скачать книгу бесплатно
– Эй! Мы школьники! Мы дети! Мы ничего не брали!
Показал пустые руки и вывернул карманы.
– Дети? – явно притормаживая, переспросил возрастной.
– Да! Да! – я тоже распсиховался.
Охранники странно переглянулись, бросили друг другу по паре фраз, а потом тот, который сидел на Лехе, поднялся и отпустил его.
Возрастной, нахмурившись, погрозил нам пальцем, а затем неожиданно направился к шлагбауму и открыл калитку. Но перед тем, как мы вышли, отобрал у Тифона трубу и снова погрозил.
Девчонки стояли неподалеку, возле дороги. Как только они заметили нас, Зоя с громкими криками радостно налетела на каждого по очереди и повисла у Тифона на шее.
– Все нормально? – спросила Нина.
– Все зашибись, – Леха попытался оттереть грязь с джинсов. – Мы их сделали.
– Как сделали? – Нина взяла меня за локоть и заглянула в лицо, проверяя, нет ли синяков.
– Да уж, Никитос, – Тифон широко и очень весело улыбался, – не ожидал от тебя. Дети, блин.
Леха заржал конем. Мы были еще на нерве и вели себя как пьяные.
Я отмахнулся, самому было смешно и немного неловко.
– У меня бывает в критических ситуациях.
– Да нет, нормально все. Это Криворотов козел, потому что телефон вечно теряет, а ты прикольно придумал. Спасибо, что вернулся, – Тифон подставил ладонь.
Я отбил ему по руке и, поддавшись дружескому порыву, обнял Зою за плечо. Мне хотелось обнять их всех, но это было бы глупо, поэтому я ограничился только ею, и она не возражала.
Глава 8
Однако уже дома, пока я ужинал, пока механически отвечал на расспросы бабушки о школе, пока Дятел разглагольствовал о своем метаболизме, я только и думал, что о покойнике. О том, какой жуткий был у него вид. Пытался представить, что чувствовали Тифон и Зоя, находясь рядом с ним.
Время от времени его серо-голубое лицо сменялось белой тряпичной головой с широкой прорезью рта повешенного, и картинки становились еще ужаснее. Пару раз я пытался отвлечься, вспоминая, какая теплая и мягкая была рука у Зои и как приятно пахли ее волосы, но труп снова и снова настырно вставал перед глазами.
– Слушай, – хоть на что-то Дятел мог сгодиться, – а как долго может лежать труп, не разлагаясь?
Он убрал в сторону книгу и охотно повернулся ко мне.
– Ну… Бактерии заполняют труп сразу, как только он переходит в стадию окоченения. Тут все зависит от самого организма, сколько в нем было микробов.
Вопрос его, похоже, ничуть не смутил.
– Вздутие начинается где-то часов через семь, а гниение сутки на третьи. Но это не точно. Хочешь, я загуглю?
– Забей, – я снова отвернулся к белым с золотистыми вензелями обоям.
Лучше бы и не спрашивал. Подобные знания ясности мыслям не прибавляют.
– А зачем тебе?
– Не твое дело.
– Ты когда-нибудь настоящего мертвеца видел? – Дятел уже переоделся в байковую пижаму и выглядел в ней очень по-детски. – А я видел. Когда в больнице с менингитом валялся. Один мальчик на соседней кровати умер. Его мама очень плакала. Я тогда не понимал, чего она так плачет, потому что он ни капли не изменился.
Он на пару секунд замолчал, а потом внезапно переменил тему:
– Никит, а ты катался с Трифоновым на мотике? Здорово, наверное, на мотике? Ты только не злись, я тут вот что подумал, а может, поговоришь с ним насчет меня? Может, я тоже буду дружить с вами? Нет, ну, конечно, не за просто так. Я взамен могу с математикой помочь. Он же хочет подтянуть математику.
И тут меня разобрал дикий, гомерический хохот. Возможно, от нервов или от патологической глупости Дятла, но ржал я минут пять, не переставая. Так, что он озадаченно спросил:
– Ты чего?
– Как тебе такое вообще в голову взбрело? Дружи вон с этим Голубевым или как того прыщавого очкастого ботана?
– Давид?
– Во-во, с Давидом. И с его приятелями.
– Но я не хочу с ними дружить. Они неприятные. Подлые и завистливые.
– А у нас дурная компания.
– Я знаю.
Это было очень нелепое и странное заявление. Дятла от Тифона с Лехой отделяли миллиарды световых лет. Он был совершенно из другой системы, из иной галактики, из другой вселенной.
– Ты реально думаешь, что с тобой будет хоть кто-то из серьезных ребят общаться?
– Но я тоже хочу на мотике, – почти шепотом проговорил он и нервно сглотнул.
– Ладно, – неожиданно сам для себя сказал я. – Возможно, я смогу тебе помочь. Только нужно пройти одно испытание.
– Правда? – голубые глаза радостно округлились. – Типа прописка? Я готов!
Это было нечестно, но меня распирало.
– Позвони сто два и скажи: «На ТЭЦ возле леса лежит труп». И все, больше ничего.
Любой другой на месте Дятла начал бы спрашивать, что за труп, с чего я это взял и зачем это нужно. Любой, но не Дятел. Вместо этого он поинтересовался:
– А какой номер ТЭЦ? Знаешь, сколько в Москве ТЭЦ? И лесных массивов не меньше сорока.
– Ты в этом районе сто лет живешь, вот сам и разбирайся.
– Та, что у нас из окон видна? Хорошо. Я понял, – Дятел выбрался из кровати, подошел к письменному столу и открыл ящик, где из-за бабушки, утверждающей, что излучения от телефона разрушают мозг, он хранил свой мобильник.
Затем, ни капли не раздумывая, набрал номер, немного подождал, а когда ему ответил дежурный, выложил все, как я велел, прибавив к этому название улицы. После убрал телефон назад и вернулся в кровать. А я как сидел с открытым ртом, так и остался сидеть.
– Все, – сказал он. – Теперь поговоришь с Трифоновым?
– Ну ты и дебил.
– Почему? – он захлопал глазами.
– Может, я пошутил?
– Нет, не шутил. Ты же не просто так спрашивал про покойника. А я всегда стараюсь неприятное побыстрее сделать, чтобы потом не думать про это.
Смутный, неясный страх сменился паникой. Что теперь будет? Как отреагирует полиция? Что я скажу ребятам? Как объяснить, откуда узнал Дятел?
И тут, как бы в подтверждение моих мыслей, ящик стола бешено завибрировал. Так и есть. Перезванивают.
Дятел вскинулся и насторожился.
– Не отвечай, – строго сказал я. – Решат, что розыгрыш, и ничего не будет.
– Но ты же сам хотел.
– Это я тебя проверял. На слабо.
Лицо его стало сосредоточенным, видать, он всерьез обдумывал этот вариант.
– Хорошо, что я догадался не со своего звонить.
– А с какого же?
– С «нокии» той. Ты говорил, что она чужая.
– Так она же не работает.
– Уже работает. Я ее зарядил. Хотел тебя порадовать. У меня старый телефон точно такой же был, только серый.
Я с облегчением вздохнул. Оказывается, Дятел мог сделать что-то умное.
А через полчаса или больше, потому что мы заснули уже, телефон снова зазвонил. Мы перепугались и лежали, затаившись.
– Может, ответить, а то не поверят? – прошептал Дятел.
– Нужно вообще выбросить эту симку. Одни неприятности от нее.
Я встал, уже собрался вытащить карточку, но не удержался, раскрыл «Вотсап», скопировал номер Яны и отправил на «сяоми». Пусть будет. На всякий случай. Затем выковырял симку, открыл окно и выбросил ее.
Наутро я все же решил поговорить с Трифоновым насчет Яны. Набрал ему, и он предложил зайти, потому что еще не вставал.
Дверь мне открыла мама Тифона – симпатичная русоволосая женщина с каре и такими же ярко выраженными скулами, как у сына.
– Спят они. Под утро притащились. Сил уже нет объяснять, что если вдруг полиция заберет, то это мне придется оправдываться и штрафы платить. Ты тоже по ночам шляешься черт-те где?
– Нет.
– А школу прогуливаешь?
– Нет.
– Завидую твоей маме! Сразу видно, приличный мальчик. Не то что эти…
– Мам, ну хватит, – Тифон, мятый и сонный, выполз в коридор. – Чего ты все ругаешься?
– А то, что никаких сил у меня на тебя нет. И нервов.
– Я же тебе звонил, – голос у него был еще более хриплый, чем обычно, а на щеке и на груди отметины от подушки.
– И что с того? Вечно в какие-нибудь неприятности влезаешь.
Ругалась она по-доброму, будто через силу.
– Я правда не мог раньше прийти. Честное слово. Не обижайся.
– И полотенца мокрые на батарею не развесил. Чего приспичило в четыре утра мыться?
– Сейчас развешу, – Тифон обнял ее и поцеловал в щеку. – Сделаешь сырники?
– На всех?
Он вконец разулыбался и довольно кивнул.
– Мама у меня золото, – с гордостью сказал Тифон, когда она ушла. – Все понимает. А отчитывает для порядка. Проходи.
Я вошел в комнату. Обстановка там была очень простая. Мебели мало: с одной стороны узкий шкаф и стол со старым огромным монитором. С другой – угол со шведской стенкой и болтающейся на ней длинной боксерской грушей. Там все было увешано фотками и плакатами разных бойцов и чемпионов, в которых я совершенно не разбирался.
А посередине на разложенной кровати сладко сопел Леха.
– А чего вы всю ночь-то делали? – тихо, чтобы не разбудить Леху, спросил я.
– Смурфика искали. Помнишь Смурфика? Все злачные места обошли. В итоге нашли его прямо на дороге. Сидел на обочине, рыдал. Его собаку машина сбила. Там такой поворот есть гадский: когда выезжаешь, то ни пешеходов, ни выезжающие с боковой дороги машины не видно. Вот Смурфу и вздумалось в ночи дорогу переходить, хорошо, хоть сам жив остался.
– Что это он вам так срочно понадобился?
– Да чего-то мы подумали-подумали и решили, что плохо там этот трупешник оставлять. Человек все-таки. Может, у него даже родственники есть. А Смурф, он – стукачок. В ментовку как домой ходит. На нариков, бегунков и тех, кто в розыске, стучит. Особенно на приезжих. Они на автовокзале с автобуса ссаживаются, а он тут как тут. За это полиция его самого не трогает, закрывает глаза на то, что наркотой промышляет. Вот мы и решили его попросить про покойника рассказать. Жаль только, что повешенного Жорика тоже снимут. Такой он классный.
– Андрюша, – в комнату заглянула мама, – я там все на столе поставила. Пойду схожу в магазин.
– Ну, мам, – примирительно сказал Тифон, – я сам попозже схожу.
– Все. Пока.
