скачать книгу бесплатно
100 рассказок про Марусю. Вполне откровенные и немножко волшебные истории про Марусю и других обитателей Москвы. Книга первая
Маша Хворова
Из чего вырастает волшебство? Из любви и радости или из отчаяния и печали? А может быть, из самой что ни на есть обыденной реальности – стоит лишь присмотреться и впустить волшебное в повседневность.Действие происходит в Москве 2010-х годов. Главная героиня – Маруся – москвичка средних лет, пережившая две личные драмы подряд. Возрождаясь из пепла после травматичных расставаний, Маруся заново взрослеет. Она стремительно проходит путь от инфантилизма к обретению своего нового я, нового достоинства и новых смыслов. Бонус новой Марусиной жизни – умение летать, поначалу спонтанное и с трудом контролируемое, но со временем всё более осознанное. Встречая на своем пути много занятных личностей, Маруся попадает в самые разнообразные приключения: волшебные и обыкновенные.Это антистрессовый роман в сказках для взрослых – порой философско-лирических, а порой задорно-хулиганских; он для тех, кто ценит юмор, всё ещё верит в любовь и хотя бы немножко верит в чудеса.
Маша Хворова
100 рассказок про Марусю. Вполне откровенные и немножко волшебные истории про Марусю и других обитателей Москвы. Книга первая
Сезон первый
Кто такая Маруся
Ну-с, Любезнейший Читатель, где бы Вы сейчас ни находились: в метро – по дороге на работу, в самолете – по дороге в отпуск, в поезде – по дороге к бабушке в деревню, или, по случаю, в офисе – под прикрытием финансовых бумаг, – если Вы открыли эту книгу, значит Вы полны желания почитать. И было бы нечестно сдерживать Ваш читательский порыв на старте.
А посему начну без обиняков.
Маруся – это баба. Не снежная.
Хотя давным-давно на новогоднем утреннике в детском саду ей пришлось исполнять роль Снегурочки, и может быть поэтому что-то снежное в ней с тех пор все-таки осталось.
Маруся – вполне себе человеческая, ладно скроенная женщина в полном соку и расцвете дамских сил. Ей чуть за сорок. Хотя, если откровенно, совсем уже близко к сорока пяти. А если совсем не лукавить… Да что там лукавить, когда Марусе каким-то волшебным образом удается «мерцать» от тридцати пяти до сорока, и не выше. Обладая однажды данными ей колдовскими чарами, временами она мерцает и на тридцать, и даже чуть ниже. Но сама пугается, что тогда придется мерцать данными паспорта. А паспорт всё же документ. А с документами такие мерцающие шутки плохи. Это Марусе строго внушили в ее далеком пионерском детстве, когда с портретов то и дело грозили пальцем лукавые дедушки ленины и бородатые карлы марксы.
Живет Маруся в Москве, в микрорайоне Алтуфьево. Она очень любит зеленые алтуфьевские дворы, Красную площадь, Тверскую улицу и Столешников переулок. А еще Маруся любит метро и особенно станцию Маяковская, ГУМ и гумовское мороженое, московские театры – большие и малые, московские улочки и переулки с их кафе и ресторанчиками, в которых раньше продавали бутерброды с колбасой, коньяк и приторные пирожные, а теперь потчуют настоящим капучино, цезарем и горячим шоколадом.
Москва всегда казалась Марусе сказкой, в которой она родилась, всегда жила и жить продолжает.
Всю прекрасную середину своей жизни Маруся пребывала в стабильно-замужнем состоянии и была любима и носима на руках своим мужем, который после двадцати лет супружества внезапно устал, и мало того, что спустил Марусю с рук, но еще и дал ей увесистый, воистину волшебный пендель. Чтобы Маруся смогла наконец пожить исключительно своей, Марусиной жизнью.
Маруся сразу своего счастья не распознала, и пришлось ей в опустошающей кручине сгореть дотла, а потом из пепла возродиться в новую Марусю. Но об этом мало кто знает. Только те, кто видел Марусю в состоянии пепла, а потом удивлялись, как это у нее получилось снова стать Марусей, да еще такой молодой и красивой. И даже гораздо моложе и красивее, чем она была раньше, когда сладко покоилась на руках у любящего мужа.
Вот тогда-то и проявился в Марусе впервые ее волшебно-колдовской дар. А кто ее этим даром наделил, Маруся так и не знает. А раз не знает, значит и не положено. Ни ей, ни нам.
Работает Маруся в торговой фирме под названием «Тот Cамый Карлсон», и торгует она вареньем. Склады и офис «Того Cамого Карлсона» заставлены всевозможными банками. Иногда они бьются, и от этого и склад, и офис сладко ароматизируются.
Сама Маруся сладкое не очень любит. Она вообще-то предпочла бы торговать картинами, а вовсе не вареньем. Потому что когда-то была обучена Очень Знатным Университетом самому что ни на есть культурно-эстетическому картиноведению. Но что поделаешь: в суровой повседневности сладкое, как любое материальное, с завидной частотой подминает под себя духовное. И редко случается наоборот.
Несмотря на ежедневно угрожающее количество сладкого вокруг Маруси, ей удается сохранять свою ладно скроенную фигурку в должном хрупко-подтянутом состоянии. И не потому что она ежедневно не намазывает дармовое варенье на свежие булочки. Очень даже намазывает! И не потому что каждое утро Маруся занимается утренней гимнастикой. А потому что Маруся – немножко волшебница. Хотя об этом почти никто не знает. Да и сама Маруся до сих пор удивляется, когда утром ей удается поднять свое легкое тело над кроватью, чтобы исполнить «березку» или «велосипедик», зависая над ложем сантиметрах в десяти, а может быть, и двадцати, точно она не измеряла. Ну не на полу же, в конце концов, этим заниматься!
А на вид Маруся – вполне обыкновенная светловолосая и зеленоглазая москвичка и ничем из повседневной, и даже праздничной, московской толпы не выделяется.
Разве только порой, при сильном ветре, яркие мотыльки вспархивают с рисунка ее любимого шарфика, и, покружив над Марусиными плечами, снова замирают в узоре. Но этого почти никто не замечает. А если и замечает, то думает, что померещилось.
Или случается еще, что зимним утром самые крупные снежинки, приземлившись на Марусины плечи, начинают звонко хохотать. Но этого почти никто не слышит.
Однако очень может статься, что однажды, в такое вот снежное утро случайный прохожий тронет Марусю за рукав.
– А я всё слышу, – подмигнет он Марусе.
А Маруся не удивится, и даже обрадуется, что не одна она в этом городе смех новогодних снежинок улавливает.
Хотите – верьте, хотите – нет.
Из следующей рассказки вы узнаете, почему Маруся умеет летать
Маруся и ее Большая Любовь
Однажды погожим летним вечером решила Маруся наведаться в алтуфьевский универсам «Экватория», где любила покупать сказочно вкусные яблочно-карамельные пирожные. Положив в корзину пирожные, Маруся пошла за курочкой. А положив в корзину курочку, Маруся отправилась за салатом и сладкими грушами. А после этого Маруся подкатила свою корзину к прилавку, уставленному разнообразными бутылками, и потянулась за безусловно подлинным французским «Шардоне». И в этот самый момент была буквально схвачена за руку совсем ей незнакомым, но весьма привлекательным мужчиной.
Он был очень высок, слегка грузноват, чуть лысоват и, как многие начитанные люди, носил очки в тонкой оправе.
– Это не берите, – сказал он властно, чем покорил Марусю сразу и, казалось, навсегда.
Мужчину звали Тимур Валерьевич. Выпить он любил, но пил исключительно вино.
– А? – похлопала ресницами Маруся.
– Ага, – подтвердил Тимур Валерьевич.
Маруся подчинилась. А Тимур Валерьевич купил несколько бутылок «Шабли» и пригласил Марусю в гости, вместе с ее яблочно-карамельными пирожными, курочкой, салатом и сладкими грушами.
И хотя Маруся всегда была, в общем-то, дамой довольно строгих правил, по какой-то неведомой ей колдовской причине противиться предложению Тимура Валерьевича тем летним вечером она оказалась не в состоянии.
– Курочку мы с Вами, Марусенька, готовить, пожалуй, не будем. А вот яблочно-карамельные пирожные, равно как и сладкие груши, нам с Вами ой как пригодятся! – ворковал Тимур Валерьевич, усаживая Марусю в удобное кресло. – Славно нам с Вами, Марусенька, будет закусывать ими бесподобнейшее «Шабли».
Знал все-таки Тимур Валерьевич толк в вине.
Да и в женщинах Тимур Валерьевич тоже неплохо разбирался.
А потому решил не тянуть и вскоре склонил Марусю к сладкому яблочно-карамельному поцелую, который почти немедленно перетек в такую же сладкую обоюдно-бурную ночь.
А за обоюдно-бурной ночью последовало не менее бурное Марусино утро, полностью и безоговорочно поддержанное бурным утром Тимура Валерьевича.
А потом Маруся пожарила яичницу и даже помыла после завтрака тарелки, чем пленила сурового Тимура Валерьевича сразу и, казалось, навсегда.
Так они встречались целых три года: Тимур Валерьевич покупал для Маруси вино, она жарила для него яичницу, и оба они безоговорочно поддерживали друг друга бурными ночами и не менее бурными утрами.
А по вечерам, за чаем, любили Тимур Валерьевич с Марусей услаждать друг друга чтением вслух. И неважно было, что они читали, – прозу, поэзию, газету или научно-технический журнал. Важно было то, что, внимая голосам друг друга, молодели они душой и сердцем, и это их на лирический лад настраивало. И тогда брал Тимур Валерьевич гитару и исполнял для Маруси свои баллады. А Маруся слушала и млела. И были они в такие моменты взаимно друг другу рады, как никогда.
Несмотря на то, что Тимур Валерьевич пил очень часто и очень много, Маруся каким-то волшебным образом умудрялась этого почти не замечать. Ведь это была его немножко странная и чуть-чуть неприятная особенность, очень похожая на невольный и вполне простительный грех.
А кто из нас без особенностей? Пусть кинет камень. Или бутылку.
Так Маруся и Тимур Валерьевич самым чудесным образом оказались, в общем-то, обоюдно счастливы.
Всё это их безоговорочное взаимное счастье прервалось однажды ранним утром, когда пьяный Тимур Валерьевич разбудил Марусю телефонным звонком.
– Я женился, – телеграфно сообщил он Марусе.
И хотя, на самом деле, вовсе он и не женился, Маруся-то об этом не знала. А даже если и подозревала, все равно поверить предпочла. Ведь сказанное не воротишь.
Положив трубку, Маруся сначала свернулась в клубочек. Но в клубочке было больно, словно пронзили его множеством наиострейших спиц или ниндзяобразных кинжальчиков.
Тогда Маруся решила распрямиться и что есть силы покричать. Но это не помогало.
Тогда Маруся стала лупить кулаком по дивану, подушкам и даже по столу до тех пор, пока не разбила кулак до крови. Но и это не помогло.
Тогда Маруся открыла окно, встала на подоконник и шагнула вперед.
Но вниз лететь раздумала. А полетела вверх. И там ее вылечило Солнце.
Сначала оно Марусю испепелило (а Марусе, как вы помните, к этому было не привыкать) и вместе с Марусей сожгло ее боль. А потом бог Ра (а может быть какой-нибудь другой, но тоже очень достойный) создал новую Марусю, очень похожую на старую, но всё же немножечко иную (и к этому Марусе тоже было не привыкать).
С тех пор Маруся умеет летать над Москвой. Но только над Москвой. В других местах у нее пока не получается. Она проверяла.
Уж вы мне поверьте.
В следующей рассказке речь пойдет о сайте знакомств, чудо-мужчине Владимире и романтике от DeepPurple
Маруся и сайт Вполне Приличных Знакомств
Как-то дождливым вечером Марусе стало так одиноко, что отважилась она заполнить анкету на Сайте Вполне Приличных Знакомств.
Женихов там оказалось видимо-невидимо. Не все, правда, сразу звали Марусю замуж, – так, один-два. Остальные звали либо кофе попить, либо без предисловий и лишних трат предаться взаимообогащающему сексу. Некоторые приглашали Марусю в кино или на романтическую прогулку. Встречались и те, кто предлагал партию в теннис или выезд на роликах.
Половина соискателей были женаты и жаждали ренессанса давно забытых ярких чувств. Еще треть давно и прочно находились в пограничном состоянии и успевали насытиться свободой, прежде чем затихнуть под таблетками в зарешеченной палате. А были и такие, кто не в шутку предлагал Марусе заработать, совмещая приятное с полезным.
Весь этот зоопарк с каждым днем нравился Марусе все меньше и меньше. И хотя вполне приятные встречи, посвященные совместным прогулкам или распитию кофейных напитков, иногда случались, обоюдоострого флюидного интереса неизменно не возникало.
Маруся уже начала терять надежду и веру, когда получила приглашение испить чаю в «Стармагз» от инженера средних лет. И хотя возраст инженера на самом деле стремительно приближался к пятидесяти, он, так же как и Маруся, умел мерцать от тридцати пяти до сорока. Эту его способность Маруся распознала, едва взглянув на фото.
Звали чудо-мужчину Владимиром.
– Моя порода, – отметила для себя Маруся. – Есть шанс, что флюид пойдет, – чем черт не шутит.
С первого взгляда на живого и теплого Владимира Марусе понравились:
а) его голубая наглаженная рубашка дорогого покроя;
б) его седина, мастерски выстриженная ежиком;
в) его крупный нос (даже не спрашивайте, почему).
Но особенно привлекли Марусю его шоколадно-карие глаза, наполненные могучей маскулинной энергией.
Весь Владимир в комплексе чудесно гармонировал с внешним и внутренним арсеналом Маруси.
Однако за чашкой стармагсовского чая Владимир зачем-то долго делал вид, что Маруся ему не очень-то и нравится.
Между рассказами про то, что никакой он не инженер, что ездит он на Белом Бээмвэ и занимается рекламой, снимая фильмы про молоко и йогурты, Владимир приватно поведал Марусе о том, что:
а) предпочитает свежие дамские тела потрепанным;
б) настроен на исключительно легкие отношения, так как год назад, ровно в День Святого Валентина, сделав предложение своей подруге, получил отказ без объяснения причин.
По Марусиному разумению, с тех черных пор Владимир пребывал в беспрерывном трауре по утраченным навсегда иллюзиям лебединой верности.
– И выстроил я себе, уважаемая Маруся, дом на Алтае, дабы надежно растворить свою печаль в природе. И, от щедроты душевной, роздал я всем своим бывшим женам квартиры на Ленинском проспекте, – хвастался Владимир. – И холостюю я теперь за городом в маленькой квартирке с видом на парк и жажду ярких и непринужденных встреч. Но их, Маруся, почему-то не случается. Какие-то никчемные женщины мне попадаются, – то старые, то некрасивые, то глупые, то не убежденные в целительной силе полноценного секса.
Вслушиваясь в минорное повествование Владимира, Маруся не без основания начинала раздражаться: «И с чего я взяла, что этот дядя – моего поля ягода? И какого рожна я сижу в этом Стармагсе и выслушиваю такие никчемушные речи?»
Маруся начала было уже подумывать о том, не пересесть ли ей за столик напротив, где с чашкой кофе устроился пресимпатичный молодой человек, который давно и с большим интересом на Марусю поглядывал, как вдруг Владимир встрепенулся, придвинулся к Марусе поближе, и, взяв ее за руку, проникновенно произнес:
– Не хотите ли Вы, чудесная Маруся, прокатиться в моем Белом Бээмвэ с кожаными сидениями?
Такой мгновенной перемене Маруся очень удивилась, но из любопытства согласилась.
В машине было безупречно удобно, и играла правильная музыка.
– «Smoke on the water…» – тихонько начала подпевать Маруся.
Лицо Владимира застыло в изумлении.
– Как?! Ты знаешь эту песню?!
(Здесь, как вы понимаете, переход с «Вы» на «ты» неизбежно органичен, так же как и в обратную сторону, по законам жанра).
– Deep Purple, – кивнула Маруся.
– И тебе это нравится?
– Made in Japan. Двойной альбом. Концертник. Мой любимый.
Владимир воздел руки к небу, а потом закрыл руками лицо.
«Сейчас он зарыдает», – испугалась Маруся.
Хорошо, что в этот момент они стояли на светофоре, иначе аварии было бы не миновать.
– О боги! Что я слышу! – воскликнул Владимир. – И как такое возможно?!
Его шоколадно-карие очи наполнились самыми разнообразными позитивными эмоциями, – от умиления до вожделения. Он расцвел и засветился.
– Поехали кататься!
Белая Бээмвэ выехала на МКАД, Владимир прибавил газу, а Перплы заиграли «High Way Star».
В этот момент Маруся и Владимир почти полюбили друг друга. Пусть всего на шесть минут, зато очень пламенно.
– Nobody gonna take my head, I got speed inside my bra-ain, – орали Маруся с Владимиром и неслись по шоссе, сильно превышая скорость.
