скачать книгу бесплатно
Какая-то шальная свистопляска,
сил злых, коварных, подлых и слепых,
как рок для тех, кто музою обласкан,
хоть призывай на помощь всех святых.
Ах, если б
Когда б родился я гурманом и эстетом,
средь вольнодумцев королевского двора,
я снова предпочёл бы быть поэтом,
и подавать к столу пикантные слова.
А если б я родился Че Геварой,
с гвоздикой красной, пламенной в душе,
я революции священные пожары,
воспел бы в героическом ключе.
А коли довелось бы возродиться,
на землях фараонов и царей,
я был бы колосом налившейся пшеницы,
египетских ухоженных полей.
Но, что за старец в облаке из света,
отшельник странный, схимник и монах,
в эпохе философского расцвета,
замечен на зелёных островах?
Немой укор
Что ты маячишь предо мной немым укором,
осколок совести истерзанной моей?
Путь мне оставшийся совсем уже недолог,
и он похож на высохший ручей.
И что ты хочешь? юношеской прыти?
стильной походки? распорядка дней?
С утра зарядка, ароматный кофе,
газета свежая со сводкой новостей?
Ну нет, подружка, мне теперь милее,
увидеть в небе стаю журавлей,
когда они как легионы клином,
пространство рассекают меж лучей.
Я с жадностью, достойной удивленья,
ловлю заливистые трели соловья,
и вспоминаю роскошь вдохновений,
и сомневаюсь, был ли это я?
Теперь, когда все сроки на исходе,
всё стало ясно как в погожий день,
стихия солнца навсегда, увы, уходит,
пора познать раскрывшуюся тень.
Ненужный опыт
Когда б сбылись неисчислимые пророчества,
и белый свет бесследно поглотила мгла,
я бы хотел быть в памяти отрочества,
чтобы душа невинною ушла.
Пусть бы она в другом каком-то свете,
не помнила ни горя, ни обид,
чтоб мир её был радостен и светел,
как нам об этом сердце говорит.
Я не хочу таскать с собой обузу,
из психологии несбывшихся надежд,
переживаний, стрессов и конфузов,
накопленных в борьбе против невежд.
Я не хочу ни капли памяти о водах,
в которые входил и раз, и два,
не ведая закона знания и брода,
но ощущая – жизнь течет хоть не вода.
Серьёзные люди
Ничто не постоянно в этом мире,
непреходящи только дураки,
то озаботятся снегами на Памире,
а то надумают курировать стихи.
Им все занятия – надёжно и всерьёз,
натужно, с чувством, с расстановкой,
весёлый ум – такой для них курьёз,
что угрожает мысли остановкой.
Они планируют весь мир от «а» до «я»,
за каждый пунктик ратуют дотошно,
где творческая вьётся колея,
там дураку и муторно, и тошно.
Всё течёт
Всё течёт, но, странно, не меняется,
как философа труды ни изучай,
и к дорогам то же прилагается,
что писатель брякнул невзначай.
Крыша как текла, так и не думает,
с мест, насиженных в сторонку отползти,
предлагает течь признать заслуженной,
в книгу Гиннеса как чудо занести.
Как войдёшь в потоки словоблудия,
так философ вспомнится опять,
в них и лбом стучат, и напирают грудью,
чтобы течь на пьедестал поднять.
Те же всё дома, всё те же улицы,
тишь да гладь, да божья благодать,
и с афиши недопонятый Кустурица,
предлагает вновь себя понять.
Так текут неспешной жизни годы,
стоит ли с начала начинать,
когда видишь снова те же воды,
повернувшие зачем-то вспять.
Будет
Я знаю, сбудутся пророчества,
грядёт судьбы жестокий век,
но всё же верить очень хочется,
что будет счастлив человек.
Что в городах не будет смога,
уйдет болезней злобный мор,
и подобреет мир под Богом,
когда поймёт, что – перебор.
Когда увидев – жизнь бесценна,
на свалку выбросит бразды,
и непременно возжелает,
по правде жить и без узды.
Нам покорится дальний космос,
и примет радостно звезда,
на Марс мы будем ездить в гости,
на марсианских поездах.
Золотые яйца
Вот как бы ухватить судьбу за хвост,
и взгромоздиться к ней уверенно на шею,
и погонять до самых синих грёз,
имея птицу счастья курицей своею.
Яичко золотое пусть несёт,
с ним жизнь закрутится бодрее,
– пусти несушку в доходный оборот,
и поезжай искать гиперборею.
Ночь и день
Уходим в ночь, как будто в тень,
чтоб утром заново родиться,
и окунуться в новый день,
услышать, как щебечут птицы.
Увидеть, как встаёт заря,
как Солнце движется с Востока,
и ощутить – ты здесь не зря,
частица малая вселенского потока.
Свет
Холодный свет чужой планеты,
к зрачку нащупывает путь,
я снова думаю об этом,
ведь по-другому не уснуть.
Я думаю о бледном свете,
как о разумном существе,
спрошу его, и он ответит,
и мы утонем в волшебстве.
Продемонстрируем картинки,
всех наших будней и забав,
я расскажу ему как льдинки,
весной растают на домах.
Как раскрываются бутоны,
в луче их греющей звезды,
как солнечные блики в кронах,
невинно дразнят с высоты.
Спрошу я шаловливый свет,
о том, что есть и чего нет,
и попрошу ответить мне,
внутри ли он, а, может, вне.
Его ответы станут тайной,
моих красивых светлых снов,
в которых я и свет летаем,
не ведая земных оков.
Memento mori
