скачать книгу бесплатно
Хэвиланд Таф оказался в странном месте. Он брел по бесконечным темным и узким коридорам, без плана и без цели, держа в руках вялый труп Грибка и не замечая ничего вокруг. Наконец из одного такого коридора он попал в какую-то странную длинную пещеру. Стены отступили, вокруг была кромешная тьма, и лишь шаги его эхом отражались от далеких стен.
В темноте раздавались какие-то звуки… низкое гудение и еще какой-то громкий звук – будто плеск подземного океана.
Но он ведь не под землей, напомнил себе Хэвиланд Таф. Он был на борту древнего космического корабля по имени «Ковчег», окруженный мерзавцами, и он сам, собственными руками убил Грибка.
Как долго он еще двигался в темноте, Таф не мог сказать. Шаги его отдавались эхом. Пол был ровным и, казалось, тянулся в бесконечность.
Он шел довольно медленно и поэтому не ушибся, наткнувшись на что-то в темноте, но при толчке выронил Грибка. Таф попытался определить на ощупь, на что же он наткнулся, но через ткань перчаток сделать это было трудно.
И в это мгновение зажегся свет.
Освещение было слабым и недостаточным. Свет отбрасывал черные размытые тени по всем направлениям и придавал освещенным местам странное зеленоватое сияние, будто они были покрыты каким-то мерцающим мхом.
Таф осмотрелся.
Это был скорее туннель, чем пещера. Он прошел его насквозь – по меньшей мере километр, как ему казалось. Но ширина туннеля была едва ли сравнима с его длиной, он, должно быть, пронизывал весь корабль вдоль продольной оси. Высоко над головой Тафа висела вуаль из зеленых теней, под ней – гигантское скопление машин: компьютерный терминал, встроенный в стену, странное устройство, какого Таф никогда раньше не видел, рабочие столы с встроенными в них трубопроводами и микроманипуляторами. Но самым важным в этом гигантском гулком туннеле были чаны.
Они находились повсюду. Стояли вдоль стен насколько хватало глаз, и еще несколько свисало с потолка, некоторые чаны были огромны, их полупрозрачные стенки выгнулись так широко, что могли бы вместить «Рог изобилия». И тут же были сосуды размером с человеческую ладонь, их были тысячи: они высились вдоль стен, как пластиковые пчелиные соты. Компьютер и терминал казались рядом с ними совсем незначительными – мелкие детали, которые можно было даже и не заметить.
И только сейчас Хэвиланд Таф смог понять, что булькало и плескалось. Большая часть чанов была пустой. Вокруг них разливалось зеленоватое сияние. Те же, которые были рядом, и два других чана подальше были наполнены цветной жидкостью, она пузырилась, сотрясая какие-то едва видимые тела.
Рассматривая все это, Хэвиланд Таф вдруг почувствовал собственную ничтожность, потом отвернулся от чанов и поднял Грибка. И тут он снова обратил внимание на то, обо что запнулся, – средних размеров чан с выгнутыми прозрачными стенками. Чан был заполнен густой желтоватой жидкостью, в которой змеились красные завитки. Таф услышал слабое бульканье и почувствовал легкую вибрацию, как будто в чане что-то зашевелилось. Он наклонился, всматриваясь, и отшатнулся: из чана на него, покачиваясь, глядел зародыш динозавра, еще нерожденный, но все же уже живой тираннозавр.
19
Когда он включался в схему, боли не существовало. В схеме у него не было тела. Там он был только мыслями – ничем иным, только чистыми, приятными мыслями и частью неизмеримо могучего и бесконечно большого целого, значительно большего, чем он сам, больше, чем любой другой из их группы. В схеме он был больше, чем человек, больше, чем киборг, больше, чем машина. Он был чем-то богоподобным. Время не имело значения и неслось быстро, как мысль, как переключающие реле, как сигналы, бегущие вдоль нитей сверхпроводника, как вспышки микролазера, ткущие свою невидимую сеть в центральной матрице. В схеме у него были тысячи ушей и тысячи глаз, тысячи рук, которые он сжимал в кулаки и которыми мог ударить, в схеме он мог быть одновременно везде.
Он был Аниттой, «Ковчегом», киборгом, более чем пятью сотнями станций-спутников и мониторов, он был двадцатью «Империалами-7400», охраняющими все двадцать отделений корабля с двадцати стратегически разделенных подстанций, он был полководцем, дешифровальщиком, астрогатором, специалистом по двигателям, медицинским центром, корабельным вахтенным журналом, библиотекарем, микрохирургом, оценщиком клонов, охраной и поддержанием порядка, связью и защитой. Он был совокупностью всего металлического и неметаллического, основной дублирующей системой и вторичной и третичной дублирующими системами. Он был тысячедвухсотлетним и тридцатикилометровым, а сердцем его была центральная матрица – едва ли два метра в квадрате, все же остальное – неизмеримо больше. Он находился сразу во всех местах и беспрепятственно передвигался, куда хотел, его сознание неслось по цепям схем, разветвляясь, танцуя и прыгая на лазерных лучах. Его пронизывали знания, как захватывающий поток, как могучая река, бьющая в берега всей неутомимо кипящей белой энергией силовых кабелей.
Он был «Ковчегом».
И при этом он умирал.
Глубоко во внутренних органах корабля, внизу подстанции семнадцать, у девятого воздушного шлюза творилось что-то непонятное.
– Кай, вы – дурак, настоящий дурак! – сказал Анитта и посмотрел на Кая Невиса. Он улыбался. Улыбка на его получеловеческом лице казалась странной. Его зубы были из хромированной стали.
– Вы – дурак, – повторил он Невису.
Боевой костюм тяжело шагнул к нему. Клешня со скрежетом поднялась, раскрылась и сомкнулась.
– Думайте, что говорите!
– Я сказал: вы и в самом деле дурак, – повторил Анитта. Смех его прозвучал пугающе, он был полон боли и металлических обертонов, губы постоянно кровоточили и оставляли блестящую красноту на сверкающих серебристых зубах. – Вы убили меня, Невис, за просто так, просто от нетерпения. Я мог бы уступить вам все и без этого. Он пуст, Невис. Корабль пуст: они все мертвы. И система тоже пуста. Здесь внутри я один. В цепях схем нет других сознаний и разумов. Это – идиот, Кай Невис, «Ковчег» – гигант-идиот. Они очень боялись, эти имперцы с Земли. Они создали настоящий Искусственный Разум. О да, они строили свои большие военные корабли с ИР, свой робофлот, но Искусственные Разумы породили собственные идеи, и они оказались неудачными. Историческая наука свидетельствует: были кандабэры и действия Миров и восстание Алекто и Голема. Корабли-сеятели оказались слишком могущественными, но это стало понятным только после того, как они уже были построены. «Ковчег» давал работу для двухсот человек – стратегам, ученым, экоинженерам, экипажу и офицерам, – и сверх того он мог нести более тысячи солдат, всех кормить и одновременно действовать в полную силу и превращать миры в пустыни – да, именно так. И все это стало возможным благодаря системе, Невис, это надежная система, великолепная система, думающая система, которая может сама себя защищать и ремонтировать и делать одновременно еще тысячу вещей, если ей дать нужный приказ. Двести человек заставляли ее работать, но она могла бы функционировать и с одним-единственным человеком на борту. Не эффективно, нет, даже далеко не на полную мощность, но это было бы вполне возможно. Она не может функционировать сама по себе, ибо не имеет разума, никакого ИР, она следовала только приказам, человек должен был сказать ей, что делать. Один-единственный человек! И этим человеком мог быть я. Но вы, Кай Невис, поторопились и погубили меня.
Невис подошел еще ближе.
– А мне не кажется, что вы умерли, – сказал он и угрожающе клацнул клешней.
– Нет, я умер, – простонал Анитта. – Я цежу энергию из системы, усиливаю мою киберполовину и только поэтому могу говорить. Но я уже близок к гибели. Зараза, Невис. В те последние дни корабль был недоукомплектован. Когда хруун напали на него, на борту было всего лишь тридцать два человека. Атакующие взломали код, открыли купол и совершили посадку. Они ворвались в залы: их было больше сотни. Победа была близка, и они вот-вот должны были завладеть кораблем. Защитники боролись до последнего. Они перекрыли все сектора «Ковчега», выпустили воздух и отключили энергию. Таким образом им удалось уничтожить часть врагов. Они устраивали засады, боролись за каждый метр. На корабле до сих пор остались места, разрушенные в результате боев. Они применили биологическое оружие, выпустили паразитов и заразили все вокруг, выпустили из чанов жутких тварей – в результате почти все защитники корабля погибли, – но одержали победу – уничтожили всех хруун. Среди защитников в живых осталось только четверо. Один из них был тяжело ранен, двое больны, а последний был на краю гибели. Хотите знать их имена? Молчите? Жаль, вы не любопытны, Кай Невис. А вот Таф непременно бы захотел знать это, и Лайон тоже.
– Таф? Лайон? О чем вы говорите? Они оба умерли.
– Нет, – возразил Анитта. – Они живы и находятся сейчас на борту. Лайон нашел оружейный склад. Теперь он – бродячий оружейный арсенал и ищет вас. Таф нашел что-то даже еще более важное. Рика Даунстар движется вдоль серебристой линии к главной рубке управления, к креслу капитана. Видите, Невис, вся банда здесь. Я активировал отделы «Ковчега», которые находятся в рабочем состоянии, и все держу в своих руках.
– Тогда остановите их! – приказал Невис, и в тот же миг его могучая металлическая клешня дернулась вперед, обхватила биометаллическое горло Анитты. На зазубренный зажим потек черный пот. – Немедленно остановите их! – повторил он.
– Я еще не закончил свою историю, Невис, – скривил киборг свои окровавленные губы. – Последние имперцы знали, что конец близок. И тогда они законсервировали корабль, превратили его в саркофаг. Но они боялись нового нападения – со стороны хруун или, возможно, других рас, которые тогда еще не были известны. Итак, они приказали «Ковчегу» самостоятельно защищать себя. Установили плазменные пушки и лазеры, обозначили радиус сферы защиты, в чем мы, к сожалению, уже убедились. Запрограммировали корабль мстить страшной местью за них, постоянно возвращаться к Хро Б’Бране, откуда пришли хруун, для того, чтобы заражать планету и сеять тысячи смертей. А чтобы у хруун не выработался иммунитет, они подвергли сосуды с заразой облучению, вызывая тем самым постоянный процесс мутаций, а также задали программу автоматических генетических манипуляций для создания новых, все более смертоносных вирусов.
– Мне наплевать на это, – сказал Кай Невис. – Вы можете остановить остальных? Можете убить их? Я вас предупреждаю. Немедленно сделайте это – или вы погибнете.
– Я и без того уже почти мертв, Невис, – ответил Анитта. – Я вам говорил об этом. Чума. Они встроили дополнительный механизм обороны на случай, если «Ковчег» подвергнется повторному нападению. Этот механизм был запрограммирован работать бесперебойно и заполнять коридоры воздухом, но не обычным, а насыщенным десятком различных возбудителей болезней. Сосуды с заразой бурлят и варятся уже тысячелетие, Невис, и возбудители постоянно мутируют и мутируют. Я уже и не знаю, какую заразу я подхватил. Видимо, это какой-то вид спор. Есть антигены, лекарства и вакцины – «Ковчег» производит и такие вещи, но мне не поможет ничего. Поздно. Я подхватил какую-то страшную болезнь, и она заживо пожирает мою биополовину. Для киберполовины зараза не опасна. Я мог бы взять на себя управление этим кораблем, Невис. Вместе мы стали бы могущественными, как Бог. Однако нам предстоит умереть.
– Не нам, а тебе, – поправил Анитту Невис. – Корабль будет моим!
– Не надейся на это! Я разбудил гигантского идиота, Невис, и он опять начеку. Да, он идиот, но бодрый и готовый следовать приказам, отдавать которые вам не хватит ни знаний, ни способностей. Я веду Джеффри Лайона прямо сюда, а Рика Даунстар только что достигла центрального командного пункта. И что еще более…
– НИЧЕГО БОЛЕЕ, – прервал его Невис. Его клешни сомкнулись, прорезали металл и кости тела и одним щелчком отделили голову киборга от туловища. Голова упала на пол и откатилась. Из обрубка шеи ударила кровь, потом оттуда вылез конец толстого кабеля, издавая последнее бесполезное жужжание и разбрасывая голубовато-белые искры, пока тело не обвисло мешком на панели компьютера.
Невис взмахнул рукой, несколько раз ударил по терминалу и разбил его вдребезги.
Раздался пронзительный визг.
Кай Невис повернулся, пытаясь понять, откуда идет звук, его лицевая пластина вспыхнула кроваво-красным светом. Голова Анитты, лежавшая на полу, смотрела на него блестящими серебристыми глазами. Рот скривился в иронической усмешке.
– И более того, – вдруг заговорила голова, – я вызвал к жизни последнюю линию обороны, что запрограммировали те последние имперцы. Стасис-поле дезактивировано, и все кошмары отправляются в путь. Эти стражники придут и уничтожат вас.
– Будь ты проклят! – зарычал Невис. Он поставил свою гигантскую ступню на голову киборга и изо всех сил нажал на нее. Сталь и кости хрустнули, а Невис все топтал и топтал их, дробя голову Анитты, пока под его сапогом не осталась только красно-серая каша с поблескивающими белыми и серебристыми частицами.
Наконец наступила тишина.
20
Километра два или больше шесть направляющих линий шли по полу параллельно, серебристая линия ярко мерцала. Первой оборвалась красная и на одном из перекрестков исчезла. Через километр перед широкой дверью, оказавшейся входом в безупречно чистый автоматический комплекс столовой и кают-компании, закончилась и пурпурная.
Рика хотела бы устроить передышку и повнимательнее рассмотреть помещение, но серебристая полоса пульсировала, и по ней один за другим побежали огни, понуждая Рику продолжить свой путь вдоль главного коридора.
Наконец она добралась до конца. Коридор, по которому она двигалась, постепенно заворачивал налево и в конце концов вывел ее в другой такой же широкий коридор. Отсюда, как спицы в колесе, ответвлялись с полдюжины более узких коридоров. Потолок над головой Рики был очень высоким. Она посмотрела вверх и обнаружила по меньшей мере еще три этажа – с лестницами, мостиками и широко расходящимися галереями. В ступице колеса стояла единственная мощная колонна, выходящая из пола и вздымающаяся к потолку, – очевидно, подъемник.
Вдоль одной из спиц шел голубой след, вдоль другой – желтый, вдоль третьей – зеленый. Мерцающий серебристый след вел прямо к двери подъемника.
Как только Рика приблизилась к двери, она открылась. Рика остановила свой мотороллер и внимательно рассмотрела подъемник. Он сильно заинтересовал ее, хотя выглядел очень похоже на клетку.
Пока она медлила, все огни погасли.
Только серебристый след еще светился: одна-единственная тонкая, как палец, линия указывала прямо. Горели и лампы подъемника.
Рика вынула свой игольник и вошла.
Дверь закрылась, и лифт тронулся.
21
Джеффри Лайон, окрыленный, шел дальше, несмотря на то что оружие, которое он тащил на себе, было тяжелым. Он чувствовал себя даже лучше после того, как Целиза Ваан отстала; эта женщина и без того была для него сплошным мучением, и он сомневался, что в случае схватки она будет полезной. Сначала Лайон подумал о том, как бы ему удрать отсюда, но потом отбросил эту мысль. Он не боялся Кая Невиса и его боевого костюма. Конечно, сам по себе этот костюм представлял определенную опасность, Джеффри ни минуты не сомневался в этом, но костюм все же был творением чужих, а Лайон был вооружен смертоносным оружием земных имперцев, изготовленным в лучшие времена Космической Федерации Старой Земли, которая была тогда накануне своего крушения. И к тому же он никогда ничего не слышал об унквийцах, поэтому едва ли их оружие было особенно эффективным. Несомненно, унквийцы были одной из неизвестных рас рабов хранганийцев. С Невисом он быстро покончит, если тот встанет ему поперек дороги, то же самое случится и с предательницей Рикой Даунстар, вооруженной ее дурацким игольником. Хотелось бы ему посмотреть, чего стоит игольник против плазменной пушки. Да, это было бы любопытно…
Лайон подумал и о том, что может Невис и его когорта сделать с «Ковчегом». Хотя их планы не имели для него никакого значения, ибо он сам возьмет корабль в свои руки, да, он – он, Джеффри Лайон, экстраординарный профессор военной истории Центра Шан-Диллора и в настоящее время Второй Аналитик-Стратег Третьего Крыла добровольцев Скэгли. Он намерен захватить корабль-сеятель Общества Экологической Генетики, может быть, с помощью Тафа, если встретит его, но так или иначе корабль в свои руки он возьмет. А там уж не допустит, чтобы его сокровище было использовано для таких тривиальных целей, как личные амбиции. Нет, он сам поведет корабль весь путь до Авалона, в Большую Академию Человеческих Знаний, и передаст это устройство при условии, что он один будет заниматься его изучением. Это дело займет весь остаток его жизни, и когда наступит его смертный час, то корабль назовут его именем, как имя Клерономаса, который превратил Академию в то, чем она является сейчас.
Лайон брел по центру коридора, высоко подняв голову, держась оранжевого следа, на ходу он насвистывал марш, который выучил добрых сорок лет назад у добровольцев Скэгли. Насвистывал и шел, шел и насвистывал.
Пока след не закончился.
22
Целиза Ваан долго сидела на полу, скрестив на груди руки и задумчиво наморщив лоб. Она сидела до тех пор, пока не стихли шаги Лайона, и думала обо всех оскорблениях и унижениях, которые вынуждена была претерпеть. Они были невыносимыми, эти оскорбления. Ей и раньше было ясно, что она связалась с командой неудачников. Анитта был скорее машиной, чем человеком, Рика Даунстар – маленькой и упрямой карьеристкой, Кай Невис самым обычным уголовником, а о Хэвиланде Тафе вообще говорить нечего. Даже Джеффри Лайон, ее коллега, проявил себя в конце концов не заслуживающим доверия. Заразная звезда была ее открытием, она привела к ней этих людей, и что ей это принесло? Лишения, грубости, а теперь ее бросили на произвол судьбы. Ну, Целиза Ваан не будет этого больше терпеть. Она решила не делить этот корабль ни с кем. Это ее находка, она бы вернулась в Шан-Ди-Сити и по праву потребовала защиты у Шан-Диллора, и если один из ее жалких спутников стал бы возражать, она бы начала процесс. Итак, решено: вплоть до этого процесса Целиза ни с кем не станет разговаривать, ни с одним человеком из этого экипажа. У нее заболела поясница, ноги затекли – слишком долго сидела в одной позе. Спина тоже заболела, а сама она проголодалась. Интересно, можно ли на борту этой развалины прилично пообедать? Компьютеры, кажется, функционировали, как и система самозащиты, и даже освещение есть, значит, наверняка действуют и обслуживающие системы. Целиза встала и решила отправиться на поиски.
23
Хэвиланду Тафу было ясно, что что-то произошло. Шум в большом центральном коридоре усиливался – медленно, но верно. Гудение было отчетливо слышно, булькающие звуки стали громче. Питательная жидкость в чане с динозавром стала жиже и изменила цвет. Красные сгущения исчезли или растворились, а желтая жидкость становилась все прозрачнее. Таф увидел, как на одной стороне сосуда отделилась трубка. Казалось, она сделала рептилии инъекцию, хотя при слабом освещении было трудно рассмотреть детали. По стратегическим соображениям Таф решил отступить. Он оторвался от чана с ящером и устремился назад в коридор и вскоре оказался на компьютерной станции в какой-то лаборатории.
Таф остановился.
Ему не составило большого труда определить назначение и цель камер, на которые он случайно набрел.
«Ковчег» скрывал в своем сердце огромный банк клеточного материала, образцы тканей буквально миллионов различных растительных, животных и вирусных форм жизни с несчетного числа миров, во всяком случае, так его информировал перед уходом Джеффри Лайон. Эти образцы тканей консервировались, так как тактики и экоинженеры корабля, очевидно, считали разумным, чтобы «Ковчег» и подобные ему пропавшие без вести корабли могли и в дальнейшем распространять болезни, чтобы сокращать население целых миров, насекомых, чтобы уничтожать их урожаи, быстрорастущие армии мелких существ, чтобы нарушать экологическое равновесие планет, или даже ужасных инопланетных хищников, чтобы вселить страх в сердца врагов. Но, несмотря на это многообразие, все начиналось с клонов.
Таф нашел помещение, где создавались эти клоны. Лаборатории были оснащены оборудованием, которое, очевидно, предназначалось для сложных микроманипуляций, а чаны представляли собой, несомненно, сосуды, в которых зрели пробы тканей. Лайон рассказывал ему и о временном индукторе, той самой утраченной тайне Имперской Земли, – о поле, которое буквально меняло саму структуру времени, пусть даже в небольшом пространстве и при чрезмерных энергозатратах. С помощью этого поля клоны могли созревать всего лишь за несколько часов или оставаться неизменными и жизнеспособными в течение тысячелетий.
У Хэвиланда Тафа появились мысли, в которых главную роль играли эта лаборатория, компьютерная станция и Грибок, чей маленький трупик он все еще нес в руках.
Клоны начинались с одной-единственной клетки.
Техника, несомненно, управлялась компьютером. Возможно, в нем даже была программа-инструкция. «В самом деле, – сказал себе Таф – Все совершенно логично». Он не был кибертехом, нет, но он был разумным человеком, который практически всю свою жизнь работал с различными компьютерными системами.
Таф вошел в лабораторию, осторожно положил Грибка под экран микроманипулятора и включил компьютерный терминал. Сначала он никак не мог освоиться с командами, но постепенно разобрался.
Уже через несколько минут он углубился в работу и так ею увлекся, что даже не услышал громкого бульканья за спиной, не заметил, как желтая жидкость потекла в чан с ящером.
Кай Невис прокладывал себе кулаками путь из подстанции кабельной системы, он жаждал убить любого, кто попался бы на его пути.
Он был в ярости… в ярости на самого себя, так как узнал, что Таф и Лайон тоже здесь. Анитта мог бы быть полезен. Невис просто не подумал о том, что воздух на борту корабля может быть заражен. В конце концов он все равно убил бы проклятого киборга – сделать это было несложно. Но после того, как он уничтожил Анитту, он понял – теперь все пропало. Хоть Невис и был в своем боевом костюме в безопасности, он не слишком хорошо себя в нем чувствовал. Ему очень не нравилось, что остальные члены экипажа каким-то образом оказались на борту. Да и Таф был прекрасно осведомлен обо всех недостатках его боевого снаряжения. Один из них Кай Невис обнаружил сам – постепенно прекращалась подача воздуха. Современный скафандр, как тот, что был на Тафе, оснащен регенератором воздуха. Бактерии в фильтрах превращали двуокись углерода в кислород с такой же скоростью, с какой человек превращает кислород в углекислый газ, и никогда не возникало опасности, что воздуха может не хватить, разве только эти проклятые бактерии погибнут. Этот же боевой костюм примитивен, он содержит большой, но ограниченный запас воздуха в четырех мощных танках на спине. И указатель в его шлеме показывает, если он правильно понял, что один из этих танков уже почти пуст. Оставалось еще три танка, что, возможно, даст ему достаточно времени, чтобы избавиться от всех остальных членов экипажа, если он только их обнаружит. И все же Невис чувствовал себя неуютно. Он был со всех сторон окружен совершенно пригодным для дыхания воздухом, но, если его шлем разобьется, Невиса постигнет судьба киборга. Органические части тела Анитты распались с удивительной быстротой, а черная слизь, сожравшая кибертеха изнутри, выглядела отвратительно. Кай никогда не видел ничего подобного за всю свою жизнь, хотя ему довелось повидать много отвратительных вещей. Если не хватит воздуха, скафандр он не снимет, лучше задохнуться, решил Кай Невис.
Однако эта опасность пока ему не угрожала. Если корабль могли заразить, то наверняка его можно и продезинфицировать. Он попытается разыскать рубку управления и разузнать, как все это действует. Достаточно будет одного чистого сектора. Хоть Анитта и сказал, что Рика Даунстар уже в рубке управления, это ему не помешает. Кая даже радовала перспектива такой встречи.
Он выбрал направление и отправился в путь, его бронированные ступни загромыхали по полу. Пусть они услышат его – плевать. Этот костюм ему нравится!
24
Рика Даунстар плюхнулась в капитанское кресло и пробежала глазами текст, спроецированный на главный экран. Кресло было мягкое, широкое, обитое старомодным пластиком, и казалось, будто она сидит на троне. Хорошее место для отдыха. Но самым дурацким было то, что в нем можно было действительно только отдыхать. Мостик, очевидно, был устроен так, что капитан сидел на своем троне и отдавал приказы, а офицеры – было еще девять оперативных баз на верхней палубе и двенадцать контрольных станций на нижней – занимались программированием и нажимали кнопки. Рика раньше и представить не могла, что окажется на борту с девятью вакантными должностями, и теперь, пытаясь оживить «Ковчег», была вынуждена бегать взад и вперед по мостикам от одной станции к другой.
Это отнимало много времени, и работа казалась ей скучной. Если приказ отдавался не с той станции, ничего не происходило. Но мало-помалу, шаг за шагом, она разгадывала загадки этого корабля. По крайней мере, как ей казалось, какой-то прогресс наметился.
И она была в безопасности. Первое, что она решила сделать, это блокировать вход, чтобы никто не мог проникнуть на ее капитанский мостик. Пока она была здесь, а остальные – внизу, все козыри были в ее руках. В каждом секторе корабля была своя подстанция, и для каждой специальной функции – от защиты и до двигателей и накопления данных – своя субсвязь и свой командный пункт, но отсюда она могла наблюдать за всеми членами экипажа и отменить любую команду, которую попытался бы ввести кто-либо другой. Если, конечно, она успеет заметить эту команду. И если разберется, как ее отменить. В этом и была вся проблема. Она могла одновременно занимать только одну станцию и делать что-то только в том случае, если находила верную последовательность, в которой должны были вводиться команды. И она делала это с помощью метода проб и ошибок, но это был длительный и сложный процесс.
Откинувшись на своем удобном троне, она читала компьютерные надписи и во многих отношениях гордилась собой. Ей удалось получить сообщение о состоянии всего корабля: казалось, «Ковчег» уже предоставил ей полный список повреждений во всех секторах и системах, разрушенных тысячу лет назад и требовавших ремонта, который корабль не в состоянии был провести сам. И именно сейчас она узнала, какие программы имели силу в настоящее время.
Список биозащиты был особенно впечатляющим и ужасающим. Он не имел конца. О трех четвертях болезнетворных микробов, которые выпускались на волю, Рика никогда до этого не слыхала, но, судя по описанию, они казались чрезвычайно опасными. Анитта в настоящее время, вне всякого сомнения, был единым целым с Великой Программой Вселенной. И было ясно как Божий день, что ей сейчас следует делать: она должна попытаться отгородить мостики от остального корабля, облучить их, дезинфицировать и заполнить очищенным воздухом. Если это ей не удастся, то вся ее свита через день-два свалится с ног. Внезапно на экране появился текст:
ПЕРВАЯ ФАЗА БИОЗАЩИТЫ (МИКРО):
ПО ПОЛНОМУ ПЕРЕЧНЮ
ВТОРАЯ ФАЗА БИОЗАЩИТЫ (МАКРО):
ПЕРЕЧЕНЬ ВВЕДЕН
Рика наморщила лоб. Макро? Что, черт возьми, это значит? Зараза стремительно распространяется?
На мониторе появилось
ИМЕЮЩЕГОСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ И ГОТОВОГО К ИСПОЛЬЗОВАНИЮ БИООРУЖИЯ 47
Затем шла непонятная информация, обширный список пронумерованных биологических видов. Это был скучный текст. Рика опять откинулась на спинку капитанского трона.
Когда список закончился, появилось новое послание:
ПРОЦЕССЫ КЛОНИРОВАНИЯ ЗАКОНЧЕНЫ
ОШИБОЧНЫЕ ФУНКЦИИ В ЧАНАХ 671, 3312, 3379
ОШИБОЧНЫЕ ФУНКЦИИ ПРЕРВАНЫ, СТАСИС-ПОЛЯ ОТКЛЮЧЕНЫ
ЗАПУЩЕН ПРОЦЕСС ВЫСВОБОЖДЕНИЯ
Рика Даунстар сомневалась, стоит ли ей радоваться. «Процесс высвобождения, – подумала она. – Интересно, что будет выпущено на волю, очередная бактерия?» С одной стороны, где-то там, снаружи, все еще был Кай Невис – если ему как-то повредит эта вторая фаза защиты, устранит или выведет из строя, то это только ей на пользу. Но, с другой стороны, Рика предвидела, что перед ней встанет задача снова очистить корабль от этой заразы. А у нее и так достаточно проблем.
Теперь текст мелькал на экране с большой скоростью.
ВИД. 22-743-88639-04090
РОДИНА. ВИЛЬКАКИС
ОБЩЕЕ НАЗВАНИЕ ВАМПИР-КОЛПАК
Рика вытянулась в кресле. Она уже слышала о Вилькакисе и его вампирах-колпаках. Это были ужасные твари. Кажется, род летающих кровососов, вспомнила она. Не очень-то разумны, но невероятно чувствительны к звукам и очень агрессивны. Надпись погасла. На ее месте начали появляться отдельные строчки
НАЧАЛО ВЫСВОБОЖДЕНИЯ
Строка некоторое время находилась на экране, а потом сменилась еще более короткой надписью, одним-единственным словом, мигнувшим три раза и исчезнувшим:
