скачать книгу бесплатно
Услышанное сильно поразило меня. В голове не укладывалось, как такой умный и серьезный на первый взгляд человек мог повестись на небылицы. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться и продолжить разговор с невозмутимым видом:
– Хотите сказать, прадед лэрда Уэста на самом деле был сумасшедшим?
Дворецкий не торопился с ответом. Он молча разглядывал слегка потертую ковровую дорожку и усердно о чем-то думал. Будто подбирал нужные слова. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лакей произнес:
– Сумасшедшим, не сумасшедшим, но то, что порой он был не в себе, это правда. Дедушка не раз пугал меня в детстве покойным лэрдом Маркусом, если я не хотел его слушаться.
– Что же он рассказывал? – я была вся во внимании.
– Много жутких историй.
– Поделитесь? – заискивающим голоском спросила я, когда пауза вновь сильно затянулась.
– Хозяину не понравится моя излишняя болтливость, – с уверенностью произнес Джерард и насупился.
Тем не менее я ощущала его желание угодить мне, поэтому решила чуточку надавить:
– Обещаю, разговор останется между нами. О нем не узнает ни одна живая душа.
Мужчина колебался около минуты, а затем начал рассказ:
– До сорока лет лэрд Маркус был милейшим человеком. Никогда даже голоса не повышал на прислугу, обращался со всеми с предельной вежливостью. Много времени проводил в своем кабинете, читал. Что касается спиртного, то почти не пил. Так, иногда позволял себе бокал вина перед сном, не более. Единственной его особенностью являлась любовь к затворничеству. Но у каждого из нас свои демоны внутри, не так ли? – Джерард замолчал и продолжил лишь после моего кивка: – А потом все внезапно изменилось. Никто так и не понял, что случилось, однако лэрд Маркус сильно изменился. Стал разбрасываться деньгами направо и налево, буквально спускал состояние, хотя до этого усердно трудился. Вдобавок начал злоупотреблять виски, которого никогда в рот не брал, а спустя какое-то время и бредить. Напьется и кричит тогда, что зовут его не лэрд Маркус, а лэрд Масан. Прямо как героя из книги о белом маге. Приходил в себя утром – снова лэрдом Маркусом становился. Но случалось это все реже. В часы забвенья он избивал лакеев, гонял несчастных по дому, браня при этом на чем белый свет стоит. Вот и прятались они по вечерам, боялись лишний раз на глаза ему попасться.
– Ну и дела… – нараспев произнесла я, впечатленная рассказом Джерарда. – А как с ним уживалась жена? Он же был женат? Неужели и над ней издевался?
– Был, но недолго. Как только у него начались первые признаки сумасшествия, она забрала сына и уехала в Бангвиль.
– Теперь ясно, каким образом Уэсты оказались в другом королевстве, – сорвалась с языка вертевшаяся в голове мысль. – Простите, но я не поняла, каким образом поместье виновато в помешательстве лэрда Маркуса?
– Не только его. Данная участь постигла всех Уэстов, которые пренебрегли проклятьем и не уехали отсюда после сорока. Надеюсь, нашего хозяина минует эта участь, – с неподдельной тревогой вымолвил дворецкий и распахнул дверь в очередные гостевые покои.
Я посчитала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы задать волнующий меня вопрос:
– Джерард, а кто живет в доме, помимо меня и лэрда Уэста?
– Только прислуга, – на лице старшего лакея отразилась растерянность, словно я спросила глупость. – У хозяина, насколько мне известно, родных нет. Один-одинешенек он у нас. Знакомыми обзавестись не успел, да и прибыл один. Кому еще здесь жить?
– Один? – удивленно повторила за ним. – А камердинер, поверенный?
– Нет, – категорично отозвался старший лакей. – С ним никого не было.
– Скажите, а вещей лэрд Уэст много с собой привез? – поинтересовалась, когда в голове созрела мысль.
– Пять-шесть сундуков, не более.
«Для человека, переезжающего на постоянное место жительства, маловато», – подумала я и еще раз прокрутила в памяти полученные от дворецкого сведения о проклятии, в которое по-прежнему не верила.
– Джерард, в чем все-таки заключался ужас в историях вашего дедушки? Многие хозяева и без помешательства изводят прислугу. В том, что лэрд Маркус не мог порой вспомнить собственного имени, я тоже ничего удивительного не нахожу при его-то пристрастии к алкоголю. Странно, что он королем себя не возомнил.
Глаза старшего лакея забегали, а мышца на лице задергалась в нервном тике. Мужчина как-то неестественно стал потирать руки и не торопился с ответом. Словно раздумывал, что сказать.
– В детстве меня сильно пугали дедушкины рассказы. Теперь, согласен, история жизни лэрда Маркуса больше напоминает трагедию, нежели кошмар. Простите, нира Элейн, но я вынужден вас оставить. Накопилось много срочных дел, которые требуют моего личного вмешательства. С вашего позволения, – Джерард низко поклонился и поторопился исчезнуть с моих глаз.
Было очевидно, дворецкий попросту сбежал, не желая ни лгать, ни выкладывать мне некие страшные тайны пусть и о бывшем, но все же владельце особняка. Наверняка он боялся навлечь на себя гнев моего мужа и потерять любимую работу. Доверие Джерарда следовало заслужить, если я хотела узнать правду.
Несмотря на проснувшееся любопытство и осадок, оставшийся на душе после беседы со старшим лакеем, я продолжила осмотр дома в одиночку. Однако спустя час блужданий потеряла к своему занятию всякий интерес. Возможно, сказывалась усталость, вызванная длительным путешествием. Решив закончить как-нибудь в другой раз, вернулась в свои покои. Хотя увиденного хватило, чтобы понять: этот дом не совсем обычный. Пусть здесь всё, начиная от мраморных лестниц, шикарной мебели, заканчивая собственным гербом, буквально кричало о роскоши и богатстве, особняк казался безжизненным. Он походил на пристанище боли, страданий и… вечного одиночества.
Я не повстречала ни одной комнаты, в которой была бы заметна заботливая женская рука. Будто прекрасному полу здесь не место. Не нашлось в доме и следов присутствия детей: не разливался колокольчиком фантомный заливистый смех, не было и детской, которая хранила бы забавные рисунки или разбросанные по полу игрушки.
Возможно, именно по этой причине из всех помещений мне настолько понравился музыкальный салон. Белоснежные резные двери, слегка потертая скамья, отполированное до блеска белое пианино. Явно старинное, как и сам особняк. Хоть преобладающий здесь цвет был холодным, я почувствовала в этой комнате присутствие души. Казалось, закрой глаза – и непременно услышишь музыку.
В покоях я то и дело подходила к окну, представляла, как изменится парк, если разбить там цветочные клумбы, проложить дорожки и восстановить фонтан, как оживут некоторые комнаты, если поменять в них ковры и повесить картины… Мне хотелось заняться преображением дома, вдохнуть в него жизнь. И когда солнце стало клониться к закату, я набралась смелости и решила действовать.
– Джерард, скажите, лэрд Уэст дома? Или, может, отправился в город по делам? – спросила у дворецкого, которого нашла в столовой.
– Я не видел, чтобы хозяин покидал особняк. Уверен, вы найдете его в кабинете.
– Не могли бы вы проводить меня к нему?
– Конечно, – казалось, ему польстила моя просьба.
Мы направились в правое крыло особняка по тихим и малоизвестным мне коридорам. Я проходила здесь утром, однако не запомнила, где что находится, и была рада компании лакея.
Джерард указал мне на лакированную черную дверь и удалился, предоставив самой решать, беспокоить мужа или нет. Но я нисколько не колебалась. Настойчиво постучав, чуть погодя вошла в кабинет.
Свет магической лампы отражался от отполированной до блеска поверхности стола, выполненного, как и вся резная мебель в этом помещении, из красного дерева. Она поражала своей красотой и великолепием. Открытые полки впечатляющих размеров шкафа были уставлены пухлыми томами и старинными фолиантами. От количества книг захватывало дух. Мне и ста лет не хватит, чтобы всех их прочесть.
Над камином висела коллекция мечей и клинков. Маги любили подобные вещи. И на то имелась веская причина. В бою, когда магические силы были на исходе, а противник по-прежнему жив, им приходилось прибегать к холодному оружию. Меч, пусть и заколдованный, являлся продолжением руки воина, поэтому воздействовать на него было гораздо сложнее.
Хозяин кабинета сидел в коричневом кожаном кресле с высокой спинкой. Очевидно, очень удобном, поскольку лэрд Уэст буквально утопал в нем.
– У тебя что-то срочное, Джерард? – спросил он, не поднимая головы.
Супруг занимался разбором почты – вскрывал письма канцелярским ножом. Методично, одно за другим. Лишь на мгновение пробегал по ним глазами, комкал и бросал смятые листки в урну, а стоило бы разжечь камин. Хоть на улице царила неслыханно теплая весна, в помещении было прохладно. Но мужчину, казалось, нисколько не заботила возможность подхватить простуду.
– Хорошо смотритесь в этом кресле, – подала я наконец-то голос. – Сразу видно, что вы один из Уэстов.
Мужчина в тот же миг отложил очередной конверт и с привычной холодностью впился в меня взглядом, от которого я почувствовала легкий озноб. Лэрд Уэст в очередной раз пренебрег всеми правилами приличия: не поднялся, не предложил мне сесть, не поинтересовался самочувствием. К тому же открыто намекал, что не рад моему визиту. До чего несносный тип!
Однако должна признать, выглядел он сегодня гораздо лучше, чем обычно, хотя тени под глазами до конца не исчезли. Видимо, отдых пошел ему на пользу.
– Можно войти? – нарушила я повисшее в кабинете молчание и посмотрела на его правую ладонь. Супруг постоянно прятал ее, не позволяя разглядеть мне метку.
– Вы вошли, зачем спрашиваете теперь разрешение? – он сцепил руки в замок и положил их перед собой. Снова неудача!
Меня задел его тон, но я проглотила обиду. В противном случае наш разговор мог закончится ссорой, и тогда цель визита не оправдала бы себя.
– Чтобы соблюсти правила приличия.
– Что привело вас сюда?
– Хотела поинтересоваться, не разрешите ли вы мне похозяйничать в особняке? – выпалила я после глубокого вдоха.
Широкие брови супруга взлетели вверх от удивления.
– Он пришелся вам не по вкусу?
– Что вы! Дом превосходен. Просто здесь немного скучно и неуютно… – к последнему слову решительности в моем голосе заметно поубавилось.
Муж молчал. Ни по выражению лица, ни по взгляду невозможно было понять, какую реакцию вызвали у него мои слова. Однако мысленно я успела накрутить себя и подумать, что только зря пришла.
– Хотите перестроить? – спросил он наконец, когда расшалившиеся нервы обещали оставить от меня одни косточки.
– Боюсь, мне не хватит на это ни сил, ни денег. Да и жизни тоже. Добавлю чуть мелочей.
– Этот дом так же ваш, как и мой. Поэтому карты в руки. Делайте, что пожелаете. Только фундамент не трогайте, – с довольной ухмылкой добавил он, на что я тихонько фыркнула. Но, судя раздавшемуся следом смешку, супруг все прекрасно расслышал.
Я не знала, что лучше, когда он шутит и суровые черты лица сменяются более мягкими, а вокруг глаз появляются морщинки или когда он смотрит на меня с уже привычной манией величия. Наверное, стоило выбрать второе, поскольку его улыбку с каждым разом я находила все привлекательнее.
– Если вопрос решен, выделите мне, пожалуйста, немного денег на покупку вещей.
– Сколько? – спросил лэрд Уэст, по-прежнему улыбаясь.
– На первый раз хватит двухсот золотников.
– Смотрю, запросы у вас, женушка, растут не по дням, а по часам. За эти деньги можно купить дюжину вестфельских ковров и две дюжины позолоченных люстр.
– Никогда не думала, что мой супруг окажется таким скупердяем при его-то состоянии.
На стол в то же мгновение лег увесистый кошель, который лэрд Уэст достал из верхнего ящика стола.
– Другое дело… дорогой, – не удержалась я от язвительного высказывания.
В янтарных глазах супруга появился предостерегающий блеск.
– А вы не так просты, нира Элейн, как показались мне при первой встрече.
– Вам никто не мешал узнать меня получше и после нее, но вы даже не пытались, хотя времени у вас было предостаточно, – во мне говорила обида за доставленные во время путешествия неудобства.
Я ожидала услышать в ответ колкость, поэтому мысленно готовилась к обороне. Однако муж повел себя вопреки моим предположениям.
– Прошу меня извинить. Дорога – весьма утомительное занятие. Уверен, она стала причиной моего непочтительного поведения. Вам известно, что я проделал неблизкий путь сперва до Илларда, потом до Дарвуда. Должен признаться, я плохо сплю в незнакомых местах. Но и этот факт нисколько не преуменьшает моей вины.
Его слова вызвали у меня удивление. А он не так плох, как я успела себе возомнить…
– Разве в тех заведениях, где мы останавливались, можно было подремать хоть час? Вы от кого-то скрываетесь? Вряд ли, – спустя мгновение отмела собственную догадку. – В элитных гостиницах проще было бы затеряться, но вы предпочли трактиры и постоялые дворы.
– Нира Элейн, вы ищете подвох там, где его нет, – он вновь заговорил с привычной холодностью, руки, сцепленные в замок, спокойно лежали на столе, на лице обыденная невозмутимость, но блеск в янтарных глазах выдал его встревоженность.
Значит, я недалека от истины. Однако давить на лэрда Уэста сейчас было бессмысленно. Он уже принял оборонительную позицию, так что на разговор по душам рассчитывать не стоило. Хоть мне не терпелось понять, в чем дело, следовало отступить. Пока…
– Нет так нет, – с наигранной веселостью отозвалась я и поднялась из кресла, не забыв прихватить кошель с золотниками. – У меня будет к вам еще одна небольшая просьба.
– Слушаю, – его резкий и леденящий душу голос вызвал волну озноба.
– Надеюсь, вас не затруднит отдать распоряжение, чтобы к девяти утра подготовили экипаж.
– На этом все?
– Все. Спокойной ночи, лэрд Уэст, – от всего сердца пожелала ему, но тот заметно помрачнел.
Что я не так сказала? Может, в Бангвиле эта фраза имела совершенно иной смысл? В любом случае обидеть я его не хотела.
– Спокойной ночи, нира Элейн, – отозвался он после продолжительной паузы, демонстративно взял в руки богато украшенный канцелярский нож и продолжил вскрывать конверты с письмами.
Лэрд Уэст хотел, чтобы его оставили одного, и я исполнила его пожелание.
Вернувшись в свои покои, уселась за секретер, достала перо, чистый лист бумаги и принялась составлять список вещей, которые планировала приобрести завтра в торговых лавках. Так пролетел час, другой, третий… Я настолько увлеклась делом, что не заметила, как вечер сменился ночью. Спешно погасив лампы, переоделась в ночную сорочку, забралась в постель и мгновенно провалилась в сон.
Едва первые золотистые лучи озарили небо, возвестив о наступлении нового дня, я вскочила с кровати и привела себя в порядок. Мне не терпелось отправиться поскорее за покупками и посмотреть, как преобразится особняк. Жаль, часы показывали лишь начало восьмого. Следовало занять себя чем-то, и я решила побродить немного по дому, чтобы получше узнать его и, возможно, дополнить и без того немаленький список.
Я осмотрела второй этаж левого крыла и прохаживалась по первому, когда внезапно услышала едва уловимые звуки музыки. В ней было много боли и отчаяния. Я замерла, желая удостовериться, что мне не почудилось. Однако музыка без остановки продолжала литься из салона. Это была игра не начинающего музыканта и не любителя, а настоящего профессионала, годами оттачивавшего мастерство.
Стараясь ступать как можно тише в своих удобных кожаных полусапожках, подошла к двустворчатым дверям, аккуратно распахнула их и замерла на пороге, пораженная увиденным. За полированным пианино сидел мой муж и отсутствующим взглядом смотрел на пустой пюпитр. Его длинные пальцы уверенно и с поразительной быстротой бегали по черно-белым клавишам, создавая полноценные, без провалов звуки. Они сплетались в удивительно красивую, хоть и печальную мелодию, которая брала за душу. Широкие плечи двигались в такт рукам, правая нога сгибалась каждый раз, когда следовало нажать на педаль инструмента.
Казалось, супруг пытался поведать миру через музыку о кровоточившей сердечной ране, не желавшей затягиваться. Но кто ее нанес? Женщина? Тогда почему он со мной, а не с ней? Не приняла его предложение и вышла за другого, а он в отместку женился на мне? Все возможно, но его душа жаждала рассказать еще о чем-то весьма наболевшем. Об обреченности?..
В этот момент я поняла, что ничего не знаю о собственном муже, если не брать в учет имени, места рождения и нескольких фактах о его предках. Но хотелось ли мне узнать его получше? Ореол загадочности, который окружал лэрда Уэста, придавал ему особую привлекательность. Однако невежество, порой даже грубость, нелюдимость и холодность отталкивали от него окружающих.
Я не хотела ему мешать, но пройти мимо не смогла. Чарующие звуки музыки манили к себе. К тому же лэрд Уэст настолько был поглощен своим занятием, что ничего не замечал вокруг. Я воспользовалась его состоянием и тихонько подошла ближе. А мелодия меж тем на высоких нотах становилась все громче, за ними последовал низкий аккорд, и в салоне повисла тишина. Но даже по окончании игры супруг не убрал руки, оставил лежать на клавишах, неторопливо поглаживал их. Словно это успокаивало его.
– Вы очень талантливы, – осмелилась дать о себе знать.
Мужчина вздрогнул, резко обернулся и убрал руки с клавиш. Казалось, он был смущен тем, что его застали в момент игры. Словно за чем-то очень личным и… непристойным?
– Спасибо, – с легкой улыбкой отозвался супруг и уже по привычке даже не поднялся.
Сегодня он вновь выглядел не самым лучшим образом, будто и не ложился: под глазами снова залегли тени, волосы взлохмачены. Не встретив в его взгляде враждебности, я подошла к белоснежному инструменту.
– По правде говоря, я не знаю ни одного мужчину, который бы настолько превосходно играл на пианино. Вашей игрой невольно заслушиваешься. Уверена, родители гордились вашими достижениями.
При упоминании о родителях его лицо на долю секунды исказила гримаса боли. Или тому виной была метка?
– Ошибаетесь. Меня нещадно били за это.
– Что?! – воскликнула я, пораженная услышанным, и супруг поморщился.
– Отец считал, что мужчине следует заниматься более полезным делом, нежели день и ночь стучать по клавишам. Но я все равно, зная, что в очередной раз буду наказан, каждый день сбегал к соседской девчонке, у которой в доме стояло пианино. Она учила меня всему, что умела сама, а когда я достиг хороших навыков, мы часами могли наигрывать в четыре руки забавные песенки, – его губы тронула печальная улыбка воспоминаний.
