Жила-была Избушка

– «Хозяин-Батюшка, прости дуру глупую, что тебя на гламурную жизнь променяла, возвращайся домой» – первым делом Яга кинулась Домового кликать, ведь без него в любом доме бездушно будет.

– «Вернулась значит, шлындра иномирная! И чем тебе иномирье пустозвонное да блестящее не угодило?» – ворчал выбравшись на опушку Леший.

Но ворчание это было доброе, больше для порядка. Уж Леший-то несказанно был рад возвращению старой боевой подруги и ее Избушки.

– «И снова и здравствуйте! Буль-буль-оглы!» – пробулькал радостное приветствие со дна пруда Водяной.

Вообщем, весь волшебный лес со всеми его обитателями обсуждал радостную весть о возвращении Бабы Яги и Избушки. История возвращения обрастала сказочными подробностями и героическими сражениями с злодеями иномирья, что посмели на Избушку да Ягу замахнуться. Каждый рассказывал о своём личном вкладе в эту неравную борьбу, но дружно сходились в одном: своих в беде не бросаем!

Домовой, хоть и был поначалу обижен на Ягу (шутка ли, так быстро и так неожиданно из Домового в бездомного превратиться!), но Ягу простил быстро, рассудив, что обиды свои он ей всегда высказать сможет, а вот порядок в родимой Избушке навести прямо сейчас необходимо – кто ее знает, какую заразу она ненароком из иномирья принесла?

Вообщем, сказочная жизнь волшебного леса плавно входила в свою накатанную веками колею…

17.

В этот теплый, по-летнему, солнечный полдень, щедро приправленный ароматом разнотравья, под звонкий стрекот кузнечиков Избушка наслаждалась жизнью а, точнее, медитировала. Эту привычку она подхватила где-то на Востоке, когда у Хозяйки приключился круиз.

– Эй, ты, курица, Хозяйку свою позови! Да перевернись ко мне на перед! – внезапно раздался чей-то крик. Избушка удивленно приподняла одну из ставень оконного глаза чтобы разглядеть смельчака, посмевшего нарушить их с Хозяйкой покой. Перед ней стоял порядком опухший от укусов комаров (или, скорее, от обилия выпитых спиртных напитков) слюсарь из иномирья по имени Юра. Тот самый слюсарь, который как-то имел неосторожность посягнуть на переустройство Избушкиного нутра. Но что было, то прошло и Избушка уже успела отойти от приключений иномирья, поэтому слюсарь совсем сейчас не вписывался в идиллию волшебного леса.

– Дернул его черт к нам припереться Яге душу бередить! – подумала Избушка – подождем немного, может прокричится, да сам сгинет подобру-поздорову… И Избушка вновь зажмурив ставни от яркого солнечного света, задремала.

Но фигура слесаря никуда не исчезла и продолжала вопить уже порядком охрипшим голосом: – Ягуша, Душа моя, выходи во двор – я на тебе жениться буду!

– Ага прям счас, слюсарей -пьяниц иномирных мне ещё в хозяевах не хватало! И вообще, хватит орать, надоел хуже горькой редьки! Иди вон в болото лучше с Водяным о трубах и кранах рассуждай! – и Избушка, неожиданно резво крутанувшись вокруг своей оси, одним ударом мощной куриной ноги запульнула бедолагу-слюсаря в болотную топь…

18.

В эти предновогодние дни в Избушке вновь царили суета и переполох: Баба Яга планировала встретить Новый год по всем правилам и традициям Иномирья ( с нарядно украшенной елкой, заливной рыбой и салатом оливье, мандаринами и шампанским, фейерверком и бенгальскими огнями). Да ко всему прочему званным (и единственным) гостем на этом празднике жизни должен был быть Кощей…

– Я на Лысую гору метнусь – мне там заказ забрать нужно, из Иномирья курьером привезли, а ты тут без меня шибко не вертись – не то всю красоту растрясешь раньше времени! – скомандовала Хозяйка Избушке и, забравшись в ступу, резко рванула в небеса.

– «Да больно надо вертеться, я итак за эти дни словно юла кручусь – то на окно снежинки наклей, то двери гирляндой укрась, хорошо хоть до чердака не добралась!» – подумала Избушка и, зажмурив ставни глаз, задремала в тишине зимнего леса.

– Из-бу-бу-шка, по-по-вернись ко-ко мне передом! – прорезал тишину леса булькающий звуками человеческий голос.

Избушка нехотя приоткрыла ставни глаз немного повернувшись в сторону звуков, да так и замерла от удивления: перед нею босиком на снегу стоял то-ли Иванушка, то-ли рыцарь , то-ли снеговик – сложно было определить героя в этом практически голом (не считая порток), покрывшемся снегом и стучащем зубами от холода мужике, стоявшем сейчас перед нарядно украшенными дверями Избушки.

Совсем не так представлял себе Иван Семенович предновогоднюю поездку с друзьями на лесную заимку. Конечно, «джентльменский набор» (баня- водка-прорубь-суровая мужская компания) имелся в наличии в неограниченном количестве, но почему-то именно сейчас не приносил привычного расслабления и покоя. Душа будто замерла в предвкушении сказки, как в далеком детстве ожидая волшебства и чудес. Да, собственно, великолепие и красота заснеженного леса, в котором затерялась заимка, навевали это самое сказочно-праздничное настроение. Предновогодняя суета большого города с его яркими огнями и шумом остались где-то в ином мире, здесь все было иначе. Покрытые снежным инеем, искрились серебром ветви деревьев, роскошные ели раскинули могучие густые лапы, на которых пушистым облаком лежал невыносимой белизны снег, огромная (в полнеба!) луна сияла ярче любой гирлянды.

С наслаждением попарившись в пышущей жаром бане, Иван Семенович выскочил на холод улицы и с разбегу нырнул в ледяную прорубь, специально подготовленную для желающих остудиться. Вода сотнями колючих игол обожгла разогретое теплом бани тело, выталкивая любителя острых ощущений на поверхность. Выбравшись из проруби, Иван Семенович рванул в сторону спасительного тепла бани, да так и замер на морозе от удивления: вместо небольшой рубленной из дерева баньки перед ним уверенно и гордо стояла на огромных курьих ногах настоящая сказочная Избушка!

– «Допился ты совсем, Семенович, до сказочных персонажей!» – промелькнула в голове у Ивана Семеновича мысль, однако мороз, все сильнее обжигавший тело, заставлял действовать здесь и сейчас, не оставляя времени на размышления.

– Из-Бу-бу-шка, повернись ко-ко мне передом! – буквально простучал зубами Иван Степанович. Фраза неожиданно сама появилась в голове, словно напоминание давно известного, но забытого сюжета.

Иван Степанович, подполковник милиции в отставке, вдовец, черствый реалист и циник до мозга костей (служба наложила свой отпечаток) вдруг оказался в той самой сказке, о которой он всегда ехидно напоминал своим подчиненным, разнося их на очередной планерке.

– «Ты что думаешь, в сказку попал? Здесь вам не тут!» – раздавался из его кабинета ежедневный утренний окрик, к которому, впрочем, все уже привыкли.

И вот, кажется, эта самая сказка каким-то чудом пришла в его жизнь…

Воспользовавшись любезным и очень своевременным поворотом-приглашением Избушки, Иван Степанович поднялся по скрипучим деревянным ступеням и вошел в нарядно украшенную горницу (вновь всплыло в голове известное из детских сказок слово). Присев на деревянную скамью у пышущего теплом бока печки, он принялся размышлять логически ( царица наук – логика неизменно помогала ему на такой серьезной и ответственной милицейской работе).

– «Вернемся к вчерашним событиям: прибыл с друзьями на заимку – это раз, горячительное употреблял, но в меру и под хорошую закуску – это два, проснулся утром трезвый и на заимке – это три, в бане хорошо пропарился – это четыре, в прорубь речную после бани нырнул – это пять, вынырнул уже в сказке – это шесть. Отравление, галлюцинации, злоупотребление алкоголем – исключены, возможно параллельный мир или временной портал? Нужно бы прорубь ту осмотреть, откуда я вынырнул, да попробовать тем-же путем обратно.» – так думал наш герой, оттаивая у жарко натопленной печи – «Впрочем, для начала, надо дождаться хозяев и их подробно расспросить где я очутился и как назад вернуться, а затем уже решение принимать, как дальше быть!».

Ловко маневрируя между пушистых белых облаков, Яга направила ступу на поляну, где терпеливо дожидалась ее возвращения Избушка. Приземлившись ровно возле родного крыльца, Яга вылезла из ступы, прихватив пакет с посылкой из Иномирья, и направилась было к мигающему гирляндами крыльцу, но внезапно остановилась и стала пристально вглядываться в снег, покрывающий чистым белым ковром всю поляну. На снегу четко обозначились следы курьих лап и босых человеческих ног.

– «Опять, зараза такая, меня не послушалась – искрутилась вся как уж на сковородке!» – промелькнула в Избушкин адрес ворчливая мысль. – «Ну с Избушкой мы всегда эти вопросы обсудить сумеем, в вот кто это босиком возле нее топтался? Следы-то не из наших сказочных да лесных будут, своих я всех знаю…». И Яга, поднявшись на привычно поскрипываюшие ступеньки крыльца, решительно распахнула двери Избушки.

В горнице (она же – парадная зала, она же – бар с танцполом) прижавшись к теплому боку печки, сидел практически голый то-ли принец, то-ли королевич какой – по трусам (которые составляли единственный предмет его гардероба) сложно было определить видовую принадлежность незваного гостя. Однако Яге это удалось, ведь за свои годы и не такое видывала!

– «Точно не из наших – трусы-то иномирные, из последней коллекции Кляйна» – сходу определила Яга. Пожив некоторое время среди элиты и богемы Иномирья, она научилась разбираться в тенденциях и движениях их современной моды.

– Это что же к нам за королевич заморский гостем незваным пожаловал? В честь какого праздника и каким ветром сюда занесло? – начала она пытать гостя.

– А ты бы гостя сперва накормила, напоила, а потом и расспрашивать начала! – не полез за словом в карман гость.

– Я смотрю, ты не из робкого десятка будешь, может тебя еще и в баньке попарить? – ехидно поинтересовалась Яга.

– отставить баньку – только из нее родимой, а вот горячего чего попить да перекусить не плохо бы было. Впрочем, Вы Хозяйка, Вам и решать, как гостя принимать будете.

– Вот что гость дорогой незваный да нежданный, накормить я тебя накормлю, да и чая на травах налью – чай не убудет! Только вот и ты поведай, откуда будешь, да как ко мне попал. А там и думку думать будем, что с тобою дальше делать! – решила Яга и стала хлопотать возле печки, выставляя на массивный дубовый стол разносолы.

Все это время Избушка предусмотрительно молчала помня, что именно она впустила незваного гостя да еще и приказа Хозяйки ослушалась – перед гостем ведь покрутиться пришлось.

– «Яга она ведь добрая и умная, хоть и одинокая. А мужичок-то не самый плохой вариант, глядишь, и у Яги счастье в личной жизни будет!» – думала Избушка, глядя на хлопочущую по хозяйству Ягу.

– «А на первый взгляд мужчина-то ничего!» – думала Яга, метаясь по горнице от печи к щедро накрытому столу. Все праздничные кушанья, приготовленные Ягой на новогоднюю романтическую ночь, незаметно оказались на столе перед гостем, который поглощал их с завидным мужским аппетитом. Избушка невольно залюбовалась мужчиной: ел он хоть и быстро, но культурно – не чавкал, не хватал еду руками, умело орудовал вилкой и ножом, что добавляло ему привлекательности в глазах как Избушки, так и ее хлебосольной хозяйки.

Наевшись, мужчина аккуратно промокнул губы салфеткой, вежливо поблагодарил хозяйку за великолепное угощение и приготовился отвечать на ее расспросы. При этом он пытался разглядеть ее поподробнее, то и дело бросая в сторону Яги пытливые заинтересованные взгляды. Неопределенного возраста, ухоженная, одетая просто, но со вкусом женщина не оставила равнодушным давно и прочно одинокого мужчину.

– Милая Хозяюшка, позвольте представиться: Иван Семенович, для Вас просто – Иван, подполковник милиции в отставке, волею судеб ну или волшебства закинутый в ваш сказочный мир. – прервал затянувшееся молчание гость.

– Иванушка, значит! Много вас таких ко мне захаживало, да не все дорогу обратно смогли найти! Служивый – это что-то новенькое! Иваны – Царевичи были, Иванушки-дурочки забредали, а вот Иванушку-милиционера впервые к нам занесло! Впрочем, поживем – увидим, какой ты Иванушка на самом деле. – по старой привычке разворчалась Яга.

Избушка предусмотрительно не вмешивалась в завязывающийся между парочкой диалог, скрестив «на удачу!» пальцы на одной из куриных ног.

Тем временем, волшебный лес словно потемнел и зашумел, поднявшийся вихрь, сопровождаемый хриплым карканьем ворон, указывал на скорое приближение Кощея.

–Ёперный театр, про него-то я и забыла! – охнула Избушка и включила Свето-звуковую сирену (идею они с хозяйкой переняли у стражей во время их круиза по лучшим курортам Иномирья).

Под истошные звуки завывающей сирены Яга в панике заметалась по горнице. В сиянии мигающих огней горница стала похожа на танцпол в модных клубах Иномирья – не хватало лишь подходящей музыки. Однако Яге было не до музыки и танцев.

– Охти ж мне, про Кощея-то я и забыла! Что делать, как быть – ума не приложу! – причитала Яга, бессильно опускаясь на деревянную лавку у стола.

– Отставить панику! Я хоть и бывший, но милиционер. А Кощей ваш хоть и сказочный персонаж, но злодей. А со злодеями у меня особый разговор будет! – решительно заявил Иван Семенович совсем расстроенной хозяйке.

Тем временем, на крыльце Избушки раздался шум, дверь ведущая в горницу, распахнулась от удара отделанного металлом сапога и на пороге во всем своем мрачном великолепии появился Кощей. В честь праздничного ужина он выбрал один из лучших своих нарядов: кожаные брюки, заправленные в высокие, с металлическими носами и пряжками сапоги, черная шелковая рубаха, поверх которой виднелись массивная серебряная цепь с кулоном в виде черепа с рубиновыми глазами, завершал всю эту красоту серебряный обод короны, указывающий на высокое положение Кощея в волшебном мире.

– Да у нас на ужин свежеиспеченный Ивашка намечается – молодец, Яга, угодила с коронным блюдом! – прогремел грозный голос Кощея.

– Что ж ты, клоун, шкуру неубитого медведя делишь! – огрызнулся в ответ Иван Семенович – Я так-то здесь гостем, а не закуской нахожусь, так что будь добр – уважай правила гостеприимства, да про этикет не забывай!

– Кощеюшка, я все объясню, не спеши с выводами! – попыталась было исправить ситуацию Яга.

– Молчи, женщина, когда мужчины разговаривают! – хором, не сговариваясь, оборвали ее соперники.

– Ну и разбирайтесь тут сами, а я покуда в спальню к себе поднимусь красоту навести – праздник ведь не за горами! Да Избушку мне тут не разнесите – не то разговор с вами коротким будет! – и Яга поднялась по лестнице на второй этаж, используемый после переделки Избушки под ее личные апартаменты.

Избушка, превратившись в одно большое ухо, с интересом стала наблюдать за всем, что сейчас происходило в ее парадной зале.

– Слушай меня внимательно: два раза повторять не буду! О смерти твоей, что в зайце-утке-яйце спрятана, знаю – не зря в детстве сказками зачитывался. Ты же должен понимать, что с моими знаниями и упорством я ту иглу рано или поздно найду. А оно тебе надо? – Первым нарушил зловещую тишину Иван Семенович.

Кощей даже опешил от такой наглости – его, Владыку Темного царства, в этом же царстве да какой-то Ивашка с Иномирья пугать будет!

– «Ух ты, резкий какой, не зря я его для Яги приглядела! Так с ходу да на Кощея…» – одобрительно хмыкнула Избушка, но от громких комментариев предусмотрительно воздержалась.

– А ты бы, Ивашка, с угрозами не спешил – на ровен час на смерть свою нарвешься. Давай лучше я тебя в твой мир тихонечко по-быстрому отправлю, и ты все забудешь – чем не выход из ситуации? – стараясь сдерживать клокочущую в груди злость, проговорил Кощей.

Избушка, дрожа от напряжения словно натянутая струна, замерла в ожидании решения Ивана Семеновича. В таком же напряжении замерла и Яга, застывшая у огромного зеркала с помадой в руках. Они обе своими женскими душами понимали, что сейчас будет сделан выбор, от которого зависит их совместное будущее.

– Не привык я от злодеев бегать, да и договариваться с ними не в моих правилах. Ты, Кощей, лучше уйди сейчас потихоньку, а мы уж с Хозяйкой как-нибудь сделаем вид, что тебя здесь и не было. Праздник все же у порога, не время разборки чинить. – Не поддался на довольно заманчивое предложение Иван Семенович.

Дружный выдох прошелестел по горнице легким ветерком – то Избушка и ее Хозяйка разом расслабились. Но Яга понимала, что Кощей просто так от задуманного не отступится и главное решение года а, может, всей жизни придется принимать ей.

– Я ухожу, но это ненадолго… – пронеслось по Избушке и Кощей, обернувшись огромным черным вороном, вылетел в открытое окно.

– Что же ты, гость незваный, натворил! – слетев вихрем по лестнице, накинулась Яга на Ивана Семеновича. – Он же и вправду вернётся, но тогда уже пощады нам всем не будет!

Иван Семенович молчал, виновато опустив голову, ведь он на знал, да и не мог знать, что же делать дальше…

Избушка тактично молчала понимая, что этим двоим есть сейчас о чем поговорить без свидетелей.

Успевшая принарядиться, Яга могла дать фору любой иноземной модели и Иван Семенович, бросая на Ягу восхищенные взгляды, невольно поймал себя на мысли, что хочет остаться с ней в этом Волшебном лесу на всю свою оставшуюся жизнь. Жена его давно умерла, детей у них не было, родственники были, но дальние. Поэтому там, в своем мире, его, в принципе, никто не ждал. Но одного его желания было мало – последнее слово оставалось за Ягой.

– Вы просто неотразимы, милая хозяюшка! А давайте будем решать проблемы по мере их поступления, ведь совсем уже скоро наступит Новый год, поэтому предлагаю приступить к празднованию! – первым нарушил затянувшееся молчание Иван Семенович.

Яга глянула на Ивана Семеновича и, не удержавшись, рассмеялась:

– Хорош кавалер – в одних портках а туда же – праздник праздновать! Да с тобой в таком виде только в баньку париться ходить! Впрочем, этой беде я помочь смогу. – Откинув массивную крышку тяжелого дубового сундука, Яга достала комплект мужской одежды и протянула Ивану Семеновичу.

– Уж не побрезгуй, прими, чай не с мертвяка сняла, а для таких вот Иванушек хранила, чтобы после баньки во что переодеться было! – уточнила на всякий случай Яга, видя на лице гостя замешательство.

– Ну что ж, и в правду за праздничный стол с красивой женщиной да в одних трусах – не годиться! Скорее, такой костюмчик для спальни подойдёт! – развеселился Иван Семенович – где тут у вас переодеться можно?

– Ух ты прыткий какой – комплиментом одарил и сразу в спальню! Это у вас в Иномирье так заведено, а у нас до свадьбы про спальню и думать забудь! – фыркнула в ответ Яга.

– Ну если дело только в свадьбе, то за этим дело не станет, я хоть сейчас готов! – пошел ва-банк Иван Семенович.

Избушка, промолчавшая весь этот увлекательный диалог, не удержавшись подмигнула Яге гирляндами, развешанными на ставнях ее оконных глаз – дескать, вот оно долгожданное счастье – смотри не упусти! Однако Яга вышла на крыльцо Избушки и замерла у резных перил, словно ожидая от Волшебного леса и его обитателей совета…

Долго и внимательно вслушивалась Яга в голос Волшебного леса, ожидая хоть какой маленькой подсказки, но, словно застывший в белоснежном зимнем плену, лес ответил ей тишиной. Предпочитала сохранять молчание и обычно говорливая Избушка – она ведь была хоть и деревянная, с куриными мозгами (как не раз говаривала про нее Яга), но вполне себе понимала, что иногда лучше молчать, чем говорить.

Так и не дождавшись ответа, Яга вернулась в горницу, где ее радостно встретил успевший переодеться Иван Семенович.

– Ну что ж, гость названный, ты, конечно, не Иван-царевич, да вроде и на Ивана-дурака не похож. Коль уж вызвался быть моим кавалером в эту новогоднюю ночь, так не стой столбом – поухаживай за дамой! – кокетливо произнесла Яга усаживаясь за праздничный стол.

– Вино, коньяк, шампанское? – предложил Иван Семенович, все охотнее включаясь в роль кавалера. Впрочем, какая это была роль, если ему искренне хотелось дарить внимание, заботу и счастье этой женщине с таким сказочным именем и не менее сказочной биографией. Там, в прошлой жизни, Иван Семенович особо не отличался галантностью и эмоциями – наложила отпечаток совсем не располагающая к сентиментальности профессия. Но здесь, в сказочном мире, все было иначе.

– Пожалуй, немного красного вина и давай уже на «ты» перейдем коль нам ночь эту вместе провести суждено! – предложила Яга.

– «Ого, как Хозяйка-то решительно за Ивана взялась, глядишь – и у меня в новом году Хозяин появится!» – размечталась Избушка, переключая сверкающие разноцветными огнями гирлянды окон на неяркое мерцание. Вместе с приглушенным светом по горнице полились негромкие звуки медленного блюза.

– «Все, что могу!» – подумала Избушка, с удовлетворением наблюдая за тем, как крепкая мужская рука Ивана накрывает хрупкую ладошку Яги. И вот уже пара медленно закружилась в танце, не замечая ничего и никого вокруг.

Словно вторя созданному Избушкой волшебству, над Волшебным лесом закружился хоровод белых невесомых снежинок, яркими искрами мерцающих в свете оконных гирлянд.

– «И пусть эта красивая сказка будет для них двоих бесконечной!» – загадала Избушка желание под бой новогодних старинных часов.