Доминика

Танцую третий трек. Чувствую, что уже готова завыть от боли и бессилия! Пустота внутри разъедает меня, а понимание, что я никак не могу это изменить, убивает. Все это время ощущаю его взгляд, от этого еще сильнее извиваюсь, как можно сексуальнее и бесстыже. Вспомнила все эротичные танцы, которые видела в кино, как выпятить грудь, как крутить попой, извиваться, завлекать мужчину. Но на удочку попался… Марк. Кто бы сомневался, что клюнет.

И при каждой возможности – то обнимет, то попу зажмёт, то поцелует. Иной раз и с языком. А мне все равно, я ничего не чувствую. Пускай. Сегодня я разрешаю. Сегодня я ВСЕ разрешаю.

Трусь об него всеми выпирающими частями тела, улыбаюсь. Умом понимаю, что поступаю как последняя дура, отвратительно. Нет, не по отношению к Максу, а по отношению к себе. Что потеряла стыд, чувство собственного достоинства, гордость и веду себя сейчас как шлюшка. Но если перестану, боюсь, что мою стену неприятия ситуации пробьет удар боли такой силы, что от ранения я не смогу оправиться.

Где была моя голова, когда я повелась на Макса?! На его красивые слова и ухаживания! Почему поддалась, хотя сама видела, что он заигрывал при всех с Аллой?

Не знаю, сколько треков протанцевала, но ноги устали так, что еле держусь вертикально. Да, думаю, достаточно. Надо валить из этого клуба. Хватит.

Направляюсь в сторону уборной. Освежиться и в путь.

Выходя из дамской комнаты, натыкаюсь на нервно курящего Макса.

Как же больно! Какой он красивый, мужественный, сильный и… циничный урод, бабник, козел! Думала, что он «тот самый», а оказалось… что много думать мне вредно.

Хотела пройти мимо, но у него были иные планы. Схватил меня за руку и развернул к себе лицом.

Злой, взбешённый. Ноздри вздуваются, челюсти сжаты, глаза горят.

– Ты что там вытворяла?! Совсем уже, что ли?! – цедит сквозь сжатые зубы.

– Как хочу, так и танцую. Ты мне никто, понял? – хочу вырваться, но он еще сильнее зажал мою руку и толкнул к стене, надавил всем своим телом.

– Я тебе уже сказал, ты – моя.

– Твоя – Алла. Немедленно отпусти меня и вали к своей невесте!

«Хоть бы не заплакать, только бы не заплакать».

– Какая невеста, ты о чем?

– Не делай такое лицо, будто ты ничего не знаешь.

– Я не понимаю, о чем ты. Объясни толком.

– Не обязана, иди к своей суженой и там сам объясняйся.

– Доминика! – о-о-о, кто-то сейчас взорвётся, не вижу, но ощущения – как будто пар из ушей валит, – говори, что за бред с невестой?

Неужели она соврала? Но… как так, разве такое говорят в шутку?

– Алла сказала, что ты сделал ей предложение, – смотрю на него в упор, хочу увидеть реакцию.

– Что-о? – а он действительно удивлён. Ну не может же человек тáк притворяться. – Что за ***ня?

Морщусь, не люблю, когда матерятся.

– Извини, вырвалось. Но это полная чушь, Доминика. Я не делал ей предложения, слышишь. Так ты из-за этого так «зажигала» сейчас с Марком? Ты же моя девочка, – с нежностью и улыбкой на лице гладит мою скулу рукой, – моя девочка ревнует, – и такие чёртики довольные в глазах.

– Пошёл ты к черту, Макс. И забирай свою девушку с собой, раз уж не невесту.

– Да, сейчас она моя девушка, но это не надолго.

«О чем это он? Не понимаю».

– Доминика, потерпи немного. Неделю, может, две. Ну, максимум месяц. Я все разрулю, и мы будем с тобой.

– Ты о чем? – а сердце понемногу, еле-еле, начинает биться с надеждой.

– Я не могу тебе сейчас все рассказать. Но через время обязательно скажу, и я уверен, ты меня поймёшь и простишь.

– Макс, я хочу знать сейчас.

– Любопытная моя девочка, – и при слове «моя» ритм сердца ускоряется, – все расскажу, но только не сейчас. Потерпи немного.

Смотрит так нежно и с надеждой, что все бастионы, выстроенные за эти несколько часо, просто пали. Так хочется поверить, что все, что было между нами, – не только от избытка моих чувств, но и его.

От взгляда его красивых серо-голубых глаз я просто таю. И перед ним снова я, простая и наивная Доминика.

«Нет! Нет! Соберись!»

– Сколько? – рискну. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, и гадать: «А вдруг все было бы по-другому?»

– Максимум месяц.

– Хорошо. Тогда не приходи и не звони мне в течение этого месяца. Когда все разрулишь, как ты говоришь, тогда я жду тебя с объяснениями. Не факт, что я пойму и прощу, но хотя бы выслушать обещаю. До тех пор не хочу с тобой встречаться. Ни с тобой, ни с ней. А теперь отпусти, меня девочки ждут.

Он явно не такой ответ ожидал услышать. Глаза опять стали стальными.

– Может, не девочки, а мальчик? Настойчивый и привлекательный, который облапал тебя, как мог, во время танца?! А может, ты этот месяц без меня собираешься провести с ним? Чтобы, так сказать, «сравнять счет»? Один – один, так, Доминика?

– А если даже и так, то что? Имею право! Я девушка свободная.

– Доминика, не зли меня.

– Макс, ты обременен отношениями с Аллой. Как освободишься, там и посмотрим. Я не буду запасной. Никогда, слышишь?! Никогда! А если вы женитесь, то тем более! Я не буду разрушать семью!

– Какую семью? Ты о чем? Я же тебе сказал, я не делал ей предложения.

– Твое слово против ее. И кому мне верить?

– Верь мне. Я не говорю, что без ума влюблен. Потому что не знаю этого чувства и не хочу лгать. Но я точно знаю, что не хочу тебя делить с Марком.

Пытаюсь его оттолкнуть. Чертов собственник. Игрушку не хочет делить. А чувствовать, ничего не чувствует.

– Пусти меня!

– Нет. Сначала ответь.

– Ничего не обещаю. Я тоже не уверена, в своих чувствах к тебе. Может, это просто симпатия, и скоро все пройдет. Особенно, если рядом будет молодой и симпатичный мужчина.

– Да, конечно. Поэтому ты свою девственность отдала мне, потому что ничего ко мне не чувствуешь. Научись лучше врать, и тогда, быть может, я тебе поверю.

Моя свободная рука как-то сама поднялась и влепила ему пощечину. Слезы, предательские слезы выступили на глазах.

Макс отпустил мою руку, но только для того, чтобы впечатать меня в стену посильнее, схватил мои руки и поднял их над головой, закрепив в этом положении одной своей рукой. И начал целовать меня. Жадно, грубо, страстно. Выбивая все мысли из головы и оставляя лишь желание быть с ним, быть его женщиной…

Я почувствовала, как вторая его рука поднялась по внутренней стороне бедра, а потом и вовсе залезла ко мне в трусики.

Хотела воспротивиться такому наглому, но все же желанному проникновению, на что Макс оторвался от моих губ и «пошел в наступление»: начал целовать мое ушко, дышать в него. Мои ноги сразу стали ватными. Непроизвольный стон вырвался прежде, чем я смогла его подавить. Два его пальца раскрыли мои половые губы, а третий заскользил вверх-вниз, едва задевая клитор.

Я еле сдерживала желание раздвинуть ноги пошире, чтобы продолжить более откровенную ласку.

– Да ты уже мокрая. Ты меня хочешь, именно меня. Вспомни то ощущение, когда тебя трогает другой мужчина, и поймешь, что вот это, – надавил на клитор сильнее и потерся об него ритмичнее, – и не только, ты получала от меня и хочешь продолжить только со мной.

Мое возбужденное состояние, горящие глаза и прерывистое дыхание подтверждали его слова. Да, я хотела, хотела большего и именно с Максом. Даже сейчас, в этом коридоре, я готова была для этого. А Макс, как будто услышал мои мысли:

– Я не хочу опускать наши отношения до коридора этого паршивого клуба. Я не возьму тебя тут. Только не здесь. Но мы обязательно продолжим, я тебе обещаю. А сейчас давай вернемся в зал, пока нас не хватились. И запомни – максимум месяц. Просто подожди.

Отстранился от меня, быстро поцеловал в губы и ушел.

А я так и осталась стоять. «И что это было?! А самое главное – что теперь мне делать?»

Когда вернулась в зал, за столом оставались только девочки и Валентин. Куда все так быстро подевались, я не стала спрашивать. Мы просто собрались и уехали домой.

Осталась ночевать у девочек. На душе стало немного спокойнее после слов Макса. Я верила ему. Не знаю почему, но верила. А также понимала, что будет очень больно, если все окажется ложью.

На выходных вышла на работу, а также написала заявление на отпуск за свой счет. Не хочу пересекаться с Аллой. Слишком слабой себя чувствую. Надеюсь, что через месяц Макс на самом деле мне все объяснит и я пойму и приму его объяснения.

А пока я решила поехать к отцу. Мама была не очень рада моему решению. Но я не могла находиться в городе, где в любой момент рисковала столкнуться с Аллой и Максом или Марком, который хотел продолжить наше общение более близко. А я не хотела, не из-за Максимилиана, а потому что ничего не чувствовала к нему. К чему продолжать, если нет чувств?! Обманывать я не хотела, давать надежду – тем более.

Папа все так же работал начальником. Следил за собой, оставаясь таким же красивым и стройным. Постоянной женщины у него так и не появилось. Я этому была рада. Не уверена, что смогла бы находиться в одном доме с чужим человеком. Папа тоже взял отпуск, и мы с ним по новой строили доверительные отношения.

Через день созванивались с девчонками, они рассказали, что видели Алексея (Леху) в городе. Он даже не поздоровался. Был серьезен, а еще с синяком под глазом. И это, на их взгляд, было очень комично.

С Аллой они больше не общались. И вообще, на работе творилось черти что, продаж становилось все меньше, и девчонки переживали, как бы не было сокращений. Я тоже немного переживала по этому поводу, но так как уже имела стаж чуть более трех лет, боялась меньше.

Я немного успокоилась. Длительные прогулки на свежем воздухе, общение с отцом и его многочисленными родственниками хорошо отвлекали от проблем и мыслей о Максе. Иногда я видела сны, где у нас с ним все хорошо. Мы целовались, гуляли, плавали в пруду, ловили рыбу.

Где-то за неделю до окончания срока, данного Максу, ко мне приехал Марк. Я была в шоке, когда встретила его на улице недалеко от дома отца. Как он меня нашел, он отказался признаваться. Но зато поведал последние новости о том, что Макс и Алла объявили о помолвке официально и через месяц у них будет свадьба. Дальше он что-то говорил, что хочет, чтобы я с ним уехала в Ставрополь или в любой другой город, который сама выберу, лишь бы была с ним. Что у него достаточно денег, чтобы начать бизнес в любом другом населенном пункте. Но я уже ничего не слышала. Все его слова звучали фоном к звуку разбитого сердца, любви и надежд. Все покатилось в бездну, откуда нет выхода.

Я не помню, как рассталась с Марком, как пришла домой, как позвонила маме и попросила прощения за все слова, которые я ей наговорила, когда отец решил нас бросить. Наверное, она поняла, что у меня что-то случилось, потому что она их мне вернула обратно. И, наверное, это правильный толчок, который был мне нужен. Потому что после я набрала Лайму, подругу, с которой дружила во время учебы. Она на тот момент находилась в Москве, но собиралась к бабушке в Латвию. Я попросилась поехать с ней. Солнце и море мне сейчас не помешают. Только уехав отсюда, я выдержу ту боль, которая на меня обрушилась после предательства Макса.

В аэропорту Минеральных Вод меня остановили сотрудники полиции. Вызвали по громкой связи. Я не понимала, что случилось, хорошо хоть приехала заранее и надеялась разрешить конфликт до вылета своего рейса.

В панике позвонила отцу и маме. Они обещали приехать как можно скорее и подключить всех знакомых, кто мог как-то оказать мне поддержку. Хорошо, хоть телефон не отобрали. И каково же было мое удивление, когда в комнату временного задержания вошел Кеша.

Я чуть со стула не упала. Обрадовалась сначала, а потом даже не знала, как реагировать, когда узнала, что это по его просьбе меня задержали.

– Ника, надо поговорить.

– О чем? Я не пойму, что тут происходит. Как это ты попросил меня задержать?! Это вообще законно? Кто ты такой? Как тебе это удалось?

Да… он не так прост, как хотел казаться, впрочем, как и все они.

– Макс отправил меня к тебе, чтобы я тебя задержал и все объяснил.

– Объяснил что? Все, что касается Макса меня больше не интересует.

– Ника, я… эм… послушай…

Видеть больше их не могу и не хочу.

– Нет, это ты меня послушай. Помниться, ты сам предостерегал меня от него и Марка. Сказал, чтобы я держалась от них подальше. Так вот, тогда я тебя не послушала, а теперь расплачиваюсь. Но если это тебя утешит, то впредь я буду придерживаться твоего совета. Ни Марк, ни тем более Макс мне не нужны.

– Ника, Макс сейчас на прямой линии, он тебя слышит и хочет поговорить.

В смысле? Как это? То есть слышит? Ах, слышит!

– Хорошо, что слышит. Тогда повторю: с меня хватит. Баста. Ничего не хочу слышать. Ни о Максе, ни о его невесте. Они достойны друг друга. Надеюсь, я достаточно прямо выразилась? Отстаньте от меня! С самого начала это было ошибкой! Я все сказала.

– Может, все же поговорите?

– Не может. Между нами все кончено. Я не верю ни одному его слову. Поэтому смысла в разговоре не вижу. Кеша, я понимаю, ты его друг и все такое, но все, хватит. Не надо. Господин полицейский, – оборачиваюсь к стражу порядка, – теперь я свободна? Могу идти? У меня скоро рейс на Москву. Кто мне будет билеты возмещать?

Он смотрит на Кешу вопросительно – тот давит пальцем на наушник и говорит тихо: «Ты уверен? Точно? Да. Хорошо», – и кивает полицейскому.

И я понимаю, что Макс меня отпускает. Он не стал бороться за меня, за нас. Он отпустил. Отправил от себя подальше. Согласился со мной, что нам не по пути.

А так хотелось, чтобы задержал. Заставил выслушать… Не нужна я ему. Наверное, решил, что хватит на меня тратить время. Ну что ж… дважды уговаривать я себя не буду. Прощай Макс! Надеюсь, ты будешь счастлив… в «аду» с Аллой.

Глава 14

Настоящее

Доминика

– Ника, – говорит Аристарх Витальевич, – позвольте представить вам моего сына.

– Сына?! – только и могу произнести.

Макс недовольно хмурит брови.

– Вы братья, Макс? – спрашиваю у хозяина дома и ищу опору. Нахожу – это ближайшая стена.

– Да, это мой средний, – за Макса отвечает отец. – А вы что, знакомы? Может и младшего знаете?

Но я уже ничего не слышу… Что все это значит?… Они братья?! Как такое возможно?!

– Иннокентий, встань, что ли, поприветствуй гостью твоего старшего брата.

– Здравствуй, Ника, – потупив взор, здоровается…

– Здравствуй, Кеша.

– А вот и я. Семья, привет, – громко, звучно присоединяется к нашему обществу пятый собеседник.

Поворачиваемся все на голос, а в столовую входит…

– Здравствуй, сын. Ника, а это мой третий, младший. Валентин. А это Ника, гостья Максимилиана.

У нас с Валей одинаковое выражение лица :удивленные и ничего не понимающие.

Кто мне объяснит, Что Здесь Происходит?

– Блят*… – а это уже Максимилиан, – сегодня точно день открытых дверей.

– Ника? А что ты здесь делаешь? – Валя нашелся первым и задал вопрос.

– Об этом позже. Я бы тоже хотела знать, что здесь происходит? – Поворачиваюсь к Кеше: – Объяснитесь.

– Почему требуешь от него объяснений, а не от меня? – резко и сурово произносит Макс.

– Вы знакомы со всеми моими сыновьями? – Аристрах Витальевич тоже, по ходу, в шоке от этого.

– Да, – тихо отвечаю я, игнорируя вопрос Макса, все еще не могу прийти в себя от последних событий, – я познакомилась с ними около двух лет назад, правда, я не знала, что они братья.

– Так, подождите, – уже с серьезным лицом, раздумывая о чем-то, произносит отец семейства, – вы тоже участвовали в их афере?

– Простите, в чем? Афере? Какой еще афере? – в еще больший ступор прихожу я. О какой афере идет речь?! Да что же это такое!

– Максимилиан, объясни, что здесь происходит? – рассерженный взгляд отца направлен на старшего сына.

– Папа, давай я поговорю с Никой наедине. Объяснюей все.

– Ну уж нет. Вы мне все втроём сейчас расскажете, как так вышло, что вы – братья? – сказать, что я зла, – это ничего не сказать. Я убивать готова! Причем всех их и сразу.

– Так, дети, думаю, мне надо оставить вас. Поговорите сами. Не буду вам мешать. Я поднимусь в свою комнату.

– Привет всем, Аристарх Витальевич, добрый вечер, – неожиданно к нам присоединяется «Ирусик», подходит к Кеше, обнимая его за шею, целует в щеку. – Веня, дорогой, привет. Ужасно соскучилась по тебе.

Веня?! Так вот какого Веню она искала! Веня – это Кеша, Иннокентий.

А сама думаю, если Кеша его родной брат, то Максимилиану всё обо мне известно. Все эти два года мы с Кешей общались. И он сыграл огромную роль в принятии самого важного решения в моей жизни. Черт! Как же так! Получается, я совсем не знаю человека, которому доверилась… Снова! Снова на одни и те же грабли!

– Привет, Ира, – целует ее в щеку Кеша, поглядывая на меня.

Макс замечает наши с Кешей взгляды, и его губы превращаются в тоненькую полоску, а взгляд так и стреляет молниями. Но при отце сдерживается.

– Здравствуй, Ирина. Молодежь, без криков. Макс, после жду тебя у себя в комнате, есть разговор.

– Хорошо, отец. Скоро поднимусь.

– Не спеши, я отдохну с дороги как раз.

Отец семейства удаляется. А я до сих пор не могу до конца осознать, что эти трое мужчин родные братья.

В комнате тишина. Никто не решается начать разговор.

– Что случилось? Почему все молчим? – подруге Кеши невдомек наши отношения с братьями.

– Кеша, может, проводишь Иру в комнату, а мы поговорим.

– Я хочу, чтобы и Кеша присутствовал, Макс.

– Почему? Ты так говоришь, как будто ты с ним особенно дружна.

Я молчу. Что сказать на правду? Хотя теперь и она под вопросом. Ведь Кеша ничего не говорил о Максе все эти два года. Ну только то, что они с Аллой в итоге так и не поженились. Но для меня это ничего не меняло, и я попросила больше об этом человеке со мной не разговаривать. Вот так он и молчал. Но сейчас выясняется, что Макс его родной старший брат! Родной!

– Вы общались все это время? Так? – Макс все понимает. – Кеша, это как называется? Ты общался с Доминикой, а мне ничего не говорил?

– А что я должен был тебе сказать? Ты с тех пор ни разу о ней не вспомнил, ни разу со мной о ней не заговорил. Что я должен был тебе сказать? – повышает голос Кеша. – Что встречаюсь с ней периодически, общаюсь, поддерживаю ее?

Макс сжал руки в кулаки, но тут Ира поспевает раньше него:

– Веня! Ты о чем? Ты встречаешься с ней? Это как понимать?! Веня! А как же я?

Кеша берет свою пассию за руки и, тихо говоря ей успокаивающие слова о том, что только она его девушка, а я его хорошая знакомая, выводит из столовой, и они поднимаются наверх по лестнице.

– Так вы с ним общались, а, Доминика? – усмехается Макс. – Интересно получается.

– Да. Тебя что-то не устраивает?

– Меня все не устраивает, черт возьми! Как это так? Вы общались, а я даже не знал об этом.

– Эээ… Макс, Ника… успокойтесь. И давайте нормально поговорим, – Валентин решил напомнить о своем присутствии.

– Валя, а ты, оказывается, отлично умеешь притворяться хорошим другом, – язвлю я от злости на создавшуюся ситуацию, – никогда бы не подумала, что ты тоже против меня.

– Ника, это не так. Ты вообще не должна была быть втянута в эту историю. Если бы не Макс, все было бы по-другому…

– Слышь, малой. Осторожнее в выражениях… подбирай правильно слова, – не дает Вале договорить свою мысль Макс.

– А что? Правда глаза колет?!

– Малой, следи за словами!

Парни встали напротив друг друга, готовые начать драться

– Может, успокоитесь оба! Не хватало еще драк братьев в присутствии их отца. И, Валя, перестань играть роль моего защитника. Совсем не вовремя ты на это решился, опоздал года так на два.

По глазам Валентина вижу, что задели его мои слова. Обидно, видите ли, ему. А каково мне? Никто же не спрашивает.

– Пройдемте в кабинет и все нормально поговорим, – с этими словами Макс разворачивается и уходит.

Идем следом, вижу, как Кеша спускается и тоже идет за нами.

Глава 15

Заходим в кабинет в тишине, Макс сразу занимает место в кресле за столом. Парни садятся напротив, а одно пустует, ожидает меня. Но я прохожу мимо, так как моё внимание привлёк вид из окна. Как же тут красиво. Панорамные окна от пола до потолка, почти во всю стену комнаты, из которых можно выйти на улицу, а вид за ними просто волшебный! Такие красивые клумбы, цветы, названия некоторых даже не знаю, небольшое озеро, аккуратные тропинки для удобного подхода к грядкам. Созданы все условия для того, чтобы обычный участок земли превратился в благоухающий сад. Как красиво. Чуть дальше даже мангал есть. Да… задний двор что надо! Это не кабинет, а зона отдыха! По крайней мере, должен быть ею с таким-то видом. Все очень красиво, почти так, как я мечтала сделать, когда у меня будет собственный дом.

Разворачиваюсь к парням с глазами полными восторга!

– Как такое возможно?! Как у четырёх мужчин может быть такой красивый вид из окна? Кеша, неужели это Ира все придумала и воплотила? Ни за что не поверю, что это ваша инициатива! Или может у вашего отца есть спутница, которая предложила такую идею для сада?

Макс отворачивается к столу, но я успеваю заметить довольную улыбку на его лице.

– Это все Макс. Нанял ландшафтного дизайнера и сказал, что примерно от него хочет, вот в это все и вылилось.

Сказать, что я удивлена, – ничего не сказать. Макс!!! Макс? Макс, которого я знаю, скорее бы построил тут автослесарную мастерскую… или гараж для своих дорогих тачек. Последнее я случайно произношу вслух, на что Валентин, смеясь, отвечает, что минус первый этаж – это паркинг Макса. И там действительно стоит несколько его крутых машин.

Я, все ещё находясь в приятном шоке, присаживаюсь на отведённое для меня место.

– Ну что же, раз все в сборе, то давайте рассказывайте, что за «аферу», как говорит ваш отец, вы провернули и как туда оказалась втянута я?

– Ну, фактически тут не все. Не хватает Лехи, Марка, Александра и Дениса. Но и без их прямого участия, я думаю, мы сможем тебе все рассказать, – берет слово Кеша.

– То есть вы все состояли в каком-то сговоре все это время?

– Да, – твёрдо произносит Макс, – все было подстроено и спланировано «от и до».

– Кроме поведения Макса, – осуждающе произносит Валентин.

– Валя, – сразу последовал предостерегающий рык от Макса, – не надо.

– И что же вы хотели? – пропускаю мимо ушей недовольство друг другом двух братьев.

– Вернуть все фирмы твоего шефа Смирнова себе.

– Что?

– Да. Послушай, Доминика, – поворачивается ко мне лицом Кеша, – у нашего семейства с твоим шефом давняя история. Не очень красивая. Он здорово подставил и обобрал нашего отца. Тогда, после смерти матери, отец впал в отчаяние. Не знал, что ему делать с тремя парнями-подростками без нее. Мы приехали на мамину родину, думали, с ее родней нам будет легче пережить это горе. Продали абсолютно всё своё имущество на Севере, где отец служил военным. На похороны приехал и Смирнов. Он был ее однокурсником. И уговорил отца вложить все деньги в его компанию, пообещав хорошие дивиденды от акций и проценты от сделок. Отец тогда не мог работать, не мог трезво мыслить, поэтому все делал, как ему говорили. После передачи всех денег, Смирнов просто сказал, что документы о вложениях отца потеряны и нет никаких доказательств, что папа вкладывал средства в его компанию. Второй экземпляр отца тоже таинственным образом исчез. И мы остались ни с чем. Абсолютно. Макс в тот год окончил школу, ему надо было ехать поступать, а у него даже на билет до Москвы денег не было.

– Тогда нам очень помог давний друг отца, тоже военный. Поддержал Макса с обучением, предоставил жилье. Потом к нему присоединился и Кеша, а затем уже я, – продолжил Валентин. – А вот когда я уже заканчивал обучение, мы с парнями решили вернуть своё. Макс со своим другом Лехой начали обдумывать, как это все провернуть. И они разработали план.

Чем больше они говорили, тем сильнее у меня округлялись глаза. Чувствовала себя, как за просмотром приключенческого фильма о мошенниках.

– Так вот, я внедрился в фирму как юрист, контролировал все договора с заказчиками и сливал информацию конкурентам Смирнова, а именно парням во главе с Александром. Но все же документы, которые подтверждали бы вложения отца в эту фирму, мне было не достать. Но мы узнали, кто может это сделать.

– Неужели Алла?

– Именно! – воскликнул Макс, но его бодрого настроя я не поддержала, смерив холодным взглядом.

– Да, он доверял Алле, так как она была его дочерью, внебрачной, но все же, – продолжил Кеша.

– Серьёзно?! Я даже не знала этого, – да, а вот это меня удивляет. Дома не слышала никогда, что у Смирнова есть вторая семья.