Доминика

А Алла продолжила:

– Ну так что, парни, угадайте, по какому поводу мы собрались? Проявите свою находчивость, – это вообще тупизм. Алла не отличалась оригинальностью. Но она отличалась внешностью – высокая, стройная, с красивой фигурой, русоволосая, с большими голубыми глазами. Нос большеват, но это ее не портило – глаза привлекали все внимание к себе. Ну и большие и пухлые губы.

– А сколько у нас есть попыток? – интересуется на вид самый старший из них.

– Одна! – смеется Алла. Да что с ней?! На работе такая сдержанная, деловая. А тут флиртует как заправская… ээээ… прям видно, что облизывается на парней.

– Смею предположить, вы что-то празднуете.

– Ты правильно предполагаешь. А конкретней?

И тут у меня зазвонил телефон. Увидев на дисплее «мама», решила ответить и перестала следить за диалогом, который происходил за столом.

– Да, мам. Что-то случилось?

– Нет, ничего. Хотела спросить, ты когда домой?

– Думаю, через час, максимум через два.

– Хорошо, отдыхай. Только со спиртным осторожнее.

– Мама, мне почти двадцать пять, ну что ты?!

– Ника, я имею право это тебе говорить даже в сорок.

– Хорошо, ладно. Вы тоже отдыхайте, – и не успела я нажать на кнопку «отбой», как услышала изумленное:

– Доминика?!

Повернувшись в направлении голоса, встретила изумленный и недоверчивый взгляд серо-голубых глаз.

– Ника, – поправляю я.

– Пока ты общалась по телефону, мы уже перезнакомились. Осталась одна ты, – поведала мне Алла. Что-то она очень активная сегодня. И мне это не нравится.

– Меня зовут Ника, – представляюсь я, интонацией и взглядом показывая, что готова услышать имена наших незваных гостей.

– Кеша, Леха, – указывает рукой сероглазый на парней рядом, – а я – Макс.

И так странно смотрит на меня, как будто ищет на моем лице ответ на незаданный вопрос. Странный тип…

– Очень приятно.

– У тебя красивое имя – Доминика, – как бы смакуя, произносит Макс последнее слово. Приятное ощущение вызывает его интонация и то, что такой парень считает мое имя красивым. – Почему сокращаешь до банального «Ника»?

А вот это уже неприятно.

Разбежалась и рассказала первому встречному. Сейчас.

– Может, я вся такая банальная, не приходило в голову? – не знаю почему, но хочется ему нахамить. Аля сбоку дает локотком, несильно, но понятно.

– Пока не приходило, но теперь осознал, – ухмыляется Максим, – наверное, из цветов розы предпочитаешь?

– Наверное… и предпочитаю, – отвечаю, а самой неприятно, ведь действительно люблю розы.

– А вы отсюда или приезжие? – пытается перевести разговор Аля.

– Местные, – отвечает тот, что Леха.

На вид им всем от двадцати пяти до тридцати лет. Макс и Кеша чем-то похожи – треугольная форма лица, нос ровный и прямой у обоих, губы тонкие. Вот только глаза разные. У Кеши – большие, карие и тёплые, что ли. А вот у Макса – серо-голубые, холодные… возможно, даже жёсткие. И брови тёмные, толстые и густые, по форме прямые и низко посажены над глазами. Возможно, поэтому взгляд был таким холодным… Леха – с круглой формой лица, нос большеват, полные губы и глаза голубого цвета.

– А сколько вам лет, и где вы работаете? – подала голос Кира.

Валентин подавился водой и начал часто кашлять. Рядом сидящая Наташка принялась бить его по спине, надеясь улучшить его самочувствие.

– Девчонки, хватит вопросов. Давайте лучше потанцуем. Тем более музыка располагает, – сказал Леха.

– Давайте! – воскликнула Алла. – Объявляется «Белый танец»!

Мы с Алей и Наташкой переглянулись. Да уж…. Неожиданно.

А Алла тем временем со слащавой улыбочкой на лице протянула руку Максу со словами:

– Дама приглашает кавалера.

Наши с Максом глаза встретились. Он поднялся, не отрывая от меня взгляда, а затем улыбнулся и посмотрел на Аллу.

– С превеликим удовольствием, дама моего сердца, – и, взяв ее за руку, направился на импровизированный танцпол.

Не знаю почему, но мне совсем не понравилась эта сцена. Даже настроение испортилось.

Леха пригласил Алю потанцевать. Кира с Кешей встали в пару. Оставшиеся тихо сидели за столом и иногда посматривали на танцующие парочки. Я старалась не делать этого совсем. И вообще, мне хотелось уйти. Но как это сделать, я не знала. Все сразу начнут спрашивать, а ответа у меня и самой не было.

Танцующие вернулись, и за столом началась оживлённая беседа, в которой я не принимала никакого участия. Наступила апатия, что случалось со мной очень редко. Не хотелось ни с кем болтать, поэтому я просто сидела и пила сок. Улыбалась, когда все смеялись, и делала серьёзное лицо и поглядывала на часы, когда обсуждались какие-то вопросы.

Когда стало совсем невмоготу, я решила проститься со всеми и отправиться домой. Макс подскочил со своего места и предложил подвезти. Я, как и большая часть нашей компании, была очень удивлена, но парень нашелся с ответом:

– Я имел в виду, что, как настоящие джентльмены, мы должны проводить девушек по домам, на улице уже совсем темно.

– А я не против, да и девчонки тоже, думаю, – за всех ответила Алла.

– Вот и отлично. Ну что, кто в каком направлении живет?

Выяснилось, что мы с Аллой жили недалеко друг от друга. Аля с Наташкой снимали квартиру вместе – их отвезут Леха с Кешей. Киру вызвался проводить Валентин. Павел остался без девушки, но не сильно расстроился, так как машины у него не было. Вот так мы, поделившись на группы, отправились по домам.

Макс повёл нас к своей машине и, разблокировав двери, предложил занять места. Я двинулась в сторону пассажирской двери, Алла же сразу схватилась за ручку передней , чтобы сесть рядом с водителем.

В машине я не проронила ни слова, кроме как назвала свой адрес. А Алла с Максом трещали как сороки, смеялись и улыбались друг другу. А мне было неприятно их общество, и я молча смотрела в окно. Иногда ловила внимательный взгляд водителя в зеркале заднего вида, но сразу отворачивалась.

Минут через семь-десять мы остановились у моего дома. Я открыла дверь и собиралась уже поблагодарить и проститься, как Максим вышел из машины и обошёл её сзади.

– Эээ… спасибо, что подвёз.

– Пожалуйста, – и больше не говоря ни слова, протягивает мне свою сжатую в кулак руку.

Я не понимаю, к чему это, но в ответ так же протягиваю свою. И он что-то вкладывает в мою ладонь и прощается со мной. Садится за руль машины и быстро уезжает. Только и успели с Аллой помахать друг другу на прощанье.

Странный какой-то. То улыбается, то стартует с места, как будто за ним началась погоня.

Повернула в сторону дома, и уже открывая калитку, вспомнила, что у меня что-то зажато в ладони. Открыв ее, увидела салфетку из ресторана. Развернула и прочла вслух: «Подожди, пожалуйста меня, я приеду, как только ее отвезу».

Глава 7

Нет, все-таки странный этот Макс! То не разговаривает, то просит его подождать. И почему он при ней не может это мне сказать? Что за скрытность? Для чего это? Он мне вежливо написал «пожалуйста», и я ему вежливо ответила.

Не знаю, что на меня нашло, то ли обида, то ли гордость взыграла, но…

Когда парень вернулся к моему дому, он нашёл на калитке записку: «Извини, но уже очень поздно».

Выходные проходят обычно. Никто не звонит, не приезжает. Да уж, значит, не столь важен был для него разговор. Ну и ладно!

Выходим на работу в понедельник. Всё как всегда – собрались на обеде обсудить то, что было в пятницу. Девчонки взбудоражены, все перебиваем друг друга, делимся впечатлениями о парнях. Так узнаю, что все наши новые знакомые работают вместе. Лёхе и Максу по двадцать восемь лет, имеют какое-то общее дело, свой бизнес, так сказать, без уточнений. Кеше двадцать шесть лет, работает программистом. Тоже в частном секторе.

Подумать только, сколько я пропустила информации за вечер… Непохоже на меня. И почему меня так задела эта ситуация с Максом и Аллой?! Как они танцевали, общались за столом, а потом в машине…

Алла сказала, что все парни ей понравились, а особенно Макс. «Он такой, он такой…» – и еще куча эпитетов, типа: красивый, умный, интересный, сексуальный, с чувством юмора. «И вообще, он такой классный!» – ее цитата в завершении всего сказанного ранее. Сказано все было с таким придыханием, мимикой влюбленной дурочки на лице, что аж противно стало.

А я убеждаюсь, что правильно поступила, что не стала его ждать. Не знаю, что он наговорил Алле, но то, что он хотел со мной встретиться, осталось для нее тайной, и мне это не нравится.

После работы решила сначала заглянуть в магазин за сладеньким, а после пешком до дома. За это время точно определилась, что не буду больше думать о Максе, не стоит он того. Раз Алла на него так запала, скорее всего, он тоже. А лезть в чьи-то отношения я не стану.

Подхожу к своему дому, а перед ним стоит машина. Выходит из нее Макс , серьёзный, даже немного сердитый . И если подумать, что он ждал меня сразу после работы, то стоит он здесь уже час так точно!

– Привет, – здоровается нервно и с нетерпением.

– Ну привет, – отвечаю спокойно.

– Почему не дождалась?

– А должна была?

– Я же просил.

– А я извинилась.

– Доминика!

– Я просила не называть меня так.

–Ладно. Ника, я же хотел с тобой поговорить.

– О чём?

– Хотел тебя пригласить в кафе или погулять в эээ…

– Зачем? – прерываю я его.

– Я думал, ты спросишь куда.

– А я спрашиваю зачем?

– Ну зачем парень девушку куда-то приглашает? – я молчу, жду продолжение речи. – Чтобы узнать друг друга поближе, например, – отвечает Максим.

– Я не вижу причин узнавать друг друга получше. Извини, мне надо домой. – начинаю идти в сторону дома.

– Не понял, ты мне что, отказываешь? – офигевшим тоном спрашивает следуя за мной..

– Да, именно так.

– И почему же?

– Ну, может, потому, что ты уже узнал поближе Аллу? – разворачиваюсь, и с сарказмом спрашиваю я. Не вижу смысла строить из себя обиженную и не называть причину своего поведения.

– Ах вот в чем дело. «Мы, девочки, всем делимся друг с другом», так? – не остается он в долгу, вырисовывая кавычки в воздухе и меняя голос.

Вот же гад! Еще и циник к тому же!

– Именно так! А я единоличница. И, – делаю руками жест «кавычки», – «делиться» со всеми не собираюсь.

– Так я буду у тебя единственным, – ухмыляется этот Казанова недоделанный.

– Ты не будешь у меня никаким. Адьёс, – бросаю я ему и захожу во двор. Благо забор высокий, и меня уже не видно никому.

А я зла! От его наглости, самоуверенности, цинизма и хамства. И оттого, что мне это почему-то нравится!

Но блин, так не хочется быть для него «одной из», очередной победой и только. Уж лучше буду свидетелем его завоеваний, чем жертвой его цинизма и настойчивости.

Я слышала его удаляющиеся шаги, как он сел в машину, завёл двигатель и уехал.

«Вот и все. Вот и отлично. Так и надо. Так и должно было быть».

Я никогда не умела общаться с парнями, их у меня просто не было.

На нашем факультете бухгалтерского учета основным контингентом были девушки. А тех двоих хлюпиков, что затесались в наших рядах, ну никак нельзя было рассматривать в качестве объектов для влюбленности.

А на юридическом заочно мужчины учились ради «корочки». Был один парень, вызвавший мою симпатию, но он появился всего раз – чтобы закрыть сессию. Вот так я и провела все годы учебы в Москве – среди девчонок.

Сначала бухгалтерский учет – очно, а когда там были каникулы, как раз начиналась сессия на юридическом. В итоге все пять лет я училась практически без отдыха. А последний год юрфака я заканчивала из дома, ездила в столицу только на сессии. Брала на работе учебный отпуск и мчалась сдавать экзамены. Для кого-то студенческое время – лучшее в жизни, а у меня оно прошло скучно, было посвящено учебе и только.

Ни о каких вечеринках, гулянках, знакомствах с парнями и речи не было. Лайма с меня еще смеялась, что я вечный студент. Ну а что мне оставалось? Я утешала себя тем, что это вклад в мое блестящее будущее. К двадцати двум годам я обладала двумя дипломами о высшем экономическом и юридическом образовании. Мало кто мог таким похвастаться, кроме меня.

А в итоге я живу в небольшом городе и работаю в организации одного богатого человека обычным бухгалтером. Вот тебе и «вклад в блестящее будущее».

Во вторник и все последующие дни в офисе царили тишина и покой. С девчонками почти не разговаривала, работы было много. Лишь в пятницу, в обед, мы снова всей толпой оказались в столовой. На Алле не было лица, видно было, что она чем-то расстроена. Все спрашивали, что случилось, но она не спешила делиться.

После долгих советов и поддержки она все же сдалась. Сказала, что личная жизнь никак не наладится. А ведь казалось, что счастье было так близко. Ей хотелось чистой, настоящей любви и обязательно взаимной. А ее все нет и нет. И теперь она решила поехать куда-нибудь отдохнуть, набраться сил, а то что-то в последнее время всё плохо.

Я слушала и не могла понять, что же случилось. Ведь совсем недавно у них с Максом всё было хорошо. Буквально в этот понедельник она всем рассказывала о его положительных качествах и преувеличивала их, как могла. Так что же случилось? Такие резкие перемены, к чему бы это?

И я решила подойти к ней после и все уточнить. Не могу сказать, что мы были хорошими подругам. Однако тот факт, что мы с ней одновременно познакомились с парнями, думаю, дает мне право спросить о причинах ее расстройства.

Около четырех вечера я подошла к кабинету шефа. Алла сидела в приемной за компьютером. Я жестом спросила, на месте ли шеф.

– Нет, уже час, как уехал.

– Да? Круто, – тяну время, не зная, с чего начать, – хорошо быть шефом, можно в пятницу немного раньше уехать.

– Ну да. Интересно, мы доживем до тех дней, когда так же будем руководить своей фирмой и уходить домой, когда захочется?

– Мечтать не вредно, но всё в наших руках, я верю в это.

– Да, – ответила с грустью Алла.

– Что у вас случилось? Почему ты весь день такая хмурая? Вроде с Максом у вас все было хорошо, буквально в понедельник.

– У нас с ним не было ничего. По крайней мере, ничего такого… Красивые слова, улыбки, взгляды – вот и все. Разве это можно назвать отношениями? Просто он очень красивый, разговаривал со мной нежно, ласково, делал комплименты… Я и подумала, что понравилась ему. Но вот уже два дня ни слуху ни духу, на звонки не отвечает, сам не пишет и не звонит. Во вторник после работы мы с ним встретились на улице, он сказал, что ждет друга. Был сух, не особо словоохотлив и довольно холодно со мной попрощался. С тех пор я ничего не слышала о нем и не видела. Думаю, его симпатию я сама себе напридумывала. Ну ничего, я не унываю. Всё впереди у меня, в конце концов, у нас ничего не было, чтобы так убиваться по нему. Таких Максов ещё будет у меня на дороге очень много, прежде чем я выберу лучшего и выйду за него замуж.

Я ее, естественно, поддержала, сказала, что всё у нее будет хорошо, чтобы она лишний раз не расстраивалась. А тем временем у меня в душе уже начали петь песни соловьи. Конечно, это очень некрасиво с моей стороны в отношении Аллы, но контролировать эти чувства я совершенно не могла. Они просто возникли где-то в глубине и согревали меня своим теплом и надеждами, что он так себя повел из-за меня, из-за моих слов.

Домой я шла в отличном настроении. Не знаю почему: то ли оттого, что Алла больше не общалась с Максом, то ли оттого, что я не влезаю в чужие отношения и не разрушаю ничей союз.

На душе было легко. Я вновь решила заглянуть в кондитерский магазин и уже держала путь в сторону дома.

У меня возникло чувство дежавю: опять я увидела машину Макса перед моим домом, опять он вышел из неё с серьезным лицом… В чёрной кожаной куртке на чёрную же футболку и в черных джинсах.

Смотрит на меня внимательно:

– Привет.

– Привет.

– Опять в кондитерских магазин заходила, пока я тебя тут дожидаюсь?

– Да, по ходу, это уже традиция у нас.

Он улыбнулся так хитренько. А я поняла, чтó произнесла. Обобщила и сказала «у нас».

Да уж… Надо сначала думать, а потом говорить.

– Как дела на работе?

– Хорошо. А твои?

– Тоже.

И молчим. Он смотрит на меня, а я гляжу куда угодно, только не на него.

– Доминика, я …

Я выдыхаю:

– Макс, я же просила не называть …

– Максимилиан.

– Что?

– Меня зовут Максимилиан, – и взгляд обращен ко мне, как будто чего-то ждет.

– Красивое имя, – говорю я. Может он того и ждал, чтобы я восхитилась его именем?

А он смеётся:

– Ты меня не помнишь?! – и спрашивает, и утверждает он.

– Эм… а должна была?

– Ну, я надеялся. Хотелось бы, чтобы и ты меня помнила, Кареглазка.

И действительно – я слышала и это обращение ко мне, и это имя, когда-то давно, в другой жизни. В такой далекой, что уже и вспомнить трудно. В той, где была счастливая, веселая, наивная и добрая Доминика.

– Ты раньше жила не в этом городе.

– Нет. Откуда данные или кто-то тебе рассказал?

– Нет.

–Тогда как ты узнал?

– Я видел тебя раньше.

– Серьёзно?

– Да, у твоей школы. Ты стояла возле входа на территорию школы с цветами в руках, с причёской и с накрашенными губами.

И тут я вспомнила молодого парня, худощавого, высокого, который смотрел на меня, застыв на месте.

– Неужели ты забыла, как я не мог оторвать от тебя глаз? Или у тебя такое часто случалось? У меня – только один раз, и только с тобой.

Я молчу, не до конца осознавая всю иронию ситуации.

Осматриваю его внимательнее. Изменился. Сильно. Да так, что даже не узнала. А фактически, это единственный яркий случай из моей жизни с участием противоположного пола. Из жизни девушки Ники, в прошлом – Доминики.

– Вспомнила? – улыбается, понимая, что это так.

– Да. Смутно, но припоминаю.

Стал еще выше, намного шире в плечах. Лицо его я плохо помню, поэтому не могу определить изменений в нем. Вот только глаза… глаза я помню или думаю, что помню. Они были такими серьезными и изумленными одновременно, когда он смотрел на меня. А на следующий день, когда подошел знакомиться, в них появились смешинки. И я рассмотрела вблизи его ровный и прямой нос, именно такой, какой мне нравится у парней. Тонкие губы, немного впалые скулы.

Блин, это реально он! И как я сразу не догадалась! Те же глаза, тот же нос. Да, фигура изменилась. Видно, что трудился над ней в спортзале, мышцы выпирали из-под футболки, но не сильно, а в самый раз, чтобы дать понять, что они у него есть. Широкие плечи. Это уже не тот худощавый парень, теперь это красивый, высокий и с прекрасным торсом мужчина. Конечно, я бы его не вспомнила, их и сравнить нельзя. Хотя на тот момент я не думала о накачанных парнях.

– А ты меня вспомнил? Ты меня узнал?

– Нет, вернее, ты показалась мне знакомой, но вспомнил я тебе только после того, как тебя назвали в ресторане полным именем – Доминика.

– Да, земля круглая…

– Доминика, – только я хотела сказать, чтобы он меня так не называл, как он прервал меня, подняв руку останавливающим жестом, – постой, позволь мне тебя называть так. У тебя очень красивое имя, и я его хочу произносить именно так, пожалуйста, позволь мне это.

Для меня это было откровением. Такой на вид наглый, хамоватый, уверенный в себе парень просит называть меня полным именем! Не знаю, как так выходит, но когда он произносит мое имя, плохая ассоциация не всплывает в моей голове, тогда как раньше, только услышав имя полностью, мне становилось плохо. И прошлое накатывало новой волной, причиняя боль.

И я позволила ему называть меня полным именем. Впервые за десять лет я позволила человеку называть меня Доминикой.

– Пойдем, погуляем или, может, посидим в кафе? Чего ты желаешь? Как бы ты хотела провести остаток вечера?

– Мне кажется, мы на сегодня очень много поговорили. Может, на первый раз хватит? – я подумала, что его слишком много стало в моей жизни. С той встречи в ресторане он занял все мои мысли и очень быстро проник в сердце. А теперь еще и выяснилось, что он – тот парень из прошлого. Мне надо всё осмыслить, поэтому я захотела побыть одна.

Но в его планы это не входило.

– Нет, так просто я не сдамся. Не в этот раз. Давай хотя бы прогуляемся вдоль реки, отсюда ехать минут десять до набережной, а тортик можешь положить ко мне в машину.

– Ну хорошо, – опять сдалась я, – давай немного погуляем.

Я села в машину, в этот раз рядом с креслом водителя, хоть и чувствовала себя неудобно и пыталась занять пассажирское сидение сзади. Но Максимилиан настоял, сказал, что он не мой водитель! Смешно!

Я повернулась, чтобы положить торт, и увидела там букет белых роз. Красивых, прекрасных белых роз. С большими бутонами. Взглянула на него, а он в это время смотрел на меня и ждал реакции. А я взяла букет и уткнулась в него носом. Вдохнула его аромат – естественный аромат роз! Как же он чудесен!

– Спасибо, – прошептала я. И почему-то у меня не возникло вопроса, кому же предназначаются эти цветы.

– Значит, тебе действительно нравятся розы?! Рад. Красивые цветы для прекрасной Доминики.

Мне кажется, мои щёки начали гореть, я решила спрятать их, опять зарывшись лицом в букет, он усмехнулся, завел мотор машины, и мы поехали в сторону набережной.

Ну как набережной… просто дорожка вдоль речки. Город еще только развивается в направлении облагораживания территории.

И вот мы идём на небольшом расстоянии друг от друга. Слышим, как горная река шумит, преодолевая пороги, разбавляя повисшую между нами тишину.

– А ведь я тебя искал, – говорит Максимилиан, – приходил к школе. Даже настоял, чтобы младшие братья пошли учиться именно туда. Так у меня была бы возможность с тобой видеться. Но больше тебя не встретил.

Не хотелось вспоминать то время.

– Мы переехали сюда, вскоре после нашей встречи.

– Да уж… теперь понятно все.

– А вы откуда приехали к нам?

– Моя мама родом оттуда же, откуда и ты, – своеобразно ответил он на мой вопрос, – вот мы и решили вернуться на ее родину.

– Серьезно? Она с нашего районного центра? А сейчас вы переехали в город? Или родители остались там, а молодёжь уехала?

– Нет. Отец уже уехал, а мама там осталась навсегда. Мы приехали похоронить ее туда. Она так хотела. Так и остались там, пока пацаны школу не окончили.

– Я… прости меня, пожалуйста, я не знала, – в знак своей поддержки я взяла его за руку и сжала ее. – Мне правда жаль. Я знаю, как это терять любимого человека.

– Все в порядке. Я уже смирился, – в ответ он тоже сжал мою руку и не отпустил.

Мы подошли к валунам на берегу реки. Все так же держась за руки. Не зная, как вернуть разговор в нормальное русло, спросила:

– А кто тебе дал такое красивое имя?

Он усмехнулся и отвёл взгляд, направив его вдоль реки.

– Тут постаралась мама. Она всем своим сыновьям дала имена латинского происхождения. Отстаивала это право, как могла, и добилась своего. Ее страстью был латинский язык. Она его изучала в универе, а потом работала там же преподавателем, учила студентов, медиков и юристов, языку.

– Здорово. Мне тоже нравился латинский, но у нас его вёл злой старикашка. Уже даже имя его забыла.

– А кто тебя назвал Доминикой.

А вот об этом я не хочу говорить. Пусть и прошло уже много времени, и с отцом мы хоть не много, но общаемся… все же рана ещё кровоточит.

– Папа назвал. Так, значит, вас трое в семье, и все с интересными именами, – перевожу разговор на него. – И как же зовут остальных?

– Я надеялся, что тебе буду интересен только я. И пока я не готов делить твоё внимание ни с кем из братьев.

Этими словами он просто ввёл меня в ступор. Что они означают?

– Эээ… уже поздно. Мне пора домой.

– Да, конечно. Я тебя отвезу.

Все так же держась за руки, мы дошли до машины. И мне это нравилось. Не знаю… чувствовала какую-то защищённость, что ли, безопасность, спокойствие. Он открыл мне дверь и закрыл ее за мной. Обойдя машину, сел за руль, и мы поехали в сторону дома. Я молчала, не зная, что сказать. Макс тоже молчал. Так и доехали.

Я не хотела выходить из машины, но и не знала, как еще и под каким предлогом оставаться в ней.

А по лицу Максимилиана было видно, что он о чем-то усиленно размышляет, крепко сжав руль автомобиля.

– Ну ладно, тогда – пока. Я пойду, – решила попрощаться. – Спасибо, что подвёз, – все, больше тянуть было невозможно, и я дёрнула ручку двери.

– Доминика! – остановил меня Макс, – на этих выходных я буду занят и, возможно, всю следующую неделю. Может, встретимся на следующих выходных, погуляем… ээ… опять?

– Хорошо, – слишком поспешно ответила я, – тогда до встречи?!

– Я тебе позвоню.

– Ты не знаешь мой номер.

– Я узнаю твой номер и обязательно тебе позвоню, – пояснил мне с улыбкой на губах Макс.