Аутентичность

«Аутентичность».

      Это было еще до заварушки с участием, укушенной бешеным хорьком старушки в прошлом году на перекрестке Перпл-Стрит и Рокки Роуд.

Незадолго до.

Марти, который в общем-то, за исключением пары тройки вспыльчивых скандальных происшествий за весь год, обычно ничем примечательным не занимался: играл в виртуальный покер с роботами, курил ноу-хау прямиком с Кубы –кубинские электронные сигары и сигариллы, а в иные дни, когда настроение становилось совсем хмурым, мог долгими унылыми часами потягивать в местных барах «Ржавый гвоздь», «Багаму маму» и, конечно, излюбленный свой напиток «протез философии» – коктейль недавно приобрётший особую популярность в некоторых кругах, благодаря активному муссированию разными экранными звездами его неповторимых охлаждающе-опьяняющих качеств. На деле же, обыкновенный микс пары ликеров, которые держались в секрете ассоциацией барменов (при подаче коктейля, бутылки, в которых находились эти таинственные ингредиенты, облачались в специальные суррогаты шелковой ткани, так что нельзя было разобрать, что конкретно вам наливают), вишневой настойки, льда, а также обычного ликера «Блю Кюрасао», который придавал напитку характерный цвет. Украшалось это торжество пошлости и раболепства перед новой эпохой, в которую вступило отвратительное месиво добра и зла под названием человечество с помощью бионического краба, мало чем отличающегося от настоящего, как и многое другое вокруг. И если разобраться в названии более детально, понять почему «протез», вполне возможно, а вот где здесь философия, вопрос вполне себе философский.

Описываемые подробности, необходимы исключительно для того, чтоб вы могли оценить заурядность, полнейшую серость, обыденность до тошноты, рассматриваемого нами субъекта по имени Марти. Важно осознать, что он ничем никогда не отличался от большинства, а всякая индивидуальность его колебалась на шкале: «новая стрижка» – татуировка с мудрой цитатой – кроссовки известного бренда. Особенно важно это потому, чтоб в дальнейшем к вам пришло понимание, будь Марти хоть сколько-нибудь интересен, хоть немного примечателен, имей он стержень, которым без сомнения и без малейших намеков на пошлость должен обладать каждый мужчина, того, что произойдет с ним дальше, можно было бы избежать. Структура его мотивации, всех его устремлений, желаний и импульсов, будет тем отчетливее проявляться, чем дальше будет заходить повествование. И в силу отсутствия у него того, что называется «искра», вам будет очевидно, почему он поступал так, а не иначе.

ВЫРЕЗКА ИЗ СТАТЬИ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОГО ЖУРНАЛА «БРЫЗГИ БЕЗ ПРИКРАС» 12 октября 2153 года:

«…В силу огромного объема избыточной информации, который регрессивно сказывался уже в конце второго тысячелетия на интеллектуальной, психоэмоциональной, социальной и прочих сферах человеческой жизни, можно наблюдать ряд проблем, с которыми мы столкнулись и лишь победив их, мы сможем и дальше именоваться людьми и предстать перед потомками с должной степенью величия, а не подобием бездумных машин с наличием кода и отсутствием того, что делает человека человеком…»

Что мы имеем ввиду, когда говорим о вечности, о времени, о настоящем и ненастоящем? Вереница образов, картинка из отупелого телешоу и еда, сходная с ПСХЭ по своему составу. Марти – критик. Марти – затейник. Марти – подай то и это. Какой толк от всех подобных обозначений, когда на самом деле он всего лишь развлечение, для кого-то, стоящего чуть выше в интеллектуальной иерархической лестнице, дергающего его, и вас и меня за тонкие неосязаемые нити. Прошу расценить это не как попытку оскорбить чьи-то умственные способности, а как признание того факта, что всем нам есть к чему стремиться. Как осознание того, что если рассматривать наши знания на отрезке сходном с замершей на мгновение струей, вытекающей из писающего мальчика в Брюсселе, мы будем в самом её начале. Более того – это осознание и примирение с тем, что, скорее всего, мы там и останемся. Но стоит ли переживать из-за этого уж слишком серьезно?

Прошел один месяц, два дня и три брошенных окурка на Сайдботтомом-сквер, с того момента, как Марти, о котором я поверхностно вам рассказал, Марти – рубаха парень, Марти(в школе) – блевота, попал в автокатастрофу. Обычно при подобных сводках в новостях, нам сразу видятся разбросанные по автостраде конечности и переломанные тела, что если и станут снова дышать, то лишь в инвалидном кресле. Впрочем сейчас инвалидные кресла не в тренде. Заказывайте, новый сверхпрочный позвоночник, на сайте «rossomaha.сom» или по телефону 89536208706, прямо сейчас и получите искусственное трехкамерное сердце, для вашего земноводного домашнего питомца, абсолютно бесплатно.

Марти пострадал в этой аварии незначительно, можно сказать счастливчик. Парочка, вылетевшая на встречную полосу, скончалась на месте, их и объявили виновниками происшествия. А бедный Март лишился голоса в результате травмы. Благо сегодня, эта проблема легко решаема с помощью синтезатора речи. Голос воспроизводимый им, отличается лишь немного от обычного. В среде богатых, тот, кто имеет какую-либо синтезированную часть тела, считается плебсом. Эта мода набрала ход в последние двадцать – двадцать пять лет. Но бедные, часто этим пользуются не брезгуя, искусственные глаза с редким цветом, или вообще не встречающимся в природе, пальцы на ногах, носы и даже голос, если уродился с писклявым или скрипуче-отталкивающим. В общем все, чтобы скрыть свою нищету множащимися один за другим комплексами. Для этого ныне не нужно даже подвергаться дорогостоящей болезненной хирургической операции, как то делали наши предки. И до чего согласитесь в корне глупа мысль, менять в себе какой-то физический изъян, который, возможно, вовсе и не является таковым, лишь ради того, чтобы подарить самим себе иллюзию «нужности». А раньше гордый Марти мог кричать на весь мир у предзакатного неба на утесе Флеминг: «Я могу прожить в одиночестве, мне не нужен другой человек, чтобы чувствовать себя целым». Но все мы знаем, что человек, тварь и без того ненасытная, существо – снежный ком, особенно страдает, когда нет того пятого элемента, той щепотки соли, той маленькой детали, которая делает нас совершенными и несовершенными. Эта часть каждого из нас, так называемая предками «вторая половинка», по сути неважная мелочь, но всё, как уверяют многие светлые умы, абсолютно всё в этом мире, совершается именно в поиске этого недостающего компонента. Теперь Марти не может кричать. Синтезатор речи не позволяет брать некоторые амплитуды, это еще один его недостаток, правда серьезен ли он, если сравнить его с тем, что имели люди каких-нибудь триста лет назад в ситуации сходной с его? Чтоб вы знали: искусственная часть тела, считалась теперь не просто признаком низшей касты. На окраинах городов создавались целые селенья, эти суррогатные инкубаторы, в которых плодилась нищета и уродство, столь мрачное, что описываемый Гюго старый Париж, посторонится, не изяществом описания, но тенью, которая нас окутала бы, если бы мы побывали и в том, и в другом месте. Таким образом, для Марти, путь к прошлой жизни был закрыт. Нет, он мог оставаться жить в городе, мог даже работать, но такое положение, такой статус, какими он располагал, навсегда потеряны. В конце концов у него осталась любящая и любимая им мать. Островок безопасности. Точка возврата. Возможность сохранится в компьютерной игре, для каждого, у кого есть мать в ортодоксальном смысле этого слова.

ВЫРЕЗКА ИЗ СТАТЬИ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОГО ЖУРНАЛА «БРЫЗГИ БЕЗ ПРИКРАС» 12 октября 2154 года:

«…Человечество разобщено на маленькие квазиобщины. Борьба элит с массами – извечное противоборство, в новом мире приобрело новый ракурс. Концептуальная власть, масоны можно называть их как угодно, всегда искали удобный вариант, при котором так называемые массы вели бы борьбу де юре с элитой, де факто – с самими собой. На рубеже веков, такая парадигма находилась с неизменной точностью, словно кто-то перезапускал этот процесс нажатием кнопки. Нам предстоит еще немало времени потратить на анализ этой ситуации, чтобы разобраться в работе этого механизма и по возможности, пусть не сейчас, но в будущем предотвратить возможные риски для общества, которые могут быть критическими…»

11 ЯНВАРЯ 2123 ГОДА.

«Марти исполнилось 4 года. Мать напекла ему оладьи, нарисовала на них лица черничным сиропом. Ей пришлось очень рано встать, чтоб порадовать сына в его день рождения, но тот лишь подметил, что не любит оладьи. Об этих своих словах Марти переживал всю свою жизнь.»

Хелен, так звали мать Марти. Умная, не без шарма, умудренная опытом и отношениями не с одним и даже не с двумя мужчинами, всегда любила своего сына. Всегда. При этом она не пыталась, да и до определенного момента не могла побаловать его, чем-то особенно дорогим. Не становилась, как зачастую ошибочно то делают другие родители, на сторону своего отпрыска, даже когда он откровенно неправ. Впрочем мы здесь не убиваем пересмешника, так что подобные сентенции вряд ли уместны. Просто зафиксируем: любовь матери к своему ребенку – самое сильное чувство на свете, выше гор, быстрее ветра и несомненно глубже любого океана. Стоит вспомнить, что в неизведанных глубинах порой водятся такие уродливые создания, которые неизбежно пробуждают в нас инстинкт страха, смежный с отвращением. Пытаюсь этим сказать, что такое сильное чувство, как любовь родителя к ребенку, тоже порой рождает чудовищ. И разве не прекрасно, когда дитя, в которое вы вложили всю душу, весь свой нереализованный потенциал (грамотными, конечно, порциями) разрождается к вам идентичным чувством?

Начался период отшельничества, остракизма, бесцельного отчаяния Марти. Он не отличался до травмы особой разборчивостью, но теперь даже карлицы, хромые и убогие, сумасшедшие – все обходили его стороной. У него, как я уже упомянул выше, не было особых талантов, не было искры, неповторимых качеств, чтобы создать себе круг поклонников и поклонниц. Иными словами харизмы нет, внешне не красавчик, что уже срезает шансы прорвать оборону целомудрия, лицемерия и надуманных обществом морально сдерживающих правил, запрещающих девушкам то и это.

«Я – Марти. Вот теперь, действительно, Марти – блевота. Что со мной не так? Вроде потерял голос, а не ноги. Какое смешное недоразумение. Зеркало искривляет свою поверхность, когда я гляжу в него. Мой голос искривляет лица людей. Усмешки, хмыканья и ужимки. Если тыкать пальцем в карту мира, даже нашего континента, нашей страны, нашего города, в меня невозможно будет попасть. Правило с обезьянкой рано или поздно набравшей Гамлета тут не сработает. Я мистер неудача. Упал на самое дно и гниль съедает мою душу. Нет справедливости. Все отвернулись от меня, кроме матери. Завтра, вчера и сегодня, все одно. Лучше бы я родился бумагой для печати чеков, тогда бы еще можно было вернуть меня обратно.»

С такими мыслями, согласитесь, не слишком позитивными, Марти бродил по улицам. Подобных людей всегда очень много, если бы они действовали по принципу муравьев, то порой образовывались бы воронки смерти из людей. Один павший духом начинал бы свое движение по замкнутому кругу, за ним еще один и еще. Так рано или поздно соберется толпа, которая умрет от голода и жажды, лишь тогда движение остановится. Муравьи существа загадочные, о причине образования в их среде подобных воронок, нам мало что точно известно, а вот люди куда проще. Одиночество приводит и к более ужасным последствиям. Что тут лучше, судить не нам.

Справедливости ради отметим, что Марти не был одинок в полном смысле этого слова. У него были коллеги, пара-тройка взбалмошных приятелей. При желании он бы нашел себе подругу из «синтезированных», вот только от таких сам Марти воротил нос. Пришлось ему исправить информацию о себе в Instagram, в био профиля. Марти удалил экспрессивное: AUTHENTICITY ONLY!!!

Может быть натуральный обмен был, действительно, выходом. Он хотя бы был «натуральным». Сейчас всё не то. Говорят людей во все времена посещали подобные мысли. Некоторые историки даже приводят какие-то факты на этот счет. Скептики не верят, что было иное время, чем сейчас, параноики верят, что такая информация проплачивалась правительством, а во что верил Марти? В долбанное ничто. В то, что голос его звучит ненатурально. В маленький факт в районе гортани, который сводит его с ума. Найти девушку из натуральных, ему не помогала даже специальная походка «крутой», которую он выучил на видео-курсах на сайте Mahabharata.com. Даже фирменные очки мертвого, известного в прошлом актера кино, купленные за сумму, озвучивать которую вслух просто неприлично не спасли положение. Это была как раз та самая ситуация (заметим, отличная от большинства других когда мы клеймим себя и занимаемся самобичеванием), когда менять что-то Марти должен был в глубине своего крохотного, как кусочек тертого шоколада в мороженом, сознания. Эффект бы не замедлил сказаться, но напомните, как часто человек меняет свою жизнь, пусть даже под дамокловым мечом грядущей смертельной опасности? Если такие люди и есть, то они страдают очередной причудливой формой невроза, или улетели с нашей планеты, либо, что ближе к реальности – были убиты.

–Малыш, неужели воспоминания о твоем голосе, настоящем голосе, так греют тебе сердце, что ты не хочешь их отпускать?

–Они не греют, они – ранят.

Марти нехотя вынес прикосновение к его щеке от своей матери, нехотя улыбнулся и нехотя твердо решил, что больше не будет жаловаться на жизнь.

–Ты принимаешь все слишком серьезно, жить так нельзя. Да и я не могу смотреть, как ты убиваешься.

–Ма, я даже подружку себе найти не могу, что еще сказать на этот счет?

–Подружку найти для чего? Думаю для секса, ты можешь это сделать и с искусственным голосом. А для чего-то большего, действительно, важного, чего-то, ради чего как говорят стоит сражаться и терпеть боль, это и с реальным голосом получается не у всех. Так что не думаю, что проблема твоя кроется в этом.

Мать Марти расставила руки по бокам, одернула прядь волос, как луна свое отражение в воде после брошенного в нее камня и сделала лицо-претензию.

Сын знал, как права его мать и как неправ он. Знал, что винить себя можно сколько угодно, но это, как и жалость к себе, как и прочие подобные рефлексии – до добра не доведет. А потому, он как и все дети, пусть даже совсем взрослые, если рассматривать сугубо визуальный образ, повел себя упрямо, по меньшей мере незамедлительно упрямость эту провозгласил:

–Мне видится все не в самых радужных красках, ма. Я бы не хотел окончательно съехать с катушек, а сублимировать как ты отсутствие сексуальной жизни, а что, может даже важнее, эмпатичной составляющей отношений, я не могу.

–Может ты ищешь любовь не там, где следует? Какие искренние чувства в барах, да ночных клубах? Любовь вообще, говорят, склонна к самопоиску.

Марти вряд ли верил в любовь. Слово на слух, воспринималось для него то как что-то вязкое, то как нечто эфирное, но никак не отождествляемое с картиной мира, которая угнездилась в его представлении о нем. Но мать всегда права. И любовь таится за тем поворотом, который тысячу раз пройдешь и не заметишь, миллион раз увидишь в деталях простаивая на автобусной остановке все детали швов между кирпичной кладкой этого здания, все надписи, граффити, каждую щербинку и выбоинку, но не найдешь её. А она всегда была там, ждала и терпела, потому что только любовь способна быть, по-настоящему верной. Бог придумал её идеальной, как и многое другое, но человеческий закон –закон несовершенства. А потому те, кому принесли в дар эту частичку божественного зачастую пренебрегают ей и не справляются. А задумка-то была – супер.

ВЫРЕЗКА ИЗ СТАТЬИ НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОГО ЖУРНАЛА «БРЫЗГИ БЕЗ ПРИКРАС» 12 октября 2154 года:

«…Мораль, этика, что говорят эти слова современному человеку? Многогранник добра и зла, сегодня начал вращаться с такой скоростью, что все смешалось в одну субстанцию и дифференцировать её на составляющие, а уж тем боле классифицировать, определить характер – не представляется возможным. Одно можно сказать с высокой долей вероятности если раньше конфликты межличностного типа главенствовали – сейчас их время прошло. Внутриличностные проблемы и их гегемония, связанные с тотальным одиночеством, равнодушием и всеобщей пассивностью – бич нашей эпохи. Разве мы желаем, чтоб таким видели её, а значит и наше лицо потомки? …»

Также очевидно, как то, что мальчики танцующие всей оравой с толстухой издеваются над ней, было стремление Марти обрести новое, сильное, захватывающее и изнуряющее чувство. Скорее даже подспудное интуитивное стремление взаимообладания с другим объектом. Это не правда, что только в сказках желаемое страстно и безапелляционно приходит рано или поздно к вам в руки. Но жизнь, как те мальчишки, что приглашают толстуху на медленный танец – насмехается и дает нам мечту, порой, слишком поздно, на стадии отчаяния.

Марти сидел в небольшом заведении, помесь паба и «кафе для подумать», мест казалось бы несовместимых. А мир любит парадоксы побольше, чем милосердие. Был субботний вечер и составляющая паба взяла верх, подумать решительно не получилось бы, разве мыслитель не обладал бы даром абстрагироваться от шума и праздного веселья. Все столы были под завязку, и тут появилась она. Внешность ангела скрещенная с черной, как ночь начинкой и взрывом звенящей, ясной до крайности простоты, пестрящей колючками сарказма, с тайной, делающей женщину женщиной. Такую всегда замечаешь, хочешь уловить её запах, увидеть её застенчивую наготу, провести пальцами по ореолу её губ. Она оглядывается по сторонам, рот у нее искривляется ухмылкой молодой ведьмы. Она направляется прямиком к столику Марти и небрежно бросает на подходе:

–Я тут плюхнусь, если вы не против?

Марти наблюдал за ней. Конечно, он не против.

–Чего вам надо, не видите я сижу здесь в одиночестве? У меня синтезатор речи, боюсь это вам не доставит удовольствия от общения.

–О, да у кого-то здесь проблемы. И что же, с таким сегодня уже и прожить жизнь нельзя?

–Можно, но в одиночестве.

–Чушь, глупость и спесивец с ранимой душонкой.

–Хамка и бестактная фурия.

–Я просто поинтересовалась можно ли присесть, а ты пол жизни рассказал и начал огрызаться.

Марти оглядел её с ног до головы. Подумал она ничего. Подумал, а вдруг?

–Садись уже, мешаешь смотреть шоу-программу.

И она села.

–Когда я вошла, она увлекала тебя не больше, чем меня вон тот тип за столиком в левом углу зала, с повадками ковбоя и строящий мне глазки в стиле «ты будешь моей, крошка». Поэтому отвечу ка ему соответствующим жестом.

И она показала ему характерный жест, после чего улыбка с лица «ковбоя» сползла, как мертвая устрица.

Марти нервно усмехнулся. Она украла улыбку у другого и подарила ему.

–Тебя как зовут, шутница?

–Сара, а тебя наверное Боб или что-нибудь в этом духе, уж очень ты сноб и зануда.

–Это может и обидеть. Я Марти.

–Мужчина обижающийся, это конечно, как человек разумный. Сегодня такое сплошь и рядом, видимо ты типичный представитель.

–Ты сама из себя, что представляешь?

Наверняка, внимательный читатель уже подметил, что их беседа, давно помогла дистанцироваться от окружающей обстановки, они создали свой мир, клочок земли для двоих. И все их попытки зацепить друг друга за живое, вызывают скорее улыбку, чем удивление.

–А ты посмотри в оба глаза, а не куксись как девочка, тебе и станет все просто и понятно.

–Я тебя насквозь вижу, Сара. Ты обыкновенная прилипала.

–Сейчас ты получишь пинка, мистер Марти слюнтяй. Расскажи лучше, что ты тут делаешь?

–Коротаю дни своей не слишком красочной жизни.

–Какой же ты злюка.

–Какой есть.

–Рассуждал тут, наверное, о том, как тебя все достали, какой ты правильный и какие все вокруг тупицы. Пуп земли, Марти.

–Чего тебя вообще так заботят мои мысли?

–А почему бы и нет?

–Потому что мы с тобой едва знакомы.

–Синтезированных не любят. А ты на эту тему слишком заморочен. По мне так лучше интересный собеседник с искусственным голосом, чем задающийся «настоящий».

–Ничего интересного я тебе еще не рассказывал.

–Так расскажи. Удиви меня, Марти, докажи, что ты хотя бы живой, а не жир с живота толстого выпивохи.

И он рассказал ей. Про звезды, про путешествия, про свою замечательную мать и любимые стихи. Про новую теорию, о которой он читал в газете. Он пытался даже шутить. Не всегда выходило смешно, но само старание было приятным для Сары. Старание ощущалось в воздухе вокруг их стола. А потому, когда он провожал её до парадного входа в её дом, она прильнула к нему и поцеловала в щеку. Горячий поцелуй, еще долго приятно обжигал это место на лице Марти тысячей приятных воспоминаний.

11 января 2119 года:

«Хелен не без осложнений родила сына. Имя ему было Марти. Она ощущала себя, как солдат после марш-броска, пролежавший сутки под проливным дождем и получивший по спине ржавой арматурой. Пару-тройку раз. Новоиспеченная мать отдыхала в своей палате изнуренная и разбитая, уже помышляющая о том, что неплохо было бы хорошенько вздремнуть, когда ее телефон на шкафчике рядом с кроватью противно завибрировал:

–Алло, я слушаю.

–Как все прошло? – раздался сухой голос мужчины у которого вряд ли когда-нибудь будет семья.

–Неплохо, было бы лучше, если бы ты был рядом.

–Хелен, мы уже обсуждали это, этот ребенок, нам не справиться с ним. По крайней мере сейчас.

–Боюсь, ты не можешь справиться сам с собой, а я то прекрасно заменю любезно упомянутое тобой слово «ребенок» на Марти. Твой сын, которого ты увидишь, примерно никогда.

–Как ты себя чувствуешь? Бывало и лучше, да?

–Бывало намного лучше.

И Хелен бросила трубку. Больше они никогда не разговаривали.»

Прошло пять месяцев в отношениях Марти и Сары. Они узнали друг друга ближе, что редко идет кому-то на пользу. Но им очень даже шло. Красивая пара, правда у одного из них не настоящий голос. Какая досада. Пять месяцев беспричинной радости, по крайней мере для окружающих. Сами влюбленные окрестили эту радость именами друг друга. Марти задумывался о том, что это отдельный период его жизни, а другие её части – части матрешки, вкладывающиеся друг в друга. Матрешка, очень опасная игрушка, для людей с тонко чувствующей художественной натурой. Таким ли был Марти? Сара же задумывалась в эти моменты о более насущных проблемах, как и любая ответственная барышня, о том какой лак больше подойдет к её сегодняшнему наряду, какие туфли лучше надеть и сколько раз её возлюбленный позвонил за день, как индикатор чувств к ней. Это был редкий случай, когда любовь обоюдна, равна, не как демократия США в начале двадцать первого века, а как нечто, почти совершенное. Каждый человек на планете должен помнить, нет ничего совершенного и тогда, возможно, это спасет его от страданий. Но мало кто тренирует свою память, мало кто сражается за нее, все мы цепляемся за моменты, когда держим подругу за руку на скоростном аттракционе и еще не понять, кто больше боится она или вы. Это и приводит к невнимательности. Это чувство, когда вы выходите с аттракциона (не важно, какого вы пола), расправляете одежду, улыбаетесь и показываете всем, что вы король или королева мира, чувство, дающее иллюзию неуязвимости. Оно и есть червь, что подтачивает древо. Опытный зритель, конечно, заметит, чуть вспотевшие ладони, которые о многом ему расскажут. Смешные люди, которые боятся показать, что боятся. В этой паре таким был Марти. И это не мешало им быть счастливыми – неистово, слепо, всепоглощающе.

Сара делала для него больше, чем можно себе представить. Лечила его с похмелья, подбирала ему одежду (что было непростой задачей, после подобного сафари по нарядам для себя), не надоедала со своими проблемами. Как тяжело было женщинам прошлого, когда не было полностью автоматизированной системы ухода за домом.

Мир устроен очень просто, а тот кто скажет вам, что это не так, скорее всего плохо схватывал налету всякие там правила грамматики в школе. Мужчины говорят женщинам то, что те хотят слышать, женщины слушают и делают вид, что это очень приятно и неожиданно – формула взаимного успеха перед вами. Но стоит заглянуть за эту ширму чайных церемоний, стоит проделать дыру в этом каркасе надуманной этики, стоит из этой плеяды слов извлечь окровавленное новорожденное дитя, тело которого вопит от боли в этом суровом неприглядном мире, дитя имя которому истина – все тут же становится на свои места. Мужчины козлы, а женщины феи. И ничего не попишешь. И такой стереотип (если, конечно, забыть, о подлинном значении слова фея, о тех поступках, на которые они способны), прочно закрепился в мироздании, как догматы церквей прошлого.