скачать книгу бесплатно
У Шнепперсона, к слову, появились соображения относительно договора, который Нойзман так скоро решил поменять.
– Шнепперсон таки разобрался, – проговорил юрист, показывая мне объемную папку бумаг. – И думает, лазейка есть. Однако рискованная.
– Какая? – Спросил тогда я.
– Договор меняется только по соглашению обеих сторон. Если соглашения не достигнуто, одна из сторон имеет права защитить свои интересы в суде, – проговорил он. – А тут есть возможность выиграть. Я смотрел судебную практику. Похожие дела разрешались. И часто, в пользу арендатора.
– Нойзман подкупит судью, – пожал я плечами.
– Но… – Улыбнулся юрист. – Судебный процесс – дело долгое. А ты, Виктор, говорил, что у тебя есть какие-то устные договоренности с учредителями вагонзавода.
– Они заинтересованны в том, чтобы нанять нас, – согласился я.
– На время всего судебного процесса договор с масложиркомбинатом будет действовать. Если даже мы и проиграем, то просто расторгнем его. Но к тому времени у нас будет уже новый крупный клиент – вагонзавод.
– Верно, – задумался я. – Это может выгореть.
– Но, вполне возможно, до суда и не дойдет, – хитровато улыбнулся Шнепперсон.
– Почему ты так думаешь? – Заинтересовался я. – Нойзман настроен решительно.
– Зависит от того, насколько у нас получится взять его, как это говориться, на понт, – Юрист подмигнул мне.
– Ну тогда давай возьмем его на понт, – хмыкнул я. – Ну, рассказывай, что ты придумал?
– Я сказала – нет, – покачала головой Брагина. – Я поднимаю плату, и точка. Если не нравится, ищите себе другое помещение.
Я вздохнул, полез в накладкой карман брюк, зашуршал черным пакетом, хранившемся там.
К Брагиной я приехал примерно в четвертом часу вечера, сразу после разговора с Шнепперсоном. Когда женщина открыла мне дверь, то тут же спрятала взгляд. Было видно, что ей не удобно ни то, что разговаривать со мной, но даже просто заглянуть мне в глаза.
Она провела меня в зал своей небольшой квартиры. Усадила на кресло, сама присела на диван, у дальнего подлокотника. Тогда мы и повели этот разговор.
Видя, как я извлекаю пакет, женщина уставилась на меня с настоящим ужасом в глазах. Видимо, решила, что я собрался угрожать ей пистолетом.
– Спокойно, – улыбнулся я. – Все в порядке. В пакете деньги. Я хочу купить контору.
– К-купить? – Заикнулась она.
– Да. Тут тридцать тысяч долларов. Это уже за вычетом того, что мы потратили на ремонт.
На самом деле, это были все деньги, что у нас остались после ремонта. Часть пришлось взять из оборотного капитала, что был на предприятии.
– Я знаю, что у вас проблемы с квартирой, – проговорил я.
– Что? Откуда? – Удивилась она.
– Вас напугали, что масложиркомбинат, вернее, его нынешний приемник в лице холдинга, может отобрать у вас квартиру. Да, действительно, он может попытаться, если обратится в суд. Но у меня есть хороший юрист, который поможет вам оформить имущество. А денег вам хватит, – Я потряс стопкой долларов. – На оформление документов и судебные расходы уйдет совсем немного. Да что уж там. Вы можете просто купить себе новую квартиру. Ну так как? Согласны?
Женщина поникла, опустила взгляд. Видно было, что она все еще напугана.
– Ко мне приходили очень серьезные люди с комбината. Представились службой безопасности…
– У комбината нет службы безопасности, – покачал головой я. – Только нанятая охрана. Моя охрана.
– Но… они были такие убедительные… Просто насели на меня… Напугали и…
– Показали какие-нибудь корочки? Удостоверения?
Женщина удивилась.
– Нет… Ничего такого.
Значит, Нойзман нанял каких-то братков, чтобы напугать Брагину. Что ж. Это в его духе. То-то она и скандалила, когда пришла в контору. Истерика у нее была. От страха.
– Так. Дайте, пожалуйста, листок и ручку.
– З-зачем? – Несмело спросила Брагина.
– Я напишу вам мой номер. Если кто-то из этих снова заявится, позвоните. Я защищу вас.
– А что, если… Что, если они меня убьют? Вы же знаете, какое сейчас время…
– Не волнуйтесь, я буду охранять вас, – сказал я твердо.
Женщина затихла. Устремила какой-то отсутствующий взгляд в пол. Она молчала долго. Спустя минуту, все же ответила:
– А на фиг все… Уеду. У меня мать осталась в деревне, в Ростовской области. Живет там, тех пор, как они с папой развелись, и он вернулся в Армавир, ну и меня с собой перетащил учиться. Хватит. Надоело все. Я хочу спокойной тихой жизни, а не разборок всяких. Я согласна. А квартира… Ну ее… Брошу. От нее только одни проблемы…
– Зачем бросать? – Я улыбнулся. – Если хотите уехать – уезжайте. Но оставьте Шнепперсону доверенность. У нотариуса можно сделать. Он оформит вам жилье, и сможете продать, раз уж она вам не нужна.
– Правда? – Удивилась женщина. – А сколько… Сколько будут стоить услуги вашего юриста?
– Великодушный Шнепперсон изволил помочь вам практически бесплатно. – Сказал я. – Цену обговорите уже с ним. Если будет наглеть, позвоните мне. Разберемся.
– А он меня не обманет? – Опасливо спросила женщина.
– Шнепперсон – хоть и еврей, но не обманщик, – ответил я. – Он честный специалист. Я за него ручаюсь.
– Вы поверили мне, – начала она и снова уставилась в пол. – Платили хорошие деньги. Делали ремонт в моей прачечной, хотя она была даже не ваша. Вы не боялись вкладываться. А значит, я тоже вам верю. Спасибо. Я согласна.
Когда в седьмом часу вечера я вернулся домой, Марина сидела на кухне. Она просто устроилась за столом и глядела куда-то в окно отсутствующим взглядом. Выглядела она будто бы загипнотизированной. Девушка погрузилась в мысли. Судя по скорбному выражению на лице, в очень мрачные мысли.
– Марин? – Спросил я, увидев ее за столом.
Девушка, не заметившая, как я появился в дверях кухни, вздрогнула от моего голоса. Медленно обернулась. Глаза ее были красными от слез.
– Ты плакала, – не спросил, а констатировал я.
Ничего не ответив, Марина снова отвернулась к окну.
– Марина, – вздохнул я и прошел в кухню. Сел за стол напротив нее. – Нам надо поговорить.
Девушка встретила меня равнодушным взглядом.
– Я не хочу разговаривать, Витя, – проговорила она слабым голосом. – Прости. Пожалуйста, оставь меня одну.
– Так, – я с хлопком положил на стол ладонь. – После разговора с Нойзманом ты сама не своя.
Марина отвернулась, спрятала взгляд, делая вид, что рассматривает холодильник.
– Я не хочу, чтобы ты ходила, молчала и дулась на меня. А то, что ты дуешься именно на меня, поймет даже клинический дебил. Короче, решим здесь и сейчас.
– Витя… Пожалуйста…
– Нет, – покачал я головой. – Я вижу, ты подавлена. Тебе станет легче после нашего разговора. Поверь мне.
– Я очень устала…
– Я знаю. Потому давай закончим побыстрее. Итак. Что сказал тебе Нойзман?
Глава 5
– Это бред сумасшедшего, – нахмурил я брови. – Просто наглая брехня. И ты в это поверила?
– Я… Я не знаю, Витя…
Девушка всхлипнула. Ее лицо искривилось, и Марина заплакала, спрятала мокрую от слез мордашку в ладонях.
– Я не знаю… – Глухо повторила она.
Вздохнув, я встал, положил руку ей на плечо.
– У меня не было ничего с этой Кристиной. Разве ты не веришь мне?
– Я не знаю, чему верить… Я… Я просто… Когда он сказал, что видел вас двоих в ее кабинете, я сразу просто… – Марина отняла руки от заплаканного лица, всхлипнула. – Я просто не могла поверить своим ушам. Я, правда, не верила. Но теперь даже не знаю, что думать. Я сомневаюсь, Витя.
– Слушай внимательно, – опустился я перед Мариной на корточки, заглянул ей в красные от слез глаза. – Нойзман – мой враг. Он желает мне и моему делу зла. Потому и клевещет на меня. Я не обжимался ни с какой Кристиной в ее кабинете. Это бред.
Марина опустила глаза, спрятала от меня взгляд.
В этот момент я сложил два и два. Нойзман был хитрым ублюдком. Его мелкая, казалось бы, ложь, достигла своей цели. Марина теперь будет переживать. Сейчас, чтобы я ей не сказал, как не утешал бы, осадок останется у девушки надолго. Она станет сомневаться в моих чувствах. А это и надо Нойзману. Он хочет, чтобы мне стало неспокойно в личной жизни. Хочет, чтобы стало неспокойно в отношениях с товарищами. Он пытается разрушить все изнутри, сея ложь.
Как говорится, разделяй и властвуй. Излюбленная тактика англосаксов, которую Нойзман решил применить и здесь. Он хочет, чтобы Оборона просто рассыпалась изнутри. И, надо признать, он умело это делал.
А еще, как это ни прискорбно, я вынужден признать, что и меня он знает неплохо. Он знает, что я бываю подозрителен. Это качество не раз спасало жизнь мне и моим близким, но сейчас, похоже, американец решил обратить его против меня. Он посеял в моей душе зерна сомнения. Заставил думать, что кто-то из друзей предатель. Теперь нехитрым приемом, Нойзман сделал то же самое с Мариной. Ублюдок…
– Я понимаю, – продолжил я. – Что оправдания тут не помогут. Ты все равно будешь думать об этом. Будешь крутить эту мысль в голове, Марина. Подозревать, что я тебе неверен. Что ж. Сейчас единственное, что я могу сказать: у меня нет никаких отношений с этой Кристиной. Я видел девчонку всего один раз, в кабинете Нойзмана. Знаю о ней лишь то, что она в данный момент исполняет обязанности его зама. Все.
Марина снова всхлипнула, утерла слезу на раскрасневшейся щеке. С трудом, тяжело сглотнула.
– Мне остается только поверить тебе, да, Витя?
– Да. – Я поднялся.
Девушка тоже встала.
– Я верю тебе.
Я добродушно улыбнулся, развел руки для объятий, и Марина робко прижалась ко мне. Кажется, она успокоилась. Однако я знал, что сомнения все еще оставались в ее душе.
К Нойзману мы с Шнепперсоном отправились через два дня. Несмотря на то, что срока, прежде чем он расторгнет договор, у нас оставалась еще пять суток, мы решили рискнуть прямо сейчас.
Юрист подготовился. Он напечатал ответ на письмо с маясложиркабината, где изложил всю нашу позицию с доводами и ссылками на закон. Ответ получился объемным, на целых девять листов печатного текста.
На масложиркомбинат мы пришли ближе к концу рабочего дня. Сотрудники предприятия, ленивые, уже мечтающие о конце своих смен, неторопливо работали на территории комбината. В конторских кабинетах, мимо которых мы проходили, когда шли к Нойзману, негромко галдели офисные работники, смеялись, пили чай. Кажется, они считали, что их рабочий день уже давно кончен.
В кабинете самого Нойзмана произошла серьезная перестановка: он выбросил всю старую мебель Кондратенко, заменил его скучный конторский стол другим, массивным, из цельного дерева. Притарабанил себе кожаное кресло на колесиках. На столе громоздился редкий нынче компьютер. Его объемная голова с пузатым монитором была обращена к новому директору масложиркомбината.
– Ну, вот и вы? – Улыбнулся нам Американец. – Признаюсь, я вас заждался. Не мог места себе найти. – Не хотите ли чаю? Кофе? Wagon Wheels?
Американец достал откуда-то из-под стола цветастую упаковку с шоколадным печеньем. Извлек одно и вскрыл обертку. Раздев печенье наполовину, он откусил большой кусок. Стал мерзковато жевать.
– Нет, – сказал я. – Давай сразу к делу.
– Очень жаль, – Пожал Нойзман плечами и взглянул на надкусанное печенье. – Редкостное bull shit, но мне нравится. Сладкое помогает мозгу работать.
– И портит зубы, – гундосо заметил Шнепперсон, утер нос.
Юрист умудрился простудиться и теперь постоянно шмыгал носом и громко сморкался, раздражая всю контору.
– Это мне не грозит, – улыбнулся во все тридцать два американец. – Ну что? Вы согласны принять условия нового договора?
– Увеличение количества охраны на масложиркомбинате нецелесообразно, – покачал я головой. – Увеличение постов тоже. А пункт с тем, что мы должны взять расходы по содержанию дополнительного штата охраны на себя, только потому, что так написано в ваших внутренних инструкциях – бред сумасшедшего.
– Таковы наши условия, – пожал плечами Нойзман. – Вы вольны от них отказаться.
– Совершенно верно, – сказал я. – Прежде чем отвечу, разрешите копии этих ваших инструкций. Моему юристу нужно ознакомиться с ними.
– Это важно, чтобы решить-таки нашу конфликтную ситуацию, – поддакнул Шнепперсон.
– Инструкции только для служебного пользования, – проговорил Нойзман своим бархатным, каким-то заискивающим голосом.
– Тогда как мы могли знать о ваших требованиях по людям, когда подписывали первоначальный договор? – Нахмурил я брови.
– Это промах прежнего начальства, – беззаботно пожал плечами Нойзман. – Меня это не касается. Принимайте условия или отказывайтесь.
– Мы считаем, что ваши условия неправомерны, – покачал я головой.
