скачать книгу бесплатно
– А чего ты хотел? – усмехнулся Павел, – Бел же сам за завтраком бросил, что она его сводная, а он за сестру и двор стреляет в упор. Пиявкой больше, пиявкой меньше…
– Интересно, – задумчиво протянул Матвей, – если я его сегодня после занятий на улице выловлю и клыки повыдергиваю, ублюдок продолжит так мерзко скалиться?
– Тебе трех месяцев в тюрьме не хватило? В следующий раз их гнездо надавит посильнее, и срок будет не таким щадящим, – голос у Антона был веселым, но в нем чувствовалось беспокойство, – минутное наслаждение того не стоит.
Матвей хотел возразить, что еще как стоит, но его отвлек голос Изольды.
– Дорогие студенты, – в зале образовалась гробовая тишина. Все дружно уставились за преподавательский стол, за которым разместилось около десятка мужчин и женщин, вот только незнакомых лиц среди них не наблюдалось. Где же новый ректор? – сегодня у вас начался новый учебный год, для кого-то он первый, – она кивнула занявшим один из столов первокурсникам, – для кого-то последний, – теперь кивок предназначался четверокурсникам, – в любом случае, весь наш преподавательский состав желает вам трудиться не покладая рук и закончить год с отличием. Теперь перейдем к причине, по который мы вас всех здесь собрали. Наш любимый ректор Кирилл Сергеевич Сломов, в связи с почтенным возрастом, решил уйти на пенсию, а сейчас, как мне сообщили, к нам прибыл его приемник.
Словно подгадав момент, входная дверь в зал распахнулась и внутрь вошел одетый в джинсы, свитер и черное пальто высокий мужчина, распространяющий вокруг себя властную, хищную ауру. На вид ему было около сорока. Длинные белые волосы были собраны в высокий хвост. Подтянутое, тренированное тело, тут же приковало к себе томные взгляды женской половины.
Он не прошел к преподавательскому столу. Встал у входа и пробежал взглядом по умолкшим студентам и учителям, пока не остановился на застывшем подобно статуе Матвее, чьи руки непроизвольно сжались в кулаки, а лицо скривилось в жутком оскале.
Неизвестный мужчина прикрыл глаза, устало вздохнул и повернулся обратно к залу.
– Позвольте представится. Меня зовут Миронов Дмитрий Александрович, и я назначен новым ректором академии Рэнвуд, – обволакивающий бархатистый голос, действовал подобно гипнозу, и только Изольда, поправив очки, почему-то нахмурилась, – если у вас будут ко мне какие-то вопросы, добро пожаловать в мой кабинет. А сейчас возвращайтесь к занятиям.
С этими словами, он развернулся и исчез из зала так же стремительно, как и ворвался.
Звенящую тишину прервал сдавленный смешок, раздавшийся с того места, где сидела Василиса. Взгляды присутствующих тут же устремились в ее сторону.
– И это все? Кажется, мы дольше собирались, чем он представлялся, – заметила девушка, вставая с места.
За ней поднялась сидевшая рядом брюнетка, и это как будто послужило сигналом для всех остальных. Первыми зал покинули преподаватели, а следом за ними к выходу шумно потянулись студенты.
Матвей тоже собрался было последовать за приятелями, но тут в поле зрения опять попал пиявка-Долгов, трущийся рядом с его сводной заразой. Заметив Белорадова, он окинул его ненавистным взглядом и демонстративно обнял Василису за талию. Рыжая бестия слегка поморщилась, но отодвигаться не стала. Даже наоборот, увидела метающего молнии глазами братца и сладко улыбнулась своему провожатому, вконец лишая Матвея самоконтроля.
– Солнышко, встретимся вечером в саду? Я кое-что тебе покажу? – слащавым голосом запел Михаль, и пропустил тот момент, когда появившийся рядом Белорадов, что есть силы толкнул его плечом. С громким визгом Долгов отлетел к стене.
Не успевшие покинуть зал студенты застыли как вкопанные, а вместе с ними и слегка ошарашенная Василиса.
– Кровососы научились летать? – пробасил подошедший к другу Павел, на что тот лишь пожал плечами.
– Я сейчас же доложу о твоем поведении ректору. Обратно за решетку захотел, тварь? – поднимаясь с пола закричал Михаль. Четверка парней из его окружения тут же оказались рядом, препарируя взглядом Белорадова, правда нападать не спешили, помня последнюю встречу в клубе, после которой некоторые из них еще пару дней с постели встать не могли.
Вот только похоже их предводитель отличался памятью аквариумной рыбки. Встав на ноги, он бросился на своего обидчика с кулаками, но так и не смог приблизиться. Матвей успел схватить его за горло, и так крепко сжал, что тот закашлялся.
– Я тут подумал и решил, что ты, сосалка, не достоин моей сестренки, – хриплый голос парня сочился сарказмом, – так что увижу рядом, считай труп.
– Какое ты имеешь право? – яростно сверкнув глазами, Васька наконец-то отмерла и, переполненная праведным гневом, бросилась Матвею на спину, – отпусти его сейчас же, сволочь!
Ее кулачок успел врезаться в него всего лишь раз, и с этим прикосновением словно разряд тока прошел через их тела.
Резко выпрямившись, Матвей разжал ладонь на горле Долгова, молниеносно обернулся и перехватил тонкие запястья дикой кошки. Подбросив визжащую девчонку в воздух, он усадил ее на свое прижатое к ближайшей стене мощное бедро и заключил в крепкие объятия.
Павел с Антоном, как по команде, тут же встали за спиной приятеля, скрывая парочку от посторонних глаз.
– Ты что, чокнулась, я же тебя раздавлю, мелкая? – глухо прорычал Матвей, не отрывая злых, черных глаз от дрожащих губ испуганной до мурашек Василисы.
Глава 9
Так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своем лице. Так жарко, в тех местах, где он касался моего тела. Так страшно, под его парализующим взглядом.
Мне бы продолжить кричать, звать на помощь, лицо ему расцарапать своими длинными ногтями, за то, что обращался со мной, как с какой-то вещью, а я зависла, как дура последняя, думая о том, какой у него оказывается глубокий голос, до самого дна пробирает.
Если это не помешательство, то что?
А в обеденном зале, между тем, дым коромыслом. Собравшиеся вокруг парни и девушки с любопытством следили за развитием ситуации. Михаль, все еще сидел на полу, держась за шею и пытаясь выровнять дыхание, а его друзья бросали в сторону приятелей Матвея ненавистные взгляды. Мне на помощь никто не спешил, оставив один на один с безумным зверем, что усадил на себя и грозится убить.
Хороший тамада, и конкурсы интересные.
Не вцепись я в его сильные плечи, вряд ли бы держать стал. Уронил бы на пол и поржал с друзьями, над своей неуклюжей сестренкой. Но не на ту напал.
Я задергалась в его объятиях, пытаясь вырваться, но так ничего и не добилась. Лицо психа скривилось в презрительной усмешке, а хватка на талии стала жестче, впечатывая меня еще сильнее в его каменное тело.
– Отпусти меня сейчас же, скотина, или я пожалуюсь Изольде! – яростно зашипела я в его наглую рожу, и тут же снова завизжала, почувствовав, как меня, без каких-либо проблем, отцепили от себя, подкинули в воздух и вновь поймали, показывая, кто тут сильнее.
Подействовало, надо признаться, на ура.
Да, характер у меня не сахар, могу довести до точки кипения с нуля до двух секунд, но за все мои восемнадцать лет, в какие бы неприятности я не встревала, сколько бы врагов не нажила, никто и никогда не применял ко мне силу. Даже отец в те дни, когда я поздно возвращалась домой с вечеринок, или ослушивалась его наказов, предпочитал не брать в руки ремень, а решать все на словах.
Осознав, что я не контролирую ситуацию и полностью завишу от прихоти этого ненормального, я почувствовала, как вся бравада в секунду испарилось, и на ее место пришел панический страх.
– Ты на меня первая напала. А если выпущу, то что? Снова на меня накинешься, стерва капризная? – зло выплюнул подонок, наклонившись еще ближе к моему лицу.
Его губы оказались в считанных миллиметрах от моих, а глаза словно в душу заглядывали. Я быстро зажмурилась, но кто в здравом уме будет укрываться от урагана малюсеньким пледом? Все равно ощущала себя так, будто в лапы хищника угодила, и он вот-вот меня сожрет.
– Ты сам первый начал, за каким чертом полез к моему парню? Кто тебя просил?
– Считай, что твоя карьера Долговской подстилки подошла к концу. Увижу рядом, даже разбираться не буду, сверну шею твоему ненаглядному, – и столько в его словах ярости было, что я поняла – не шутит.
– Ты не имеешь права!
– Имею, как ты сама много раз мне напоминала, ты моя сестра.
– Раньше ты утверждал обратное!
– Считай, что я передумал, – еле сдержалась, чтобы пощечиной не стереть с его лица довольный оскал.
Лучше не будить лихо, а тихо-мирно написать жалобное письмо его матери, и попросить отца забрать меня из этого места. Все верно, так и поступлю. Осталось только вырваться из его железной хватки и переждать бурю в безопасном месте. А именно, в кабинете ректора.
– Что здесь происходит, Матвей? – строгий голос Изольды ворвался в наше с Белорадовым тесное пространство, возвращая к реальности. Для меня он прозвучал музыкой, для психа, судя по выражению лица, набатом.
Но он, надо заметить, быстро взял себя в руки. Прежде чем я успела открыть рот и наябедничать, Матвей опустил меня на пол, повернулся к преподавательнице, рядом с которой стояла моя соседка по комнате Маша, которая, похоже, ее и привела, и поднял вверх обе руки.
– Ничего особенного, Изольда Вячеславовна. Просто решил немного с сестренкой поболтать, – осознав, что меня больше никто не держит, я рванула к Изольде и спряталась за ее спину.
– И для этого избил Михаля? – вот, сдала, пусть теперь выкручивается.
– Избил? – в притворном удивлении приподнял брови Белорадов, – случайно толкнул плечом, кто же знал, что пиявки такие хрупкие.
– Это все ты будешь Дмитрию Александровичу рассказывать, иди за мной, – услышав имя ректора, Матвей озверело скрипнул зубами, а Изольда, даже не оборачиваясь, направилась к выходу из зала, но у самых дверей притормозила, – Резнов, Беседин, вы тоже.
Три шкафа, злобно зыркнули на нас с Машей и отправились вслед за Изольдой. А я, почувствовав, что опасность миновала, поправила задравшуюся юбку, бросила благодарный взгляд на Зайцеву, и неприязненный на всех тех застывших рядом слабаков, кто в сложной ситуации даже руку помощи не подал хрупкой мне. Затем направилась к выходу.
– Ну, чего застыли? Занятия никто не отменял.
***
Крапивина на последние десять минут до конца урока так и не явилась, предоставив нас самим себе. Пока я обдумывала план мести злобному упырю, большинство моих однокурсников, бросая в мою сторону любопытные взгляды, обсуждали случившееся в обеденной зале.
Следующее занятие у нас было по этике, где мы познакомились с низкорослым, добродушным старичком. Всеволод Иванович, любящий вести длинные философские монологи на тему дружбы, справедливости и милосердия, так отдавался предмету, что не замечал осоловевших глаз своих студентов.
Сорок минут бубнежа ввели нас в медитативный транс, из-за которого мы чуть не пропустили начало следующего занятия по физической подготовке.
Со скоростью торпеды я рванула в свою комнату, куда уже успели доставить мой многострадальный чемодан. Нарыла в его недрах спортивную форму, которую покупала пару месяцев назад ради одного мускулистого инструктора по йоге, игравшего, как потом выяснилось, за другую команду, и полетела искать женскую раздевалку.
Та, как ни странно, нашлась быстро и все благодаря шумным однокурсницам, чьи крики и смех можно было услышать в любом уголке замка. Почти все они уже успели переодеться и прошествовать в спортивный зал, поэтому, когда я зашла внутрь, меня встретила темнота и гробовая тишина.
Со светом я разобралась быстро, найдя в углу выключатель, а тишиной насладиться не успела. Ее прервал чуть слышный всхлип, который я, каюсь, решила проигнорировать.
Ну мало кому ныть захотелось? Может по дому соскучились, или ногу себе отдавили, я-то тут при чем? В нянечки, сопли вытирать не нанималась. Мне бы со своими проблемами, в виде черноглазого амбала, разобраться.
Сняв жилетку, блузку, гольфы и юбку, я, оставшись в одном нижнем белье, нацепила на себя короткие черно-белые шортики, спортивный топ и новенькие кроссовки. Затем подошла к зеркалу, собрала волосы в высокий хвост и, полюбовавшись на свое отражение, отправилась к выходу, как вдруг всхлип повторился. В этот раз он отдавал такой обреченностью, что поколебал мое стойкое решение не обращать внимание.
Остановившись, я тяжело вздохнула и пошла вдоль шкафчиков в поисках нарушителя моего спокойствия. Им оказалась забившаяся в самый угол Зайцева. Прижав к себе рюкзачок с книгами, она сидела, уткнувшись лицом в коленки, пока с щек, на пол, капали горькие слезы.
Примостившись рядом, я сразу взяла быка за рога.
– У тебя есть пять минут, – Машка подняла голову и недоверчиво на меня уставилась. Затем опять ее опустила и снова всхлипнула.
– Он… он поймал меня после урока этики, назвал проклятой ведьмой, и хотел затащить в пустой кабинет, но ему помешал Всеволод Иванович. Приказал отпустить меня и идти на свои занятия или он пожалуется ректору. Он… он отпустил, но сказал, что еще отомстит за то, что пожаловалась Изольде, когда тебя схватили, – черт, так вот в чем дело. Не помоги она мне, никто бы ей не угрожал. Блин, а я так надеялась, что она по маме соскучилась, и пореветь решила.
– Кто этот смертник?
– Я не знаю, как его зовут. Девчонки в раздевалке его по фамилии называли, Резнов, – так, похоже один из дружков психа, что вместе с ним сегодня ректора навещать ушел. Сволочь! – но не это самое страшное…
– Не это? – удивилась я, – а что?
– Он инквизитор, – Машка подняла на меня испуганные анимешные глаза и посмотрела так, будто случился конец света, а мы не подготовились.
– Прости, дорогая, но все что я знаю об инквизиторах, у них испанские корни, а еще они любят топить и искать родинки на телах невинных женщин, которых считают ведьмами… Так, стой. Ты ведьмочка, что ли? – Зайцева грустно кивнула.
– Орден инквизиторов существует до сих пор и не подчиняется напрямую Трибуналу, у них есть свой Верховный. Они наш род терпеть не могут и не важно светлая ли ведьма или черная. Обычно молодые представители этого вида не чуют нас, а этот сразу понял… Откуда? А я даже ответить ему не могу. Совсем ничего не умею, меня ковен поэтому сюда и сослал. Все книги в библиотеке нашей изучила, каждое заклятие от зубов отскакивает, а эффекта ноль. Я бракованная ведьмочка, а скоро еще и мертвой буду, – к концу рассказа Машка откровенно ревела. Пришлось приобнять ее за плечо и тихонько похлопать.
– Не переживай, я как раз план мести для дружка его белобрысого составляю, и твоего ублюдка в него тоже включу. Мы им такую жизнь устроим, мало не покажется. И в обиду тебя не дам. У меня мачеха Верховная Трибунала, один звонок, и их упекут далеко и надолго, – о том, что Матей ее сын и вряд ли она пойдет против него, я решила не уточнять. Чего раньше времени Зайцеву расстраивать? – а сейчас переодевайся, а то опаздываем уже.
Только я собралась подняться и потянуть ее за собой, как в коридоре раздался громкий крик.
Глава 10
– Вы видели эту ведьму с щенячьими глазищами? Анимешка ходячая, – прошипел Павел, когда трое приятелей свернули за угол, чуть отстав от идущей впереди Изольды, – сто процентов ее рук дело. Как освободимся, я эту мелочь хорошенько припугну, чтобы ябедничать неповадно было.
– Сдалась она тебе? – пожал плечами Антон, – обычная зашуганная первокурсница, что с нее взять?
– Я найду, что взять, – грубое лицо зеленоглазого шатена скривилось в не предвещающей ничего хорошего усмешке. Антон весело хмыкнул и обратился к идущему рядом Матвею, от которого волнами исходило лихорадочное напряжение.
– Бел, а ты какого черта к Долгову при всех полез?
– Не удержался, – еле слышно ответил Белорадов. Его мысли все еще были в обеденной зале, а ноздри продолжали улавливать сладкий аромат, принадлежавший рыжей заразе, что прочно засела не только в голове, но и в других жизненно важных органах его тела.
Пальцы до сих пор покалывало от желания вцепиться в ее нежное горло, или шелковые волосы, резко притянуть к себе и… И что?
Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от наваждения, и черной, отравляющей мозг материи, что поднималась с самого дна, грозя поглотить здравый смысл. Ощущения были новыми, непривычными. Будто его тело превратилось в железную клетку для сидящего внутри монстра, что не поддавался контролю и мог в любой момент вырваться на свободу. И хрен пойми, что ему нужно.
Обычно агрессия гасилась быстро, не переходя на новый уровень, когда ты полностью отдаешь себя в руки живущей внутри второй сущности, а тут кровь продолжала бурлить, а тело требовать разрядки, хоть волком вой.
Даже поделиться не с кем, мать его. Парни не поймут, а гребанных психологов ему на всю жизнь хватило. Больше он к ним не ходок.
Чем ближе они подходили к кабинету ректора, тем сложнее становилось Матвею сдерживать кипящую внутри ярость. Ладони непроизвольно складывались в кулаки, а зубы грозили вот-вот раскрошиться в пыль, так сильно он их сжал.
Встав рядом с закрытой дверью, Изольда подняла руку, призывая парней остановиться. Взявшись за ручку, она потянула ее на себя, но в это же время, находящийся внутри мужчина, решил выйти из кабинета. От неожиданности преподавательница уткнулась носом в твердую, обтянутую свитером, грудь, и резко вздохнула, почувствовав, как ноздрей коснулся тонкий древесный аромат одеколона, смешанный с резким мускусным запахом мужского тела.
Изольде потребовалось около минуты, чтобы превратиться из оцепеневшей статуи обратно в снежную королеву, сделать шаг назад, поправить очки и, прочистив горло, чопорно произнести:
– Здравствуйте, Дмитрий Александрович. Меня зовут Киреева Изольда Вячеславовна и я преподаю историю мировых войн, а также уже второй год являюсь непосредственным заместителем ректора. Надеюсь, у вас будет минутка разобраться с нарушителями порядка? – прежде чем обратить внимание на парней, Миронов оценивающим взглядом прошелся по покрасневшему лицу, наглухо застегнутой белой блузке, скрывающий второй размер, и обтянутым до коленей юбкой-карандаш стройным ногам молодой женщины.
– Да, конечно, входите, – в бархатистом голосе послышалась несвойственная ему хрипотца.
Наблюдавший за представлением Матвей издал саркастический смешок и, проигнорировав строгий взгляд ректора, первым вошел в просторное, светлое помещение, в котором за четыре года побывал несчетное количество раз.
Миронов вернулся к столу, сел в удобное, кожаное кресло и, сложив пальцы домиком, стал ждать, когда же ему озвучат цель визита.
– Дмитрий Александрович, я понимаю, что у вас сегодня первый день, – взяла слово подошедшая ближе к столу Изольда, – но дело не терпит отлагательств. Эти трое устроили дебош в обеденной зале. Ударили одного из однокурсников и напугали девочек, первокурсниц. Так как я не имею полномочий определять наказания, привела их к вам.
– Бел ясно сказал, это была случайность, – пробасил Резнов, – пиявка сам нарвался.
– Следите за языком, молодой человек, – в голосе Миронова сквозил металл, – как я понял, произошла драка?
– Нет, – покачала головой Изольда, – Белорадов, – она ткнула пальчиком в скрестившего руки на груди Матвея, – толкнул плечом нашего ученика, Долгова Михаля, а потом угрожал первокурснице Фроловой.
– Я ее даже пальцем не тронул, – хмуро прорычал взбешенный ее обвинениями Матвей, – просто придержал, чтобы делов не натворила.
– А эти двое что тут делают? – кивнул Миронов на стоящих позади Антона и Павла.
– За компанию, – отчеканила Изольда, которой совсем не нравилась отведенная ей роль обвинителя. В присутствии этого подавляющего мужчины, она чувствовала себя маленькой девочкой, которую заставляют оправдываться там, где ее вины совсем не было. Со Сломовым таких проблем у нее не возникало, – они друзья Матвея и всячески его покрывают.
– А где пострадавший?
