скачать книгу бесплатно
Так и с вертолётами у меня сейчас. Эти машины в мире уже есть, но вот пока понимания там нет. В основном генштабы Держав воспринимали это воздушное средство если не как баловство, то точно как вспомогательное средство. У нас же философия и концепция научно-исследовательских и конструкторских работ была изначально другая, и конструкторы знали, чего конкретно хочет (И ТРЕБУЕТ) от них партия-правительство и лично царь-батюшка. Они и творили новые прорывные образцы под конкретные задачи. А учёные и конструкторы могут творить настоящие чудеса, если их грамотно направлять и дать им хорошее финансирование.
Конечно, применение нами вертолётов на фронте против Японии в Третьей Тихоокеанской войне не осталось не замеченным, но на той войне было всё довольно вяло, вертолёты чаще ломались и падали, чем летали, опыт был больше внешне негативным, машины были достаточно примитивными и неказистыми. Короче, сплошные проблемы. Но наши «партнёры» взяли с некоторых пор дурацкую привычку внимательно смотреть за нами, не отмахиваясь от причуд «глупых диких русских». Поэтому исследования в этом плане велись всеми ведущими державами. Хотя и довольно вяло. Всё больше в контексте наблюдения за полем боя и корректировки артиллерийского огня.
Ну, мы не возражали. Понятно, что в случае реальной войны они нас догонят года за три. Или два. Так что некоторая фора у нас имеется. Может, с год.
Если Бог даст. Не буду тут шапкозакидательством заниматься.
Там не дураки сидят, и работы над вертолётами идут. И, конечно, не только над ними. В воздухе вновь пахло большой войной, а промышленные возможности США и Германии пока значительно превосходят наши. Моё прогрессорство сократило наше отставание, но полтора десятка лет – это слишком маленький срок. Всего-то три пятилетки.
Да, мы были много развитее, могущественнее в научном, военном, промышленном и сельскохозяйственном отношении, чем был СССР в эти годы. Да, мы не были отброшены в развитии, Гражданской войны у нас не было, сотни тысяч специалистов не бежали за границу, а революция в Империи случилась только сверху, но ведь чудес не бывает. Мы пока что лишь третий-четвёртый номер в мире в части экономики и промышленности, хотя обладатель первого места в развитии науки и технологий пока неясен. В чём-то мы первые, в чём-то немцы, в других направлениях пальму первенства держат американцы. Даже британцы, итальянцы и японцы иногда удивляют. Только вот бедная Франция никак не может полностью восстановиться после революции, гражданской войны, и даже реставрация монархии пока не до конца преодолела кризис.
Так что вертолёты делали и на Западе, и даже в Японии.
Но они даже не представляют, сколько у нас вертолётов есть и будет к этому моменту. И они не знают, что такое аэроназемный блицкриг. «Теория глубокой операции» Триандафиллова-Свечина-Шапошникова-Василевского нашим Генеральным Штабом (и мной) была существенно доработана с учётом новых реалий и моих знаний, так что нам точно будет чем удивить «партнёров» вдруг что.
Доклад командира звена, и вот мы через четверть часа благополучно поднимаемся в воздух. Тут недалеко лететь. Чуть больше двухсот километров до другого аэродрома. Куда большего, чем этот.
Смотрю в иллюминатор на вертолёт, в котором летит Маша. Протокол безопасности, ничего тут не попишешь. Нельзя нам лететь в одном вертолёте. И в одном самолёте. Или дирижабле. Если случится катастрофа, то один из нас должен обязательно выжить. Наследнику всего пятнадцать…
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЦЕСАРЕВИЧА. 1 июня 1933 года
– О, наша французская королева пожаловала! Какими судьбами в наших краях, ваше императорское величество?! Тепло ли нынче в Орлеане?
Сестра привычно продолжила их обычную добродушную пикировку:
– Будешь умничать – я тебя укушу, вредина.
Она нагнулась и чмокнула Александра в щёку.
– Привет, братик.
– Привет, сестрёнка.
Вика плюхнулась в кресло у стола цесаревича и огляделась.
– А ты, бездельник, всё типа в делах?
Тот пожал плечами и с деланой нарочитой серьезностью ответствовал:
– Когда родители в отъезде, кто-то же должен быть старшим в лавке.
Едкая ухмылка в ответ:
– Ой-ой, старший нашелся. Ты меня старше всего-то на несколько минут, и если тебе завтра на голову свалится кирпич, то цесаревной и наследницей Престола Единства стану я.
Брат ответил той же монетой, но иронично-спокойно:
– А если потом кирпич свалится на голову тебе, то цесаревной станет Мася. За ней Лизка. За ней цесаревичем станет Вовка. У нас с тобой, к счастью, достаточно братьев и сестёр. Но ничего этого, даст Бог, не случится и кирпичи нам на голову падать не будут никогда. Так что великим Императором Единства и Пантократором Восточных Церквей стану я, а ты станешь императрицей какой-то там занюханной Франции.
Вика сморщила носик.
– Даже не напоминай. Фи.
– Что так? И как, кстати, дела с твоим французским ухажёром?
Виктория придирчиво и явно демонстративно изучала фрукты в вазе на столике.
– Можно подумать, что у бедной несчастной царевны кто-то спрашивает её мнение на сей счёт. Может, я и не хочу вовсе.
Заинтересованное:
– А ты не хочешь стать императрицей Франции?
Неопределённо:
– Хочу. Но… Я понимаю всяческую политическую и державную необходимость союза с Францией, да и сам Анри мне как-то вовсе не противен, он вполне себе импозантен и определённо умён, но ты лучше меня знаешь ситуацию в Европе и мире. Явно скоро большая война. И на чьей стороне будет Франция в этой войне – это очень большой вопрос. Что я буду делать, если французские элиты решат играть на стороне Германии и англосаксов?
Цесаревич начертал чёртика на правительственном докладе и ответно демонстративно зевнул. После чего ответил вполне серьезно:
– Ну, в том, на чьей стороне будет Франция в предстоящей свалке великодержавных собак, немало зависит и от тебя. Женщины на троне очень влиятельны, сама знаешь. И были всегда, и особенно стали в наши времена. Посмотри на нашу царственную мать или на тех же Мафальду, Ольг одну и вторую, Татьяну, Иванну, или на Натали, бывшую Оболенскую, ту же. Да и вообще… Но если что, мы тебя, конечно, эвакуируем оттуда. Так или иначе. Да и не посмеет никто тронуть дочь могущественного Императора Единства и Пантократора Восточных Церквей. Так что не переживай. Вся мощь нашей великой Империи за тобой.
Хмурый ответ:
– Знаю я вашу эвакуацию. Князь Слащёв и князь Емец меня героически спасут, спалив при этом Париж или Орлеан, и всю Францию заодно, а князь Суворин напишет потом целую эпическую историю на сей счёт. А если к тому времени я рожу наследника престола, то после нашей победы вы меня посадите регентшей Французской империи, как отец наш в своё время усадил на трон Великодакии Ольгу Николаевну, или и как наша с тобой мать фактически стала регентом Империи, когда отец был при смерти, а ты пускал слюнки в колыбели.
Брат ответил с явной подковыркой:
– И ты тоже рядом лежала и делала то же самое. Может, тебе фотки показать? И чем тебе не нравится становиться регентшей? Вся власть в твоих руках и всё такое прочее. Балы, ухажёры. Красота просто!
Ироничное:
– Угу. Мне проще тебя сейчас придушить диванной подушкой, чтобы ты не умничал много. И тогда я стану цесаревной безо всяких там Франций. Красота! И выберу мужа, какого захочу!
Александр сладко потянулся в кресле.
– Сестрёнка, тебе кто-нибудь говорил, что ты нудная? Тебе всего-то пятнадцать лет, а ворчишь, словно та старушка.
Вика парировала:
– Тебе тоже пятнадцать, и, напомню, ты меня старше всего-то на несколько минут. И если бы на выход у мамы я собралась первая, то ты бы тут не умничал сейчас, а сам бы думал над тем, кого поприличнее взять в жёны, чтобы хоть как-то устроиться в этой жизни. Первородство-то никто не отменял, а у нас мужчины и женщины наследуют сейчас трон на равных правах. В общем, я, пожалуй, тебя всё же задушу, если будешь умничать много. Или добавлю слабительного в чай. Чтобы у тебя было время на горшке подумать о своём поведении.
Ухмылка:
– Я тебя обязательно приглашу на чай. Будет замечательно, уверяю тебя. Но куда ты так торопишься с мыслями о замужестве?
Вика пожала плечами:
– Наша мама вышла замуж за нашего отца, когда ей только-только исполнилось шестнадцать. Переговоры между Россией и Италией об этом браке шли, когда ей было только пятнадцать. Пора и мне думать о будущем. В том числе и о замужестве.
Брат напомнил:
– Сейчас по закону раньше семнадцати нельзя выходить замуж даже царевнам.
Девушка отмахнулась.
– Ой, я тебя умоляю! Если будет на то державная необходимость, то найдутся и законы, и исключения к ним. Мама вышла замуж, потому что державам нужен был династический союз между Россией и Италией, тетя Мафи вышла замуж за царя Бориса Болгарского по причине того, что России и Италии было нужно крепче привязать Болгарию к Новоримскому Союзу, и в том же возрасте, кстати. Тетя Ива пять лет ждала шестнадцатилетия, чтобы выйти за нашего старшего брата Михаила и стать Великой Княгиней Сунгарийской, Светлейшей Княгиней Марфинской, а княжна Оболенская точно так же выскочила замуж за нашего брата Георгия, Великого Князя Тирусского, Светлейшего Князя Илионского. Мне уже пятнадцать с половиной лет. Ну, почти. Я вот действительно скоро буду «старушкой» на их фоне. Тебе-то хорошо рассуждать, мужчинам-то торопиться некуда. Тому же Анри Французскому уже двадцать четыре и в этом году исполнится двадцать пять. Мужчины могут себе позволить ждать. Наш с тобой отец старше мамы на целых двадцать два года и ничего. Насколько я могу судить, они вполне счастливы.
Брат пожал плечами.
– Возраст, говоришь? А вот можно подумать, что ты бы хотела выйти замуж за сопливого юнца.
Едкая ухмылка:
– Вроде тебя? Нет уж, уволь! Сопляки мне неинтересны!
Сашка скомкал какой-то документ и со смехом кинул бумажный шарик в остроязыкую сестрицу.
– Тогда я позабочусь о том, чтобы тебя выдали за древнего старика, который ещё помнит Бородинскую битву и лично был знаком с Наполеоном!
– Да хоть с Тамерланом, лишь бы не с сопляком, вроде тебя!
Царевна показала цесаревичу язык, и оба звонко рассмеялись.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. 1 июня 1933 года
Из динамиков вагона донёсся приятный женский голос:
– Станция «Площадь трёх вокзалов». Следующая станция: «Красные ворота». Осторожно, двери закрываются.
С шипением закрылись двери, и Степан лишь чертыхнулся сквозь зубы. Надо, надо было запросить служебный автомобиль! Знал же, что приедет в самый час пик! Вот и езжай теперь в битком набитом вагоне метро, где каждый третий прётся с чемоданом! Дурака ведь кусок! Привык на «Тесле» своей ездить и не подумал!
Впрочем, положа руку на сердце, не захотел он лишний раз рождать в институте разговоры о том, что вот, мол, Лицеист наш, цены себе не знает, а теперь ещё и служебное авто затребовал! Мог бы и на такси поехать! Чай, не бедный человек! Мог бы. Действительно, жалованье институтское позволяло многое. Но такси мало бы решило проблему. Тут хотя бы как-то едешь без пробок, а в такси наверняка бы стоял сейчас где-нибудь на Сретенке. Разве что в большем комфорте стоял, чем сейчас ехал.
Да, пробки и толкучка были пока нерешаемой проблемой, несмотря на все усилия московского градоначальства и имперского правительства. Особенно это касалось Старой Москвы. Три радиальные и одна кольцевая линии подземного метрополитена, которые дополнили электрички надземки и шесть эстакад аэропоездов не слишком-то спасли ситуацию. Толпы как были, так и остались. Даже полный запрет гужевого транспорта в Первопрестольной не решил проблему пробок – легковых автомобилей, мотоциклов и квадроциклов, велосипедов, автобусов, троллейбусов, трамваев, всяких фургонов и грузовиков стало на улицах города слишком много. Особенно это касалось Тверской, Арбата, Сретенки и всегда забитых машинами улиц Замоскворечья – Пятницкой, Большой Ордынки, Большой Якиманки, которые связывали Старую Москву с Новой.
В Новой, конечно, ситуация была куда лучше, ведь там широкие проспекты, дорожные развязки, эстакады и мосты и пробок не бывает вовсе, но на узких улицах Старой дела были пока довольно плохи. Ничего не попишешь – пять миллионов населения, и число это продолжает расти. Не так стремительно, как в семимиллионном Константинополе, но тоже весьма быстро. На этом фоне даже Санкт-Петербург выглядел пусть и величественным, но уже слегка провинциальным городом, а полумиллионная столица Единства Новый Царьград так и вовсе деревня деревней, несмотря на весь державный пафос дворцов и высоток.
В общем, московское градоначальство пока лишь бессильно разводило руками, обещая решить транспортную проблему в самом что ни на есть обозримом будущем, но больно ударивший Степана угол чьего-то чемодана подсказывал, что будущее это наступит не так скоро, как рассказывает в газетах генерал-губернатор Первопрестольной.
Потирая место неприятного удара, Силантьев лишь хмыкнул досадливо. Хорошо, что хотя бы большая часть из едущих в метро ещё не купили себе личные авто, а то бы Большая Москва встала бы полностью. Но то ли ещё будет, судя по снижающейся стоимости автомобилей в автосалонах «Форд», «Тесла», «Фиат», «Крайслер», «Руссо-Балт», АМО, «Рено», «Волжанин», «Автоцарьград», «Альфа Ромео», «Москвич», «Мерседес», «БМВ» или той же, пусть и элитной, «Изотта Фраскини», выпускающей ещё и бюджетные авто марки «Капрони». Впрочем, чему удивляться? Рынок в России и Ромее стремительно рос, автомобили и самолёты были на пике моды и популярности, а любой приличный человек даже в провинции избегал ездить в конных экипажах любой конструкции, дабы не прослыть унылым и смешным ретроградом, которого и в гости-то приглашать неприлично. Тем более вести какие-то коммерческие дела. Нет, технический прогресс давно стал в Империи символом новой жизни. И проще было ездить на велосипеде, чем на лошади.
Тем более что экономические потрясения Великой депрессии в США заставляли те же американские автопредприятия внимательно смотреть в сторону рынков Европы и Новоримского Союза, коих американский кризис коснулся куда меньше, а глядя на улицы Москвы или того же Константинополя, так кое-кого не коснулся вообще.
Одним словом, поездка первым классом «Новоцарьградского экспресса» через половину России была куда лучше, приятнее и комфортнее, чем короткая, но невыносимая поездка в московском метро. Это однозначно! Да и смотреть в окно быстро летящего поезда, сидя на мягком диване, куда приятнее, чем стоять вот так в толкучке, глядя кому-то в затылок. Ничего, потерпит. После Звёздного лицея и Звёздного университета ему уже ничего не страшно. Уж как их там гоняли! Ничего, выдержали всё. И все. Ну, ладно, не все. Отчисляли нещадно, особенно в начале учебы. Как гласил неофициальный девиз Звёздного: «Придурки Империи не нужны!»
Да, гоняли. Но те, кто выжил в Звёздном, почти все без исключения сейчас на высоких постах в науке, в армии, на производстве, в конструировании чего-либо. Большинство однокашников и сокурсников сейчас скрыты за всякими «почтовыми ящиками», шифруя даже профиль своей деятельности. Ну, кроме военных, понятно. Да и то. А вот остальные – просто непроглядный мрак и сплошной гриф совершенной секретности имперского значения.
Впрочем, ещё часть однокашников не особо шифровалась, что понятно, слишком публичные и официальные особы – дети императора, дети членов императорской фамилии, зарубежные принцы и принцессы, у них учился даже французский император Анри Орлеанский. Французы, немцы, итальянцы, наследники престолов стран Новоримского Союза. Им шифроваться было незачем, они персоны публичные. Даже если не наследуют престол. Вот тот же бывший цесаревич Алексей отучился спокойно в Звёздном и стал руководителем Императорского института крови. Впрочем, с учётом смертельно опасной гемофилии его учебная программа была максимально избавлена от рисков физических повреждений и возможных кровотечений. А те же сыновья императора Георгий и Михаил, сестра императрицы Джованна, с которыми он учился в одном классе и даже состоял в «банде Георгия», ничуть не уступали остальным, точно так же прыгая с парашютом, штурмуя горящие здания, учась управлять любым транспортом и ремонтировать что угодно, метать ножи, стрелять из чего только возможно.
Четыре обязательных иностранных языка. Философия. Риторика. Музыка. Игра на музыкальных инструментах. Черчение и сопромат. Электротехника. Их учили просто зверски.
И насколько знал Степан, сейчас учат ещё более жестко. Но точно так, как и все, учатся цесаревич Александр, царевны Виктория и Мария, младший царевич Владимир. Так что, кто бы тут жаловался на судьбу. Они-то, понятно, дети императора Михаила Второго, а он, Степан, сам вот кто? Простой крестьянский сын, потерявший на войне отца, и кого мать вынуждена была определить в приют, не имея возможности сама прокормить всех детей. Благо счастливая звезда улыбнулась Степану и его приметили кураторы, отбиравшие способных к наукам по приютам всей России. Не за выдающиеся данные приметили. Просто повезло. Один шанс из десятков тысяч.
Вот и Шуховский метромост показался. Вид на Москву и на реку. Справа Лужники и Олимпийская деревня, а за ней, усеянный куполами церквей, Старый город. Слева, на высоте крутых холмов правого берега, виднеется стройный лес высотных зданий, стремящихся своими обводами и шпилями в самую синь неба. Нет, храмов в Новой Москве тоже хватало, но почти все они отсюда были не видны, скрытые монументальными строениями высоток.
По расположенному впереди параллельному мосту пронесся аэропоезд. Судя по окнам, там тоже сейчас аншлаг. Все едут куда-то. Спешат. И ладно он, Степан Силантьев, спешит из командировки в свой институт, а они-то куда спешат? Странные люди, ей-богу. Сидели бы дома за самоваром и чаи гоняли.
Наконец объявили станцию «Университет». Пора на выход, благо тут многие выходят. Практически центр Новой Москвы. Не «Царская», конечно, и не «Конституции», но всё равно очень престижная станция для жизни и Служения. Научный центр Большой Москвы.
Мелькали плафоны освещения туннеля эскалатора, но Силантьев не обращал внимания на привычные виды. Да, эта командировка на завод «Тесла ЭлектроСибирь» была очень полезной. Даже во многом просто прорывной. Показанная ТЭСовцами новая модель электронной счетно-аналитической машины ЭСАМ-3 конструкции Лукина, фон Неймана и Лебедева имела огромный потенциал и уже выдавала во многом ошеломляющие результаты. Это был однозначный прорыв! Это вам не банальное телевидение! Десяток ЭСАМ-3 перевернут науку и технику во всей Империи! Ну, пусть не десяток. Два десятка. И не сразу. Но ведь перевернут же! Немыслимый ранее объем и уровень расчетов! Одна ЭСАМ-3 заменит усилия тысяч инженеров! А десятки таких вычислителей, соединенные в Инфосеть?! Просто колоссальные, ошеломляющие перспективы!
Выйдя из метро на перекрёстке проспектов Науки и Созидания, Силантьев поспешил привычной, хоженной много раз дорогой. Нет, домой Степан не поехал. Не терпелось обсудить результаты командировки с коллегами, а душ принять он может и в институте. Чай, далеко не впервой.
А вот и величественное здание по адресу проспект Созидания, дом 41. Императорский Московский институт вычислительной техники «Прометей». Почтовый ящик 35027.
Добро пожаловать.
Официально подобных институтов было четыре – Московский ИМИВТ «Прометей», Константинопольский «Икар», институт «Новая реальность» при Звёздном университете и Санкт-Петербургский институт прикладной аналитики «Мысль». В реальности же каждый из институтов имел свои филиалы на территориях, куда более удалённых от западных границ – в Казани, Омске, Екатеринбурге и конечно же в Новом Царьграде, а точнее в его пригороде – Наукограде.
Да, освоение территорий за Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке шло полным ходом. Никто особо и не скрывал, что филиалы, предприятия и прочее выносят так далеко на восток в том числе и по причине возможной войны. Средства воздушной доставки всяких бомб становятся всё более совершенными, самолётов стало много, и Империя в любой момент должна быть готова к чему-то подобному, чтобы потом не бросать всё, что неприятель сумел разбомбить, и не начинать всё с чистого листа.
А для того, чтобы этого не случилось, работал и сам Степан, и его институт, и их коллеги, а также прочие ведомства, министерства, концерны, конструкторские бюро, не говоря уж о Силах Союза.
Что ж, и его личное Служение идет на благо Отчизны.
Глава II. Новые земли
ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО СУНГАРИЙСКОЕ. ИВОВАЯ ГАВАНЬ. 1 июня 1933 года
– Приветствую в Сунгарии, кузен.
Молодой правитель пожал руку «престарелому» тридцатичетырёхлетнему контр-адмиралу.
Ответный кивок.
– Благодарю, Михаил. Рад видеть вашу замечательную семью, но особенно рад видеть цветущую Иванну. Сударыня, вы просто расцветаете на глазах!
Ива усмехнулась и пожала руку князю императорской крови Фёдору Александровичу. Тот в ответ старомодно склонился и поцеловал руку двадцатипятилетней великой княгини.
Бывшая принцесса Джованна Савойская открыто улыбнулась, и, как всегда, была слегка остра на язык. Впрочем, это общая черта Савойского Дома.
– Спасибо. Ты, Фёдор, как всегда, полон куртуазности. Какими судьбами в наших краях? Шли мимо?
Но и Романовы были людьми, которые не лезут за словом в карман.
