скачать книгу бесплатно
– Богах.
– Боги это внешнее. Не знаю, как земная история, Дан, но история Торены – это непрерывная смена народов. Не всех. Большинство древних народов исчезло, на смену им пришли более молодые, но есть и такие, которые возникли тысячелетия назад и существуют до сих пор. Я нередко задумывался над этим. Что хранит их в пути?
– Многое.
– Но среди многого таится главное, не так ли? Сохраняет себя тот народ, который сохраняет свою душу. А что есть душа, если не вера… не обязательно в бога… не язык и не книги, в которых хранятся язык и вера. Не так?
Дан пожал плечами. В отличие от Марана он никогда не задумывался над подобными вещами. Конечно, и на Земле есть народы древние и молодые, одни существуют и процветают, другие теряют жизненную силу и сходят с исторической арены, и процесс этот продолжается чуть ли не по сей день, нации, пару веков назад слывшие великими, прозябают на задворках истории, то, что сто лет назад казалось незыблемым, рухнуло, забылись еще недавно владевшие умами религии… Но волнует ли это кого-нибудь? Наверно, волнует, однако сам он…
Из замешательства его вывело появление Лахицина. Кехс вышел из шатра в плаще, с мечом на перевязи и, кликнув свой конвой – одну из девяток кехсуна, сказал:
– Пойдемте. Деци ждет нас.
Большой шатер Деци, окруженный шатрами поменьше, где разместились вестники, советники, воины кехсуна, приданного полководцу в качестве личной охраны и резерва, расположился примерно в километре от стоянки Лахицина.
Кехс вошел в шатер один, предложив своим спутникам подождать в почтительном отдалении. Его не было довольно долго, ночь выдалась холодная, и Дан изрядно продрог.
– Что он делает столько времени? – проворчал он недовольно.
– Утрясает вопрос о твоем участии в экспедиции.
– Думаешь, он взял эту миссию на себя?
– Думаю.
– С какой стати?
– Кехс не из тех, кто перекладывает ответственность на чужие плечи.
– Никто не возлагал на него ответственности.
– Он сам ее на себя возложил, приведя тебя сюда. Он ничего не делает наполовину. Приняв решение, он его отстаивает. Если он взялся оказывать кому-то поддержку, он оказывает ее до конца.
– Это твои домыслы.
Маран улыбнулся.
– Увидим.
– Да, увидим. Зря ты идеализируешь этих лахинов. Они себе на уме. Одно говорят, другое думают, третье делают.
– Я никого не идеализирую. А лахины, кстати, разные. Как и бакны. Да и земляне, наверное. И… Мне непонятно твое раздражение.
Дан смутился. В самом деле, что он взъелся на этого Лахицина? Уж не завидует ли? Он был уверен, что о нем самом Маран никогда не скажет ничего подобного. В его дружеских чувствах он имел возможность убедиться, но дружба как любовь, она независима от личных достоинств почти в той же мере… Он бы много дал, чтобы услышать мнение Марана о себе… странно, ему никогда не приходило в голову просто спросить, меньше всего в Маране было лицемерия… Может, поэтому спрашивать было неловко, зачем ставить его в затруднительное положение, заставляя говорить близкому человеку не слишком приятные вещи… Дан совсем запутался и, когда их наконец позвали, вздохнул с облегчением.
В шатре Деци не было никого, кроме самого полководца и кехса, сидевших на невысоких табуретках и мирно беседовавших. Шатер был почти пуст – несколько табуреток с сидениями из туго натянутых шкур, в глубине узкое ложе, оружие… пожалуй, все. Деци поднял голову, посмотрел испытующе, сесть не предложил, заговорил сразу:
– Вы неплохо послужили четвертому кехсуну. Однако кехс Лахицин считает, что вы способны на большее, чем вам позволило совершить ваше положение. Так ли это?
– Кехс мудр, – дипломатично ответил Маран. – А на что мы способны, покажет испытание наших способностей.
– Что ж, мы испытаем их.
Деци поднялся с места, прошел к ложу, на котором лежал небольшой свиток, взял его, развернул. К немалому своему удивлению Дан увидел отлично выполненную карту южной оконечности большого материка Перицены. С абсолютной точностью были вычерчены контуры пустыни, красным цветом обведена центральная часть, посреди которой виднелись еще какие-то выделенные жирными точками места.
– Это изображение страны людоедов, – сказал Деци, указывая на пустыню. – Здесь находится наше войско. А это, – он ткнул пальцем в один из выделенных участков, – скалы. Страна людоедов, как вам известно, не только равнина, покрытая песком, в ней есть скопления скал. Некоторые очень круты, самые ловкие из моих воинов не смогли подняться на них… это простительно, ведь они никогда не видели гор, Лах равнинная страна… Сможете ли вы взобраться на эти скалы?
Дан поежился. Карьера скалолаза никогда не была предметом его мечтаний.
– Попробуем, – сказал Маран хладнокровно.
– Попробуем? – Деци казался разочарованным.
– В горах не принято давать пустые обещания, полководец, – столь же хладнокровно продолжил Маран. – В Небесных Ступенях есть вершины, неприступные для любого горца. Мы пойдем к скалам и, если сможем, поднимемся на них. Лучше сделать, чем сказать, не так ли? Но что мы должны искать в скалах?
Деци заколебался.
– Ход, – сказал он наконец. – Ход или лаз.
– Ведущий?
– Это неважно. Вглубь. Это не ваше дело. Вам надо только найти его.
– Его начало или его конец?
– Какая разница?
– Большая. Такие ходы бывают очень запутанными.
– Запутанными, говоришь? А по-моему, ты просто чересчур любопытен, – проговорил полководец с угрозой.
– По скалам и горным проходам невозможно лазить с закрытыми глазами, – заметил Маран спокойно. – А при открытых всякий, любопытен он или нет, увидит то, что предстанет его взору.
– Он прав, – внезапно вмешался Лахицин. – Я считаю, что они должны знать, Деци. В конце концов, если мы хотим, чтоб они стали нашими глазами, наша обязанность позаботиться, чтоб глаза эти смотрели в верном направлении.
Деци еще раз внимательно оглядел «охотников», подумал…
– Хорошо, – проговорил он медленно, с ударением, – будь по-твоему, кехс.
Вот этот о лишней ответственности не мечтает, отметил про себя Дан.
Деци дважды хлопнул в ладоши. В шатер просунулась чья-то голова.
– Нахта ко мне, – приказал Деци.
Нахт оказался невероятно худым стариком с совершенно белой головой… впрочем, присмотревшись, Дан понял, что тот гораздо моложе, чем показался с первого взгляда, моложе Лахицина, которого тоже стариком можно было назвать разве что в шутку, ему было пятьдесят три-пятьдесят пять, не больше…
– Садись, Нахт, – предложил Деци. – Сядьте и вы, разговор не короткий. Нахт, расскажи молодым людям всю историю.
– Сначала, наверно, предысторию? – снова вмешался кехс. – В двух словах: несколько лет назад Нахт на границе песков и земли попал в плен к людоедам, почему-то, это осталось загадкой и для него самого, его не тронули, просто увели вглубь пустыни. А вскоре он сумел стать полезным дикарям.
– Я научил их добывать огонь из камней, – пояснил Нахт. – Они не умели добывать огонь, хранили его в зажженных кострах, их счастье, что ис… эти длинные сухие палки, местное растение… горит очень медленно, тлея часами. Когда огонь гас, его крали у земледельцев, отходя ради этого иной раз на десятки лин от границы пустыни…
– Слух о человеке, который умеет делать огонь из камня, разнесся по стране людоедов, – вернул его к главной теме Лахицин, – и однажды ночью Нахт был похищен у племени, в котором жил.
– Меня доставили сюда, в сердце пустыни, к вождю здешнего племени. Вождь велел мне показать, как я добываю огонь. Я показал. И тогда… – Нахт зажмурился, словно заново переживая давнюю сцену, – тогда вождь дал мне взглянуть… вот, смотрите!
Он открыл глаза и, протянув руку, разжал пальцы. На темной ладони тускло блеснул металл. Дан и Маран одновременно наклонились вперед. Это был кубик с длиной ребра около трех сантиметров, с узкой щелью в верхней грани. Нахт двумя пальцами нажал на ребра кубика, и из щели вдруг вырвался язычок пламени.
– Зажигалка, – потрясенно выдохнул Дан.
Маран бросил на него косой взгляд, а Деци подозрительно спросил:
– Что ты сказал?
Прежде чем Дан нашелся, Маран пояснил:
– Он произнес слово «чудо». На языке горцев.
Нахт снисходительно улыбнулся.
– Нет, это не чудо. Таковым оно кажется неискушенному уму. Однако это механизм, он сделан рукой человека. Я понял это сразу. Но я знал, что лахины такого делать не умеют. Не было подобных вещей и в стране древних мастеров Тацете, которую я посетил во времена своей молодости. И я решил похитить тайну дикарей и подарить ее своему народу. Я стал смотреть и слушать, сопоставлять и запоминать. К сожалению, мне удалось узнать немногое.
– Достаточно, чтобы Совет принял решение послать в пустыню войско Лаха, – заметил Лахицин.
– Да. Слуга вождя проболтался мне, что эта вещица из Нижнего города. Говорить о нем строго запрещалось, я сумел выведать только, что под городом… так дикари называли свои жалкие шалаши, – Нахт высокомерно улыбнулся, – есть еще один, Нижний город, и проникнуть в него можно со скал. Я видел у вождя и другие диковинные предметы, значения которых не мог постигнуть. Сами дикари молились на них, считая атрибутами своего бога. Мне удалось выкрасть механизм, дающий огонь, который вы видите, и еще одну вещь неизвестного назначения, после чего я бежал. Боги оказались добры ко мне, я достиг Лаха целым и невредимым. И немедленно обратился в Совет, который согласился выслушать меня, как всякого совершеннолетнего гражданина Лаха. Совет…
– Достаточно, – оборвал его Деци. – Дела Совета не касаются чужеземцев. То, что им нужно знать, они узнали. Достаточно.
– Позволь мне добавить несколько слов, полководец, – тихо сказал Лахицин.
– Что еще?
– Несколько слов. По делу.
– Говори.
– После рассказа Нахта по поручению Совета были просмотрены древние книги, как написанные лахинами, так и захваченные в завоеванных Лахом странах, наместниками Лаха опрошены сведущие люди на покорных Лаху землях вблизи страны людоедов. Оказалось, что память и книги хранят одно и то же предание. Согласно этому преданию в давние времена, несколько сутов назад, когда государства лахинов еще не существовало, на месте песков были плодородные земли, заселенные землепашцами и охотниками, подданными великого государства, не менее могущественного, чем Лах. Центром государства был огромный и прекрасный город, настоящая столица мудрости и искусств. На протяжении многих сутов государство процветало и росло, и вдруг в одну ночь исчезло с лица земли. Гибель государства предания описывают по-разному. Согласно книгам поднялся неслыханной силы ветер, который принес целое море песка и засыпал города и селения со всеми жителями. По рассказам племен, живущих к закату от страны людоедов, ураганом была поднята в воздух сама земля, обратившаяся в песок и губительным покровом опустившаяся на людей и строения. А к восходу живет народ, который повествует о гневе бога Неца. Разъяренный Нец стер с лица земли людей, которые покорив весь мир, возомнили, что могут не подчиниться и воле всесильного бога. Наконец, говорят, что боги издавна положили всякому людскому творению предел в девять сутов, который не дано переступить никакому городу или государству…
– Они тоже считали сутами? – спросил Дан опять невпопад.
– А чем же? – удивился кехс, а Деци снова настороженно повернул голову в сторону Дана.
– Наши старцы рассказывали, что в дальних странах другой счет, – выкрутился Дан… Черт бы побрал эти суты, кехсуты и все прочее… Однако, девять сутов это немало для античного государства – он машинально умножил девять на восемьдесят один… Хотя и не так уж много, не поэтому ли лахины заволновались? Правда, Лаху всего-то лет триста, но трудно жить под таким дамокловым мечом, лучше разобраться… Разумные ребята, ничего не скажешь…
Кехс, между тем, поднялся.
– Я закончил свой рассказ. Теперь вы знаете все. Утром вас отведут к скалам. Посмотрим, удастся ли вам найти дорогу к древней мудрости.
– По преданиям, – алчно сказал Нахт, – в городе были книгохранилища со многими сутами книг, заключавших в себе все знание мира.
– А в каких скалах начинается дорога в Нижний город, известно? – спросил Маран. – Тут ведь много скал.
Нахт развел руками.
– Мы взяли в плен всех уцелевших дикарей. Но никто из них не слышал о Нижнем городе и дороге к нему. Я расспрашивал всех, обещал жизнь и свободу тому, кто укажет путь. Ничего.
– Ну что ж. – Маран встал. – Нам будет дозволено вернуться к месту привала? – спросил он небрежно.
– Вы проведете ночь здесь.
Маран, видимо, не ждал другого ответа. Он кивнул и сказал:
– Тогда отведите нам место для отдыха. Горные восхождения требуют свежих сил.
Деци снова хлопнул в ладоши.
– Уступи охотникам свой шатер, – приказал он явившемуся прислужнику. – Отнеси им еды и вина.
– Только еды. Вино потом. После.
– Верно. Одобряю. – Отпустив их движением руки, Деци повернулся к Лахицину.
– Отужинай со мной, кехс, – он кивнул прислужнику, и тот неслышно выскользнул из шатра. – И раздели со мной шатер на эту ночь.
– Мне надо идти в свой кехсун.
– Зачем?
– Присмотреть, отдать кое-какие распоряжения.
– Что за срочность? Мы не в походе, а на привале.
– В походе свои заботы, полководец, на привале свои.
– Кого ты оставил за себя?
– Начальника второго сута.
– Чицка? Чицк – человек надежный. Если нужно, пошли к нему вестника…
Остальное Дан с Мараном не услышали, вернувшийся с нетуго набитой сумкой прислужник, почтительно сообщив полководцу, что ужин готов, пригласил их следовать за собой. По дороге Маран шепнул Дану:
– Неужели он оставил кехса у себя в качестве заложника?
– Зачем?
– Может, он подозревает, что кехс сговорился с нами?
