скачать книгу бесплатно
– Почему бы и нет? – согласился он, подумав.
– Так, кто еще? Как насчет твоих бывших жен?
– Я уже десять лет в разводе, – возразил художник. – Это со второй женой. С чего вдруг кто-то из них должен вспомнить о картине?
– Разные могут возникнуть ситуации. Ладно. А дети твои?
– Сын у меня музейный работник, так что все предметы искусства в моем доме знает наперечет. Заходит нередко, был и после кражи, страшно расстроился и поклялся, что ни одной живой душе о Коровине даже не заикнулся.
– А дочь? Она знала?
– Знала, – буркнул Матс. – Но ее здесь нет. Она поступила в магистратуру в Германии и уехала. Уже второй месяц там.
– Два месяца это не срок, – возразил Калев.
– Камилла никому не говорила, – сказал Теллер хмуро. – Я ее спрашивал.
– По телефону?
– По интернету.
– Понятно, – сказал Калев. – А почему ты говоришь об этом столь мрачно?
– А-а… Мы с ней слегка повздорили при последней встрече. Это не имеет отношения к делу.
– Понятно, – повторил Калев. – Ну а как обстоит дело с твоими друзьями-приятелями? Неужели ты никому не говорил о картине?
– Почти нет. Я старался не болтать. Все-таки миллион висит на стене, без всяких гарантий. Но с другой стороны… Понимаешь, у меня же в приятелях художники с искусствоведами. Трудно удержаться и хоть кому-то не показать, а уж они…
– А уж они, – подхватил Калев, – могли разнести это по всему Таллину.
– Я вообще-то просил их помалкивать… Но ручаться, конечно, не могу…
– Ну ладно, – сказал Калев. – Я поговорю с Андресом.
– Позвонишь?
– Схожу. Завтра же. – Он посмотрел на печальное лицо Теллера и хмыкнул. – Может, даже сегодня. Который час? Восемь? Сейчас выясню, дома ли он и способен ли еще разговаривать.
Он перегнулся через подлокотник и снял трубку со старого телефонного аппарата, висевшего на стене подле дивана, второй, поновее, стоял в спальне, супругам Кару была неохота, отвечая на звонки, бегать из комнату в комнату.
Матс Теллер вошел в подъезд, поднялся по лестнице на второй этаж, вынул ключи и стал отпирать дверь, вместо взломанного замка теперь стояло два новых, оба наисовременнейшие, хитроумные (и, надо сказать, дорогущие), якобы не поддающиеся никакому взлому, разве что выпилят их вместе с солидным куском древесины, ну а если еще и обить дверь изнутри листовой сталью, так вообще не подступишься, будет не дом, а крепость… Если, если…
Конечно, он перепутал ключи или замки, долго и безуспешно ковырялся, пытаясь впихнуть в скважину замысловатый фигурный ключ, и еще возился, когда дверь на том конце лестничной площадки отворилась.
– Здравствуй, Матс, – приветствовал его сосед.
– Привет, Юхан, – откликнулся Теллер, отрываясь от своего многотрудного занятия. – Вернулся?
– Вчера вечером.
– Доволен поездкой?
– Угу.
Юхан покинул наконец свою квартиру, за порогом которой стоял, и подошел к Теллеру.
– Отлично устроилась дочка, – сообщил он. – Зарплата у обоих приличная, и квартиру дали хорошую, просторную.
– Так просто и дали? – удивился Теллер.
– Ну! Муж у нее ведь ижорский финн, теперь их там привечают всячески.
– Вплоть до того, чтобы квартиры давать?
– И не только. Работой обеспечивают, пособия выплачивают. Словом, все делают, чтобы собрать своих. Очень, по-моему, неглупо. Сам знаешь, какая теперь в Европе демография. Везде нужны люди, и разве не лучше вместо того, чтобы каких-нибудь турков завозить, собственным соотечественникам приличные условия создавать?
– Да, разумным народом оказались финны, ничего не скажешь, – согласился Матс. – Ну а как внук свежеиспеченный? Или внучка? Извини, запамятовал, голова кругом.
– Внучка. В полном порядке, родилась три семьсот. Это ты меня извини, начал о всякой чепухе болтать…
– Какая же это чепуха, – стал его успокаивать Теллер, но Юхан продолжил:
– К тебе ведь воры забрались, Ян говорил?…
Теллер кивнул.
– Воры или, скорее, вор, отпечатки пальцев нашли только одного человека.
– Наследил?
– Дилетант, наверно, – вздохнул Матс. – В картотеке полиции его отпечатков не оказалось.
– И что украл?
– Картину, – ответил Теллер кратко.
– Неужто Коровина?!
– Его.
– Вот беда! И что полиция говорит?
Теллер махнул рукой.
– Что полиция! Ничего не говорит. Ведется следствие, вот и все, что от них услышишь.
– И больше ничего не тронул? – продолжал допытываться сосед. – У тебя ведь телевизор новый, хороший, видеомагнитофон… Да что там, они, я читал, всю технику собирают, даже электрические чайники-кофейники тащат.
– Нет, – сказал Матс, – я сначала тоже подумал…
Его охватило желание поделиться переживаниями, и он перешел на более доверительный тон.
– Пришел я тогда из театра часам к пяти, уже темно было, зима как-никак, зажег свет на лестнице, поднялся, хотел уже ключи вынуть и тут вижу: плохо дверь прикрыта, узкая, но явная щель, и свет внутри горит. Перепугался, что и говорить, вспомнил, что читал как-то в газете, мол, если увидите дверь незапертой, не входите, вор может еще быть в квартире и в панике, чтобы ноги унести, взять да и пристукнуть хозяина… Конечно, жизнь дороже вещей, любых, даже таких, как картина Коровина, что правда, то правда. Ну я и отошел на цыпочках, поднялся на пролет и по мобильнику позвонил в полицию. Через десять минут явились, вместе вошли, но вора уже, как оказалось, след простыл, просто свет не выключил… Ну я сначала в гостиную, тоже думал, телевизор унесли, видик… нет, вижу, все на месте. И картины нетронуты, даже безделушки антикварные. Начал уже успокаиваться, подумал, спугнули его, кто-то мимо шел или еще что-то случилось, сбежал, не успел ничего унести… А потом вошел в спальню… Господи, думаю, да как он самое ценное отыскал!..
– Навел кто-то, – заключил сосед авторитетно.
– Наверно. Но кто, ума не приложу. А тебе, говоришь, Ян сказал?
– Ян. Он, правда, не знал, что именно унесли, просто в курсе, что влезли. Полицейские к нему заходили.
– Да, они соседей опрашивали, не видел ли кто чего. А Ян днем дома был, мог заметить постороннего или услышать, как замок взламывали. Довольно грубая была работа, наверняка шум, треск.
– Услышит он, держи карман шире, – саркастически сказал Юхан. – Пока нас не было, всю неделю пиво дул, коридор бутылками заставлен, даже выкинуть не удосужился, хотя знает, что мать этого не любит. И еще подружку новую завел, приехали, тут была. В халате на голое тело. Не понравилась мне, что-то в ней эдакое… – Юхан неопределенно покрутил пальцами. – Таскает всяких…
– Да, девочки у него те еще, – согласился Теллер, подумав, что тон у соседа странный, словно виноватый, с чего бы…
– Может, зайдешь? – спросил он, поворачиваясь к двери, но тот отказался.
– Не сегодня. Хочу хоккей посмотреть, скоро начнется, а ты ведь хоккея не любишь.
– Не люблю, – согласился Матс. – Ну тогда до завтра.
– До завтра! Ты не очень-то переживай. Такую картину пристроить нелегко, особенно дилетанту, может, еще найдется.
– Может, – вздохнул Теллер, отпирая дверь, на этот раз ключ попался правильный, и замки один за другим открылись.
Диане не очень-то хотелось выходить, но, посмотрев на термометр за окном, для чего пришлось притащить из кухни карманный фонарик, она обнаружила, что на улице всего лишь минус три, и все-таки решилась. И не пожалела об этом, вечер оказался тихий, никакого ветра, снег прошел недавно, после обеда, и теперь лежал почти нетронутый, ни грязи, ни льда, словом, до хоть и построенного в конце тридцатых, но еще крепкого четырехэтажного дома, в котором обитал Андрес, они с Калевом добрались быстро и без приключений, даже не поскользнулись ни разу.
Андрес был дома один, дочери, как всегда, где-то весело или не очень проводили время, а Тийна, как выяснилось, уехала на очередную книжную ярмарку в качестве то ли иллюстратора, то ли оформителя, Андрес толком не знал, но Диана подумала, что скорее второе, до иллюстраций в Эстонии дело пока не дошло и вряд ли когда-либо дойдет, книги и без того стоили целое состояние и все дорожали, до каких пор, бог весть.
Настроение у хозяина дома было скверное, он не выразил даже желания сыграть партию-другую в шахматы, только заварил чай и вытащил из стенного бара бутылку коньяка.
Калева он выслушал молча и, кажется, не очень внимательно, рассеянно кивал, а когда тот закончил, вздохнул:
– Мне бы ваши проблемы.
– Человек остался без средств к существованию, – сказала Диана строго. – Это, по-твоему, не проблема?
– Ну уж и без средств!.. Ладно, ладно, не обижайтесь, я, конечно, поинтересуюсь, как идет расследование, но особенно в это дело погрузиться не обещаю, мне своих забот хватает. Вот так, – он выразительно провел ребром ладони по горлу.
– А что у тебя за заботы? – осторожно поинтересовался Калев, отпивая глоток из бокала с коньяком. – Или это секрет?
– Да нет, какие там секреты! Уже и газеты расписали. Неужто не читал?
– Что именно? – спросил Калев.
– Нашли женское тело, – сказал Андрес хмуро. – Без головы. Не читал?
– Не попадалось. Расскажи-ка.
– Что тут рассказывать! – буркнул Андрес. – Можно сказать, девчонка. Лет примерно двадцати двух-двадцати трех. Голая.
– Совсем?
– Совсем. В черном полиэтиленовом мешке. В мешок для мусора сунули, подонки!
Он словно выплюнул последнее слово, Диана покосилась на его свирепое лицо и подумала, что удивительный все-таки Андрес человек, больше двух десятков лет имеет дело с убийцами и их жертвами, мог бы и привыкнуть, наверняка другие привыкают, да, в общем-то все и ко всему привыкают, даже врачи со временем становятся сухарями и циниками, что говорить о сыщиках, но Андрес, как видно, приучиться вопринимать трупы в мешках, как обыденность, был не в состоянии.
– А голову не нашли? – продолжал задавать вопросы Калев.
– Нет. Хотя обыскали всю округу.
– А где это?…
– В Пирита. Подальше, там, где пляжная зона кончается и построек почти нет. Привезли, очевидно, на машине, отнесли или оттащили в лес и оставили.
– Так отнесли или оттащили?
– Какая разница? – вздохнула Диана.
– Большая, – бросил супруг снисходительно, эх ты, дуреха, мол. – Из этого можно вывести, один человек орудовал или больше.
– Подобных подробностей уже не определить, – покачал головой Андрес. – Нашли ее вчера, а убили, по всей видимости, два, если не три дня назад, точнее эксперт обещал завтра утром сказать. За последние дни снегу, сам знаешь, выпало немало, следы, если они и были, замело полностью. И тело замело, собака его унюхала, выгуливал ее там один из местных…
– Да, пакостно, – констатировал Калев.
– Не то слово!
– Опознать ее, конечно, пока не удалось?
– Естественно.
– Может, и вовсе не удастся, – предположила Диана.
– Может, – согласился Андрес мрачно. – Никаких особых примет, не считая серебряной фитюльки в пупке.
– Странно, что убийца или убийцы фитюльку оставили, – заметил Калев. – Раз уж не поленились голову рубить и раздевать труп…
– Ты думаешь, это, чтобы ее не опознали? – спросила Диана.
– Ну а зачем еще? А, Андрес? Есть другие предположения?
Андрес покачал головой.
– Бывали случаи, когда схожим образом расправлялись с проститутками, – сказал он. – Тоже раздевали. Но резали похуже. На части. Чтобы только голову, такого не помню. Скорее всего, ты прав, это сделано, чтобы затруднить опознание.
– А фитюлька? – возразила Диана.
