дружбы и семьи среди находящихся там детей и подростков. Нам было сложно изменить внутреннюю жизнь за пределами видимого, но мы старались.

Помимо детей, которые были в домах на улицах оставались еще и те, у которых была полная семья, но не было никакого родительского контроля, и мы не понимали, как нам бить с ними.

В любом случае распыляться в те годы было нельзя, нужно было двигаться последовательно.

Во-первых, потому что к тому времени мы не до конца осознавали кто друг, а кто враг в нашей стране, а во-вторых, у «службу четырех» элементарно не хватало человеческих кадров, чтобы контролировать множество направлений и процессов.

В тех же двухтысячных я и познакомился со своим будущим помощником Кириллом, которому на тот момент было около четырнадцати лет.

Алена рассказывала мне про этого детдомовского парнишку, до того, как я впервые увидел его в живую, забирая его вместе с ней, из отдела полиции за кражу.

Как через года выяснялось, Кирилла в той ситуации на кражу подтолкнули старшие ребята, но он о них ничего не сказал.

Тогда, при первой личной встречи, у меня сложилось о нем собственное представление, как о достаточно сообразительном парне. И спустя годы я понял, что не ошибся в своем представлении.

Понимая тогда, как он болеет чувством справедливости, с долей внутреннего бунтарства ко всему происходящему вокруг, из-за случившихся событий с его родителями, я попытался помочь ему.

Могло быть и такое, что в далеком прошлом мы даже пересекались с его отцом, который мог даже учиться со мной в одной школе или на класс, или на два старше меня. Может быть, я даже знал его мать, точно так же как я знал родителей одного из друзей Кирилла по детскому дому – Вадима, который из-за жадности и отчаяния людей остался сиротой.

Отец Вадима был одним из моих партнеров по бизнесу, но его вместе с женой убили прямо в их собственной квартире, а мальчишка отсиделся в шкафчике под раковиной и остался жив.

Он совсем не был виноват в произошедшем, так сложились обстоятельства его жизни, и эти обстоятельства жизни определили его в тот самый детский дом, где работала Алена.

Узнав о Вадиме, я через время смог помочь ему обрести новых родителей, который были так же моими хорошими друзьями.

Увидев Кирилла и узнав его историю, я тоже постарался помочь ему как и сыну, своего друга, обратившись за помощью к еще одной семейной паре, которая по состоянию здоровья одного из супругов не могла иметь собственных детей, но очень этого хотела. И хоть мои (тогда еще друзья), которые приняли Кирилла в свой дом не нуждались в финансовой помощи, я все равно пытался всунуть им деньги, чтобы Кирилл не в чем не нуждался.

Я очень проникся к этому пареньку тогда.

Спустя какое-то время мои «друзья», взявшие Кирилла на попечение, показали мне свои истинное лицо, и я узнал о них много нового.

Оказывается, они были настолько предприимчивы, что хотели после совершеннолетия парня получить его квартиру, которая по праву принадлежала ему от настоящих родителей.

Он, через Алену нашел меня, узнав о готовящийся «махинации» со стороны проворных родителей и попросил меня помочь ему устроиться в жизни что я, собственно, и сам планировал сделать.

К тому времени как он ко мне обратился у него уже был тот самый возраст, когда с ним можно было пообщаться и о чем-то договориться. Тем более у него у самого было желание расти и менять свою жизнь.

Это было примерно в сентябрь 2005. Я взял его в качестве своего помощника и видел, как он искренни старается преуспеть в понимании того, чем я занимаюсь. Он хотел свою новую жизнь, а его пытливый ум ходил за мной по пятам и чуть ли не все что я ему советовал, так, в скользь, он записывал в блокнот.

У него во время жизни с приемными родителей появилось много друзей за пределами детского дома, которым он мог доверять, потому что в их глазах он имел авторитет благодаря своим поступкам. Я тоже знал многих из этих ребят с кем он общался, потому что это были дети моих знакомых, но ему я об этом не говорил.

Конечно, деятельность ребят была не только под моим личным контролем, но и под контролем «службы четырех» и поэтому я хотел, чтобы Кирилл и его ребята вели по возможно прозрачный бизнес, который я им предлагал, дабы затем мне не пришлось краснеть, отвечая за какую-то нелегальную деятельность пацанов.

Все эта схема для «службы» открывала еще одно направление, которое позволяло контролировать преступные формирования как в регионах, так и по всей стране.

Мы потихоньку заходили в эту игру, обезвреживая наших «конкурентов», которые очень злостно нарушали закон и права граждан, ведя в некоторых моментах совершенно беспощадную и бесчеловечную деятельность, даже не против или за систему, а против собственного народа и своей страны.

Наблюдая за Кириллом, я видел, как он продолжал зарабатывать популярность среди своих друзей, в своем на тот момент, восемнадцатилетнем возрасте. И смотря на него я невольно вспоминал себя.

Встречи и общение с молодежью, как с ребятами из детского дома, так и с окружением Кирилла и Вадима, давали мне юношескую энергию и здорово погружали меня в тот бессознательно возраст, когда нужно было веселиться, а я занимался делами.

Кирины ребята, конечно, были те еще разбойники, если бы их никто не контролировал, и мне иногда казалось, что их решения проблем выходят за рамки дозволенного, но потом я вспоминал свои методы для достижения цели и понимал, что все это тоже самое только иначе называется.

Я полетел в Москву на очередное мероприятие и ночью мне позвонил друг из города, работающий в органах, оповестив, что «мои ребята» пару часов назад устроили стрельбу у одного из заводов.

Первым же утренним рейсом я вернулся обратно в город, потому что это могло выйти на более серьезный уровень, и тогда бы дела у Кирилла были очень плохи.

Больше пострадали ребята, с другой стороны, ну и Кирилла зацепило.

Все на удивление закончилось не так плачевно, как я мог себе предположить.

На самом деле это непредвиденное событие и скорое возвращение домой, сыграло еще одну значимую роль в моей и без того насыщенной жизни.

Видимо вся эта юношеская энергетика, в которой я в большинстве случаев кружился, и мысли о прошедшем ребячестве, притянули ко мне новую молодость и разбудили забытые чувства, которые показались моей жизни недостаточно яркими за уже пройденные годы.

После того как вопрос с перестрелкой был решен я отправился домой.

Открывая дверь в квартиру, я понимал, что дома или Аленка, или Надюша уже пришедшая со школы, но, когда повернув все необходимые замки распахнулась дверь, я увидел совершенно неизвестный мне девичий силуэт.

Я на тот моменте растерявшись взглянул в ее испуганные глаза и на доли секунды очутился где-то глубоко между нашими с ней жизнями. В этом взгляде был собран какой-то спектр приятных для меня эмоций, который сложно выразить и передать даже сейчас, спустя годы, почти «спустя» эту жизнь и повидав в ней многое.

В ее этом испуганном взгляде была вся ее прожитая и будущая жизнь, словно она показала мне все что имеет и может отдать, переживая внутри, что эта секунда в которую мы встретились для нее последняя.

Моя дочь, выходя из кухни разрушила эту напряженную обстановку и представила нас друг другу.

Виктория – так звали эту юную особу, подругу моей дочери.

После Надиного вступления в разговор, ее подруга как-то немного оживилась и начал отходить от своего шокового состояния.

Мы обмолвились фразами для знакомств с Викторией, и они с дочерью пошли заниматься дальше своими делами в комнату.

С дороги, я пошел принять душ, и по привычке живя со своими двумя дамами, не закрыл дверь в ванную комнату, совершенно не учитывая тот момент, что нашей юной гостье, может резко понадобиться по каким-то делам зайти в ванную.

Обвернувшись полотенцем, приводя себя в порядок у зеркала, я услышал, как ручка двери опускается в низ и повернувшись в сторону звука я вновь увидел знакомые глаза со знакомым испугом, но теперь эта эмоция была больше из-за неожиданной встречи, которой сама Виктория не ожидала.

Ее извиняющаяся улыбка вызвала во мне тоже внутреннюю улыбку из-за наших слишком частых встреч, за такой короткий промежуток времени. Что-то процедив сквозь зубы с извиняющиеся улыбкой на лице она резко закрыла дверь исчезнув из моего поля зрения.

Чуть позже, когда девчонки собирались уходить на улицу, я заметил, как Виктория суетливо выполняет все свои действия, боясь лишний раз встретиться со мной взглядами.

Перед самым их уходом я решил как-то разрядить обстановку и подал Виктории руку извинившись за то, что испугал ее при нашей встрече.

В поднятом на меня в тот момент взгляде, я прочитал уже не юную испуганную особу, а вполне уверенную взрослую девушку, которая через свои голубые глаза говорила мне осознанно и четко, что мы однажды обязаны встретиться с ней и поговорить как взрослые люди. При этом я чувствовал ее нежное прикосновение руки, но в говорящем взгляде была страсть, которая оголяла передо мной ее взрослость скрывающуюся за юностью.

Это был для меня настолько неожиданный поворот, что я подумал, что ошибся в своем понимании, глядя в глаза столь молодой девушки, и чтобы не выглядеть потерянным, решил отшутиться, предложив Виктории перчатки, чтобы ее холодные руки не мерзли, хотя на улице был май.

И этот случай далеко было не мое воображение, потому что она постаралась по взрослому ответить мне, что ей на улице обязательно их согреют, втягивая меня в свою детскую игру ревности.

Значит взгляд не обманывал, она своими действиями лишь подтвердила мои наблюдения.

Дверь за ними закрылась, и я остался в недоумении.

Пройдя с улыбкой на кухню понимая, что это все перелет и плохой сон играют со мной такие забавные шутки, я налили себе немного коньячка и подошел к окну, чтобы посмотреть, как живет нынешняя молодежь.

Смотря на девчонок, которых уже ждали во дворе их одноклассники, я думал о том, как же у них все хорошо и весело.

У них есть живые родители, и они не занимаются бизнесом который занимает все свободное время и мысли, не делают ничего криминальным чтобы заработать на жизни, или иметь какой-то определенный статус в жизни, им пока совершенно не нужна это суета. Они свободно живут свою молодость даже, наверное, не строя грандиозных планов на будущее.

А ведь пройдет еще пару лет и все измениться, и кто-то из них станет молодыми родителями, кто-то переедет в другой город, кто-то откроет свое дело и будет получать хорошие деньги, кому-то не повезет не только в каких-то начинаниях а вообще по жизни. Сколько всего им еще предстоит узнать? – думал я, стоя у окна.

Их парни, с которыми встретились Надя и Вика на улице, были совсем далеки от тех парней, которых я видел, которые были чуть старше и видели совершенно иную жизнь.

Передо мной вновь промелькнул играющий взрослую роль взгляд Виктории и ее улыбка. В этот момент мне почему-то захотелось отказаться от всего что я имел и что отягощало меня изнутри.

Свободы! Мне хотелось внутренней свободы, как в юности.

Не бегать, не суется, жить жизнью о которой я уже совершенно забыл, да даже может и не представлял чего-то, начав жить со своей любимой и любящей женой Аленой, которая подарила мне красавицу дочь.

Когда меня посетила мысль о свободе у меня уже было все что я мог себе пожелать для себя и супруги, когда у нас была на руках моя Наденька.

Этот взгляд молодой подруги моей дочери, расшевелил во мне искры былой молодости, которым я не поддавался, и скрывал, пытаясь направлять свои мысли и силы только в нужные процесс имея только одно желание чтобы дать все той которая верила в меня.

Но что-то со мной тогда случилось и меня понесло.

И дело было даже не в Аленке и не в моей потери страсти к ней. Она была идеальная мать для нашей дочери и идеальная жена для меня, она была всем для меня, но видимо я просто немного устал и мне нужно было расслабиться по-своему и ощутить какую-то мнимую свободу.

Благодаря моим постоянным разъездам по разным городам, куда я в большинстве случаев ездил один, я находил себе время для интрижек, которые удовлетворяли мои желания.

В одной из таких поездок, я познакомился с молодой девушкой, которая работала у моего очень хорошего друга бухгалтером, сразу после окончания института.

Мало того, что она была очень красива она была еще и умницы, что было редкостью в моих командировочных «интригах».

С первого взгляда я увидел в ней чувственную искру, которая породила нашу с ней обоюдную страсть.

Наша ночь с разговорами, переросла в периодические встречи ради чего я специально прилетал в город, пока она работала на моего друга.

Светлана была стройная шатенка с голубыми глазами.

И не смотря на свои молодые годы, она взглядом и внутренней энергетической могла заставить любого мужчину пасть к ее стройным ногам, чтобы иметь хоть какую-то возможность прикоснуться к ее телу.

Сразу я этого не понял, но со временем, вспоминая, я осознал, что она притянула меня не только тем, кто она была на самом деле. Они околдовала меня на уровне подсознания, потому что я видел похожий образ незадолго до нашей с ней первой встречи, только тот образ был гораздо моложе.

Видимо судьба решила показать нам то, что каждый из нас искал.

Света говорила мне что хотела встретить такого мужчину похожего на меня, которые точно знает, чего он хочет и может это получить, но в тоже время она не хотела быть связанным с таким мужчиной как я, чтобы он однажды не изменил ей с какой-нибудь более молодой или более привлекательной девушкой.

И мне очень нравилась ее позиция, ведь изменить я уже ничего не мог, чтобы изменить у нее представление обо мне, а из семьи я уходить не собирался и даже не думал об этом.

Она не то, чтобы поощряла мое поведение, она просто позволяла мне быть полностью честным перед ней, таким как я возможно хотел бы быть с Аленой все дальнейшее время, но зная, что Аленка не оценит моих похождений, я просто не мог себе этого позволить, что рассказать ей всю правду.

История со Светой, как оказалась через пару месяцев была тоже в моей жизни не с проста.

Дело было в том, что Светлана работала у моего друга бухгалтером не потому что было умна и красива. Это было лишь вершина айсберга, который видели все, начиная от моего друга по бизнесу и заканчивая мной, пока я не узнал больше.

На самом деле, ее появление в организации было внедрением силовых структур в бизнес. Структуры не имеющие связи со «службой четырех» занимались своей работой, по наведению собственного порядка и безопасности в стране.

Света была их осведомителем, по вопросу незаконных финансовых схем в компании моего друга и дочерних компаниях. То есть Света, по сути, выполняла туже самую работу, что делал я какое-то время назад, когда только начинал свою деятельность на благо родины, и собирал нужные сведение о торговле на территории нашей огромной страны.

Зная это, я, конечно, мог довериться ей чуть больше, даже больше, чем своим родным и близким, но я не решился и остался всего лишь предпринимателем и безответственным супругом, который жаждет интрижек на стороне.

Этот ее рассказ о службе, был своего рода жестом доверия мне, но в то время я думал, что это может быть сделано специально, для более сложной разведки. Например, чтобы втереться в доверие ко мне, и узнать еще больше, чем могли предположить о финансовых схемах спец службы.

Спустя время оказалось, что это не так, но в тот момент я не мог рисковать, ведь на карту было поставлено слишком много.

Я, к сожалению, не оправдал тогда проявленное ко мне доверие от Светланы, и не сохранил ее секрет, потому что не мог знать точно, чем закончатся наши с ней встречи когда-нибудь, а мое сотрудничество со «службой четырех» было для меня гораздо важней, ведь после разговора с четверкой, пришедших ко мне в кабинет, вся моя жизнь принадлежала нашему с ними «общему делу».

Мы на «службе» понимали, что, если Света будет продолжать работать бухгалтером в компании «нашего» поставленного директора (который был по совместительству моим другом) то рано или поздно, ей удастся капнуть чуть глубже и узнать намного больше, чем она могла бы себе подозревать. Все это привело бы к тому, что мои потраченные годы на конспирации и выстраивания деловых отношений были бы раскрыты, а потраченное время мне бы никто не вернул, а наоборот, «вознаградила» бы меня новым временем где-нибудь подальше от семьи, например за решеткой.

Даже самый маленький процент подобного исхода, который был одним из самых безобидных из всех возможных лично меня не устраивал, поэтому мной было принято решение для урегулирования нестабильной ситуации.

В ноябре 2006 я предложил Свете переехать в наш город и начать совершенно новую жизнь.

Без оперативных задач и прикрытий, без работ, без забот о деньгах, просто быть рядом и заниматься тем, чем захочется ее свободной душе. Мне и без своего выдуманного плана, хотелось освободить ее от всего только потому, что она поняла меня и не заводила лишних разговоров как делали некоторые из дам, с которыми я закручивал интрижки.

Я думал мое предложение вызовет в ней множество противоречий, но как не странно она очень быстро согласилась…

Ну а что удивляться?

Во-первых, нас искренни тянуло к друг другу как морально, так и физически, а во-вторых (а может и в первых) ей было просто интересно это авантюрное предложение, она же была молода.

Через месяц после моего предложения, она собрала свои вещи, уволилась из структур и из компании моего хорошего друга.

Ее целеустремленность меня очень впечатляла.

Она достаточно быстро начала ориентироваться в чужом городе после переезда и попросила меня спустя неделю помочь ей устроиться куда-нибудь на время, пока она не обросла новыми друзьями и полностью не освоилась в городе.

Конечно, ей было скучно сидеть без дела в городе, где она никого не знает и ждать пока мы встретимся.

Чувствуя свою ответственность и испытывая внутреннее уважение к человеку, даже за тот момент что она не хочет жить за мой счет, я благодаря своим связям в городской администрации устроил Свету к своему знакомому.

Ее мыслительный процесс выходил за рамки моего скудного представления о девушке, которая совсем недавно закончила институт и переехала в другой город. В наших разговорах до переезда я, конечно, слышал ее мысли, но, чтобы такие действия…

Не у всех моих бизнес-партнеров была такая хватка и так работала голова. Познакомившись с «новой Светой», я осознал, что мое предложение переехать было не зря, потому что она явно добралась бы до «истины».

С появление Светланы в городе, мне еще больше приходилось выстраивать свои дела так, чтобы успеть все что я планировал сделать.

Я настолько обложился разными делами и погрузился в проекты, успевая при этом плести свою интригу, что, наверное, разговор в марте две тысячи седьмого со Светланой, это, было единственное событие, которое осталось в моей памяти за тот промежуток времени начиная с ее переезда.

Я отправил своих девчонок отдохнуть в честь праздника, а сам приехал как истинный любовник с букетом цветов к Светлане домой, но ее задумчивый вид таил в себе внутренние мрачные переживания, которые не возможно было не заметить, а они и не пыталась это скрывать.

– Макс, нам нужно с тобой очень серьезно поговорить… – начала она растерянно, даже не смотря мне в глаза завязывая халат и принимая от меня букет.

Конечно, мое игривое настроение улетело далеко, и я присел за «стол переговоров» на кухне, и приготовился услышать что-то совсем для себя неприятное.

– Я не хочу разбираться почему и как… – сев напротив меня за стол, продолжила она свой монолог, который начала еще в коридоре. – Ты и без меня все сам прекрасно знаешь, чтобы я сейчас сидела, и пыталась угадать что на самом деле ты за человек. Это твое право, ты знаешь… Я никогда не пыталась тебя в чем-то ограничивать или ставить какие-то условия для тебя. И речь сейчас идет совершенно не о твоей семье и наших с тобой встречах. Ты сам все это придумал, продумал и реализовал… Я прекрасно понимаю, что ты, лично ты, справишься со всеми преградами и препятствиями в своей жизни, но я переживаю за твою семью… За твою дочь… – сказав это она замолчала и посмотрела мне в глаза.

Меня в тот момент словно парализовало. Я всегда видел Свету сильной, но после сказанного с ее глаз потекли слезы. Я пытался уловить то, что она хочет мне сказать и совершенно не понимал как моя семья резко стала причиной ее переживаний.

Я сидел как истукан и смотрел на нее, не понимая какой поворот событий меня ожидает.

Конечно, все могло бы быть проще если бы она сказала что-нибудь другое.

– Я люблю тебя. Очень тебя люблю, Макс. – Вытирая слезы со щеки заговорила она пытаясь улыбнуться. – к сожалению для меня, так складываются обстоятельства, и сегодня, наш с тобой последний вечер… Который, я хотела бы провести не так печально… – вновь улыбаясь сквозь слезы добавила она словно старалась пошутить.

– Свет, да что случилось-то? – спустя пару секунд оцепенения встревожено поинтересовался я.

Ее улыбка вновь опала и вернув лицу грустную маску.

Помолчав пару секунд перебирая пальцы на руках, она печально выдохнула и продолжила:

– Мне сегодня звонила коллега со старой службы… Они хотят знать больше о тебе, Макс…

– Кто они? Какая коллега? Света! Причем тут моя дочь вообще?

– Ты рассказал мне далеко не все в самом начале, Макс, и я тоже… Просто потому, что думала, что в наших взаимоотношениях прошлое не будет важным.

Я не прошу тебя сейчас исповедываться передо мной, потому что знаю как ты мне дорог несмотря ни на что. Я видела и вижу блеск в твоих глазах, когда ты рядом со мной… Но ты должен прекрасно понимать, что «оттуда» просто так никого не увольняют и никто сам просто так не увольняется.

Я почему-то решила, что у меня будет все иначе… Но я ошиблась…

Может я тебя сейчас сильно расстрою, но я сама узнала об этом только сегодня.

На мое место в вашу компанию, откуда я уволилась по твоей просьбе, пришел новый сотрудник. Наш сотрудник, как ты понимаешь, и спустя пару недель после моего отъезда, деятельность отдала продолжилась, а за мной, к моему сожалению, начали «следить»… – оценив мое выражение лица, она еще больше расстроилась. – Но это еще не самая важная часть…

До встречи с тобой, мы очень близко общались с моим начальником отдела, который, собственно, и пригласил меня на службу, имея желание как оказалось быть еще ближе в перспективе. Наши с ним взаимоотношения не переходили за грань, но были достаточно открытые.

Для него было сильным ударом тот факт, что я начала встречаться с тобой, но он тем не менее воспринял это тогда достойно.

Ты уж прости… Такова его служба, знать всё о своих сотрудниках.

И знаешь, на самом деле, ты своим предложение спас меня, потому что у меня появилась новая мысль и возможность все изменить.

Я согласилась на его предложение работать, потому что это казалось мне своеобразной романтикой, и открывало для меня массу возможностей, но вскоре я поняла, что я слишком молода для того, чтобы отдать всю свою жизнь и не попробовать чего-то еще. А молодость она ведь одна…

Света, опять попыталась мне улыбнуться, но возможно видя мой озадаченный вид поняла, что это не совсем подходящая эмоция в данный момент, и поэтому отведя от меня свой взгляд продолжила.

– Как я уже говорила, сегодня мне позвонила коллега, чтобы поздравить с праздником, а заодно рассказала вкратце историю о тебе.

Оказывается, с конца ноября они следят и за тобой, потому что как ты и сам знаешь ты тоже не мало важная фигура во всем этом деле. Мой бывший начальник далеко не глупый и связал все факты так, что якобы я, об этом обо всем знала и вообще с тобой за одно. А может он просто не смог смериться с моим уходом и специально именно так связывает факты.