Бывшие. Преодолевая сопротивление

Марта Заозерная

Бывшие. Преодолевая сопротивление

Пролог

– Тук-тук-тук.

Так входить в мой кабинет, со звуковым сопровождением, распахивая сходу дверь, может один единственный человек. Саяра Нагорная – мой лучший друг и по совместительству дочка моего босса. Девочка, гоняюшая на самом дорогом кроссовере в городе, при этом радующаяся самым заурядным мелочам. В этом легко убедиться.

– Хм, – останавливается на пороге. – А я думала, ты будешь рад меня видеть, делает обиженный вид. – Я вообще-то пришла тебе помочь, – обводит глазами стопки папок на столе, смежном с моим. – Вдруг найду что-то интересное для себя. Уморили меня дома сидеть.

Смотрю на её животик, он стал заметен отчетливо.

– Ты серьёзно? И пары месяцев не прошло с тех пор, как ты с заповедником разобралась.

– Я не с заповедником разбиралась, а с теми, кто хотел их землю отжать. Разницу чувствуешь? – приподнимает бровь и плюхается на стул.

– Да как тут не почувствовать, детка? Если я тебе дам какое-нибудь дело, то отец твой на части меня разорвёт, а муж, тоже твой, кожу с меня сдерет заживо и стул деревянный ею обтянет, а потом… меня к нему гвоздями прибьёт, – откидываюсь в кресле, стараясь улыбку сдерживать. По сути, сказанное мною – правда, оба мужчины души в ней не чают.

– Ты на папу наговариваешь, – произносит беспечно и тут же тянется к документам своими пальчиками.

– Брось каку сказал. Что ты там принесла? Еды нам заказала?

Яра дует губки.

– Мы с Дмитрием Руслановичем сами готовили, – опускает взгляд на животик.

Беру первую попавшуюся бумажку со стола, сминаю и бросаю в Яру.

– Тебе не стыдно меня обнадеживать? – произношу с укором.

Яра хохочет, запрокинув голову.

Это называется одним ударом двух зайцев убивать. Муж Яры – Руслан, бесится неимоверно, когда она заводит разговор о том, что сына их в честь меня назовет. Его не волнует ни то, что мы с ней знакомы с детства, с Яркиного детства, а это почти двадцать лет, ни то, что они в моем доме познакомились, и мы с ним тоже друзья. Заодно и мне пустую надежду даёт на то, что в честь меня назовут маленького человечка. Странно, конечно, но я горю этим желанием.

Саяра встаёт и раскрывает пакет, достает из него контейнеры, один из которых отдает мне.

Открываю крышку.

Теперь мне в пору хохотать. Передо мной лежат четыре бутерброда с сыром и копченой индейкой. Естественно. Сама же готовила.

Ярка подходит ближе, становится надо мной, сжав ладони около груди. Поднимаю голову и смотрю на неё снизу вверх, глаза мелкой сияют.

– Скажи же красивые вышли?!

Это беременность так на мозге женском сказывается? "До" она такой не была.

– Кто красивый? Они? – опускаю большой палец вниз, указывая на еду.

Яра толкает меня в плечо ладонью.

– Ты обалдел? Посмотри, как моцарелла растеклась равномерно и корочка румяная. Ну же, смотри!

Что я говорил? Счастье для неё в мелочах, а не в материальных ценностях, которых казалось бы, хоть отбавляй.

– Я специально везла тебе. Быстро. Чтоб остыть не успело, и хлеб хрустящим остался. Ешь. Выхода у тебя нет. Мужчинки мои даже отстали, так я к тебе торопилась.

Хмурюсь.

– Да ну брось. Великие конспираторы нашлись. Я знаю, что за мной снова охрана катает, – Ярка набирает моего секретаря и просит принести мятный чай.

– Давно узнала? – спрашиваю её по окончанию разговора.

– С месяц назад, – то есть почти сразу. – Вы меня за дуру держите знатно. Хорошие мужчины попались, отзывчивые, – лукаво приподнимает уголки губ, глаза снова светятся.

– Им запрещено к тебе подходить. Внешний контроль ситуации, не более того.

– Мне захотелось с ними познакомиться. Аварийку включила и припарковалась на обочине, сделала вид, что недуг одолел, – раскидывает руки по сторонам, голову назад откидывает, высунув при этом кончик языка. – Они в течение десятка секунд материализовались. Говорю же, хорошие. Но староваты. Пятьдесят плюс мне не нравится. Я люблю помоложе, – намекает на то, что муженек её на пару лет младше.

– Это повеление Руслана и было. Чтобы спецы были опытные, с проблемами в части потенции.

– Я вас прощаю. Всех троих. Но лучше бы сказали мне сразу.

Никто не рискнул портить ей настроение. Мало ли, какова будет реакция.

Надо признать, бутерброды и правда улёт. Руслан своим появлением в жизни Саяры не только сделал её свободнее от предрассудков, но и мягче. Показал, что в жизни не только работа может быть. Ехала через весь город, чтоб показать, как сыр красиво растекся… Моя, прошлая Саяра так бы не сделала.

Пока обедаем, она листает папки с делами, документы, полученные из суда.

– Хочу уголовку, – изрекает задумчиво. – Есть что-нибудь по сто пятой?

– Даже не думай. Ты у нас по части природооханы. Какие убийства теперь. Яр, я серьезно – забудь. Мурат Азатович когда возвращается? – отец Яры в затяжном отпуске.

– Хочешь папу на меня натравить? Тоже мне, ещё друг называется. Он с Верой и девочками в Праге. Сказал, что вернутся к концу недели.

Чудесно. Без шефа завал. Объем работы руководства становится понятен, только когда его нет. Мурату Азатовичу Алееву принадлежит одно из крупнейших в стране юридических бюро. Я как его заместитель могу сказать, «по начинке» таких больше нет. Обычно крутые дядьки арбитраж предпочитают. Всё бабло там. Если хочется риска вкусить, можно ввязаться в спор с государством. Там процент выигрышей ничтожен, и тридцати процентов не составляет, антимонопольная, приставы, налоговая… решения в их пользу принимаются в более чем семидесяти процентов случаев. Алеев же не боится, и даже любит уголовщину не меньше, чем всё остальное. Но после того, как нашел себе женщину по душе, он сбавил обороты, и то, что осталось, теперь я разгребаю.

– Хочу дело интересненькое. Очень хочу. Я, правда, нормально. Смерть – это процесс естественный, как и роды.

Ярка берет телефон, своими тонкими пальчиками тычет по экрану, на мой телефон сообщение падает. Открываю мессенджер и вижу картинку, на которой клоун из «Оно» в знак ответного приветствия машет чьей-то оторванной рукой. Улыбка у героя от уха до уха. Позитивная короткометражка длиною в пару секунд, на которой я залипаю.

Ярка в голос смеется.

– Я вот так же с утра. Мне так понравилось. Беспричинно. Это ужасно! Но при этом до колик смешно. Почему так? Рус меня скоро в психдиспансер отвезет. Мы с ним все выходные «Следствие вели» смотрели. Как думаешь, кто выбирал?

Глядя на неё, нельзя не смеяться. Так было всегда. Когда хочет, она может быть нереальной обаяшкой.

Последующие три с половиной часа она мне помогает с работой. Саяру мучает совесть за то, что не она приняла от отца управление фирмой. Не захотела. Ей никогда не хотелось быть у него в подчинении, чтобы не думали разного. Немного позже, мы вместе едем поужинать. Раз уж она всех рассекретила, прошу одного из мужчин отогнать её Феррари к их с Русланом дому.

На одном из перекрёстков в правый бок моей тачки влетает такси. Удар не сильный, но я успеваю и сдохнуть от страха, и впасть в состояние бешенства. Там ведь Яра. Именно её дверь помята больше всего.

– Яр, детка, ты как себя чувствуешь? – взглядом её окидываю, всё внутри цепенеет. Она сидит, прикрыв глаза, обе ручонки живот гладят, дышать старается глубоко, но рвано.

– В порядке. Ничего не болит. Испугалась слегка. Не убивай никого.

Смотря на её дрожащие руки, не уверен, что могу дать такое обещание.

Приподняв взгляд выше, первое, что вижу – испуганные глаза таксиста. Ну что же, это оправданно. Затем перевожу его на пассажирку такси. Внутри что-то ёкает. Знаю её достаточно хорошо, но такого ужаса на её лице даже в страшном сне не мог бы представить.

Глава 1

За несколько лет до пролога

Раннее утро. Всё, что до девяти часов утра – для меня рано, несмотря на то что в рабочие дни я позже шести не встаю. Башка потрескивает, в очередной раз обещаю себе, что алкоголем злоупотреблять не буду больше. Вроде не часто синька меня одолевает, но как же ломит лоб. Очень символично, что в этот момент я нахожусь в стенах медицинского заведения. Детская городская поликлиника номер шестнадцать. С моим недугом тут явно помощи не окажут. Но я здесь и не для этого.

Виной нашей сходки стало ветхое состояние бюджетного заведения, да и всего дома в целом. Серость, убогость, затхлый запах. Всё самое лучшее для детей. Нихрена не смешно. Все собрались, и прокурорские, и роспотребка, и я, да много кто. Нет только виновников торжества – представителей администрации и управления министерства здравоохранения региона. Эти *у*аки (не чуваки) могут себе позволить. Они как всегда самые занятые. Бюджетные деньги капают, даже когда тебе телка сосет в тачке. Зачем напрягаться? Делаю для себя заметку в мозгах – пустить их по самому жесткому кругу.

Пока я отвлекаюсь на телефонный звонок, атмосфера вокруг меняется.

– Зачетная задница! – восклицает Тоха. Он же старший помощник прокурора города – Анатолий Николаевич Фёдоров.

Компания из четырех человек, в том числе и я, прослеживает его взгляд.

– Твою ж мать! За такой кардан я душу готов отдать! – подает голос ещё один придурок из градоустройства города Виталий.

– Твоя система ценностей, очевидно, хромает, – усмехаюсь.

Около регистратуры, к нам спиной, стоит девушка. Брюнетка, с вьющимися длинными волосами, среднего роста. Фигуру, верхнюю её часть, скрывает объемная куртка. Низ же… Парни уже откровенно слюни пускают. Попка самого идеального вида – сердечком. Выглядит максимально эстетично, ни грамма лишнего жира, округлая и упругая. В черных джинсах предельно сексуальна. Ножки тоже хороши, мяско присутствует, ровные.

Дальше начинается цирк. Стоит только девушке взять ключи от кабинета, и направиться по своим делам, как Тоха, позабыв, что у него девушка есть, устремляется за жопкой своей мечты.

– Ждите, мужики, сейчас покажу вам, как надо с девушками знакомиться, – бросает нам на ходу. И пяти минут не проходит, как он с кислой миной возвращается. – Огонь- деваха, но несговорчивая.

Наличие весомой должности – не гарант присутствия мозга у её обладателя. Следом, под хохот парней отправляется в путь очередной ходок-покоритель. Результат – аналогичный. Третий дефективный – Виталий, утверждает, что жениться готов, стоит только красотке уделить ему чуточку внимания.

– Дура полоумная! – чуть ли не вопит, вернувшись, одну ладонь сжимает другой. – Иглу от шприца мне в руку воткнула! Сказала, что многократно присутствовала при проведении орхэктомии, в случае необходимости проведет ее мне. Это что за хрень такая?

– Удаление яичка, – стреляю взглядом на его ширинку, расстегнутую.

Парней накрывает приступ смеха. Я же смотрю на него серьёзно.

– Только попробуй ей начать мстить, – знаю его качества человеческие довольно неплохо. – Я тебе вышибу все зубы, и свои, и вставные.

– Димон, ты чего? – округляет глаза удивленно. – Мы же шутим.

– Шутки – это когда смешно. А вы девчонке сходку недоумков устроили. Мы тут по работе. Лапайте, кого хотите, но явно не в детской поликлинике. В свободное время.

Вышеупомянутая девчонка с воинственным видом снова выплывает в холл. Теперь, в халате и с гулькой, выглядит она иначе. Подходит к посту охраны, который на удивление тут присутствует. Два мужчины, от пятидесяти до шестидесяти лет, судя по выправке – бывшие военные.

– К нам в кабинет эксгибиционист пробрался. Высокий, странный, тщедушный. Посмотрите по камерам, пожалуйста. Пару минут назад был у нас в коридоре. Таким не место в стенах детских заведений. Открыл дверь и с порога трусы с себя стягивать стал. Совсем стыд потеряли.

– Ты совсем охренела? Я только за бегунок ширинки потянул.

Головы всех присутствующих к нам оборачиваются, кто-то ржет, кто-то презрительные взгляды бросает.

Хмуро смотрю на Виталия. Ну и мудила.

– Молодые люди, – она нашу компанию взглядом окидывает, едва не кривясь. – Вы сюда явились, чтобы помочь нам, а также всему району многотысячному. Так почему позволяете себе такое похабное поведение? Вам должно быть особенно стыдно, – смотрит прямым взглядом в глаза Виталия.

Не дожидаясь ответа, она разворачивается на своих танкетках и чопорно удаляется.

Как дерьмом окатили. Редко так себя ощущаю.

– Мужики, – откашлявшись, к нам обращается один из охранников. – Не стоит себя так вести. Вы у нас, конечно, представители сильных мира сего, но совесть иметь надо? Если девушка понравилась, можно с ней познакомиться культурно. Наша Юля в таких местах успела поработать, что вам, кабинетным, даже не снилось. Проявите уважение.

Последующие пару часов занимаемся инспектированием здания. Я то и дело мыслями к загадочной Юле возвращаюсь. Вспоминаю пронзительный взгляд серых глаз, который успел на секунду поймать. У девчонки зрачки способны вмиг сужаться. Ничего особенного, но эффект произвела однозначно.

Глава 2

Сейчас я имею то, к чему долго стремился, о чём годами мечтал. Так где же это гребанное чувство удовлетворения? Его нет. Процесс насыщения не завершён. В этом и заключается суть проблемы – я сам не знаю, что мне необходимо для счастья.

Заваливаюсь домой после заурядного, тем не менее напряжённого, рабочего дня. Квартира встречает тишиной. Обычно Сас, он же Сумрак – мой черный лабрадор, встречает меня у двери, прыгая на месте от счастья. Сейчас у него выходные. Отдыхает от одиночества. Домработница отпросилась на несколько дней, выгуливать днём его некому, поэтому на пару дней он остался у моего младшего брата.

Вскорости после моего совершеннолетия родители погибли. Мы остались с братом вдвоём. Но ненадолго. Тут же материализовались предвестники апокалипсиса из органов опеки. Образцом для подражания я никогда не был, поэтому не мудрено, что возникли вопросы. Пришлось постараться. Сам бы, навряд ли, я справился. На помощь пришёл отец нашей с братом подруги, нашего ангела хранителя – Саяры. Поддержка Алеевых стала для меня бесценной, и остается такой по сей день. Однако даже она не спасает от приступов одиночества.

В качестве семьянина я себя тоже не вижу. Замкнутый круг.

Через полчаса раздается стук в дверь. Неспешно поднимаюсь с кресла и иду открывать. Гостеприимством я не отличаюсь, без приглашения мало кто может нагрянуть. Младший брат, после рождения сына, перестал захаживать в гости по вечерам. Да, при наличии разницы в возрасте в двенадцать лет, Серёга успел обзавестись семьей раньше меня.

– Привет! – на пороге стоит Саяра, в руке держит пакет с ресторанной едой. – Знаю, ты скучал. Ждал. Голодал. Где Сумми? Я по нему очень соскучилась. Не к тебе, по сути, пришла, – хихикает.

Проходит в квартиру, оглядывается. Опускает уголки губ вниз, понимая, что псиной не пахнет.

– Он у Серого, Яр.

Пять лет назад, перед своим переездом, именно Саяра подарила нам с братом лабрадора. Тогда, до службы в армии, Серега жил со мной.

Сас – Спирин. Алеева. Спирин. Так брат Сумрака называет.

– Прячешь его от меня, честное слово. Неужели мыла из него наварил? – наши с ней шутки не все понимают.

Войдя в гостиную, Яра взглядом цепляется за бокал со спиртным, стоящий на журнальном столе. Она оборачивается, вскинув брови, мол, докатился – бухаешь в одиночестве.

Игнорирую её немой вопрос.

С едой она в десятку угодила. Когда я прихожу домой, она уже на плите стоит или в холодильнике. Нет домработницы – нет еды. Утрирую, конечно, доставка-то есть.

Пока я ужинаю, Яра изучает материалы по делу. Затем подхватывает маркер и начинает чертить схему. Прямо на панорамном окне.

– Алеева, блин. При всех моих трепетных чувствах к тебе, я тебя заставлю всё оттирать. Он перманентный.

Говорю я, по-видимому, не достаточно грозно. Ярка и ухом не ведёт. Продолжает чертить и подписывать. Когда она в университете училась, я помогал ей готовиться, она схематично и тезисно всё конспектировала. Сейчас происходит нечто подобное.

Завершив, она включает дополнительную подсветку окна и отходит на пару шагов. Смотрит на результат своих трудов, а я на неё.

Странные чувства. Привык к тому, что она маленькая, хрупкая, смелая девочка. О которой надо заботиться. Но по факту многое изменилось. Хрупкой она осталась. На Яре платье ниже колен, плечи открыты. Косточка к косточке, все видны, до единой.

– Я не костлявая! Понял? – прищурившись, смотрит на меня через отражение. Глаза полыхают. – Ты поел? Поехали в бар? Ты выпьешь, я потанцую. Потом домой привезу тебя, – звучит многообещающе. – Согласен?

Соглашаюсь. Она весело взвизгивает, подпрыгивая в воздухе, разворачивается. Не успеваю опомниться, Ярка уже стоит на пороге, ручонки в рукава пиджака просовывает.

– Мистер белая рубашечка! Вас долго ждать?

Яра любит танцевать. С ранних лет я ей вбивал в голову одну простую истину – мужики ходят в клубы с определенной целью. Снять, присмотреть себе девушку. Для последней всё может закончиться не так, как она изначально планировала. Какой ответственной умницей бы ты ни была, не стоит ходить одной по злачным местам. Могут подсыпать в коктейль, обидеть, взять силой. Доверять посторонним мужикам нельзя. Она запомнила, сама никогда не пойдет.

Спустя сорок минут действуем по отлаженной схеме – Яра плавно и грациозно двигается, я сижу за барной стойкой, пью виски, приглядываю. Её безопасность превыше всего. Десять к одному, десять раз может пронести, но одного-единственного бедового случая будет достаточно, чтобы жизнь поломать.

Свет приглушенный, музыка бахает, редкие огоньки света, отражаемые от диско-шара, падают на Яркины черные волосы. Замечаю это не только я. Происходящее гипнотизирует ещё нескольких присутствующих мужиков. Стоит ей только упасть на стул, стоящий рядом со мной, как тут же рядом появляется один из них.

– Молодой человек, будьте любезны, сделайте, пожалуйста, несколько шагов назад. Мне Ваш «тесный контакт» неприятен, – Яра говорит прохладно, затем цепким взглядом проходится по несчастному.

Сдерживаюсь, чтобы не заржать в голос. Был бы на его месте – не веселился.

Знаю не так много девушек, которые могут за себя постоять. Пожалуй, Юля была второй, кто на этом поприще смог на меня произвести впечатление.

Глава 3

Весь день хочется пить. По ощущениям внутри меня озеро, и оно явно желает расшириться. В девятом часу вечера, перед отъездом домой, с жадностью выпиваю очередную бутылку магниевой минеральной воды. Верблюд недоделанный.

Милый голосок, с едва уловимой хрипотцой, в голове напоминает, что потребление слишком большого количества воды приводит к гипергидратации, которая может спровоцировать тошноту, а в редких случаях и отек мозга.

Спускаюсь на минусовой этаж, где парковка располагается. Свободных парковочных мест не так уж и много, большинство из сотрудников ждет, когда руководство разъедется. Работают ли они или просто ждут? Вот в чем вопрос. Но сейчас он меня мало волнует.

Усаживаюсь на водительское сидение и стартую без малейшего прогрева. Хочется поскорее оказаться в койке, желательно в компании привлекательной барышни, но голова так потрескивает, что понимаю – лень отклоняться от маршрута «работа–дом».

Это, походу, старость подкралась. Между поспать и переспать я привык выбирать второе.

Проезжая мимо одной из городских остановок, замечаю картину: Виталий и Юля. Интересно. Он держит её обеими руками за локти и пытается тащить к своей тачке, которая стоит рядом на аварийке.

Уверяю себя, что если бы не явное сопротивление девушки, вмешиваться не стал бы. А так…

– Ветал! – зову, достаточно громко, выходя из машины. Он дергается. Ну, привет, дружочек. Я же предупреждал. – Неужто недоходчиво было? – вкрадчиво интересуюсь, подходя ближе.

Смотрю на девушку, затем на него. Давай же, соображай, о чём речь.

– Что ты тут делаешь? – изрекает наконец-то. Фух, справился.

– Да вот, по морде тебе заехать собираюсь. Девушка протестует. Ты не заметил?

Теперь уже Ветал смотрит на свои руки.

Знаете, что удивляет? На остановке полно народу, и мужики имеются. Никого происходящее не смутило. Такая досада берёт.

– Сгинь. По-хорошему прошу. Я досчитаю до пяти, ты к четвертой секунде уже трогаться должен. Забуду даже, что ты просьбу мою проигнорировал, если, конечно, девушка не скажет, что ты ей надоедаешь на постоянной основе.

Смотрю на Юлю. Не скажет, но судя по её губам поджатым, попал я в яблочко.

Вздыхаю тяжело, почти обреченно.

Помните фразу всех университетских преподов: «Сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя»? С репутацией точно так же. Я сто лет никого не выносил, но в узких кругах помнят, что с башней я дружил не всегда. Теперь ситуация усугубляется наличием «крыши».

– Пиздец ты, Димон. Из-за бабы?! – почти что риторически вопрошает товарищ, предусмотрительно отойдя на пару шагов назад.

Взглядом его посылаю. Сам не понимаю, что на меня нашло эдакое. Но заднюю давать смысла нет.

– Бабы, – фыркает Юля. – Какого хрена ты за «бабой» неделю таскаешься, хлопец? Задолбал, придурок. В какое место тебя надо послать, чтоб дошло? – больничные стены и наличие мелких спиногрызов, снующих вокруг, её больше не сдерживают. Девушка, так сказать, в привычной обстановке находится. – Попросила же, отвали. Ты не в моем вкусе, и как человек мне не приятен. Если с головушкой проблемы, ты скажи, мы тебя быстро определим. Только согласие подписать надо будет.

Наблюдаю за тем, как она филигранно едко с ним разговаривает, и на губах непроизвольно появляется легкая улыбка. Дело не в словах, дело в подаче. Уничижение в каждом жесте. Это её фишка, я уже понял. Ловлю себя на мысли – не хотелось бы такое же в свой адрес услышать. Из дыр в самолюбии продувает значительно.

– Часто встречи с тобой ищет? – интересуюсь, когда Вет всё же встает на лыжи.

– За неделю его вижу в четвёртый раз. Это много? – спрашивает и тут же отворачивается, не дожидаясь ответа.

Эй, я вроде бы как твой рыцарь. Благоговение где?

– Юля, давай подвезу, – произношу неожиданно для самого себя.

Она оборачивается. Смотрит на меня, затем на мой черный «Урус», слегка прищуривается, словно прикидывая что-то, и выдает:

– Нет. – Вот те раз! – Но Вам лучше ехать. Вы перегородили половину дороги.

Когда я покупал эту тачку, дословно мне обещали в салоне – «Все девушки будут твоими». Ну ладно, не дословно, но суть сохранена в полном объеме.

Не сказать, что я уповал на это, но бонус за несколько-то десятков лямов приятный.

– Не глупи. Я не трону. Просто домой довезу. Давай, а то автобусам не подъехать, ты виновата будешь. Тебе нужны проклятия бабок с остановки? – надеюсь, не слишком громко сказал, не хотелось бы шелушением копчика обзавестись.

Открываю дверь, стою её придерживая. Ситуация комичная, ещё чуть-чуть и честной народ станет свидетелями самого большого фиаско в моей жизни. У меня даже секса позже, чем на втором свидании с шестнадцати лет не было. А тут вторая встреча и в машину садиться девушка отказывается. Брат бы поржал.

– Я джинсы стирала три дня назад. Мне там не место, – произносит она, и я впервые вижу смешинки в её глазах. – Это как кёрлингиста на Ролан Гаррос отправить. И лига не та, и штаники жмут.

Опуская мои мытарства и уговоры, возвращаюсь к тому моменту, когда Юлия всё же снизошла до того, чтобы усесться ко мне в тачку.

– Платановый бульвар четырнадцать. Остановите, пожалуйста, рядом с киоском «Роспечати».

– Конверт купишь? – произношу с усмешкой. Там она точно не живёт. Из-за упрямства пойдет километра три пешком.

– Да, деду Морозу письмо надо отправить. Определилась с подарком, – бросает взгляд на приборную панель. – Мозги попрошу, – добавляет очень тихо, чтобы я не услышал.

Останавливаюсь рядом с рестораном сезонной кухни, он же винный бар. Я сегодня в экстрим подался.

– Юль, будь добра, составь мне компанию. Я поужинать собирался, сейчас как раз мимо ехали. Возвращаться потом не хотелось бы.

Это экспромт. От себя скрывать глупо, несколько раз я о ней вспоминал в позитивном ключе. За эту неделю раз пять максимум. Это не много, учитывая, что мы постоянно о девушках думаем. Правда, не о том, как бы девушку тартаром из кефали с чаат масалой накормить, мысли всегда приземлённые.

Юля смотрит на вход с такой вселенской тоской, как будто я ей шаурму предлагаю есть посреди улицы в минус сорок.

– Юль, ты ничего мне не должна за это будешь. Просто ужин. Потом домой отвезу.

Глава 4

– Пожалуйста, давайте без этого, – Юля делает легкий взмах рукой, дескать, не надо распинаться. Сам не понял, как так вышло, что за Ветала стал ей втирать, о судьбинушке его нелегкой. Кретин – скажете вы, а я и возражать не стану. – Я не тот человек, которого можно разжалобить подобной историей. До восьми лет я в детском доме жила. Всё, что с того времени в памяти осталось – перманентное всепоглощающее чувство голода. Я не шучу. Других воспоминаний нет по сути. Помню все лакомства, что перепадали. Есть хотелось всегда. Абсолютно. Конец девяностых, всем тяжело было. Возможно, не всем так свезло, но на наше «место пребывания» явно всем глубоко, – покачивает головой из стороны в сторону. – Наплевать было, ещё и свои подворовывали. Работники у всех, старшаки у нас. Картофельная похлебка – ежедневный рацион, может там шкурки да косточки плавали, уже не помню. А самым ярко положительным в памяти остался день, когда мой друг тогдашний уговорил одну из воспитательниц нас отпустить на пару часов. Городок маленький, место богом забытое, не помню как уж, но мы попали к бабульке. С огородом ей помогли, а она нам за это моркови пару килограмм дала. Мы её вымыли и решили продать в кафе местное. Мозгов-то ещё не было. И знаете, чудо случилось. Мы заперлись туда, кафе у нас одно было, наверное, и нас просто так накормили борщом, с мясом. Морковь эту несчастную так и не взяли. У меня после той вылазки раны на пальцах от земли и холоднющей воды воспалились и загнивать стали, но оно того стоило. Через год примерно, когда я уже в семье была, мне Деда Мороза пригласили на Новый год. Он на меня такого впечатления, как тот борщ, не произвел. Так что я не тот человек, который всплакнет от трогательной истории Вашего друга. Деньги многих портят, но человеком можно остаться в любой ситуации, а он ведет себя по- свински, и тяжелые условия жизни этому не оправдание.