скачать книгу бесплатно
Внезапно округу взорвали громкие восторженные вопли:
– Ле-е-е-ша! Ле-е-е-ша!
От автобусной остановки прямиком к нам двигалась компания шумных и пестрых девчонок.
Увидев их, Тифон чуть не подавился и пихнул меня в бок.
– Девки из восьмого. Они все впятером Леху любят.
Леха тоже радостно замахал им в ответ.
– Ты че, дурак? – Тифон дернул его за футболку. – Теперь вообще не отстанут. Валим к Мироновой.
Мы дошли до той самой девятиэтажки с открытыми люками, поднялись пешком на шестой, и парни тут же принялись остервенело трезвонить и стучать кулаками в дверь: «Открывайте, полиция!»
Зоя в коротеньких желтых шортах и широкой безразмерной футболке выскочила на площадку и, поспешно прикрыв за собой дверь, чмокнула по очереди в щеку Леху и Тифона, затем коротко кивнула мне.
– Че такое? – громко зашептал Леха, сообразив, что шуметь, оказывается, не стоит.
– У нас ребенок.
– Какой еще ребенок? – лицо Тифона вытянулось.
– Девочка. Ей десять дней.
– Да ладно! – Леха удивленно присвистнул. – И кого это так угораздило? Тебя или Нинку?
– Маму, – со смехом ответила она. – Вот сижу, подменяю ее, пока по магазинам ходит. Они завтра на дачу.
Леха тут же заныл:
– Дай позырить. Я такую мелочь никогда не видел.
– Не нужно. Дышать на нее будешь своими микробами.
– Не буду дышать. Издали посмотрю.
– Мама прибьет, если узнает, – сопротивлялась Зоя.
– Туда и обратно, – клятвенно пообещал Тифон.
Тихонько запустив нас в квартиру, Зоя велела снять обувь.
В единственной комнате царил полнейший бедлам, двуспальный диван был разобран, на нем и на полу валялись вещи.
– У нас тут немного не убрано, – пояснила без капли смущения Зоя и показала на решетчатую деревянную кроватку возле окна. Мы осторожно приблизились к ней и остановились один за другим, заглядывая внутрь.
– Это Ио, – прошептала Зоя с умилением.
– Так назвали? – удивился Леха.
– Назвали Соней, но я зову ее – Ио. Ты что, в Доту не играл?
И пока Леха дразнил Зою глупыми вопросами про уровни здоровья, ману и скиллы, я завороженно разглядывал ее саму через зеркальные дверцы шкафа купе.
– Ты что творишь? – Зоя шлепнула Трифонова по руке. – Сдурел?
– А чего такого? Я же осторожно, – Тифон убрал руки за спину.
– Все, валите уже. Вы грязные, с улицы. Обещали только посмотреть, а теперь еще и лапами своими лезете, – она принялась отпихивать его от кроватки, и он послушно пошел на выход, но в узком проходе коридора затормозил прямо перед ней, уперся обеими руками в стены, и сколько Зоя не пыталась, никак не могла сдвинуть его с места.
– Гулять-то пойдешь?
Но пронзительный звонок в дверь не дал ей ответить. Такой резкий, что вздрогнули все.
– Странно, – прошептала Зоя. – Вообще-то мама знает, что Соня спит. Если только ключи забыла. Тогда сейчас всех на месте пришьет без суда и следствия. Лучше спрячьтесь.
– Где тут спрячешься? – развел руками Тифон. – Твоя мать нас в два счета найдет, и будет еще хуже.
– Я на кухне отвлеку, дверь запирать не буду, и вы быстро выскочите. Давайте двое под кровать, один в шкаф.
Дребезжащая трель звонка с новой силой прокатилась по квартире, и Тифон с Лехой, не сговариваясь, метнулись под раскладушку дивана. Зоя молча указала мне на шкаф-купе. Благо, место под вешалками было свободно. Звонок раздался в третий раз. Зоя бросилась открывать. Я задвинул дверцу.
Однако пришла не мама. Голос был мужской, грубый и требовательный. Я услышал, как Зоя громко сказала «нет ее» и «вали», но человек уходить не собирался. Вместо этого уже в комнате, совсем близко, я услышал: «Че, правда нет?»
– В магазин ушла.
– Я подожду.
– Нет уж. Смотри, чуть ребенка не разбудил.
– Ладно, сейчас проверю, чтоб наверняка, и уйду.
– Не нужно ничего проверять, – в голосе Зои послышалась встревоженность. – У подъезда, если хочешь, подожди.
– Ага, я буду торчать у подъезда, а она преспокойненько себе из шкафа вылезет, как в прошлый раз, а еще морду потом сделает, типа: «Не знаю ничего, пришла десять минут назад».
– Нет ее в шкафу, – почти закричала Зоя.
Я понял, что дело начинает принимать дурной оборот, однако особо испугаться не успел, потому что дверь шкафа отодвинулась и передо мной возникли ноги в темно-синих джинсах и потертых коричневых ботинках. В первый момент, обшаривая взглядом вешалки, мужик меня не заметил, но потом все же опустил голову. А как только наши глаза встретились, он резко отпрянул и грузно рухнул на диван. В ту же секунду оттуда донесся едва различимый сдавленный стон. Но мужик, поспешно вскочив, его не услышал.
– Ты, блин, кто?
Он был русоволосый, невысокий и худощавый, лет сорока пяти, с длинным носом и глазами, как у спаниеля.
– Дед Пихто, – Зоя уцепилась за его локоть, пытаясь выставить. – Иди уже.
Я молча выбрался из шкафа. В голову ничего путного не приходило.
– Нет, погоди, – мужик грубо отпихнул ее и, схватив меня за футболку, легонько встряхнул.
– Мой друг это, – раздраженно пояснила Зоя.
– А чего он в шкафу делает?
– Тебя не касается. Уходи.
От нелепости ситуации мне стало смешно.
– Нет, а чего он ржет? – мужик снова требовательно встряхнул меня. – Че ржешь?
– Думал, Зоина мама пришла и убьет за то, что толчемся возле ребенка. А теперь представил, что она сделает, если сейчас вернется и застанет возле кроватки нас всех. Еще и в обуви.
Я покосился на его ноги. Он тоже посмотрел на свои стоптанные ботинки.
– Ладно, внизу обожду.
Как только дверь за ним захлопнулась, Леха с Тифоном выбрались из-под дивана и тут же от смеха на него и повалились.
– Ой, не могу, – всхлипывал Леха. – Ну ты, Никитос, даешь!
– Даже я бы этого козла так идеально не выпроводил, – признался Тифон.
– Спасибо, Никита, – по-мужски пожимая мне руку, сказала Зоя.
Я кивнул и, кажется, покраснел, глядя на ее тонкие сильные пальцы в своей ладони.
– Кто это?
Она поморщилась:
– Материн брат, дядя Гена. За деньгами вечно приходит. Как бабушка умерла, так теперь и тянет из матери жилы. Свою долю от квартиры требует. А та квартира в новостройке, второй год в эксплуатацию сдать не могут. Так бы мы ее продали и рассчитались с ним. Я сказала маме, что мы с Ниной работать пойдем, а она только раскричалась, что запрещает бросать школу. У нее просто сейчас заказов совсем мало. Последние шторы неделю назад отдала.
Тифон слушал, иронично нахмурившись, и как-то полуприкалываясь кивал, словно она какую-то чепуху говорит. Потом ни с того ни с сего разулыбался:
– А ты за лето выросла. Разговариваешь почти как взрослая. Я по тебе скучал.
И тут они устроили такие гляделки, что я сразу сник. Похоже, все-таки зря обнадеживался.
На улице на лавочке сидел этот дядя Гена и что-то писал в телефоне. На нас даже головы не поднял.
Мы отошли немного в сторону, и Тифон притормозил.
– Может, пора вломить ему? – спросил он Леху спокойным будничным тоном. – А то она возьмет и из-за него еще правда школу бросит. Ишь, работать собралась.
– А чего такого? – пожал плечами Леха. – Вообще-то это нормально. Если денег нет, люди работать идут.
– Ты че, дурак? – Тифон застыл. – Куда ей работать? Ей семнадцать. Что она будет делать? В шашлычной столики протирать?
В первый раз за день выражение Лехиного лица сделалось скучным и утомленным. Разговор ему явно не нравился.
– Я на Зойкиного дядьку не полезу.
– А я тебе и не предлагал. Только совета спросил.
– Считай, ты его получил.
– Иди в задницу.
– Сам иди.
Последние слова Леха сказал уже в спину Тифону.
– Они встречаются? – осторожно спросил я, когда Трифонов отошел на приличное расстояние.
– Кто? Зойка с Тифоном? – Криворотов сделал пару затяжек, точно обдумывая вопрос. – Зойка ни с кем не встречается. Она наш друг. Кореш. Но все равно, если собираешься подкатить, то сразу выбрось это из головы. Тиф к ней и на пушечный выстрел никого не подпустит. Все в округе про это знают, никто не суется.
А когда я уже возвращался домой и слушал музыку, все думал, что люди вон в какой тесноте живут, а я своим, видите ли, в трешке помешал.
Глава 6
Когда мне исполнилось восемь, родители уже развелись. И все вокруг меня жалели.
То и дело за спиной я слышал разговоры о том, что мальчику нельзя расти без отца и что отныне «нормальным мужиком» мне не стать. Звучало как смертельный диагноз, который тайком от умирающего сообщают его родственникам.
Поначалу подобные темы озадачивали, потому что я не знал, о чем вообще речь. Папа никогда не делал из меня «мужика». Он просто был одним из двух самых важных людей в моей жизни. Читал мне книжки, шутил, смотрел со мной Джетикс, собирал Лего, возил в кружки и, когда мама отворачивалась, забирал из моей тарелки вареную морковь, потому что я не люблю овощи.
Однако его мне действительно недоставало. Но не так, как все об этом говорили.
Для окружающих я был ребенок «без отца», а мне просто очень сильно хотелось к нему. Подержать за руку, пощекотаться воскресным утром, еще лежа в постели, почувствовать запах его туалетной воды и просто услышать голос: «Никитка – рогатая улитка».
В то время мама очень старалась, чтобы я как можно меньше думал об этом. Носилась со мной круглосуточно – двадцать четыре на семь. Школа, кружки, секции, вечерний киносеанс, книжки перед сном. Ну и параллельно со всем этим турагентство. Ругалась часто, была нервная, но, когда дела по работе удачно складывались, мы с ней отлично развлекались. Пекли фигурное печенье, лепили из светящегося пластилина модель Солнечной системы, играли в крестики-нолики цветной пастелью на белой кухонной плитке, делали из старых носков кукол и устраивали кукольный театр. А еще она могла ни с того ни с сего взять и заказать нам суши или горячую пиццу. Мы ели и смотрели какой-нибудь классный фильм.
Помню, как-то раз на Новый год под утро, после того, как все гости ушли, я обнаружил ее спящей в кресле. Голова откинута, волосы растрепаны, и в них застряли конфетти, тушь под глазами размазалась, рука свесилась с подлокотника. Я посмотрел, посмотрел и вдруг понял, как ужасно сильно ее люблю. Так сильно, что даже словами не выразить. Будить было жалко, но я не сдержался, обнял крепко-крепко, а когда она сонно улыбнулась, сказал, что никогда в жизни ее не брошу, и она ответила, что никогда не бросит меня. Тогда я был счастлив.
Я проснулся среди ночи от беспокойной мысли, что должен проверить «нокию». Наверное, приснилось что-то. Долго шарил по ящику, нащупывая телефон, и чуть не разбудил Дятла, потому что он заворочался и застонал. Наконец нашел.
Всего одно сообщение:
«Если ты еще здесь, будь человеком, откликнись. Нам очень нужна помощь!»
Зарядки оставалось четыре процента. Если начать переписываться, аккумулятор сдохнет моментом. Не знаю, что на меня нашло. Какой-то невероятный прилив смелости спросонья.
Я взял трубку, тихо прокрался на кухню, свет включать не стал, прикрыл дверь, сел на пол за дверью и, глубоко вдохнув, набрал номер.
– Это вы? Это ты? – голос был молодой, но не детский.
– У меня телефон вашего папы. Я его нашел на улице. Могу вернуть. Больше не знаю, чем помочь.
