скачать книгу бесплатно
Они подошли к зданию, и, открыв стеклянные двери, вошли в роскошный холл. Отвыкшая за два года и от светских развлечений, и от огромных сверкающих магазинов, и от модных салонов Варя сразу как-то оробела, ссутулилась и поникла. Она казалась самой себе каким-то инородным телом, попавшим сюда то ли по чьей-то ошибке, то ли по своей глупости. Но Лилька, эта умная и проницательная Лилька, все сразу поняла и почувствовала. Она обернулась к подруге и, ласково ей подмигнув, прошептала:
– Эй?! Ты чего тормозишь? Ну-ка… Разверни плечи, подними голову, и вперед – покажи-ка всем, что значит красота неописуемая!
– Ой, да ты что! – Варя, съежившись, испуганно спряталась за ее спину. – Ты спятила, что ли? Какая еще красота? Зачем мы сюда? А? Ты знаешь что? Ты иди, а я тебя лучше в машине подожду.
Выпалив все это на одном дыхании, Варвара резко повернулась и чуть ли не бегом кинулась к огромным стеклянным дверям. Охранник даже удивленно привстал, не понимая, что здесь происходит, и, очевидно, соображая, стоит ли ему вмешаться или ситуация как-нибудь сама разрулится. Но Лиля, как, впрочем, и всегда, оказалась начеку, она все же успела схватить свою совершенно растерявшуюся подругу за платье и, потянув к себе, сердито проговорила:
– Куда?! Что ты, как чумная, скачешь? От чего бежишь? Салонов красоты, что ли, не видела?
Варвара, прекрасно понимая, что минуту назад выглядела по меньшей мере смешно, все же не сдавалась:
– Лилечка! Ну зачем мы здесь? Неловко мне, понимаешь? Отвыкла я от всего этого…
– Понимаю, – согласно кивнула подруга, – но нельзя же как страус прятать голову, жить же как-то нужно.
И, видя, что Варя колеблется, она, не теряя времени, пошла в наступление:
– Ну, сама подумай… Два года же прошло, два!! Ты же с людьми общаешься, с родителями, с детьми, неужели не хочешь как человек выглядеть?
– А я что? – растерянно взглянула на нее Варя, густо покраснев, – я так плохо выгляжу?
– То, что ты красавица, все знают, – уклонилась от прямого ответа Лиля, решив пощадить самолюбие подруги, – но на руки свои взгляни… сколько времени ты маникюр уже не делала? Да и за лицом можно поухаживать: массажик, масочку, пилинг… Это все не помешает, а только усилит твою природную неотразимость! А? Ведь нет предела совершенству, Варька?! Согласна?
– Ой, даже не знаю… – нерешительно протянула Варя, совсем поникнув. – Может, все-таки не надо, а?
Но Лилька, видя, что подруга вот-вот сдастся, поднажала:
– Давай, Варька, соглашайся! Выйдешь отсюда помолодевшей лет на десять! Ну?!
– Да зачем мне это, – махнула рукой Варя, уже, однако, не сопротивляясь, а потом, чуть подумав, решила: – Ну, пойдем уж… раз приехали.
Внутренне ликуя, Лилька, впрочем, ничем себя не выдала. Очень деловито и сдержанно прошла вперед, поздоровалась с мастером, рассыпавшимся в комплиментах, и, кивнув на Варю, негромко сказала:
– Ты вот что, Леня… Эту прекрасную даму нужно привести в боевой порядок. Лицо, руки, ноги и так далее, все, что положено по списку. Да не ленись, дружок, мы за ценой не постоим!
Мастер, подобострастно улыбнувшись Лиле, восхищенно развел руками:
– Ой! Даже не знаю, как подступиться к такому бриллианту?!
Но Лиля сурово прервала поток бессмысленной витиеватости:
– Ну, все, все… На то тебе и руки даны, работай, дружок! Старайся, за бриллиантом тоже ухаживать надо, чтобы не потускнел.
Уже давно стемнело, когда подруги вышли из салона.
Лилька, взглянув на Варю, одобрительно хмыкнула:
– Хоть и льстец Ленька, а дело свое знает, паршивец! Знает!
– Да? – смущенно подняла на нее глаза Варя, – все хорошо?
– Ой, Варька! – звонко причмокнула Лиля, – хорошо – не то слово! И вправду – бриллиант! Просто блеск!
Подруги, взглянув друг на друга, вдруг громко рассмеялись. Варвара и впрямь будто помолодела, а Лиля удовлетворенно хмыкнула, подумав при этом: «Оживает Варюшка! Честное слово, оживает!»
Варя, словно почувствовав, что Лиля думает о ней, вопросительно взглянула на нее, перестав смеяться:
– Ты чего?
Лиля, вдруг отчего-то растрогавшись, ласково кивнула ей, тихо-тихо проговорив:
– Знаешь, Варька, когда-нибудь мы с тобой будем вспоминать этот день как начало твоей новой жизни!
– Да? – так же тихо произнесла Варя, внезапно остановившись и повернувшись к Лиле, – новой? Какой такой новой?
– Другой, – убежденно сказала подруга, мечтательно глядя вдаль, – не хуже и не лучше той, что у тебя была. Просто другой… Дру – гой!
– А разве может быть еще что-то после того, что случилось? Без него? – Варя широко распахнула глаза, вопросительно обернувшись к Лиле.
Лилька убежденно кивнула:
– Конечно! Ты молода, хороша собой, умна… Ты будешь всегда его помнить, всегда! Но жизнь не стоит на месте, поверь мне, дорогая. Просто поверь! Однажды, когда-нибудь все еще будет… Обязательно!
– Однажды, когда-нибудь… – тихо, как эхо, задумчиво повторила Варька слова подруги. – Однажды… Когда-нибудь.
Глава 12
Павел Владимирович, сердито нахмурившись, устало откинулся на высокую спинку удобного кожаного кресла.
«Вроде бы и не понедельник, а дела не идут, просто не везет сегодня! – Он взглянул на часы: – Ого! Почти девять… Надо домой отправляться».
Генеральный директор и, собственно, владелец огромной компании, он почти все время проводил на работе. Забот всегда было столько, что он порой забывал даже поесть, вспоминая о хлебе насущном только тогда, когда уже вовсю засосет под ложечкой. Сегодня, правда, он успел пообедать, но и то благодаря тому, что его вечный и верный друг Семен (теперь еще и партнер по бизнесу) в третьем часу дня заехал в офис, вернувшись из длительной командировки. Он вошел, смеясь, обнял друга, но, присмотревшись, даже присвистнул:
– Ого! Ну-ка поведай, отчего это ты так осунулся? Что происходит? Сколько меня не было в Москве? Десять дней?
– Четырнадцать, – сухо и деловито поправил его Павел, – а что? Сильно постарел?
Он попытался отшутиться, но не тут-то было, Семка шутку не принял, сдвинул брови и, уже серьезно и придирчиво посмотрев на друга, встревоженно переспросил:
– Так, значит, что-то все-таки случилось? Да?
Павел глубоко вздохнул, потер уставшие от долгого сидения за компьютером глаза и пожал плечами:
– Не поверишь – ничего! Ну, если не считать всяких мелочей… Но что-то их так много набирается, что это меня начинает выбивать из колеи… Как бы мы сдачу второй линии не запороли!
– Так, так, так…
Семен расстроено плюхнулся в кресло напротив друга и недовольно сдвинул брови:
– Ага… Плохие новости. Вторая линия – это вам не шутка, а что там такое?! Да, похоже, что сегодня обед отменяется!
– Ну уж нет!
Павел резко встал из-за стола:
– Обедать пойдем обязательно, а то я тут один без тебя совсем отощал… Ну а за обедом и дела наши насущные обсудим, как уж без этого.
Обед затянулся.
Друзья успели обсудить и дела, и новости бизнеса, и «козни» конкурентов, а уже прощаясь, еще и о домашних своих вспомнили.
Семен, подойдя к машине, вопросительно оглянулся:
– Как мама поживает?
Павел вздохнул, пожав плечами:
– Хандрит. Возраст, что ли… Ведь с тех пор как папы не стало, все болеет. Вот ведь вроде бы и любви-то особенной между ними не было, а привязанность, оказывается, сильнее любви бывает.
– Тоскует, – согласно кивнул Семен.
– Да. Тоскует, – тихо повторил Павел.
– Людмила Александровна как-то сразу сдала. Все держалась, держалась, а потом враз постарела. – Семен грустно улыбнулся и развел руками: – Жизнь, будь она неладна…
Он сразу помрачнел, вспомнив неожиданно и свою хохотушку Валю, умершую при родах и оставившую ему сына, которого он так один и вырастил, благо мама всегда рядом, да вот и она тоже, как и мать Павла, стала стремительно стареть.
Семен задумался.
Годы идут. Убегают, оставляя за собой разрушенные судьбы, унося любимых, забирая самых дорогих.
Павел, взглянув на поникшего друга, сразу понял, о чем тот думает, и, боясь расстроить Семку еще больше, резко сменил тему разговора:
– Ладно, дружище… Ты поезжай домой сегодня, отдыхай после дальней дороги, набирайся сил, а завтра, уж не обессудь, впрягайся, дел-то по горло.
Он тепло и ласково похлопал Семена по плечу и пошел было к своей машине, но тут Семка, словно вспомнив что-то, вдруг громко его окликнул:
– Пашка… А ты помнишь наши посиделки в общаге?
– Господи! – От неожиданности Павел чуть не споткнулся и, остановившись, изумленно уставился на Семена: – Вот уж чего не ожидал! С чего это ты? Ностальгия?
– Не знаю, – честно признался друг, смущенно улыбнувшись, – просто отчего-то вспомнил, как мы сидели по ночам, пели под гитару, танцевали внизу, жарили картошку…
Он помолчал, пожал плечами:
– Старею, что ли?
Павел удивленно хмыкнул, а потом махнул рукой:
– Да нет… Не думаю. Просто ты устал, работа задавила, как говорится, все чувства и эмоции. Да и давно мы не собирались вместе. Очень давно! А что? Давай, что ли, в ресторан сходим как-нибудь вечерком, а? Может, напьемся? Давай?!
– О! Вот этого не надо! – расхохотался Семен, представив сразу, как два респектабельных мужчины, пьяно качаясь, выходят из ресторана. – Не забудь: ни тебя, ни меня некому будет дома откачивать и отпаивать огуречным рассолом, так что давай попросту: сходим посидим, на людей поглядим, отдохнем.
– Все… Решено! Пойдем, раз напиться нельзя, так хоть посидим, на людей посмотрим, – согласно кивнул, смеясь, Павел и, на прощание крепко пожав другу руку, решительно пошел в сторону машины.
Надо спешить. Время не ждет, к сожалению…
…Семен неторопливо поднялся на третий этаж.
В их доме конечно же был лифт, но он давно уже взял себе за правило ходить по лестницам пешком. И надо сказать, давши однажды себе слово, он старался его никогда не нарушать. Да, конечно, – «никогда не говори никогда», это все верно, бывают и исключения из правил, но Семен все же пытался выполнять это свое решение всегда. Или почти всегда – это же жизнь, всего не предусмотришь! Поднявшись на третий этаж, он глубоко вздохнул и с удовлетворением отметил, довольно улыбнувшись, что почти не запыхался. Подойдя к двери, Семен поспешно достал ключ из своего портфеля, верного спутника всех его бесчисленных командировок, но воспользоваться им не успел, так как именно в это мгновение дверь бесшумно отворилась и прямо навстречу ему из квартиры шагнул высокий стройный светловолосый юноша.
Увидев Семена, юноша резко остановился и радостно воскликнул:
– Ого! Ну, наконец-то! Привет! – Он поспешно наклонился вперед и обнял Семена за плечи: – Что-то ты долго в этот раз?
Мужчина ласково похлопал юношу по спине и, любовно оглядев его, одобрительно кивнул:
– Здравствуй, сынок! Ну как ты? Уходишь?
Сын Семена, не скрывающий своей радости, как-то совсем по-детски заторопился, засуетился:
– Да ладно, завтра схожу. С тобой останусь, соскучился.
Семен даже слегка покраснел, ему вдруг стало так тепло и радостно от того, что сын его, Андрюшка, вырос таким добрым, ласковым и прямым, совсем как он в юности. Переговариваясь и по-доброму подшучивая друг над другом, они вошли в квартиру и сразу же попали в руки Лидии Ивановны, Семкиной мамы. Она, сухонькая, маленькая, чистенькая, была на самом деле строгим командиром и рулевым, ведущим эту небольшую семью, отвечающим за их семейный комфорт, порядок в доме и щедро дарящая своим дорогим мальчишкам необыкновенную бескорыстную материнскую любовь. Увидев сына, вошедшего в квартиру в обнимку с внуком, Лидия Ивановна просияла морщинистой лучистой улыбкой:
– Семочка! С приездом, сыночек!
Она неторопливо подошла и уткнулась сыну в грудь. Он снисходительно, но очень ласково чмокнул ее в седую голову:
– Здравствуй, мамочка! Ну что? Все у вас в порядке?
Лидия Ивановна, недолго пребывая в радостной эйфории, тут же выпрямилась и, перейдя на свой обычно строгий тон, чуть сварливо, чуть насмешливо проговорила:
– Ой, сынок! С Андрюшкой разве соскучишься? Только первый курс закончил, а возомнил себя взрослым мужчиной, все пытается меня в рамки какие-то установить, грозится лишить права слова…
– Ого! – громко захохотал Семен, с облегчением чувствуя себя, наконец-то, дома и сразу расслабляясь душой и телом. Он давно привык к словесным дуэлям бабушки и внука. И, очень любя их обоих, старался никогда не вставать на чью-то сторону, убежденно соблюдая спасительный нейтралитет. Он знал, что за этой напускной суровостью и внешней придирчивостью матери скрывается бесконечная нежность и любовь к внуку, а поэтому никак не реагировал на их словесные выпады и баталии, лишь изредка, в совершенно исключительных случаях, вставлял свое веское слово, к которому, надо отдать должное, безоговорочно прислушивались и мать, и сын.
Как и все люди, которые очень долго живут вместе, мать, сын и внук прекрасно знали и все слабости друг друга, и особенности характеров, привычки и наклонности. Вот и теперь, встретившись после командировки Семена, все члены этой небольшой, но дружной семьи собрались на небольшой кухоньке и, перебивая друг друга, стали делиться новостями. Пока Лидия Ивановна собирала на стол, сын взахлеб рассказывал отцу о том, что его сейчас так волновало: о трудной сессии, о своих удачах на этом поприще и неудачах Сереги, его верного Санчо Пан-сы. Семен посмеялся, слушая сбивчивый рассказ сына, и только хотел что-то вставить, как слово взяла строгая Лидия Ивановна:
– Так… Хватит болтать, давайте-ка к столу.
Семка обернулся к матери и негромко попытался отказаться:
– Мам, я, в общем-то, не голоден.
– Как это? – грозно сдвинула брови хозяйка.
– Да мы с Павлом в ресторане пообедали, я ж на работу заезжал…
