Дуэльный Кодекс. Том 3: Шепчущий Во Снах

– Потом расскажу.

На самом деле я вспомнил про черную книгу, тогда в башне, после боя с магом крови Бояриновым. Черная спора, которой была пропитана книга, просто впиталась в мою кожу. Единственное, что я мог сейчас, это поступить с Томой также как тогда с черной книгой. И это сработало.

– Можешь встать?

– Сейчас попробую.

Мы поднялись, Тома пошатнулась, но я ее поддержал.

– Мне лучше, – вздохнула она, – лишь небольшая слабость. Паша… то, что я сказала…

– Сейчас не время, – мотнул я головой, – я должен вернуть книгу.

– Прости, – она подняла бровки, – я виновата… Не смогла защитить их.

– Хватит, – с улыбкой проговорил я и взял ее за плечи, – ты сделала очень много. И защитила всех, кого должна была. Остальное предоставь мне.

Глаза девушки заблестели, она кивнула.

– Возвращайся к остальным, – строго сказал я, – Я за Малиновским. Этой ночью он не уйдет живым.

***

Малиновский пытался покинуть Предлесье. Голова кружилась и болела. Для всех было неожиданностью, что девчонка воспользуется амулетом. Откуда он у нее? Замятин тоже был жив.

– Проклятье, – задыхаясь от бега, проговорил Малиновский в сердцах, посмотрел в окно второго этажа.

Окна выходили на задний двор. Было видно, как не пойми откуда взявшееся подкрепление Замятина, добивает силы роялистов.

Однако, Семен знал, куда бежать. Нужно было спуститься в самый низ, в цокольный этаж замка. Там, через кухню можно было попасть в тайный ход, ведущий в лес. Насколько помнил Малиновский, именно им воспользовался Замятин, когда проник в замок, чтобы убить Синицына.

Погони, казалось бы, не было, но они торопились. Через несколько минут, он и оставшиеся гвардейцы уже спускались по темному колодцу к туннелю

Всю дорогу Малиновский думал только о том, что Замятин остался жив. Надежда была теперь только на ловушку, которую они оставили в комнате Замятина. Однако, был и плюс – черная книга, которую он сжимал сейчас в руках.

Целью нападения она не была, но Малиновский надеялся, что сможет купить книгой себе жизнь. Ведь не станет же Сновидец убивать его за то, что он принес братству артефакт отступника Орловского, который роялисты так долго искали? По крайней мере, Малиновский надеялся на это.

– Быстрее! Уничтожь решетку! – кричал он одному из своих людей.

Раздался взрыв. Железные прутья вынесло наружу.

– Затеряемся в лесу! – крикнул Малиновский, выбираясь из туннеля, – оттуда нас заберут!

Солдаты вышли следом. Все побежали, петляя между стволами. Сухой подлесок хрустел под ногами. Сначала Малиновский не обращал внимания на этот хруст. Звук человеческих шагов был довольно естественным и терялся на фоне других звуков ночного леса.

А потом Малиновский услышал неестественно быстрый топот, который никак не мог принадлежать человеку. Когда он догадался в чем дело, то руки похолодели от страха.

– Внимание! Замятин тут! Защищайте меня! – только и успел крикнуть он.

Гвардейцы обратились, выхватили проводники. Выхватил и Малиновский. Сделать он ничего не успел.

Замятин в образе антропоморфного волка набросился на первого и одним движением перекусил тому шейные позвонки. Мерзко хрустнуло. Второй гвардеец поднял руку вооруженную проводником, волк быстро, как молния, хлестнул по ней лапой. Кисть отлетела куда-то в кусты. Гвардеец заорал.

Что было дальше, Малиновский не видел, он помчался к реке. Бежать было недолго. Там он бросится в воду и уйдет вниз по течению, а зверь потеряет след. Ведь именно так, по следу, Замятин в форме волка отыскал их.

Река уже шумела где-то за низким кустарником. Гвардеец орал недолго. Потом замолчал. Где-то справа прозвучал топот четвероногого существа. Малиновского это напугало. Однако, задыхаясь, он продолжал бежать. Когда топот прозвучал и слева, он растерялся.

Указав проводником в сторону, откуда донесся звук, выкрикнул заклинание. Всполох магии осветил лес, заклинание с хрустом расщепила ствол акации. Том никого небыло. Тогда Малиновский вскрикнул снова, но уже от страха.

Его колотило от адреналина, который был непривычным для его старого тела. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Когда он выбрался из леса, как пловец, раздвинул густые кусты и увидел, перед собой речной пляж, то похолодел.

***

– Верни книгу, – проговорил я, когда Малиновский выбрался из чащи.

Он замер передо мной. Желтоватая старческая кожа была сейчас бледной. В свете месяца и звезд, это было видно особенно отчетливо.

– Меня заставили, – сглотнул он, – если бы я этого не сделал, Сновидец убил бы меня. Я боролся за свою жизнь.

– Это нормально, – я извлек проводник, и Малиновский вздрогнул, – все мы боремся за жизнь. Я борюсь за жизнь. Ты борешься за жизнь. Моя невеста, Екатерина боролась за жизнь, когда твое братство убивало ее.

– Давай договоримся, Павел, – глубоко дыша и пятясь, проговорил Малиновский, – я верну тебе книгу, а ты сохранишь мне жизнь, – его губы тряслись, – ты больше никогда меня не увидишь. Больше никогда обо мне не услышишь. Я сбегу из ордена, перестанут докучать тебе!

– Как лихо ты цепляешь за собственную жизнь, старик, – ответил я.

Я заметил, что Малиновский завел правую руку за спину, левой сжимая книгу, однако ничего не стал говорить ему по этому поводу.

– Скорее, – пошамкал он губами, – я боюсь смерти. Ну? Мы договорились? – С надеждой в голосе спросил он, – опусти проводник, прошу…

– Александр Сергеевич Замятин, – начал я, – родоначальник дома Замятиных, всегда говорил, что прощение – главная добродетель боярина. Врагов нужно прощать. В этом честь.

– Твой предок был очень умным человеком, Павел, – пятясь, Малиновский споткнулся, чуть было не упал, но удержал равновесие, – прошу, прислушайся к его словам!

– Да, – согласился я, – он был очень великодушным и всепрощающим. Вот только я – не он.

Малиновский, строивший до этого очень жалкое лицо, тут же изменился. Его рожу исказило злобное выражение, он выбросил руку с проводником в мою сторону. Я указал своим на него.

– Умри и возродись без маны! – крикнул он слова заклинания.

Острие его ножа полыхнуло голубым.

Глава 6

– Твоя магия – моя, – проговорил я холодно.

Голубоватый сгусток света, который вырвался из острия проводника Малиновского, осветил все вокруг странным светом. Со свистом полетел в меня и тут же был поглощен моим проводником.

Пройдя через все ореолы, подаренные Катей, оно сделало меня сильнее, быстрее, дало понимание о ранге и силе Малиновского. В конце концов, это заклинание отпечаталось в черном ореоле, заняло там предпоследнее место. Я нахмурился. Это была запретная магия. И я тут же обратил заклинание обратно в старика.

Снова вспыхнуло синим. Малиновский заорал, когда сгусток маны ударил в его грудь и волной разошелся по всему телу мага. Не удержав равновесие, старик упал.

– Мана! – крикнул он, отползая, – я не чувствую ее! Как? Как ты это сделал?! Как обратил мое же заклинание против меня?!

– Запретная техника, – холодным тоном проговорил я, – любые заклинания, связанные с лишением мага доступа к магии – запрещены кодексом. Запрещены конвенцией. Их нельзя использовать против граждан Империи. Нельзя изучать без разрешения.

– У… у меня было разрешение! – Растерялся он, – мой дом, дом Малиновских, основывался на антимагии! Мы первые, кто придумал эту технику! Первые, кто на основе нее вывел антимагический ген для женщин!

– Антимагический ген? – Строго спросил я.

– Расскажу подробнее, если обещаешь не убивать!

– Не в твоем положении ставить мне условия, старик, – мой проводник раскалился, – мне достаточно того, что ты уже сказал.

– Нет, стой! – он переполз на колени, примирительно поднял руки, – антимагический ген прививали молодым девушкам! Я сам отдал Сновидцу свою двоюродную племянницу, носившую этот ген! Я не знаю зачем! Но отдал! Он приказал, я не мог ему отказать! Как сейчас с книгой! – Он жалостливо смотрел на меня, отрицательно мотая головой, – я лишь исполнял приказы…

– Как звали ее? – Сквозь зубы процедил я, – как звали, твою двоюродную племянницу?!

Он сглотнул, помешкав. Узловатые пальцы старика дрожали.

– Ее… ее звали, – лишился было он, но тут же выпучил глаза.

Согнувшись, Малиновский упал на четвереньки. Его бурно вырвало черной жижей.

А! Сука! – приблизился я и схватил старика за одежду, поднял, – говори! Говори, пока не умер, ну!

Я понял, что это было какие-то смертельные чары. Убивающие чары, похожие на те, что использовал один из близнецов фон Миллеровых.

– Говори!

Малиновский не смотрел на меня. Его глаза затянуло черной пеленой. Бледное лицо быстро покрывалось черными пятнами. Он выплюнул жижу, обляпал ей свою грудь и умер.

– Черная спора, – процедил я и отпустил его.

Тело Малиновского беспомощно упало на землю.

– Они все погибли, – проговорил командир гвардии Фоминых – высокий и худощавый, но широкоплечий мужчина.

Овальный бритый череп чернел точками отрастающих волос. Короткая бородка обрамляла подбородок. Он стоял, рассматривая, как его гвардейцы складывают тела в черном.

– Не хотели сдаваться в плен, – сказал я.

– Да нет, граф, – отрицательно покачал головой командир, – хотели. Но что-то пошло не так.

Он указал туда, где в шеренгу лежали несколько тел в неестественных позах. Присмотревшись, я понял, что это были пленники. По связанным рукам, и тому, как они лежали, было понятно, что пока солдаты были живы, стояли на коленях.

– Они просто начали умирать, – догадался я.

– Да. Но до этого их рвало какой-то черной мерзостью.

– Погибли все, – приблизился Виктор.

Я бросил на него взгляд. Дядя выглядел потрепанным и грязным. Однако ранений в бою он не получил.

– Сколько у вас потерь? – спросил я командира гвардии Фоминых.

– Пятеро мертвыми, – поджал губы он, – раненных ни одного. Эта странная черная магия не оставляет ранений, – командир сузил глаза, – только убивает.

– Это черная спора, – кивнул Виктор, – магия, созданная только для убийства.

Командир посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Нет раненых? – я нахмурился, – а Мира? Ее тоже ранили черной спорой.

– Мира? О чем вы? – состроил дурачка командир.

– Не прикидывайтесь глупцом, – напрягся я, – я говорю о Леди Миртабракке, драконе, что принесла вас сюда. Где она? Ее тоже поразила спора. Пустите меня к ней.

Я было двинулся вперед, но командир и еще двое гвардейцев преградили мне путь. Я заглянул ему в глаза.

– Леди Миртабракке, – проговорил он, и в голосе не было удивления тому, что я знаю про дракона, – важнейший член дома Фоминых. Извините граф, мы не пустим вас к ней. При всем уважении, но это невозможно.

– Мы вызвали отряд эвакуации, – вмешался второй, – нас скоро заберут.

– С дороги, – проговорил я.

– Личный указ князя. Леди Миртабракке под нашей защитой. Посторонние не имеют права к ней прикасаться.

– Если ты не уйдешь сам, командир, – я смотрел на него исподлобья, – то я подвину тебя силой.

– Не советую… – начал было он, но тут же замолчал.

– Командир! – Прибежал другой гвардеец, – леди все хуже! Она желает…

– Что желает? – обернулся он.

– Желает видеть меня, – оттолкнул я его с дороги, и тут же услышал, как заскрипели проводники, вытягиваемые из ножен.

– Это большая ошибка, граф! – Прозвучал голос бритоголового за спиной, – одумайтесь!

Я не отреагировал на его слова, пошел к драконице.

– Это правда, командир! – крикнул подошедший гвардеец, – леди желает видеть графа Орловского!

Я не видел его реакции. Однако твердо решил преподать урок командиру гвардейцев, когда все закончится. Такая дерзость в моем доме – непростительная вещь.

Когда я приблизился, Мира больше не была драконом. Она была девушкой. Гвардейцы постелили ей свои кителя, и уложили раненную сверху. Взгляд больших глаз девушки сопровождал меня, пока я приближался.

Мира лежала навзничь. Ее всю колотила лихорадка, а на очень белой коже расцвели черные пятна. Глаза медленно затуманивались черной спорой.

– Игнат… Орловский…

– Она хотела вас видеть, господин, – проговорил один из гвардейцев. Вернее, проговорила.

Рядом с раненной, на коленях стояла женщина-гвардеец. На ее рукаве я видел символ – зеленая змея обвивает красный кристалл. Девушка была боевым медиком.

– Ничего не помогает, – поправила она антимагический шлем, который съехал ей на глаза, когда я опустился рядом, – неизвестная магия убивает ее.

– Игнат… – начала она слабым голосом.

– Не говори, Мира, – я приложил руку между ее маленьких грудок, – сейчас полегчает.

Мира была обнаженной. Лишь рукав кителя прикрывал главное.

– Я все равно против, чтобы к леди Миртабракке прикасались посторонние, – объявился за спиной командир.

– Помолчите, – обернулся я, – тише.

Командир нахмурился, поджал тонкие губы.

– Она умирает, – сглотнула медик грустно, но когда увидела, как черные пятна перемещаются по телу девушки к моей руке и исчезают под ней, она удивленно раскрыла большие зеленые глаза.

– Что?! – крикнул командир.

Я слышал, как он бросился ко мне за спиной. Однако я даже не пошевелился.

– Нет! Стойте! – вскочила медик, преграждая ему путь, – кажется, господин граф лечит ее! У него получается!

К тому времени гвардейцы тоже придержали бритоголового, потому что увидели, что Мира вновь расцветает.

– Как себя чувствуешь? – с улыбкой проговорил я.

– Уже хорошо, – даже как-то удивленно захлопала ресницами Мира, – намного лучше! Что это за магия? Черная и жуткая, – драконица заглянула мне в глаза, – будто бы поражающая саму душу…

– Я еще не разобрался, – посмотрел я на Миру, но перевел взгляд на Виктора.

Он стоял рядом, наблюдал за тем, что происходит, скрестив руки на груди. Лицо Виктора выглядело напряженным.

– Но я знаю, кто может мне рассказать, – проговорил я, глядя на него.

Виктор поджал губы, едва заметно кивнул.

– У меня к тебе будет много вопросов, Виктор, – сказал я, наблюдая за тем, как пятна уходят с тела девушки, – и про дев с антимагическим геном.

Когда Виктор услышал эти слова, то как-то резко пошевелился. Я видел это боковым зрением. После этого, он ушел.

Спустя несколько минут, Мира была уже в порядке. Черной споры в ее маленьком теле было так много, что у меня закружилась голова, когда я впитал эту магию. Я не подал вида, но переждал некоторое время, прежде чем встать, чтобы случайно не пошатнуться.

Девушка поднялась, и тут же бросилась ко мне на шею. При этом я видел, как окружающие стеснительно отвернулись, чтобы не видеть наготу драконицы.

– Спасибо, Паша, – шепнула она мне на ухо, – теперь ты спас и мою жизнь.

– Ты откликнулась на зов, – я улыбнулся, – спасибо и тебе тоже.

– Я не могла не прийти, – также шепотом проговорила она, – то, сколько ты сделал для меня за последнее время… Мало кто из людей так помогал мне. Очень мало. Единицы.

– Леди Миртабракке, – командир опустился к ней, и повесил на плечи девушки свой китель, – прошу, оденьтесь. Эвакуационная группа уже здесь. Вам нужно в машину.

Драконица вопросительно посмотрела на меня. В глазах застыл немой вопрос.

– Иди Мира, – кивнул я, – тебе нужен отдых.

Девушка, согласно кивнула в ответ.

Выпрямившись, я заглянул в глаза командира гвардейцев. Тот смотрел внимательно и сосредоточенно. Я видел, как на его лице выступил пот, однако это было единственное проявление его чувств.

В следующее мгновение, он извлек проводник, но сделал это медленно и острием вниз, демонстрируя мирные намерения.

Я внимательно следил за этим. Знал, что он намеревался делать. Я всегда считал этот ритуал варварским и не следовал ему. Однако остановить командира сейчас, значило сильнейшим образом оскорбить. Ведь он собирался извиниться за свое поведение.

– Я недостойно повел себя, – склонил он голову, – и тем самым мог обречь леди Миру на смерть. Это был бы смертный приговор и мне тоже. Дом не простил бы мне ее гибели.

Я молчал.

Командир же протянул мне руки и проговорил заклинания Феррума. Его проводник объяло призрачное лезвие. Легким движением он отсек себе фалангу мизинца. Опустившись, поднял ее.

– Принимаете ли вы мою плоть, в качестве извинений, граф? – проговорил он.

В процессе всего “извинения”, у командира не дрогнул не один мускул на лице. Не тряслись пальцы, а в голосе не было ни боли, ни страха.

– Принимаю, – произнес я, – только плоть можешь оставить себе.

Он поднял взгляд и кивнул. Главным было само действие, а не отрезанный палец. Хотя бывали дуэлянты, которые коллекционировали фаланги тех, кто просил у них “прощения” таким образом. Жутковатый обычай пришел в империю много лет назад из Финляндского Княжества.

– Благодарю за помощь, – кивнул я герцогу Денису Фомину.

Он прибыл вместе с командой эвакуации, а встретились мы у машин, в которые маги-телекинетики загружали десантный вагон.

– После того, что ты для нас сделал, – улыбнулся Фомин, – мы не могли не откликнуться. Наш дом – твой союзник. Ты спас нас от возможной гибели. И все же, мы увиделись гораздо раньше, чем я думал. Скажи, кто эти маги в черном?

– Ты слышал когда-нибудь о роялистах?

– Конечно, – он задумался, – так называлось боевое братство магов, которое существовало еще во времена ММв. Насколько я знаю, оно не представляло из себя ничего особенного. Так, вроде клуба по интересам.

– Ничего особенного, – указал я на задний двор, где уже убирали тела людей и ящеров, – лежит вон там мертвое.

– Роялисты? – Нахмурился он, – они еще существуют?

– Верно. Они мои враги и уже давно пытаются убить меня. Князь Малиновский был одним из них. И он лежит во-о-о-о-н там, в уголке. Мертвый.

У Фомина, казалось, аж волосы стали дыбом. Его, обычно маленькие глаза расширились от удивления.

– Князь Семен Малиновский был среди зачинщиков бойни?

– Да. На нем та же военная форма, что и на остальных.

– Угу, я видел. Очень старомодная. Будто только вчера вернулись с фронта. Знаешь что, – заговорщически подался ко мне Фомин, – никто не должен знать о том, что Малиновский погиб здесь.

– Почему?

Фомин вздохнул, потом сказал:

– Отец довольно тесно общался с Малиновским.

– Даже после случившегося в Гнезде? – удивился я.

– О нет, конечно, нет, – помахал он руками, – после, князь просто тактично свернул с ним контакт. Без шума и пыли. Но все, что произошло в Гнезде, не выходило за пределы Гнезда. Никто не знает о случившемся. И если всплывет, что Фомины общались с человеком, открыто напавшим на твой дом, Игнат, это может вызвать лишние вопросы, – он поджал губы, – и бросить на дом Фоминых тень. Такого допустить нельзя.

– Забирай его тело, – пожал я плечами, – и делай с ним все что хочешь. Не хочу, чтобы этот пес валялся тут ни минутой дольше.

– Проблемы все равно будут, – он кивнул, – но мы так и поступим. Спасибо, Игнат. Это большая ответная услуга дому Фоминых.

– Услуга, – сдержанно поклонился я, – за услугу, герцог.

Тела погибших людей и чудовищ убрали только к рассвету. Все выглядели очень уставшими, когда я вернулся в библиотеку. Магический заслон больше не работал и через вынесенное окно в помещение попадал сквозняк.

– Тома уснула, – указал на нее Стас.

Девушка лежала на кушетку у моего рабочего стола. Сжавшись в калачик, она мирно сопела.

– Как она себя чувствовала? – спросил я.

– Говорила, что хорошо, – вздохнул Стас, – но очень при очень устала. И заснула.

– А Вика?

– К ней приехал Влад, – пожал плечами Стас, – и она убежала к нему.

Я кивнул. Потом проговорил:

– Иди спать. У нас еще много работы завтра.

– А Тома? – Стас встал из большого кресла.

– Я отнесу ее в комнату.

Мальчик кивнул и ушел.

– Нам всем нужен отдых, – проговорил я полушепотом, провожая Стаса взглядом.

Когда я взял девушку на руки, она приоткрыла глаза. Спросила сквозь сон:

– Игнат, это ты?

– Я.

– Я очень устала.

– Я знаю. Сейчас пойдем отдыхать.

– Спасибо, – прошептала девушка и, прижавшись ко мне, закрыла глаза.

Дверь в комнату Томы оказалась закрыта, и я решил уложить ее у себя. Девушка много пережила сегодня, и мне не хотелось оставлять ее одну.

– Ты хотел поговорить? – спросил Виктор, когда я встретил его в коридоре.

Прислонившись к стене, он скрестил руки на груди. Виктор выглядел усталым.

– Только не сейчас, – я указал взглядом на Тому, лежащую у меня на руках.

Он кивнул.

– Можешь пока остаться в Предлесье, – проговорил я серьезно, – я знаю, что твое поместье разрушено.

– Разрушено, – поджал он растрескавшиеся губы, – а для всех, похоже, я мертв, – то, о чем ты спрашивал, – проговорил он за моей, спиной, когда я оставил Виктора позади, – ген антимагии. Откуда ты слышал о нем?

– От Малиновского, – обернулся я.

– Я кое-что знаю, – Виктор серьезно посмотрел мне в глаза, – и расскажу все.

– Правильное решение.

– Павел, – позвал он меня, когда я снова собирался уйти.

– Да?

– Я хочу попросить у тебя помощи с одним делом, – сглотнул он.

– Позже. Все позже. Обратись к Матрене, нашей служанке. Она отведет тебя в свободную комнату замка.

– Спасибо, Павел, – помедлив ответил он.

Я же, не ответил. Только кивнул.

Дверь в мою комнату со скрипом отворилась. Аккуратно, чтобы не потревожить Тому, я внес ее внутрь. Обстановка здесь была довольно аскетичной: кровать, тумба, небольшой рабочий стол с ноутом. На одной стене висел телевизор, а на другой полки с книгами, которые я выбрал для себя в библиотеке.

Немного поискав глазами, куда устроить Тому, я пожал плечами и расположил ее на моей кровати. Она была широкой, потому что я терпеть не мог одноместные или даже полуторные кровати. И если была возможность, любил устраиваться на широких.

– Что ты делаешь? – сонным голосом проговорила Тома, – раздеваешь меня?

– Телу нужен отдых, – я стянул с нее майку, потом джинсы. Устроил под одеялом, и устроился сам.

Почувствовал, как девушка пристраивается у меня на плече.

– Можно? – тихо спросила она.

– Можно, – вздохнул я, – сегодня можно.

Когда я закрыл глаза и уже почувствовал, что проваливаюсь в сон, услышал странный звук. Звук магии, разлившийся вокруг. Я вскочил.

– Что случилось?! – крикнула Тома от неожиданности.

Вокруг кровати, исходил черным дымом магический круг. Круг, созданный с применением черной споры.

Глава 7

Вокруг нас возвёлся черный полупрозрачный купол. Причем он прошел прямо сквозь оголовье кровати, отрезав от него большой кусок.

– Что происходит?!

Тома вскрикнула, принялась отползать от сжимающейся поверхности купола. Я видел, как уменьшаясь в диаметре, он разрушает собой кровать и любые другие вещи, которые попадались у него на пути.

– Черт! – я машинально ощупал пояс, проводника не было, – похоже на ловушку!

– Когда они напали нас в библиотеке, – Тома вскрикнула, прижалась ко мне, – двое вернулись и доложили Малиновскому, что ловушка расставлена!

– Вот, видимо, и она!

– Предки, что делать?! Мы умрем!

Девушка осеклась, она не могла больше говорить от страха. Мы залезли на кровать с ногами. Через мгновение, когда купол “съел” углы кровати вместе с ножками, она рухнула под нами. Тома вскрикнула.

– Что ты хранишь под ней? Под кроватью?! Там что-то сильно упирается в матрас!

– Ничего!

Первым делом, я включил режим темной споры и тронул купол. Он не причинил мне вреда. Рука просто прошла сквозь его поверхность. Тогда я оглянулся на Тому. Она судорожно рвала простынь и пыталась порвать оболочку матраса. Я знал, что могу уйти и спастись, но девушка нет. Она погибнет здесь, если ничего не сделать.

– Что ты делаешь?! – крикнул я ей.

– Там что-то есть! – все еще пыталась она разорвать матрац, – там наверняка артефакт-убийца!

– Подвинься!

Места оставалось все меньше. Мы устроились над возможным артефактом, подальше от все сжимающихся стенок купола.

– Феррум! – крикнул я

Вокруг пальцев появилась слабая и едва светящаяся синим аура призрачного клинка. Без проводника это очень слабое заклинание, но разорвать мягкую перину оно сможет. И я принялся это делать. Тома помогала, разбрасывая наполнитель. Когда мы докопались до матерчатого дна, его натягивало что-то в форме куба, разорвав материю мы вытащили наружу, собственно говоря, черный куб.

– Я так и думала! Куб-убийца! – в панике закричала Тома. Я увидел, как у девушки слезы навернулись на глазах.

– Ты знаешь, как его отключить?!

– Нет! Его невозможно отключить! – навзрыд расплакалась девушка.

Я тут же вырвал куб у нее из руки, надеясь, что он как-то отреагирует. Куб раскрылся. Четыре верхние его части разъехались. Внутри пульсировал энергией черный кристалл. Выражение лица Томы изменилось. Она ошарашенно посмотрела на меня, а потом на кристалл, и тут же выхватила его из куба.