скачать книгу бесплатно
– Так, я оставлю здесь своих милес, и если он вернется домой, будет арестован. Ты пока не имеешь права покидать жилье, это касается также твоих детей и рабов, ты поняла?
Женщина кивнула головой в знак согласия.
– Крепись, Тиа, Адонай с тобой!
– Адонай? – поразился Флавий. – Ты иудейка?
– Как и я, – спокойно произнес Александр.
– Но ты же ненавидишь их и презираешь, сам говорил!
– Ну и что? Я римлянин в первую очередь, при этом остаюсь иудеем, но родился здесь, в Александрии, а воспитывался в Риме. Я даже был целый год прокуратором Иудеи, потом служил в Армении. Принадлежу к эквитам[99 - Эквиты – сословие всадников.]. Мой дядя Филон был знаменитым писателем. Теперь ты все обо мне знаешь, – Выйдя на улицу, префект продолжил: – Итак, сейчас мы обойдем нескольких друзей Рамоса, если кто-то из них пропал, искать будет уже легче.
– Скажи адреса, я и сам могу искать, ты же занятой человек! – предложил Тит.
– Нет, это уже и мое дело, ведь мой приближенный украл очень ценную вещь у почетного гостя, что скажут про меня, про мою гостеприимность? Я сейчас же использую все силы для поиска, не волнуйся, через пару дней мы найдем его, даже если он уже далеко отсюда, даю слово, он проклянет тот день, когда я взял его устроителем игр!
Целый день ушел на обход инсул. Некоторых хозяев не было дома, приходилось идти к месту их работы. Но никто не видел и не знал, куда делся Рамос. После тяжелого и насыщенного дня наместник с Титом добрались до дворца, где, поужинав, разошлись по покоям. По дороге к себе Флавий решил проведать простывшего Иосифа, а заодно рассказать о случившемся.
– Да, какая-то запутанная ситуация получается, какой смысл ему было бросать семью, тем более что он ее предупредил, что они покинут город? – начал размышлять вслух Маттафия.
– Ничего, чувствую, что мы скоро во всем разберемся и найдем кулон, очень много людей занимается поиском! По крайней мере я рад, что это не Туллий, его предательство показало бы, что я не разбираюсь в людях. Да и вообще, я уже привык к нему.
– Ты так привязался к Туллию? Ты же его знаешь всего два месяца.
– Но у меня такое чувство, будто я его знаю уже всю свою жизнь. Ладно, расскажи, как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше, иду на поправку, благодарю за беспокойство, мне приятно.
– Ты же меня тоже навещал, когда я был ранен на судне, – он улыбнулся, попрощался с больным и отправился к себе.
Войдя в кубикулу, Тит увидел убитого горем юношу и что-то писавшего на папирусе Марка в окружении красивых рабынь. Все внимательно посмотрели на вошедшего Флавия, который, пройдя мимо них, молча лег на кровать. Старый раб попросил девушек выйти, затем обратился к своему хозяину:
– Господин, ты нашел сокровище?
– Нет.
– А как продвигаются поиски?
– Нормально.
– Как дальше будешь действовать?
– Искать.
Марк понял, что ничего сегодня не выпытает, и решил лучше пройтись.
Когда Тит и Туллий остались наедине, юноша начал разговор:
– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? Хочешь, прикажи меня выпороть, придумай мне другое наказание или выгони, но только скажи, не молчи!
– Я уже придумал тебе наказание.
– Говори, не надо тянуть, лучше сразу услышать приговор.
– Больше к крепким напиткам не прикасайся! Забудь про существование вина и пива, тогда я тебя прощу. Согласен?
– Спрашиваешь, конечно согласен! Это будет тяжело, никогда не пить, но чтобы ты меня простил, я готов на все!
– Вот и хорошо, теперь отсыпайся, завтра и тебе предстоят поиски.
Несколько дней прошло после исчезновения Рамоса, но никаких следов, которые могли бы привести к нему, не было найдено. Были опрошены все стражники при выезде из города, всюду на площадях объявляли, что каждый, кто владеет сведениями о местонахождении бывшего устроителя игр, получит золото. Многие пытались обмануть, давая ложные показания, но после проверки обманщиков наказывали.
Вместе с Туллием наместник и Флавий расспрашивали всех участников бега, думая, что, может, в тот день, когда исчез Рамос, он кому-то мог рассказать о своих планах, но так ничего и не узнали.
Вечером за ужином Гелий первым начал разговор:
– Тит, мне кажется, что ты уже можешь забыть о своем кулоне и, наконец, отправиться к месту своего назначения. Я завтра возвращаюсь в Рим, и так уже задержался в Александрии из-за тебя. Ты же не хочешь, чтобы я сказал Нерону про игнорирование его приказа? Либо завтра отправляешься в Иерусалим, либо возвращаешься со мной в столицу – выбирай.
– Пока я не найду самую ценную для меня вещь, никуда не отправлюсь, даже если мне придется здесь жить всю оставшуюся жизнь, и мне безразлично, что будет!
– Да ты рехнулся, как я погляжу… впрочем, всегда таким был!
– Прошу вас, не надо ругаться, – вмешался в разговор Александр. – Гелий, подожди еще немного, скоро мы найдем сокровище.
– Ты это каждый день говоришь, и что? Вы не приблизились ни на шаг. Мне, конечно, тоже безразлично, ведь это не меня обворовали, но есть приказ, – и он повернулся к Титу: – Прежде чем уплыву, я должен тебя отправить в Иерусалим!
– Зачем меня отправлять? – удивился Флавий. – Это мое дело, когда отправляться в Иудею.
– Нерон подозревает, что ты что-то задумал, и хочет убедиться в твоем отбытии!
– Не смеши меня, вспомни лучше, что ты мне говорил на судне о слежке!
Все гости за столом затихли, внимательно прислушиваясь к серьезному разговору в ожидании узнать очередную сплетню про Нерона.
– Давай не сейчас, – проговорил Гелий сквозь зубы.
– А чего мне бояться? – разошелся Тит. – За мной и так следят все время, знают, что говорю, что делаю, о чем думаю. Так пускай знают, что пока я не найду свое сокровище, никто меня никуда не отправит!
Обиженный Гелий поднялся из-за стола и ушел к себе. Наместник же обратился к Флавию:
– Ты не боишься последствий?
– Я уже ничего не боюсь, пусть он рассказывает что хочет, сейчас меня это волнует меньше всего, – и, поднявшись, произнес: – Аппетит у меня пропал, пойду лучше спать.
– Пока эти дни можешь отдыхать, если что-то узнаем, сразу сообщим тебе, – сказал Тиберий вслед уходящему Титу.
– Благодарю!
…Кругом огонь, крики, страх, ужас. Слезы всех окружавших его людей превращались в кровь, а в глазах молящих был немой вопрос «За что?» Но никакие жалобы, просьбы, молитвы не могли остановить разрушение, кровопролитие, ужас, окружающий их…
Флавий проснулся. Опять, снова этот сон, который почему-то снится только тогда, когда у него плохое настроение, а на сердце тяжело и тревожно, когда кажется, что положение безвыходное. Во всяком случае необходимо сегодня пойти в храм. Так он и сделал после завтрака, в набедренной повязке отправившись вместе с Туллием.
Приехав на место, через внутренний дворик храма Сераписа они вошли в торжественный зал. Там, пока молился Тит, к ним подошел один из жрецов:
– Простите, но здесь можно находиться только в праздничные дни.
– Мы граждане Рима, для нас эти правила не действуют, – ответил покрасневший юноша.
– Тогда чем я могу вам помочь?
– Просто не мешать.
Жрец разозлился, но ничего не сказал и уже собрался уходить, когда к нему обратился Флавий:
– Где сейчас главный жрец?
– Снофру тяжело болен, мы все время просим бога, чтобы он защитил его и спас от тяжелой болезни!
– Чем он болен?
– Пока еще трудно определить, он весь покрыт язвами, если выживет, то это будет настоящее чудо!
– Передай ему, чтобы он скорее выздоравливал.
Жрец поклонился и ушел. Они, постояв еще немного, вышли из храма и сели в паланкин. Тит велел нести их в Иудейский квартал, который находился в дальней восточной части города, рядом с городской стеной.
– Зачем мы отправляемся туда? – спросил Туллий в паланкине.
– Может, там кто-то что-то знает, ведь у Рамоса супруга иудейка. Думаю, что стоит проверить.
– Это все из-за меня, ты рискуешь жизнью из-за моей глупости и…
– Слушай, – перебил его Флавий. – Я тебя уже давно простил, не надо снова вспоминать… забудь!
– Я не могу, как подумаю об этом, так сразу хочется что-то с собой сделать.
– Сделай милость, ничего себе не делай и не думай о кулоне, я верю, он найдется.
– Теперь ты мне точно ничего показывать и рассказывать не будешь!
– Если после этого ты не побежишь на игры и не напьешься!
– Нет, не побегу, мне был хороший урок!
По мере приближения к цели постепенно стали доноситься какие-то крики и шум. Когда они въехали в Иудейский квартал крик множества людей и грохот уже были слышны довольно громко. Рабы остановились, и один из них, отодвинув шторку, обратился к Титу:
– Хозяин, давай лучше мы тебя унесем отсюда, с тобой же нет ликторов.
Флавий ничего не ответил, вылез из паланкина и увидел в конце улицы простых граждан, бросавших камни в милес, отбиваясь от нападения. Несколько инсул горело, но никто не собирался их тушить. Туллий стал рядом с другом и сказал:
– Как ты думаешь, может, и нам принять участие в битве?
– Нет, это тебе не игры, здесь погибнуть можно.
Мимо друзей пробегали римские воины, которые, увидев их, остановились:
– Вы иудеи?
– Разве мы похожи на иудеев? – возмутился Тит. – Я трибун из Рима, а это мой друг.
– Тогда нечего вам здесь находиться, мы усмиряем бунт, – и они побежали дальше.
Флавий велел юноше залезть в паланкин и только собрался отправиться за ним, как из одного закоулка выбежала молодая женщина с ребенком и подбежала к Титу.
– Прошу тебя, помоги, спаси, возьми моего сына, его убьют из-за того, что он иудей! – и она отдала ему в руки дитя.
– Но я… я же не могу, пойми… – начал говорить Флавий и заметил приближающихся к нему семерых вооруженных милес.
Женщина их тоже заметила и истерически закричала, прячась за спину Тита. Туллий сразу выскочил из паланкина и попытался остановить воинов, которые подошли к ним, но его отшвырнули в сторону. Флавий же пришел в ярость:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
