Замкнутая система

“Аномалия – это первый росток хаоса в нашем порядке,” – запустила она первый комментарий, пригласив к обсуждению людей из списка Хаос и заблокировала комментарии из списка Порядок. Но уже через три минуты появились новые участники, которые практически каждое высказывание или мнение о системе сводили к панике и беспокойству о собственной безопасности. Ли это быстро наскучило, и она вышла из беседы. Вот так и работает Центр, кто эти люди?

Ее ранг позволял посмотреть реальные имена в соцпрофилях в списке Порядок. Ли удалила оба списка. Если есть смысл бороться, то сначала надо понять за что. За то, чтобы дискуссия пошла по той ветке, которой бы ей хотелось? Не стоит того. Ли посмотрела на часы, еще рано.

Ли вспомнила, как она первый раз вышла из корабля. Они приземлились на спутнике Шу, чтобы составить настоящую карту. Она и пара ее помощников вышли из корабля к подножию холма. Это было странное ощущение, все они запаниковали. Огромное свободное пространство, ярко-желтое небо, ощущение одновременно радости и ужаса. Ли сделала несколько шагов вперед, один из ее помощников потерял сознание, и они вернулись на корабль. Ли потом много раз высаживалась из корабля, но запомнился больше всего именно тот первый раз. Это называется свободой?

Ли всегда хотелось покинуть Станцию, но только сегодня она задумалась о том, что в общем-то это большое путешествие может оказаться самым большим разочарованием. Что ждет их в космосе? Этого не знает никто.

Ли подумала, что если там, на другой звезде они построят такое же точно общество, то смысла в этом будет не много. В первую очередь надо понять, они потеряли правду о Станции или ее просто скрывает Центр. Но как это сделать Ли не представляла.

Очевидно, что ее возможностей для этого недостаточно. Но есть Сеть и… эта аномалия, она ведь как-то смогла проявиться. Это в общем-то чудо.

Ли вздохнула. А чудеса случаются только в храме.

В каждом секторе было по храму, за которым, помимо специальных роботов, следил Трактователь.

Трактователь рассказывал историю, отвечал на сложные вопросы и вообще, многим просто нравилось устраивать с ним дискуссии. Ли открыла календарь и записалась на встречу. Между Трактователем и Центром больше нет звеньев цепи.

Как таковой религии в секторах не существовало. Был отдельный Духовный Сектор, где люди пытались практиковать духовные практики, некоторые были из духовных книг, что сохранились в библиотеке Станции, другие придумывали свои практики. Из этого сектора поступали самые любопытные философские теории, но не более того. Ли подумала и перенесла дату общения с Трактователем. От этой беседы может многое зависеть, по крайней мере для нее лично, поэтому не стоит торопиться, решила она. Откладывать тоже не имело смысла, понятно, что за объяснением чуда пойдут сначала к Трактователю, ведь биологи только-только начали разбираться в том, что произошло и смогут дать объяснение не так быстро.

Ли открыла карту галактики. Осваивать ее они начали тоже с первого дня. Или нет? Нет! Они не изучили ни одну планету в своей галактики. Шахты и добыча ресурсов шла из астероидов. Почему Станция решила остановиться здесь, а не продолжила искать дальше? Официальная версия гласила, что из-за отсутствия карт и сбоя в координатной системе. Но разве не проще было продолжить поиски в космосе, чем основать тут колонию людей, практически без шанса вырваться отсюда. Ли понимала, что в этом есть смысл, но он ускользал от нее.

Помимо дронов-12, в космос каждые пять лет выпускались челноки. Челнок заполнялся различной рудой, образцами живых тканей, образцами их генома, голосовыми сообщениями и некоторыми их достижениями в области культуры и науки. По сути, челнок заполнялся одним и тем же материалом много лет. И челнок выпускался в космос по координатам, которые генерировал ИИ.

Но теперь Ли понимала, что челнок, скорее всего, тоже никуда не летел.

Глава 3

Исчезновение

Олисава Коростовцева редко встречалась со своим напарником Яном Саблиным, но если приходилось, то предпочитала это делать в шумном Технопарке.

Оба они работали в службе поддержки гармонии и равновесия. То есть чутко следили за умонастроениями сектора и именно с их работой столкнулась Ли в сети.

Ян чаще общался с Центром, поэтому мнил себя главнее Оли, что ее немного раздражало.

Технопарк был шумным местом встреч всего сектора, экраны транслировали реальное время из их точки, бескрайний космос, а боковые экраны транслировали вид на планету Ди, тоже в реальном времени, вид на расходящуюся в стороны тропу. Один конец у которой утыкался в гору, которая казалась не настоящей и словно вырезанной из картона, а вторая пропадала в огромном кислотном озере ярко-зеленого цвета, когда его подсвечивал прожектор дрона-исследователя, а когда не подсвечивал – озеро казалось застывшим серым пятном.

Оли про себя называла Технопарк потерянным местом пропавших теней. Весь парк был создан таким образом, что ни одно растение и ни одно строение не отбрасывали тени. Зато экраны показывали космос, нейросеть подсвечивала космос всеми цветами радуги, так что даже он казался не темным и пустым местом – как обычно, а загадочным и полным красок. В результате весь парк освещался тусклым светом, в основном белым и синим, но ни одной тени в парке не было. Этот интересный эффект имел какой-то глубокий философский смысл для тех, кто строил парк, но сегодня о нем знали лишь немногие, интересовавшиеся развитием философии и историей.

В парке было множество дорожек, больших растений, выращенных и созданных специально для парка. Также парк был поделен на зоны, вход и центральная часть посвящались непосредственно Станции, но тут были и зоны, посвященные некоторым планетам и мифическим местам на земле. Зона Марса, зона Антарктиды со снегом и катком, зона пустыни с ярким солнцем и бассейном, зона непроходимых лесов, зона с небольшим притяжением и Лунным пейзажем, зона взрывающихся силиконов на планете Ги. Все они были населены голографическими существами.

Некоторые зоны предназначались не только для отдыха, но там проводились и работы, и исследования. Например, только в Пустынном секторе поддерживалась аномально высокая температура во всей станции, что позволяло выращивать определенные виды растений и бактерий.

Одна из таких зон с практическим назначением называлась “Водопад”. Тут текли реки, красовались озера, но главное, тут был огромный водопад – по сути фильтр, который очищает воду, добытую с поверхности планеты Ди, где она существовала в виде льда.

Стройными рядами, чуть вдали от прогулочных троп, было тихое место, где выращивались специальные грибы.

Эта зона называлась пещеры.

Каждый гриб накрывался специальным маленьким органическим куполом, который выращивали в Оранжерее. В пещерах создавалась атмосфера для этих грибов, главная задача которых была вырабатывать слизь. Эта эластичная плотная слизь была отличным фильтром, который и очищает всю воду Станции.

В пещерах было сухо и прохладно, тут было единственное место в парке, где просили соблюдать тишину, но также и практически не было желающих прогуляться. Если зона водопадов – это было просто красиво, то пещеры были скучным и унылым местом. Грибы росли ровными рядами в тишине и полутьме.

Ян всегда оставлял за Олисавой право выбора места встречи, а Олисава часто выбирала Водопады. “Послушаем, как течет вода”, – говорила она. “Это самое скучное из всех мокрых развлечений на Станции”, – неизменно отвечал Ян.

Это место одновременно пугало, отталкивало и интриговало Оли. Ей было тут определенно не комфортно, но она любила приходить сюда. Звук водопада, искусственный ветер, создающий рябь на глади озер, тяжелые капли воды в пещерах – все это было тревожно. Именно тут ей нравилось думать, именно тут она принимала важные для себя решения.

Глаз ничто не отвлекало, все краски были приглушенными и размытыми. Серо-синие озера, блеклые, почти серые редкие травинки, прозрачно-серый водопад, бело-серые пещеры. Единственным ярким пятном тут были синие купола над некоторыми озерами. Оли интересовалась, как называется цвет и нашла в базе, что это Yin Min Blue, который хорошо отражает инфракрасные излучения и используется для энергосберегающих холодных покрытий.

Ян повторил название и пожал плечами, такие вещи его не интересовали совсем. Ну, синий и синий, раз покрасили, значит так надо. Ян скептически повторил название и махнул рукой, словно отгоняя ненужную информацию и переходя к новой теме.

Оли впервые видела этот презрительный жест, и он ей понравился свой очевидностью. Так она поняла, что Ян считает всю информацию, которая ему не интересна – лишней и не нужной. Также из этого следовало, что Оли часто отвлекается на ненужные вещи. Пустяки, свойственные девушкам. Оли часто сталкивалась с подобным отношением и это ее забавляло. Она с удовольствием отдаст ему самую неинтересную часть работы, назвав ее "мужской". Оли такая позиция говорила о том, что с Яном будет легко работать.

Ян был предельно серьезен, а Оли всегда нравилось подтрунивать над такими людьми.

Ян был альбиносом, высоким, худым с беспокойным взглядом. Он сначала работал в Секторе Философии, Оли не знала подробностей, но несколько лет назад он устроился работать в Службу. Скорее всего он сохранил какие-то связи или имел еще какую-то должность, Оли не знала подробностей. Но сам факт каких-то секретов и неясностей вокруг Яна ее раздражала. С одной стороны, она не была готова делиться с ним и своими небольшими секретами, например, тем, что она работала не только Службу равновесия, но и на Трактователя сектора. Она считала это логичным продолжением ее работы по сохранению равновесия в секторе, но предпочитала не афишировать это второе назначение, которое звучало как Тайный Советник. Тайны же вокруг Яна ей не нравились. То ли, потому что свои она считала скорее сентиментальными, чем существенными, то ли по еще какой-то причине. Она понимала, что несправедливо злиться на него, но ничего не могла с собой поделать. Она всегда испытывала чувство легкого раздражения, когда видела его, и выбор места – шумный и холодный сектор озер – позволял ей справится с этим чувством и сосредоточится на деле.

Ян не знал, чем Оли еще занимается, но часто шутил на эту тему. Называл ее разведчицей в философских кругах, но и сам не подозревал, насколько был близок к истине.

В Службе работало еще несколько агентов, Оли знала каждого из них и довольно хорошо общалась со всеми. При этом она максимально избегала совместной работы с кем бы то ни было. Но в этот раз выбора у нее не было.

Они присели на лавочку внутри пещеры, тут было достаточно тихо, чтобы поговорить, а вид отсюда открывался не только на прекрасные озера, но и на вход, так что они могли видеть всех, кто входил в зону.

Редкие лучи света, проходящие сквозь синий купол, создавали особую атмосферу здесь. Освещение тут никогда не менялось, поэтому возникало ощущение, что время тут остановилось. Тут не было ни дня, ни ночи, только этот сумрак от ламп.

Лицо Яна приобрело немножко нездоровый синий оттенок, но Оли нашла его достаточно привлекательным.

Ян очень любил рассказывать про своих далеких предков на Первой планете.

Они принадлежали к очень малочисленному народу, который отличался красотой и своими способностями. Они жили в огромных пещерах и творили настоящие чудеса. “От них у меня не только моя уникальная внешность”, – говорил он каждому, кто проявлял хотя бы немного интереса к этой теме.

– Голубые глаза и белая кожа – это лишь внешние отличительные черты, на самом деле они могли проникать в душу каждого человека, которого встречали и потому их боялись.

Но чудеса – были их природой и поэтому возникали ужасные непонимания со стороны обычных людей.

– Так, например, погибла сестра моей множество раз пра бабушки.

– У нас у все погибло множество много раз пра родственников, – пошутил Дир, приятель Яна и Оли, они встречались в баре две недели назад, отмечая перевод Дира в другой сектор.

– Конечно, но это была трагическая смерть. Сестра моей множество раз пра – была очень красива.

– Да мы поняли, что в твоем народе все блистали почище бриллианта.

– Но эта была особенно, настолько, что каждый, кто видел ее влюблялся без памяти. Но ей не нравился никто из нас, но постоянно вызывало любопытство люди из соседнего поселения. Все они делали не так, по-другому. А вроде и тоже самое, что и мы. Она любила гулять на самой границе, около речки и подглядывать за людьми.

В общем, так она встретила одного человека, который ей очень понравился. Он был огромный, бородатый и обладал очень низким голосом, которым под настроение любил рассказывать разные истории. Она увидела, как он поет, распахнув длинное пальто, каких у нас не принято было носить, так как наш народ не мерз. То ли она влюбилась в голос, то ли в это пальто, но наступил день, когда она под неодобрительные взгляды и печальные вздохи своей семьи переехала жить к этому человеку. И все у них было хорошо, прожили они вместе двадцать лет. И вот однажды, человек этот разбирал старый сундук и нашел там позабытое пальто. То самое, в котором он зимой пел на реке. Старое и потертое, а на подкладке нашел какую-то красную тряпицу. Он был немного навеселе и спросил жену, что это такое. А та пошутила – мол, да это ж я тебя приворожила тогда, за пальто.

И тут он рассвирепел, схватил топор и зарубил ее. – Ян взмахнул рукой, показывая, как тот рубил.

– Вот, что значит недопонимание и стремление оторваться от корней, – резюмировал Ян.

– Да откуда тебе знать, что так и было – усомнился Дир, – наверняка в тех крупицах истории, что хранятся в Центре, нет твоей генеалогии.

– Это все генетическая память – важно заявил Ян. На самом деле каждый ребенок на Станции подвергался генетическим изменениям. Жители Станции были похожи друг на друга, их отличало лишь их предназначение, которому и помогали эти изменения.

Оли не была уверена, где Ян брал эти жуткие истории, то ли из архивов, то ли из общения и переписок каких-то философов и писателей, то ли попросту выдумывал все сам. Но эти истории витали вокруг Яна, и были неотъемлемой частью его образа.

Оли посмотрела на Яна, он разглядывал что-то у входа. Она постаралась не думать об этих дурацких историях, ведь сколько бы он ни рассказывал, Оли все равно плохо понимала, что он за человек.

– Я был у нее в палате, когда она пришла в себя и она сильно удивилась, когда я сказал, что ее могут обвинить в убийстве, – начал Ян.

– А затем она смогла удивить меня, – Оли не понравился тон, которым он это сказал. "Тоже мне, удивить его сложно, блин".

– Она сказала, что виновата в убийстве, хотя я считаю, что это не так.

– Насколько я знаю, расследование только началось, а также ясно, что у нее были шансы убить его.

– Да, Оли, но я практически уверен, что она этого не делала. И я не понимаю, зачем она утверждает обратное, зачем наговаривает на себя? Я дал ей понять, что она получит поддержку.

– Расскажи по порядку, Ян. Я пока тоже не могу понять, зачем кому-то признаться в убийстве, которого он не совершал.

– Ну, она пришла в себя, и я попросил изложить ее версию событий. Она молчала. Потом я мягко дал понять ей, что поддержу ее, что она может рассказать мне всю правду и мы добьемся ее освобождения. И она внимательно выслушала меня, но также ничего не сказала. Затем она спросила меня, адвокат ли я. Я сказал, что нет. Сказал, что я представитель ее сектора.

Потом она спросила меня, разве не адвокат должен защищать ее, раз ее обвиняют в убийстве.

Я сказал, что пока идет расследования и ее не обвиняют ни в чем. Именно поэтому она смогла вернутся в свой сектор.

А на следующий день она призналась в убийстве.

– Ты говорил с ней после этого?

– Нет, я хотел, но решил немного подождать. Подумал, что скажу что-то лишнее. А затем решил отследить ее общение. Оказалось, что ее посещал Начальник Оранжереи Астеу, а также она разговаривала со своей подругой по общей сети. Один раз ее посетил представитель Охраны Сектора, а потом прислал мне приглашение обсудить расследование.

– Да, я тоже его получила, – сказала Оли.

– Мы с Центром решили, что будет лучше доверить это дело тебе.

– Почему именно мне?

– Ты лучшая в своем деле, тебе удается уловить настроения и увлечь людей за собой. Я так понимаю Охрана будет тебе помогать, они получили какие-то инструкции из Центра, и мы узнаем детали на встрече.

– Ты больше не навещал Эстер?

– Навещал. Спросил ее, зачем она врет. Спросил, зачем она убила его как говорит. Спросил, чего она хочет от жизни.

– И?

– И не получил ответа ни на один вопрос и, все-таки вспылил. Она сказала мне только одну фразу, когда я уходил "Я убила его". И все.

– То есть ты напортачил, – резюмировала Оли.

– Скорее всего коммуникация с ней изначально была невозможна или выстроена неправильно, – ответил Ян. Но было видно, что его задевает эта ситуация.

– В любом случае, я хотел бы чтобы ты навестила ее перед нашим разговором с Охраной.

Оли не понравилось, что Ян начал разбираться в деле без нее и рассказывает ей это сейчас лишь потому, что их вызвали на беседу и предполагалось, что Оли в курсе. Она запомнила это.

– Никто не жаловался на нестабильность в секторе, тем более в Оранжерее.

– Они никогда не жалуются. Не припомню, чтобы к нам обратился кто-то из жителей, добровольно они идут только к Трактователю.

– Ты давно был у Трактователя?

– Я? Зачем тебе такое знать?

– Да я так спросила, не заводись, – Оли улыбнулась.

– Всегда говорят, что должен быть мотив, – сказал Ян, – и нам нужно его найти или придумать.

– Придумать?! – возмутилась Оли, – У каждого преступления должен быть мотив, никто не совершает убийство просто так!

– Правда? – Ян насмешливо приподнял бровь. – Ты такой эксперт по убийствам, – издевательски продолжил он.

– Что?

– Насчет чего? – невинно переспросил Ян.

– Ты думаешь, его убили просто так?

– Возможно, я пока не знаю, что произошло, – пожал плечами Ян.

– Может она не просто работник оранжереи? – спросил Ян.

– В каком смысле не просто?

– Ну, аномалия – это огромное событие, возможно она просто идет против системы и эта смерть случайна в том смысле, что ей было все равно, кто погибнет от аномалии. Важен сам факт смерти.

Теоретически такое было возможно, но вслух Оли высказала другую мысль.

– Мне кажется намного вероятнее, что ее использовали. Если бы она вынашивала такие идеи – то так или иначе попала в списки сомневающихся. И если в то, что появилась аномалия – еще можно поверить, что это было дело случая, то два таких совпадения – это уже чье-то направленно действие.

– Ты хочешь сказать, что нам ничего не ясно в этом деле – рассмеялся Ян.

– Я хочу сказать, что предстоит во многом разобраться. И хорошо бы, что бы больше ничего не произошло. Так у нас будет время все обдумать.

– А что еще может произойти? – удивился Ян.

– Да…

– Ладно, не фантазируй, – перебил ее Ян. – Давай лучше скажи, кто мог ее использовать?

– Тут надо понять, что она вообще забыла в том кабинете, – сказала Оли.

– Верно. Мни – руководитель совершенно другого сектора, непонятно, как вообще они узнали друг о друге!

– Может она была не просто сотрудником Оранжереи?

– Что значит не просто? – Ян насмешливо посмотрел на нее.

– Не думаю, что это совсем невероятно. Ее могли использовать в своих целях, но и она могла преследовать свои. В конце концов именно у нее в руке нашли аномалию и именно она пострадала меньше всего.

– В Системе можно проследить каждое ее действие, но не думаю, что она могла спланировать убийство.

– Но аномалию надо было вырастить…

– Ты не веришь, что она возникла сама по себе?

– Не знаю, в этом нас проконсультируют биологи. Но если честно, мне не верится, что такое могло произойти случайно.

– Но зачем ей выращивать ядовитое растение? И кто должен был в итоге воспользоваться им? В каких целях?

– Я думаю, Александр Мни точно знал, что делать с аномалией.

– Но его уже не спросишь.

– Никому не нравится, когда его спрашивают о покойнике, но именно у Мни были возможности что-то скрыть от Центра

– Не думаю, что можно что-то скрыть от Центра, но вполне можно скрыть что-то от нас, – Ян посмотрел на Олисаву, размышляя, какую часть этого неприятного дела оставить себе.

– Давай сначала поговорим с Охраной Сектора, а потом распределим обязанности, – сказала Олисава

– Для начала не забудь посетить нашу отравительницу, – усмехнулся Ян.

Олисава не считала ситуацию смешной и понимала, что Ян хочет создать иллюзию того, что все в его руках и все идет по плану, хотя было очевидно. что у него нет ни плана, ни понимания, что он будет реально делать, если расследование действительно окажется у него в руках.

Олисаве не нравилось его поведение, но она понимала, что на данный момент она может только лишь продемонстрировать желание сотрудничать. Плохие отношения никак ей не помогут, отказываться от дела ей не хотелось – загадка захватила ее. В конце концов совсем не важно кто из них главный, важно понять, что происходит.

Они вышли из секции Водопада и стали подниматься вверх над пещерой грибов.

Технопарк имел несколько ярусов, разница была оглушительной. Тут звучала музыка, жители смеялись и развлекались. Олисава с Яном шли вдоль балконов, смотря вниз, на захватывающие голубые озера. А тут народ собирался в кафе, второй ярус был местом развлечений, тут можно было полетать на старинных аэропланах, покататься и искупаться в водных парках, прогуляться по красочным тропам планет, которые создавали художники и дизайнеры.

Они направлялись на встречу с Охраной Сектора, когда у Яна и Олисавы одновременно загорелись браслеты красным.

Они оба посмотрели сообщение, а потом в недоумении друг на друга.

– Эстер исчезла, – первая заговорила Олисава.

– Это невозможно, – сказал очевидное Ян.

– Надо срочно выяснить ее местоположение! – Олисава развернулась, чтобы уйти.

– Стой, надо встретиться с Охраной в любом случае, – Ян задержал ее.

– Они наверняка получили такое же сообщение, – ответила Олисава.

– Так или иначе, приглашение никто не отменял, – продолжал уговаривать ее Ян.

– Ладно, но мне это не нравится, – согласилась Олисава.

– Послушай, куда бы не направилась Эстер, ее уже все равно нет там, где она была.

– Какая глубокая мысль, – холодно ответила Олисава

– И в любом случае она находится на Станции, – спокойно продолжал Ян. – Если по какой-то причине она выйдет за пределы – это станет новостью номер один еще на долгое время. А пока она на Станции, ее можно отследить.

– Я понимаю, но у нас нет доступа ко всем секторам, не известно, захочет ли Центр делится данными, – начала Олисава.

– Я свяжусь с Центром после встречи с Охранниками, а ты пойдешь искать Эстер, – сказал Ян, он принял решение, и дальнейшая дискуссия представлялась бессмысленной.

===

Аристократы Сектора 90, которые славились тем, что ни они ни их предки не вложили ни единой мысли, не то, что действий, в дело постройки Станции, никогда не сталкивались с трудностями – так думала не только Олисава, но и все те, кто жил не в секторе 90. Этот сектор считался закрытым, но сами жители из сектора 90 любили гулять по другим секторам. Их отличал не только цвет одежды, но и несколько надменный вид, а также роботы-спутники, которые остальные обитатели Центра называли просто няньки.

Тем не менее, именно в их секторе находилась знаменитая Лаборатория, в которой изучалось все, что было найдено вне Центра. Именно сектор 90 был главным исследователем мира снаружи.

При этом у них в секторе собирались самые интересные и подчас нелепые роботы, которые вроде не выполняли никаких полезных функций. Так жители сектора 90 подчеркивали, что любая работа, кроме их, может быть выполнена роботами. Что, конечно, неизменно было поводом для дискуссий, хотя Центр уже давно определил, какая работа должна выполняться роботами, а какая – людьми.

В замкнутой системе Центра количество людей было строго регламентировано и ценился каждый из них. Но и синтез некоторых материалов, необходимых для создания нейророботов, обходился недешево.

Охрану Секторов обычно составляли жители сектора 90. В целом, все соглашались, что они самая не заинтересованная сторона и с большими техническими возможностями. К каждому сектору были прикреплены пара Охранников, которые были достаточной, а как многие считали – избыточной силой в деле сохранения порядка.

Единственный сектор, который охраняли представители Центрального сектора, был непосредственно сектор 90.

Олисава не хотела с ними встречаться, в любом случае Охрана должна была охранять и они, судя по всему, не справились со своими обязанностями.