Империя. Лязг грядущего

Вообще же, местность благоприятствовала обороне острова – сплошь горы да реки, холмы да овраги. Тут и там бетонные укрепления УРа, там и сям засеки и минные поля, все дороги простреливаются из всех видов оружия, включая тяжелую артиллерию.

На флангах располагались капониры дальнобойной артиллерии, совершенно неуязвимые для фронтального огня противника, но имеющие возможность вести прицельный фланговый огонь вправо и влево от своих позиций. Были построены ходы, дороги и железнодорожные ветки, позволяющие быстро перебрасывать силы между отдельными укреплениями. Вдобавок к стационарным и полустационарным батареям была организована мобильная артиллерийская группировка, которая позволяла оказывать поддержку полевым частям. Оборудовались полевые позиции, многие из которых были вынесены далеко вперед или на фланги. И, конечно, разветвленная сеть пулеметных. На каждой позиции создавали бетонные убежища, способные выдержать артиллерийский обстрел из орудий калибром до шести дюймов включительно.

Все укрепления, батареи и наблюдательные пункты были сведены в единое целое системой телефонной и радиосвязи. Радисты и штабы были обеспечены карточками шифров.

Разведка и корректировка огня осуществлялась не только посредством наблюдательных пунктов на земле, но и при помощи регулярной воздушной разведки, впрочем, даже морально устаревшие аэростаты наблюдения вовсе не стали достоянием истории, обеспечивая командование и канониров сведениями о происходящем вокруг.

К уже имеющимся в Сахалинском укрепрайоне батареям полевых и морских орудий прошлым летом были добавлены орудия тяжелой и особой мощности, а также два дивизиона ТАОН, с полагающимися дивизиону «Тяжелой артиллерии особой мощности» по штату 305-миллиметровыми гаубицами Обуховского завода. На ключевых высотах были установлены 305-миллиметровые морские орудия всё того же Обуховского завода, которые позволяли бить в море на дальность свыше 30 километров от берега.

Все места, более или менее пригодные для морского десанта, были прикрыты бетонными дотами, обеспечивающими перекрестный кинжальный огонь по возможному месту высадки из пулеметов, автоматических пушек и орудий полевой артиллерии. Нечего и говорить, что сами подходы с моря к таким местам были прикрыты батареями 130-миллиметровых морских противоминных орудий.

Нет, осуществить высадку с моря на Сахалин японцам не удастся. Да и штурм по суше из Южного Сахалина однозначно захлебнется кровью. И хваленый японский флот тут ничего не сможет сделать, ему просто не дадут подойти к берегу на дистанцию эффективного огня. Преодолевать такие укрепления японцы не умеют, подобной практики у них никогда не было. Сахалин – это им не Порт-Артур.

А вот русские после Моонзунда не раз доказывали, как эффективно они умеют противостоять вражеским превосходящим морским силам, если опираются при этом на подготовленный берег. Авиация, опять же. У японцев её практически нет, зато русская авиация имеет богатейший опыт сражений, в том числе и на море. Так что…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года

– Баронесса. Я позвал вас по известной и естественной причине, и причина эта – здоровье государыни. Есть ли что-то беспокоящее вас, о чем я должен знать?

Улезко-Строганова отпила кофе из изящной чашки и откинулась на спинку кресла. Она с минуту помолчала, обдумывая ответ.

– Государь! Беременность протекает непросто. Был тяжелый токсикоз, повышенная активность плода, да и в целом. С другой стороны, государыня молода, и это не первые её роды, что важно для благополучного разрешения. Она ежедневно проходит обследования. Плод активен. Императрица душевно и физически бодра, а здоровье у неё хорошее. Мы, готовимся к различным ситуациям, но хочу успокоить ваше всевеличие – особых поводов для беспокойства я не вижу.

– То есть вы, Клавдия Петровна, считаете, что всё в порядке?

Она пожала плечами.

– Я думаю, что для волнений у вашего всевеличия нет особых причин. Ну, кроме обычных для подобного случая душевных переживаний по поводу родов и пола будущего ребёнка.

Помолчав, уточняю:

– Когда вы ожидаете начало схваток?

– Минимум дней через пять, государь. Не раньше.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года

– Значит, никаких признаков нет, и поводов для беспокойства вы не видите?

Главы моих спецслужб нерешительно переглянулись. Наконец генерал Васильев поднялся с места:

– В настоящее время мы не располагаем сведениями о готовящихся покушениях на Священные особы ваших императорских величеств.

Хмуро смотрю на него.

– Ищите. Лучше ищите. И не забывайте о судьбе вашего предшественника, генерала Скалона. Он меня тоже тогда 1917-м уверял, что все под контролем, а погибли сотни людей, включая мою августейшую мать, членов императорской фамилии, главу правительства и прочих высокопоставленных лиц.

Генерал явно сглотнул. Если император уж вспомнил о том взрыве на Красной площади, то значит, дело плохо. Явно государь располагает какими-то сведениями, которых у него, Васильева, нет. А это очень чревато. В том числе и Высочайшим неудовольствием. Мягко говоря.

– Так точно, государь! Утроим все силы!

Перевожу отеческий взгляд на генерала Курлова. Тот вскакивает и, оправив мундир, склоняет голову:

– Так точно, ваше всевеличие! Утроим!

Посверлив командующего Отдельного корпуса жандармов взглядом, киваю:

– Вы свободны, господа генералы. Займитесь делом.

Те откозыряли и покинули мой кабинет.

Обращаюсь к застывшему по стойке смирно шефу Службы безопасности Высочайшего двора генералу Климовичу:

– Вот что, Евгений Константинович. Сведения, полученные мной, туманны, но угрозу я чувствую. Я уже пережил столько покушений, что начинаю дуть на воду.

– Понимаю, государь.

– Все запланированные на эту неделю мои появления на публике будут отменены. Посему можете сворачивать свои мероприятия по обеспечению безопасности там и возвращать своих спецов на обеспечение безопасности дворца. В ближайшую неделю на территорию не пропускать никого, кроме тех, в ком есть самая острая потребность, тем более близко не подпускать никого нового. Все назначенные аудиенции я просмотрю сам, но присмотритесь к спискам лиц сопровождения, всех этих помощников, консультантов и прочих экспертов. Естественно, никто из них не должен пронести во дворец оружие или взрывчатку.

Климович кивнул.

– Сделаем, государь.

– Далее. Перекрыть проезд вдоль дворца со стороны набережной и со стороны стен парка. Нанесите визит на крейсер «Аврора». Формально для согласования усиления мер безопасности и обеспечения невозможности приблизиться к дворцу со стороны Босфора. Заодно оглядитесь там на крейсере. У меня нет оснований никого ни в чем подозревать, постарайтесь быть предельно корректными.

Генерал бросил взгляд в окно, где буквально в паре сотен метров от нас стоял на якоре трехтрубный крейсер.

– Понимаю.

– Если вопросов нет, вы свободны.

Климович козырнул и откланялся.

Заглянул мой камердинер Евстафий Елизаров с кофейником на подносе.

– Государь, ваш кофе.

Он поставил передо мной поднос, где нашлись в том числе и бутерброды, и вполголоса доложил:

– Государь, все команды отданы, мои люди заряжены. Предварительно ничего настораживающего в настроениях в Городе не выявлено. Но мы работаем.

Киваю.

– Благодарю, Евстафий. Держи руку на пульсе.

Мой шеф личной тайной разведки склонил голову и исчез за дверью.

Отпив из чашки, задумчиво гляжу куда-то туда, в пространство за окном. Холодная в этом году зима. И в Ромее холодная, и в особенности в России. Очень мало выпало снега, да и осень не радовала крестьян обильными дождями. Август прошлого года уже показал ощутимое падение урожайности в половине европейской части России, а осень лишь усугубила ситуацию.

Что ж,откровения сбываются. То ли ещё будет…

Разумеется, я Маше не рассказал о приснившемся мне сне. Но уже с утра принялся энергично принимать меры по усилению безопасности. Да, я отдавал себе отчет в том, что это всего лишь дурацкий кошмар, но он был настолько пугающе реален, что игнорировать его я не мог. Само моё попаданство сюда из 2015 года было необъяснимым чудом само по себе, да и после этого случались ситуации, когда я, будучи настороже, умудрялся избежать катастрофы, а иногда и гибели. Так что, как говорится, береженного Бог бережет. Благо ни перед кем в своих действиях или повелениях я отчет был держать не должен.

И не собирался.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ОРАНЖЕРЕЯ. 1 февраля 1921 года

Маша уютно расположилась на какой-то тахте, обложившись подушками и прочими подушечками, а самая главная её ценность была устроена с максимальным удобством. Императрица что-то с интересом читала, привычно держа правую руку на животе.

Вокруг порхали и пели птицы, журчали ручьи, фонтаны и искусственные мини-водопады, колыхались листьями экзотические деревья.

Целую её в губы.

– Что читаешь, любовь моя?

Жена, не поднимая глаз от книги, ответила спокойно:

– «Мертвые души».

– А… а почему именно это?

Маша пожала плечами.

– Хотя бы потому, что я, к стыду своему, не всё читала из господина Гоголя.

Я кашлянул и поинтересовался:

– И как?

– Господин Гоголь, как всегда – на высоте. Очень вкусный русский язык. Книга тоже хороша. Чичиков, Манилов, Ноздрев, Собакевич, Коробочка, Плюшкин – все раскрыты максимально колоритно. И читается очень легко.

Не зная, что сказать, усаживаюсь на диван напротив, но жена просит:

– Миша, присядь рядом со мной.

И вот мы уже сидим вместе, она положила голову мне на плечо и вздохнула:

– Знаешь, Миша, что-то мне грустно. Какое-то томление в душе. Словно я в поезде, который вот-вот увезёт меня из родных мест, страница моей жизни перевернется и всё, что дорого сердцу, останется там, на привычной платформе…

Тут звук над головой привлек мой слух. Спрашиваю настороженно:

– Это что, кукушка?

Маша кивнула.

– Но… гм… кхе-кхе… откуда она здесь?

– Привезли с новой партией птиц.

Кукушка прокуковала несколько раз, резко замолчала, и лишь хлопанье крыльев указывало сторону, куда она упорхнула.

– Кхе-кхе…

Я перевел дыхание.

– В общем так, любимая. У меня сейчас большое совещание, но после этого я вернусь к тебе, и мы проведем вечер вместе.

Маша с интересом спросила:

– Споёшь мне?

Киваю.

– Столько, сколько захочешь.

Улыбка.

– Ну, тогда иди на своё совещание, мой любимый стратег.

Уже в дверях, она меня окликнула:

– Миша.

Оборачиваюсь.

– Да, солнышко?

Маша серьезно смотрела мне в глаза.

– Миша, всегда знай, я люблю тебя…

У меня было тяжело и тревожно на душе, когда я закрывал дверь между нами…

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 1 февраля 1921 года

Мы заседали уже третий час, да так интенсивно, что у многих из присутствующих уши в трубочку сворачивались от острого желания курить, а поскольку дымить у себя в кабинете я не дозволял, то вот уже второй раз пришлось объявлять перерыв на четверть часа. Убедившись, что никаких новостей касаемо Маши не поступило, я распорядился насчет кофе и, по своему обыкновению, стоял у окна, глядя на Босфор.

По Проливу шёл оживленный трафик, что неудивительно, с учетом того, что Проливы не замерзают. Вообще, география Проливов и самой Ромеи максимально способствовала торговле. Мне до сих пор не очень-то понятно, как туркам удалось привести Город и свою империю в столь унылое состояние. Столько веков бесконечного упадка и длинной череды проигранных войн. Пока Великая война нашими с болгарами руками их не добила окончательно…

– Ваш кофе, государь.

Киваю.

– Благодарю, голубчик. Поставь на кофейный столик в углу.

Кофе на столе. Дверь закрылась. Господи, вот уже третий час мы заседаем. Гори оно всё огнём. Китай. Японцы. Американцы. Сахалин и Камчатка. Маньчжурия и Монголия. Восточный Туркестан и Афганистан. Зачем я здесь?

Стук в дверь. Господи, вновь совещание. Опять и снова.

– Да!!

Испуганный адъютант:

– Ваше всевеличие…

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

V. Uliani d’Herbenville[1]. «О прогрессивном империализме Г. Кроли и сути „освобожденчества”». «Bandera rosa»[2]. 24 января 1921 года

В последнее время некоторые наши товарищи сильно увлечены работами американского реформиста Герберта Кроли[3]. В своей совершенно буржуазной «Новой Республике» прошлый год он печатал отчет о поездке в Россию и Европу. Наши модераты (пер. – умеренные) нашли в словах этого прогрессивиста «много созвучного с ультраимпериализмом Каутского». Некоторые даже думают, что в России этот перерастающий в социализм уклад почти наступил. Нет и ещё раз нет!

Изменился ли за пять лет после опубликования моей работы «Империализм как высшая стадия капитализма» экономический строй в России или в Европе? Конкуренция стала отыгрывать рынки у монополии? Монополистические союзы не продолжают делить мир и вывозить более капитал, чем товары? «Великие державы» перестали делить мир? Думаю, что на все пункты честный марксист ответит: нет! И то, что после Великой войны одни из государств и монополий ослабли, а молодые хищники Россия, Германия и САСШ откусывают от дряхлеющих империй кусок за куском, иногда просто разрывая их, только подтверждает это. Ещё Энгельс отмечал, что «прогрессизм и экспансионизм идеологически соответствуют друг другу». Недавние захваты русскими Маньчжурии и Кувейта, аншлюс Германией Австрии, а Румынией Трансильвании прекрасно показывают, что территориальная экспансия – и есть буржуазное понимание прогресса.

Нам дела нет, успеют ли САСШ занять свое место в «эстафете мировых империй», или «через тысячелетия пальма первенства снова вернется к Новому Риму». Кроли не там ищет. Но надо отдать должное: он верно подметил общность германского, русского и североамериканского империализма. За словами о том, «что и Римская империя была естественным продолжением Римской республики, распространяя власть империи на новые народы и эмансипируя большую часть её жителей до равного положения с гражданами Рима…», американский журналист разглядел общность экономики и политики при различных государственных формах.

Объединив американскую «прогрессивистскую республику» с европейскими «прогрессивистскими монархиями», Герберт Кроли отмечает, что сами условия хозяйственной жизни и классовой организации диктуют им общее направление развития, и «по сути, все передовые экономические страны объединяет «прогрессивный империализм». Кроли останавливается в одном шаге от того, чтобы честно сказать, что всемирные монополистические кланы ставят все достижения прогресса на службу укреплению собственной власти и более глубокой эксплуатации колоний и собственных граждан. Но мы марксисты, не можем позволить себе роскоши не сделать к правде этого решительного шага.

Не менее ужасная, чем сяолиньская[4] «Резня в Окое»[5], кровавая расправа североамериканской армии с шахтерами у горы Блэр[6], жестокое изгнание китайцев русскими и японцами из Маньчжурии[7], разгром и депортация Италии членов «рабочих советов»[8], массовый террор английских частей на юге Ирака[9] и обезлюживание Кувейта[10]… Таковы за прошедший год успехи империалистического прогресса.

Именно в эту свору международных «прогрессивных» хищников и вломился русский царь Михаил со своим посконным освобожденчеством. Которое, по сути, есть монархический государственно-монополистический капитализм, маскирующийся под социализм планированием и патернализмом, деспотический полуфеодальный авторитаризм, скрывающийся под ликом буржуазной демократии…

Да, русский капитализм в последние годы приобрел все черты империализма. Причем в силу феодальных пережитков, империализма ещё более государственно-монополистического. При всей конституционной мишуре самодержавие сохранило за собой главную монополию – монополию на власть, чем охранила национальный капитал, даже активно привлекая иностранные монополии. Успехи в войне, клерикально-популистская демагогия и фактическая откупная контрибуция, наложенная на Польшу, позволяют бонапартистскому режиму Мишки Романова идти на социальные уступки рабочему движению. А депортация неугодных инородцев в Ромее, Западном крае и Маньчжурии создает у крестьянства надежду на решение земельного вопроса. Тщетную, обманчивую надежду!

Сохранение подобия классового мира требует новых захватов, новых вооружений, роста промышленности. А с промышленностью вырастает и пролетариат, который невозможно постоянно подкармливать отнятым у жителей новых колоний. Как бы ни душил выступления масс, как бы ни загонял в рамки социалистов кровавый михайловский режим, трудящиеся России знают об успехах своих братьев в Мексике. Именно наш пример дает нашим товарищам силы готовиться к тому моменту, когда буржуазии не сможет больше удерживать своего возмужавшего могильщика. Вот тогда на смену государственно-монополистическому капитализму придет социализм и пролетариат сметет всю эту феодально-освобожденческую сволочь с дороги прогресса!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

V. Uliani de Herbenville – В. И. Ульянов в те дни секретарь Коммунистического интернационала, министр юстиции Мексики.

2

«Bandera rosa» – «Алое знамя», ежедневная газета Коминтерна в Мексике.

3

Североамериканский журналист, идеолог прогрессивизма, редактор нью-йоркского журнала «Новая республика».

4

Имеется в виду кровавый налет хунхузов на «Дальневосточный экспресс» в урочище Сяолинь в апреле 1920 года.

5

Нападение белой толпы на афроамериканских жителей в северной части Окои, штат Флорида, которое произошло 2 ноября 1920 года, в день президентских выборов в США. Около пятидесяти негров были убиты в этот день, в последующие дни насилие продолжалось, цветное население было полностью изгнано из Окои.

6

Крупнейшее вооружённое восстание со времён в истории САСШ. В течение недели в начале апреля 1921 года в округе Логан, штат Западная Виргиния, более 10 000 шахтёров с оружием в руках сражались против армии частных детективов, полицейских и штрейкбрехеров. Битва завершилась после указа президента о вмешательстве армии США.

7

Имеются в виду мероприятия проводимые властями Японской и Российской империй по поиску и ликвидации банд хунхузов после «Резни у Сяолиня», в ходе которых с территории Северной Маньчжурии и из 30-километровой полосы у границы с ней и ЮМЖД было массово депортировано китайское население.

8

Операция карабинеров Римской империи против захвативших множество заводов на севере Италии и сцепившихся за власть в них между собой коммунистической и синдикалистской фракции итальянских социалистов. В результате более тысячи коммунистов во главе с Пальмиро Тольятти были депортированы в Мексику, а около 500 членов «Фасции революционного действия» Микеле Бьянки в Чиапос и Гватемалу, часть участников столкновений были сосланы в колонии. Это не спасло Рим от прихода к власти в 1921 году коалиционного правительства социал-реформистов Бономи-Турати-Кулешёвой-Ферри.

9

Массовые зверства британских войск под командованием Джеймса Холдейна против повстанцев и населения Ирака в ходе Иракско-британской войны 1920 года, апофеозом которых стало «Сожжение Самава» 26 июля 1920 года. В городе были убиты или погибли в огне более 10 тысяч иракцев, в основном старики, женщины и дети.

10

Истребление и исход населения британского протектората Кувейт в ходе боев между местными племенами, ваххабитами ибн-Сауда, войсками Ирака и Британской империи. В марте 1921 года Британия согласилась уступить права протектора над этой территорией Ромейской империи в рамках «Большого соглашения о турецкой нефти». Территорию пришлось заселять заново.