Убийство в старом городе

– Во-первых, – сказал Калев, – в наше время узнать кого-либо даже на небольшом расстоянии мудрено. Сама ведь без конца ужасаешься, как одинаково все одеты. Сплошные джинсы, куртки, и все темное, черное, серое, фасон на всех тот же, что у мужчин, что у женщин, поди отличи одного от другого, знакомого от незнакомого. А тут еще дождь, капюшон на голову – и маскировка почти как у киношного гангстера с чулком на лице.

– А во-вторых? – спросила Диана.

– Во-вторых, можно представить и другую картину. Идет, допустим, Силтник по улице, и тут Мадис нагоняет его, восклицает: «А!..» Как его там, Андрес? Петер? Пауль?

– Лембит.

– «А, Лембит! Ты куда, домой? А я с двоюродным братом тут, в „Аполлоне“, договорился встретиться». И идет с ним рядом, поглядывает по сторонам, выбирает удобный момент, выхватывает, а скорее, осторожненько вынимает пистолет из кармана, стреляет другу в спину, хвать сумку и вперед. Как?

– Жуть, – поежилась Диана.

– Очень возможно, что так оно и было, – заметил Андрес. – Ранение-то контактное. Пистолет к спине приставили. Потому и звук был тихий.

– Но человек-то наверняка был рисковый, – сказала Диана. – А Мадис ведь тюфяк натуральный.

– Рисковый уж точно, – согласился Калев. – Днем, в Старом городе…

– Так темнело уже, – возразил Андрес. – В эту пору в четыре, считай, вечер, к тому же густые, низкие тучи. Да и дождь шел. Я пару дней назад в примерно то же время и погоду проходил по Пикк мимо «Маясмокк», обратил внимание, что на сто метров в обе стороны ни одного человека. На Пикк! Летом там целые толпы шныряют, да и зимой в хорошую погоду… Я думаю, он… убийца то бишь… собирался в более укромном месте напасть, ближе к Силтникову дому совсем тихий переулочек есть и двор темный, но когда увидел, что вокруг никого, переиграл… Еще вопросы имеются?

– Вопросы? – Калев поправил очки, побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, помолчал. – Сначала маленькое резюме, – сказал он наконец. – Как я понимаю, отправная точка в этом деле – пистолет. Да, отпечатков, разумеется, нет?

– Нет. Грабитель был в перчатках.

Калев кивнул.

– Так я и думал. Итак, пистолет. Надо начинать с того, кто вынул его из сейфа. Так?

Андрес кивнул.

– Тут мы имеем три возможности. Первая – Мадис, вторая – сам Силтник и третья – некое лицо, знавшее или вызнавшее код, шифр, как его там…

– Мадис с пеной у рта утверждает, что кроме них с Силтником никто шифра не знал, – заметил Андрес. – Поскольку сам Мадис не в счет, остается один Силтник.

– Почему бы нет? – оживилась Диана. – Может, он взял оружие, так как знал, что пойдет за деньгами. Тогда пистолет должен был лежать у него у кармане. Неглубоко, чтобы быть под рукой. И вот вам пожалуйста! Почти та же картина. Знакомый Силтнику человек нагоняет его, что-то там говорит, идет рядом, потом незаметно выхватывает пистолет, и готово.

– Чтобы незаметно выхватить пистолет, – сказал Калев скептически, – надо быть вором-карманником. Вряд ли у Силтника имелись подобные знакомые.

– Ну хорошо, – уступила Диана, – картину можно чуточку изменить. Скажем, первоначально грабитель и не собирался никого убивать, просто вырвал сумку, а Силтник схватился за пистолет. Завязалась драка, и грабитель одолел. Завладел оружием и пристрелил Сильтника. А?

Теперь покачал головой Андрес.

– Драка дело не секундное. Кто-нибудь на улице появился бы, все-таки Старый город. И перчатки… не та погода, чтобы разгуливать в них просто так… К тому же мне трудно представить человека, который в драке одолел бы Силтника.

– Это почему же? – спросила Диана.

– Потому что Силтник был мужик большой и сильный. Вы, кстати, с ним встречались. На юбилее Мадиса. Не помните? Он сидел напротив меня, опрокидывал рюмку за рюмкой, хохотал на весь зал, еще и тосты пытался произносить, долго и нудно нес какую-то ахинею…

– Ахинею?

Диана призадумалась.

– Широкий такой тип, да? – спросила она. – Не толстый, а именно широкий. Как шкаф. Волосы очень светлые и борода. То есть бородка. Шкиперская. Он?

– Он, – подтвердил Андрес.

– Теперь и я вспомнил, – вставил Калев. – Правда, не бороду, а речи его. Глупые шутки. Детские, я бы сказал.

Шуток Диана не помнила, как и вообще ни слова из Силтниковых тостов, только то, что нес он действительно ахинею. Но плечи его припомнились живо, она поняла, что имел в виду Андрес, такого одолеть и вправду сложно. Наверно, потому и грабитель, замышлявший нападение, не решился просто хвататься за сумку с деньгами, как обычно поступают грабители, а вооружился. Точно человек знакомый.

– Скорее, – сказал Андрес, – пистолет попал к убийце недавно. Наиболее вероятно, что накануне.

– Почему накануне? – спросила Диана.

– Потому что в день ограбления Мадис всю первую половину дня просидел в кабинете. А раньше? Конечно, он не помнит, когда в последний раз видел оружие в сейфе. Собственно, он и в сейф не каждый день заглядывал. Однако, как выяснилось, в понедельник Силтник посещал свой тир, стрелял, то есть тогда оружие было у него.

– Иными словами, ты копаешь именно в этом направлении? – осведомился Калев. – Вокруг Силтника?

– А где же мне копать? Допустим, пистолет взяло третье лицо. Но и оно должно было узнать шифр от Силтника. Мадис тут никаким боком.

– А ты уверен, – спросил Калев, – что он никого не покрывает?

– Мадис?!

– Он ведь человек мягкий, может кого-то и пожалеть, – сказал Калев задумчиво.

Андрес промолчал.

– А как насчет жены Силтника? Она знала шифр?

– Утверждает, что нет.

– А где Мадис? – поинтересовался Калев после короткой паузы. – Не в кутузке, надеюсь?

– Пока нет, – буркнул Андрес. – Но может там оказаться, если мы…

– Да понял я, понял! Так где он? В конторе, дома?

– На объекте. У него дел по горло, вкалывать ведь теперь приходится за двоих. Где-то в Мустамяэ. Я ему звонил по дороге сюда. Так и думал, что ты захочешь с ним пообщаться, и договорился на шесть.

– Где?

– У него дома. Если тебя это не устраивает, можем переиграть.

– Да нет, почему? Заодно и с Сирье поговорим, вдруг что-то подскажет.

– Заметано. – Андрес встал. – Так я пошел. Мне еще на работу заскочить надо. В полшестого я за вами заеду.

Он умчался так же стремительно, как пришел, Калев закрыл за ним дверь, вернулся в гостиную и с мрачным видом сел в кресло, а Диана побежала на кухню, времени оставалось не так много, а надо было еще подогреть суп и поджарить отбивные.

Мадис жил на улице Койду. Квартиру он несколько лет назад сменил, но не на модное обиталище в новом доме, а на добротное жилье в старом, новых домов Мадис, по профессии строитель, не признавал, считал, что возводятся они быстро и дурно, к тому же он, как и Калев с Дианой, не выносил низких потолков, точно так же, как Сирье, его жена, не терпела открытых кухонь, этого практически неизбежного зла нового домостроительства. Так что ныне старший из трех двоюродных братьев Кару обретался в идеально отремонтированной, благо, был хозяином соответствующей фирмы, квартире с высокими потолками, отдельной кухней и тремя просторными комнатами, которых семье вполне хватало, ибо Мадис, как и Андрес, был отцом двух дочерей, но чуть постарше андресовых, одна, замужняя, уже несколько лет назад перебралась в собственное жилье, а другая, юридически обитавшая в родительском доме, практически пребывала в Тарту, училась в университете и снимала неподалеку от оного комнату.

Гостей провели в большое помещение, можно сказать, зал, обставленный дорогой мебелью мореного дуба. Бархатные портьеры, хрустальная люстра, отделанный мрамором камин… Диана этому великолепию не очень удивлялась, помимо того, что зарабатывал Мадис, в дом немало приносила его жена, Сирье была стоматологом, и неплохим, это Диана знала по себе, с тех пор, как та восстановила ей сломанный зуб. Неизвестно, конечно, какая часть тех фантастических сумм, которые люди платят за лечение зубов, оседает в карманах самих стоматологов, но, надо полагать, вполне достаточная… Правда, Мадису и Сирье надо было содержать дочь-студентку, но, к счастью, ее одну, вторая работала сама и имела мужа-бизнесмена, каким бизнесом тот занимался, Диана не ведала, нынче ведь все занимаются бизнесом, но разобраться, чем именно… Вот и этот что-то там делал, что, неизвестно, но, скорее всего, ничего полезного, как они все или почти все… Не успела она додумать свою мысль, как Калев, пройдясь по комнате и оглядевшись по сторонам, поскольку давно не был и законченного интерьера не видел, поинтересовался, как дела у девочек, и Сирье с ходу начала жаловаться на неурядицы у мужа Лины, старшей, бизнес движется плохо, а на шее всякие кредиты, лизинги, если что, непонятно, как выплачивать… Еще одна улика, подумала Диана, слушая ее сетования, если кто-то решит повесить это чертово убийство на Мадиса, будет очередное подтверждение, что тому нужны были деньги, Мадис хороший отец и, конечно, не даст дочери пойти по миру…

Угощение – кофе и безвкусный магазинный штрицель, не вполне соответствовало богатой обстановке, но после минутного колебания Диана решила, что и того немало, учитывая недостаток времени и район проживания. Где тут вообще торгуют продуктами, хотелось бы знать! Продовольственных магазинов в Таллине становилось все меньше… или больше, это как судить?… Сети супермаркетов расширялись, но от магазина до магазина было далеко, и мало кто мог похвастать тем, что в случае необходимости сбегает в соседнюю лавочку и купит, что надо, супермаркет, конечно, штука удобная, но вся эта система приспособлена к нуждам автомобилистов, а пешеходу жизни нет… Впрочем, что думать о вымирающей фауне? Она отщипнула кусочек штрицеля и поглядела на Мадиса, ощущение, что тот совершенно не осознает нависшей над ним опасности, беседа шла отвлеченная, на темы финансового кризиса, да не в собственной фирме или хотя бы стране, а на мировом уровне. Воспользовавшись тем, что мужчины ударились в абстрактные рассуждения, Сирье подсунула Диане альбомчик с фотографиями трехлетнего внука, и Диана чуть было не пропустила момент, когда разговор за столом перешел на проблемы более животрепещущие… Собственно, можно сказать, что пропустила, среагировала только на вопрос Калева:

– А что за человек был этот Силтник?

Вопрос, очевидно, был адресован Мадису, но ответила на него Сирье.

– Недоросль, – бросила она пренебрежительно.

– Я бы так не сказал, – возразил Мадис. – Он отлично соображал. У него были задатки первоклассного финансиста. За три года заработать почти полмиллиона!

– Не заработать, а создать из ничего, – буркнул Андрес.

– Тем более!

– Подумаешь полмиллиона, – сказала Сирье. – Люди на этих биржах миллиарды делают.

– Это не у нас, – возразил Мадис снова.

– Не скажи, – заметил Калев. – Кто знает, может, и у нас есть свои соросы. Значит, Силтник играл на бирже?

– Не столько на бирже, сколько в интернете, – пояснил Мадис. – То есть на бирже, конечно, но сидя перед монитором.

– А как же фирма? Когда он занимался делами фирмы? – спросил Калев. – Или забросил их?

– Нет, – отозвался Мадис. – Он свою работу делал. Может, потому и не миллирады греб, а поменьше.

– В свободное время, так сказать, – кивнул Калев. – Странно, что не переходил целиком на финансовые операции. Почему бы нет, если у него так хорошо получалось…

– Потому что фирма надежнее, – сказал Мадис. – Эти все финансы… прилетают, улетают. Это воздух. А фирма… Сам знаешь, это называется реальный сектор и называется не случайно.

– То есть человек он был вполне здравомыслящий, – подвел итог Калев. – А почему недоросль? – повернулся он к Сирье.

– Потому что недоросль, – ответила она упрямо.

– Объясни.

– Олух. Книг не читал, одни газеты. Кино – только всякие боевики. Считал себя остряком, а чувства юмора никакого. Плоские шутки, всякие пошлости, и сам при этом гогочет на весь дом, а что смешного – бог весть.

– Ты слишком к нему строга, – сказал Мадис. – Он был просто веселым человеком.

– Веселым, – фыркнула Сирье.

– Веселым и азартным. Любил спорить. «Держу пари, что за четверть часа научу стрелять любого…»

– Ну и как, научил? – спросил Калев.

– Кого?

– Любого.

– Насчет любого не знаю, но меня, Хельгу и Кристину – да.

– Хельга и Кристина – это?…

– Наши бухгалтер и секретарша.

– Ладно, а что из себя представляет жена? То есть вдова.

На сей раз Сирье выскакивать с ответом не стала, и Мадис сказал после довольно длинной паузы:

– Они познакомились в то время, когда… Словом, были в одной команде. И она до сих пор работает тренером.

Калев присвистнул.

– И какая у нее натура? Меткого стрелка?

– Не совсем. В сущности, Мерле довольно мягкая женщина. Мужем, во всяком случае, не командовала.

– Таким не покомандуешь, – бросила Сирье. – Силтник был человеком неуправляемым. Но мне все-таки кажется, что она им управляла. Не командовала, а управляла, тихо так, исподволь. Он, по-моему, этого не замечал. Но в итоге…

Она замолчала.

– Что в итоге? – сказал Мадис недовольно. – В чем ты видишь это управление?

– В чем? – Сирье улыбнулась. – Она хотела жить в Старом городе, Силтник намеревался купить квартиру в новостройке. И что?

– Это я его отговорил, – возразил Мадис.

Сирье рассмеялась.

– Ты уже забыл, как она тебя украдкой просила: «объясни моему мужу, что новые дома – не место для жизни»?

Мадис промолчал, и она продолжила:

– Силтнику нравилась деревня. Он совсем уже собрался приобрести какой-то маленький хутор. Строил планы, как будет проводить там лето. Чуть ли не картошку хотел выращивать. А Мерле деревню терпеть не может. Она любит путешествовать. И что? Купил он хутор?

Мадис снова промолчал, и она добавила:

– За границу ездили. Каждый год в новую страну. Ну и так далее.

Калев меланхолично поправил очки.

– А дети есть?

– Двое, – сказал Мадис. – Дочь окончила университет, по какой специальности, не помню, работает в мэрии, получает прилично. Живет отдельно, с приятелем. Изрядный шалопай, Силтника ужасно раздражал. Якобы краснодеревщик, реставрирует антикварную мебель, а на деле больше пьет да гуляет. На чужие деньги. То есть это Силтник считал, что они чужие, его дочкой заработанные… Сын в будущем году школу кончает, тоже, как я понимаю, порядочный оболтус, учится плохо, по дискотекам больше. Чем дальше заниматься станет, еще не решил, в университет не хочет, да и кто его возьмет…

– Так не возьмут, а на платное всегда пожалуйста, – возразила Сирье.

– Да, но отец не рвался за него платить. Все равно, говорил, без толку, лучше отдам его на маляра учиться или кафельщика, и пусть у нас работает. Под присмотром хотя бы будет, а то шляется где-то целыми днями, уговоры не действуют, не на цепь же его сажать…

– Это все разговоры. А когда время пришло бы, определили бы сыночка, куда следует, и платили бы, как миленькие. Сейчас, правда, не знаю, как будет. Если поймают грабителя, и деньги найдутся, то Мерле и теперь сына в обиду не даст.

– Если найдутся, – буркнул Андрес.

– А как эта Мерле выглядит? – полюбопытствовал Калев.

– Вполне прилично, – сказала Сирье.

Калева эта формулировка вряд ли могла удовлетворить, но он неожиданно перевел разговор на другое.

– А что собой представляют Хельга с Кристиной? – поинтересовался он.

Вопрос был адресован в пространство между Мадисом и Сирье, та промолчала, встала с дивана, на котором сидела рядом с Дианой, и направилась к книжным полкам в дальнем углу, так что отвечать пришлось Мадису.

– Хельга работает у нас десять лет, – сообщил он, – Может, чуть больше или меньше. Человек исполнительный, аккуратный и компетентный. Была замужем, развелась вскоре после того, как пришла к нам.

– А сколько ей? – спросил Калев.

– Лет? Кажется, тридцать шесть – тридцать семь.

– А как выглядит?

– Женщина как женщина. Ничего, симпатичная. Высокая такая.

– Ноги красивые, – подала голос Сирье. Она вернулась с альбомом в руках. – Вот, можете посмотреть. Это Мерле. А тут вся контора. Справа Хельга, слева Кристина.

Она положила открытый альбом на стол, и Диана придвинулась, чтобы заглянуть в него вместе с Калевом. Альбом был большой, по четыре фотографии на развороте, наверху слева Силтник с женой, довольно бесцветной блондинкой с изящно уложенными стриженными волосами и в блестящей нарядной блузке, снимок был сделан, наверно, во время того самого юбилея, супруги сидели за накрытым столом, глядя в разные стороны. Другая фотография, внизу справа, запечатлела, как выразилась Сирье, всю контору. За белым кухонным столом сидел улыбающийся Мадис, за ним, положив руку ему на плечо и наклонившись вперед, стоял Силтник, а с двух сторон от начальников пристроились женщины, Хельга с длинным лицом, высоким лбом и выдающимся подбородком и Кристина, круглолицая, чуть курносая, с полными губами и большими глазами.

– Кристина хорошенькая, – сказала Сирье, – а Хельга слишком тощая, как теперь положено. Одни ребра да ключицы, а у Кристины есть приятные округлости. И лицо милое. Она и моложе, лет на десять, я думаю. Да, Мадис?

Тот согласно кивнул и добавил:

– Правда, фото не новое. Сделано, по-моему, позапрошлым летом. У Кристины был день рождения, двадцать пять исполнилось, она принесла торт и шампанское, приходил и ее приятель, он и снимал. Хорошие были времена…

Он печально вздохнул, а Калев положил альбом и спросил:

– В какое время вы все трое находитесь в конторе? Хочу поглядеть сам, что и как.

– Утром, – ответил Мадис. – Часов в десять-одиннадцать если придешь, то…

– Вот еще! – отмахнулся Калев. – Спозаранку я ничего не соображаю.

– Спозаранку! – фыркнул Мадис. – Я в семь встаю каждый божий день, даже в воскресенье.

– Вот и вставай. А я предпочитаю высыпаться. Часа в два если появлюсь, как? Зайду… – Он посмотрел на нахмурившуюся Диану и поправился. – Зайдем как бы случайно. Проходили мимо и решили наконец взглянуть, как двоюродному братцу живется-работается.

– Ладно, – сказал Мадис. – Будем все на месте.

– А я? – спросил Андрес Калева. – Мне прийти?

– Да пожалуйста! Явись на полчаса раньше, сядь за стол Силтника и поройся в его бумагах. Авось найдешь чего-нибудь.

– Ты думаешь, я еще не рылся? – спросил Андрес иронически.

– Что с того? Поройся еще. А мы сделаем вид, что удивлены чрезвычайно.

Он нарочито широко раскрыл глаза и воскликнул с деланным изумлением:

– Ба! Никак это Андрес?! Вот так встреча!

Когда получасом позже Андрес вырулил на Пярну-манте и поехал в сторону Лийвалайя, Диана сказала:

– Удивительно. Мадис, кажется, совсем не понимает, во что влип.

– Конечно, не понимает, – отозвался Калев. Он сел на переднее сидение рядом с Андресом, наверно, чтобы удобнее было разговаривать, однако до сих пор помалкивал, как, впрочем, и Андрес. – Мадис до ужаса наивен. Он свято верит, что если человек невиновен, то ему и беспокоиться не о чем.

– А кто же все-таки виновен? – спросила Диана. – Не дочкин же хахаль пристрелил тестя?

– Исключить это нельзя, – сказал Андрес задумчиво. – Оружием он завладеть мог. В понедельник дочь с приятелем обедали у родителей. Обедали или ужинали, это как посмотреть, пришли к семи… Если пистолет был все-таки дома…

– Так дома он был или в сейфе? – спросил Калев нетерпеливо.

Андрес развел руками.

– Понимаешь, я заехал в промежутке к Силтнику домой, решил переговорить и с сыном, узнал, что матери дома нет, и быстренько махнул туда… правда, она все равно явилась, но не сразу, я успел перемолвиться с парнем несколькими фразами… Так вот, нередко случалось, что Силтник приносил оружие домой, постреляет в тире после работы и едет к себе, порой пистолет оставался в квартире по нескольку дней, иногда он просто забывал о нем. И поскольку письменного стола у него не было, так же, как и кабинета, ни к чему, он ведь дома не работал, соответственно никаких запирающихся ящиков, тем более сейфа. Так что лежало оружие либо в ящике комода в гостиной, либо в тумбочке возле его кровати. И все домашние, да и не только домашние, об этом знали. И взять его мог кто угодно, хоть дочкин приятель, хоть сын…

– Ладно, сын! – возмутилась Диана.

– Я же не говорю, что он убил, – возразил Андрес. – Кстати, когда я поинтересовался, трогал ли он когда-нибудь отцовский пистолет, он заявил, что нет, но по глазам вижу, врет. Конечно, трогал! Небось дружкам своим демонстрировал, как ловко стреляет, он ведь тоже умел, как и все в доме. Ох уж эти энтузиасты! Я Силтника имею в виду. Какого черта надо было всех вокруг стрелками делать!.. Между прочим, эти, сына дружки, тоже захаживали. И самого Силтника приятели…

– Ты, по-моему, увлекся, – остановил его Калев. – Ближе к делу. Кто и что мог вообще, это беллетристика, а конкретно… В понедельник, как ты сказал, пистолет был у Силтника, если он и лежал дома, то недолго, максимум два дня.

Андрес заметно смутился.

– Это верно, – признал он.

– И кто в эти два дня туда заходил? – поинтересовался Калев. – Вряд ли столько народу, сколько ты расписал, дружки там, приятели, родня…

– Ну, дружки могли и быть, – возразил Андрес. – Правда, парень утверждает, что никого в эти дни в дом не приглашал. Мать тоже ребят из его компании не видела, но она ведь не караулит квартиру целыми днями. Словом, точно в квартире были сама Мерле, сын, приходили, как я уже говорил, в понедельник вечером дочь с хахалем. У хахаля, кстати, есть алиби, он мне сразу сообщил, что был у родителей, стул у них сломался, мать попросила починить, он и чинил. С трех часов дня якобы. Отец был на работе, он подвизается в одной из этих разбойничьих шаек, Таллинавеси, кажется, так что получает достаточно, чтобы мать прохлаждалась на полставки. Библиотекарем в школе, в три уже дома. Однако такие семейные алиби мне больше подозрительны, чем их отсутствие. И тем не менее, опровергнуть их очень трудно, сам понимаешь, родители костьми лягут, но сыночка или доченьку прикроют. Такие пироги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.