скачать книгу бесплатно
Кот на плече
Александр Владимирович Марков
В сборник "Кот на плече" входят одиннадцать превосходных повестей и рассказов, которые публиковались в ведущих журналах,таких, как "Наука и жизнь" "Техника молодежи". "Уральский следопыт". Они номинировались на премию имени Ивана Ефремова в категории " За выдающееся литературно-художественное произведение". Произведения очень разные по жанрам и стилям: фантастика и фентези, серьезные и юмористические. Есть здесь и полеты на Марсу и Луне, Отечественная война и волшебные миры.Сборник вышел в издательстве "Вече" в серии "Новая библиотека приключений и научной фантастики". ( часть рассказов выставлены в сборнике "Рекордсмен".
Александр Марков
Кот на плече
Кот на плече
Настя бережно положила на кресло свою холщовую сумку, в которой в железном чехле, будто в цинковом гробу, хранился её прокачанный макбук, сама уселась рядом, тяжело вздохнув, и, не сказав мне ни слова, уставилась на своё отражение в стекле витрины.
В такие мгновения она словно переносилась частью своего сознания в другой мир, а отражение этого мира я видел в отблесках, игравших на её зеркальных очках. Пусть на самом-то деле там появлялось всего лишь отражение рекламных надписей, сверкающих неоном на фасадах домов, что стояли на противоположной стороне улицы.
Я не знал, что Настя именно видит, но уж точно не фасады и не рекламу на них, вот и боялся вывести её из этого состояния. Вдруг её частица навсегда останется в виртуальной реальности? Поэтому не стал спрашивать, что она будет пить, а позвал жестом официанта, и когда тот подошел и готов уж был спросить у меня, что я хочу заказать, успел его опередить, прикоснувшись указательным пальцем к своим губам. Он всё понял и кивнул мне в ответ, молча протягивая меню. Официант был одет в серебряный полимерный костюм, а голову, за исключением губ и подбородка, закрывал шлем с зеркальными очками. Я не видел его лица, и когда ему будут через много лет вручать Нобелевскую премию, так и не узнаю, что он когда-то приносил мне напитки.
В «Бетельгейзе» собиралась всякая продвинутая в области IT-технологий молодёжь, официантами здесь подрабатывали студенты из технологических колледжей, а они без всяких слов понимали причуды своих клиентов. Но кое-кто уже не любит это кафе и собирается в каких-то подвалах, стены которых исписаны граффити с Че Геварой и мифическим Дарой Климовым, который взломал сайты Пентагона и едва не устроил Третью мировую войну. Они сидят там на лавках за столами, сделанными из деревянных ящиков, в которых перевозят фрукты и овощи, пьют энергетики и мечтают о том, что когда-нибудь устроят новую компьютерную революцию.
«Бетельгейзе» из-за своей известности давно уже перестало быть спокойным местом для встреч. Иногда здесь отирались мутные типы и, просиживая от начала работы заведения до его закрытия, прислушивались к разговорам посетителей. Не поймешь, то ли они из службы охраны какого-то банка, накануне вскрытого хакером, то ли это волонтёры из компьютерной фирмы, которая решила завербовать несколько новых перспективных сотрудников. Напоят тебя до полусмерти какими-нибудь стимуляторами, а наутро окажется, что ты продался Сколково или Силиконовой долине со всеми потрохами, и теперь до скончания века должен батрачить на чужого дядю. У тебя будет дом, машина, банковский счёт и никакой свободы. Впрочем, многие мечтали о такой судьбе. Для них за благо было после окончания университета устроиться системным администратором в какую-нибудь контору, бороться там с вирусами, которые затаскивали в свои компьютеры сотрудники, посещая в рабочее время всякие подозрительные сайты, и ограничивать им туда доступ.
Настя пока что не хотела в рабство. В перспективе она намеревалась открыть собственную контору, работать в области биопротезирования, но именно работать и зарабатывать, а не получать бюджетные деньги и даже не пытаться окупить эти расходы своими разработками. В таких случаях, возле тебя всегда оказывается куча ненужных людей, вроде детишек высокопоставленных дяденек и тетенек, распределяющих эти бюджетные средства. Они думают не о деле, а о том, как бы урвать себе кусок счастья в виде дорогой недвижимости, машин, и привлекательных спутников противоположного пола с такой внешностью, будто их вырастил в инкубаторе.
– Мои мозги нужны мне самой, – говорила она. – Может потом, когда из меня ничего не выйдет, я тоже буду мечтать продаться Сколково, но не сейчас.
– Потом ты никому будешь не нужна.
– Тебе тоже? – неожиданно серьезно, спросила Настя.
– Мне ты будешь нужна всегда, – так же серьезно сказал я.
– Я пошутила, – засмеялась Настя, но прежде она несколько секунд не моргая смотрелась в мои глаза.
– А я – нет, – сказал я, но тоже рассмеялся.
Она носила черную вязаную шапочку, которую натягивала почти до бровей. Еще в школе она перекрасила свои русые волосы в черный, но недавно сказала, что подумывает вернуть им первоначальный цвет. Пусть её опять считают глупой блондинкой. Гораздо удобнее, когда тебя недооценивают, чем когда тебя переоценивают. На вязаных перчатках с пальцев откидывались чехольчики, обнажая по две верхних фаланги, чтобы было удобнее нажимать компьютерную клавиатуру. Её ведь надо чувствовать кожей, будто прикасаешься к чему-то живому, а вязаные перчатки не дают таких ощущений, пусть даже они и снабжены сенсорами.
– У меня был трудный день, – наконец сказала Настя, сняла зеркальные очки и положила их на стол возле себя.
– Я заметил, – сказал я, намекая на её покрасневшие красные глаза.
– Что это? – спросила она, уставившись на стакан с вязкой голубой жидкостью, над которой клубился туман.
– «Кровь смурфов», – сказал я. Сам я заказал чашку кофе.
– Ужас. У меня было несколько смурфов в детстве, и ты хочешь, чтобы я пила их кровь?
– Она же ненастоящая, – предположил я.
– А вдруг они и вправду у себя на кухне держат в клетках нескольких смурфов, а потом, берут и досуха выжимают, когда кто-то закажет их кровь?
– Пойдем – проверим, и если они там томятся – освободим их. Нам это зачтется.
– Лень. Я сегодня не способна уже на героические поступки.
– Давай тогда что-нибудь другое тебе закажу.
– Не надо, – сказала Настя, пригубив напиток.
Я не стал её спрашивать – понравилось ей или нет. Как-то Настя призналась мне, что почти не чувствует вкуса, потому что вкусовые рецепторы на её языке атрофированы, но я всё равно не расставался с надеждой пробудить их.
Свой первый хакерский взлом Настя совершила ещё в шестилетнем возрасте, «присосавшись» к Wi-Fi кого-то из своих соседей. Родители специально не проплатили интернет, думая, что дочка в его отсутствии не будет часами просиживать за компьютером, займется чем-нибудь более полезным и начнет читать детские книжки про русалок и принцесс. Но надеждам их не суждено было сбыться. Напротив, они подтолкнули дочку к более активному осваиванию компьютерного ремесла, и если раньше она только лазила по всемирной паутине в поисках разнообразной информации да играла онлайн со своими друзьями в симуляторы и шутеры, то теперь её занимали совершенно другие задачи. Человек, запароливший доступ в интернет цифрами 123456789, обитал в радиусе всего одной квартиры, но Настя так и не выяснила, кто ж этот наивный благодетель, чтобы поблагодарить его и намекнуть, что надо выбирать более сложные цифровые и буквенные сочетания.
Оказываясь в лифте с кем-то из соседей, она украдкой рассматривала его, пытаясь понять – её ли это благодетель или нет. Соседи улыбались ей, говорили какую-то чушь о том, что она очень симпатичная, и давали конфеты, совершенно не догадываясь, какие мысли рождают в голове этой девочки.
Настя гордилась своей первой победой больше всех остальных. Пользовалась она чужим интернетом всего несколько дней, родители, увидев, что их хитрость провалилась, смирились с судьбой и в дальнейшем за интернет платили вовремя.
– За IT-технологиями будущее! – поясняли они своё решение. Это была не их мысль. Они просто подвели теоретическую базу под своё решение, чтобы выглядеть не проигравшими, а победившими. – Только обещай, что ты не будешь вставлять себе в голову чипы, изменяющие сознание.
– Таких ещё нет, – засмеялась Настя, – но так и быть, если они появятся, то не буду. Может, их я сделаю, но я останусь сама собой.
В школе уже после первых занятий она получила доступ к электронному классному журналу с оценками. Но свои никогда не исправляла, хотя могла с легкостью замести все следы, и никто бы не догадался об этих исправлениях. И даже не поставила плохую оценку той задаваке, чей папа работал в нефтяной компании, а её саму привозили в школу и увозили на бронированном лимузине в сопровождении двух охранников. Всё время, пока эта девочка получала знания, а давались они ей с большим трудом, охранники ждали её возле класса, будь их воля – они присутствовали б на уроках, заняв последнюю парту.
– Твои родители пролы, – как-то бросила Насте эта одноклассница, не сумев решить задачку, которую Настя осилила в уме, не прибегая к расчетам на бумажке или компьютере. Девочку бесило, что кто-то оказался впереди неё. – Ты в грязи живешь и будешь в грязи всегда жить. А у меня будет всё, что я захочу.
– Хм, – сказал Настя, нисколько не обидевшись на эту девочку. – Что-что, а я не хочу, чтобы у меня в ванной вместо воды шла нефть, как у тебя. Вот от этого точно будешь грязной. Но ты красивая. У тебя и вправду будет всё, что ты захочешь, а вот мозгов у тебя не будет никогда. Но они тебе и не нужны, – закончила она, простодушно улыбнувшись.
Одноклассница не поняла – оскорбила её Настя или нет, а от этого не знала, как реагировать на её слова. Друзьями они не стали, но эта девочка больше не видела в Насте конкурентку, потому что они шли по разным дорогам, которые вряд ли когда-то могли пересечься. Вскоре родители отправили её учиться в Лондон. Там она и осталась, поступив в Кембридж, где изучала сейчас историю культуры, ездила на беспилотном Ягуаре, украшенном стразами, и тратила кучу денег в дорогих магазинах на Бонд-стрит. Столь вульгарное демонстрирование своих финансовых возможностей веселило аборигенов. Эту девушку изредка приглашали поучаствовать в каком-нибудь ток-шоу в качестве фрика. Британия – это вообще райское место для фриков.
– У меня есть идея! – сказала Настя.
Она отхлебнула синее пойло. Изо рта у неё пошел пар. Мне почудилось, что сейчас её кожа начнет синеть, губы и рот замерзнут, превращаясь в ледышку, потому что напиток уж слишком напоминал жидкий азот, а я ведь ещё по древнему фильму хорошо помнил, во что превращается органика, когда она соприкасается с жидким азотом. Мне очень хотелось прикоснуться рукой к её щеке и согреть.
– Они у тебя всегда появляются, – нашёлся я, что ответить. Правда. Я не знал, как реагировать на её слова, но Настя, какие бы сложные времена не настали, уж точно никогда не будет взламывать систему банка, чтобы раздобыть данные его вкладчиков. Пусть ты и заметишь все следы, но не ровен час отправишься отдыхать куда-нибудь на Пхукет, а очутишься в Синг-Синг или Гуантанамо.
– Она может принести немного денег, – Настя сдвинула брови. – И я не про карманные расходы.
– Тогда про что? Ты написала программу, которая уничтожает любые вирусы?
– Нет. Лучше. Поехали, покажу, – сказала Настя.
– Да, – кивнул я, взглядом стал искать официанта, чтобы попросить у него побыстрее счет, но Настя меня остановила:
– Не торопись ты так. Успеем. Допивай свой кофе.
Час пик давно миновал, в вагоне метро были свободные места. Сев на лавку, Настя достала электронную книжку и начала её читать. Пока что она не собиралась ничего мне рассказывать. Я б на её месте весь извертелся. Я очень импульсивен, и во мне иногда просыпается мистер Хайд или Джекил – я не помню, кто там в рассказе Стивенсона маньяк, а кто доктор. В таких случаях мне говорят, что у меня сносит башню. Но такое случается не часто. Не буду приводить примеры. А общаясь с Настей, я учусь держать себя в узде.
Мне не оставалось ничего другого, как тоже достать гаджет и попробовать пройти очередной уровень в шутере.
Да и вправду, ну о чём мы могли сейчас говорить? Когда вагон мчится в туннеле между станциями, собеседника услышишь, лишь если он склонится к самому твоему уху. Из-за этого всегда трудно знакомиться в метро с девушками. Разговор затихает сам собой, когда собеседница не расслышит нескольких фраз и не захочет их переспрашивать, а в общении вы ещё не добрались до той стадии, когда можно кричать собеседнику на ухо, и это не будет считаться оскорблением, или молчать, но всё равно ехать вместе. Вы сидите рядышком, уже не обращаете друг на дружку почти никакого внимания, и ждете – кто выйдет первым, чтобы попрощаться.
Игра не шла. Я не мог сосредоточиться. Меня убивали раз за разом, не давая пройти и нескольких шагов, поэтому, когда мы доехали до нужной станции, я остался на том же уровне, что и в начале поездки. Эти тридцать минут совершенно бестолково для меня канули в вечность. Больше пользы было бы рассматривать людей, ехавших в одном со мной вагоне. Настя хоть успела прочитать пару десятков страниц.
По части хакерства Настя приобрела уже приличный опыт. К ней обращались с предложением заняться промышленным шпионажем, но и от этого она отказывалась. Всё-таки спокойнее спишь, когда ты никому ничего не должен и не боишься, что к тебе на улице подъедет черная огромная машина с тонированными стеклами. Из неё выскочат крепкие дядьки в темных костюмах, сграбастают и увезут неведомо куда – выяснять, как же тебе удалось обойти защиту банка, какую информацию ты похитил и кому слил.
Поступив в университет и переехав в съемную квартиру, Настя уговорилась с родителями, что больше с них денег брать не будет, хотя они настойчиво предлагали оплачивать и съем квартиры, и обучение, и ещё подкидывать дочке на мелкие расходы. Она начала приводить пример с тем, как учат плавать, – бросают неумеху в воду, и он должен сам выгрести.
– Вот если не выгребу, тогда будете меня кормить и содержать, – сказала им Настя, – до тех пор, пока я не найду богатого старичка, выйду за него замуж и тогда уже он меня будет кормить и содержать. Я куплю себе маленькую собачку, которая повсюду будет гадить. Шума от неё будет куда как больше, чем от огромной псины. Я буду нервировать своего старого мужа постоянными придирками, чтобы он поскорее умер и оставил мне богатое наследство, а я… я пущу его на то, на что не смогла заработать своими мозгами.
– Ой-ой, – родители плескали руками. Они, конечно, не верили, что дочь может так поступить.
Она подрабатывала мелкими заказами, оформляла сайты, занималась графическим дизайном, участвовала в интернет-аукционах, покупая антиквариат вместо коллекционеров, которые хотели оставаться инкогнито. И хотя Настя не гонялась за дорогими шмотками и была равнодушна к еде из-за своих атрофированных рецепторов на языке, доходов от такой деятельности иногда не хватало, чтобы свести концы с концами. В таких случаях, когда подходило время платить хозяйке за аренду, Насте каким-то образом удавалось буквально за считанные минуты раздобыть недостающую сумму. Как уж она добывала эти деньги – я не знал. Она уверяла, что закон не переступает, а я ей верил на слово. Она не могла меня обмануть.
Настя снимала квартиру в спальном районе. По утрам после праздников здесь полно добродушных подвыпивших зомби. Вечерами в будни они тоже совсем не агрессивны. Но всё-таки я всегда переживаю за Настю, когда она одна поздно возвращается домой.
– Со мной ничего не случится, – успокаивает она меня. – Я знаю, как отбиться от любых зомби.
– Как же?
Она сняла чехольчики с вязаных перчаток, обнажая пальчики с выкрашенными в черное ногтями, поиграла ими, разминая, как пианист перед тем, как опустить на клавиши.
– У меня под ногтями выдвижные лезвия. Каждое острее опасной бритвы. Тот, кто на меня посмеет напасть, сам будет этому не рад.
– Ой, ну что ты мне такое говоришь? – на моём лице проступило разочарование. Я думал, что Настя и вправду расскажет что-то стоящее, а она описывает героя из какого-то комикса, поэтому я даже не прошу продемонстрировать выдвижные лезвия. Знаю ведь, что у неё их нет. Ещё нет.
– Ну, – Настя надувает недовольно губки. – Ты мне не веришь?
– Верю, – киваю я. – Как я могу тебе не верить? Хорошо тебе. Тебе и нож на кухне не нужен, потому что ты и хлеб, и колбасу, и овощи с фруктами сможешь порезать своими выдвижными лезвиями.
– У меня нет дома ни овощей, ни фруктов, ни хлеба с колбасой, – вспомнила Настя.
– Пойдем что-нибудь купим по дороге, магазин-то под боком.
– Я вспомнила. Пицца есть. Замороженная. И ещё чего-то, рис кажется с курицей.
– Хорошо, – говорю я, чувствуя, что Насте не хочется идти в продуктовый магазин. – Но чем ты и вправду будешь защищаться, если вдруг встретишь на темной улице зомби?
– И они попросят у меня закурить или дать им наличности на бодрящие напитки?
– Ага.
– Вот ты какой приставучий. У меня есть ультразвуковой свисток. Он вмиг взрывает у человека барабанные перепонки.
– Так они у тебя тоже взорвутся, – недоумеваю я.
– Нет, я всегда в наушниках слушаю музыку. Через мои наушники ультразвук не пройдет.
– Где ты его взяла? – спросил я, снова не веря Насте.
– Сама сделала.
– На ком-нибудь уже проверяла?
– Нет. Здесь же живут мирные зомби. Они на меня никогда не нападали. Они, наоборот, меня всегда защитят, если кто на меня вздумает напасть.
Этот разговор состоялся очень давно, когда мы с Настей только познакомились. С той поры в её жизни почти ничего не изменилось, и если не приезжали в гости родители, привозя с собой целую тележку всевозможной еды, от которой Настя не могла отказаться – не просить же родителей всё увезти обратно, то в холодильнике у неё было лишь несколько коробок с замороженной пиццей. По состоянию холодильника я мог довольно точно определить, когда её навещали родители.
Я помог Насте снять пальто, повесил его в прихожей на крючок, снял свою куртку, повесил рядышком, потом избавился от ботинок, надел тапки и по-хозяйски пошел на кухню – проверить содержимое холодильника.
На полке стояла пластиковая коробка. В ней обещанные Настей рис и куриное филе. Я открыл её и принюхался: тухлятиной не пахло. Выходит, родители были всего пару дней назад, а то ведь Настя могла забыть поставить коробку в морозилку, куриное филе тогда испортилось бы. Но почему холодильник пустой? Я как-то не подумал, что коробка как раз и провела в морозилке приличное время, пока подходили к концу запасы, и вот наконец пришёл и её черед. Настя вытащила её только этим утром, чтоб филе и рис разморозились.
– Ты есть хочешь? – спрашиваю я Настю.
– Да! – кричит Настя из комнаты, – посмотри в холодильнике. Нашёл коробку?
– Да! – кричу я.
Странно было бы, если я эту коробку не нашёл. Ведь кроме неё в холодильнике ничего нет.
– Поставь в микроволновку! На двоих ведь хватит?
– Да!
«Я знатный кулинар, что б Настя без меня делала?» – думаю я, вываливаю содержимое коробки на фарфоровую тарелку, ставлю её в микроволновку и включаю режим подогрева. Потом зажигаю газовую плиту и ставлю чайник с водой.
Что мы будем делать, если начнем жить вместе? Мне придётся изучить кулинарию и научиться готовить что-то помимо вареной картошки, или Настя продолжит есть разогретые полуфабрикаты? Или её родители будут привозить домашнюю еду ещё и с расчетом на меня? Да всё равно она вкуса не чувствует, а я могу есть всё что угодно. Проживём.
Я не спешу приставать к Насте с вопросами о том, что ж она такое придумала, что поможет ей заработать денег и открыть собственное дело, о котором она мечтает. Настя сама мне расскажет обо всём, когда захочет, и торопить её не надо, а то всё испортишь.
Из микроволновки потянуло вкусными запахами.
– Что ты там делаешь? – кричу я. – Есть иди. Готово уже.
Я разложил дымящуюся еду по тарелкам, но вода еще не закипела, и когда Настя появилась, переодевшись в спортивный костюм, кофе я так и не заварил. В пакете у неё какой-то дешевый сорт растворимого кофе из ближайшего супермаркета эконом-класса.
Однажды в какой-то кофейне мы участвовали в конкурсе, в котором надо было определить марку кофе. Давалось по восемь стаканчиков, на половине из них написали, что это за напиток, и надо было среди неподписанных, пробуя их содержимое, отыскать точно такие же. У Насти был стопроцентный результат: она не указала правильно ни один из стаканчиков. Даже по теории случайных совпадений она всё равно должна была угадать хоть одну пару. Но ей не повезло.
– Приятного аппетита, – сказал я.
– Тебе тоже.
Если честно, мне кусок в горло не лез. Но я старательно пережевывал рис и курицу, делая вид, что мне всё очень нравится, а то, не ровен час, Настя заметит недовольную гримасу на моём лице, обидится и скажет, что если уж я такой гурман, могу готовить сам, а она потом проверит – можно ли это есть.
Насте в эту минуту, по правде, было глубоко безразлично, что я думаю о стряпне её родителей. К слову, она давно обещала меня с ними познакомить, но до реализации этих планов дело не доходило. Ела она как обычно как-то механически. Так должен поглощать энергию робот: подключиться вилкой к розетке и пить электричество. Он ведь не различает вкус электричества. Хотя, наверное, полученное от атомной станции, должно отличаться от того, что дает ветер или солнечный свет. Такая энергия должна быть более вкусной.
Настя свела бы с ума любого повара, пригласи её кто-нибудь в качестве дегустатора на кулинарное шоу.
Она зашарила ладонью по столу. Я догадался, что она ищет кофе, и тогда подсунул ей чашку прямо под руку. Чтобы она не обожглась, я разбавил кофе холодной водой. Настя чуть ли не залпом выпила его, посмотрела на меня, мазнула взглядом по моей опустевшей тарелке, с которой я подмел всё, вплоть до последней рисинки.
– У тебя хороший аппетит.
