Эндлиссы: Переворот

В зале послышался смех. Слова дарка, похоже, рассмешили даже самых суровых.

– Уверяю, – заговорил Номер Два. – После посещения вашей планеты ему бы уже вообще ничего не захотелось, – и вновь раздался смех.

– Смейтесь-смейтесь, – холодно ответил тот. – Только помните, хорошо смеется тот, кто смеется последним! – и он покинул зал.

– С учетом сложившейся ситуации, – вновь прервал всех Первейший. – все обвинения с Веры Буровой сняты! Кто-нибудь хочет возразить или что-то добавить?

– Повелитель, – обратился Номер Два. – Я и семья Буровых действительно видели космолет дарков!

– Я это уже понял.

– О Первейший! – поднялся и сказал один из членов совета. – Как такое возможно, что мы не чувствуем уже силу новых эндлиссов?

– Хорошо хоть старых эндлиссов еще чувствуем, – высказался другой и взглянул на Веру.

– В этом нам надо еще будет тщательно разобраться, – оповестил всех повелитель.

– Но дарки, получается, чувствуют силу новых эндлиссов? – сказал Номер Два.

– Почему же тогда Темный Четвертый не почувствовал силу юноши Олега, а начал вводить в заблуждение совет о неполетах своих космолетов на Землю? – спросил один из синода.

– Тьма сгущается над нами, – задумчиво произнес Первейший.

– Что будем предпринимать? – спросил у повелителя Номер Два.

– Это мы будем решать на тайном собрании Синода. А пока займись лично нашим новым учеником.

– Олег Буров! – громко заявил Номер Два. – Сейчас, при всем Великом Синоде, ты должен будешь ответить на очень важный вопрос. После положительного ответа ты приступишь к первому из трех этапов для присоединения к эндлиссам – расе бесконечных, вечных и бессмертных людей с владением самой мощной инвизибл – невидимой силой во всем космосе. Учти, после второго этапа ты сможешь еще вернуться к своей прежней жизни, но перед третьим этапом назад, в твою земную жизнь, пути уже не будет никогда. Ты готов?

– Готов, – перепуганно ответил юноша.

– Готов ли ты принять приглашение и начать свое обучение в Школе люминасов?

– А как же моя мать?

– Она вернется на Землю, так как женщины не могут быть истинными эндлиссами по многим причинам. Когда ты начнешь обучение, тебе многое откроется, а когда станешь эндлиссом, ты получишь доступ ко всей секретной информации! Так каков твой ответ? Учти, второго шанса у тебя уже не будет.

Олег взглянул на мать, и она, улыбнувшись, кивнула.

– Мой ответ… – и Буров замолчал. – Да! Я готов начать свое обучение в Школе люминасов.

– Выбор сделан, – хлопнул в ладоши Номер Два, и все остальные повторили это движение. – Номер Девятнадцать! Так как вы из нас самый молодой, – и он рассмеялся, как и многие здесь. – Да еще и свободный, предлагаю вам взять под свою опеку это юное дарование.

– С большим удовольствием!

– Покажите ему, что к чему.

Номер Девятнадцать поклонился, затем указал Олегу рукой на выход. Но Буров остался стоять и посмотрел на мать. Вера улыбнулась и, подойдя к сыну, отвела его в сторонку.

– Олежек, – произнесла мать с комком в горле. – Ну вот и настало время нам с тобой распрощаться. Ты себе не представляешь, как я горжусь тобой, как я рада, что ты у меня такой великий и могучий сын… Вот увидишь, ты будешь одним из величайших эндлиссов за всю их историю. Я всегда в это верила, верю и буду верить. Уже сейчас видно, что твоя сила одна из самых мощных среди всех эндлиссов. Поэтому они тебя так быстро и приняли в школу, – она погладила его по голове. – Как мне будет тебя не хватать, но для меня важнее всего, чтобы ты стал бессмертным и проявил себя на благо всего человечества, защищая, спасая и оберегая его. Ты и сам чувствуешь, что это твое призвание!

– Ма! Когда я же тебя смогу снова увидеть?

– Возможно, уже никогда! Здесь время сильно отличается от времени Земли. На Форевии нет утра и ночи, здесь всегда день. Ты очень скоро собьешься со счета, какой сейчас день, месяц, год. Но, возможно, мы снова встретимся, в конце концов, нет ничего невозможного, – и мать крепко обняла сына, долго не выпуская из объятий.

Наконец, когда они смогли отпустить друг друга, Олег быстрым шагом покинул зал, стараясь не оборачиваться, но потом все же обернулся к матери, смотрящей ему вслед и плачущей, и, помахав ей рукой на прощанье, скрылся из виду.

Глава 8

Номер Девятнадцать повел Олега куда-то по длинным коридорам. Буров думал, что они опять идут в комнату ожиданий, но они прошли мимо и направились к выходу из здания. Провожатый вызвал рельсомобиль, и когда они сели туда, он заговорил:

– Вот теперь давай знакомиться, меня зовут Номер Девятнадцать. Я член Великого Синода, входящий, как ты понял, в первую почетную двадцатку.

– Такой молодой, а уже почетный? Сколько вам лет? – спросил Олег.

– Давай сразу договоримся, ко мне обращайся на «ты». Я не люблю все эти официальные обращения.

– Как скажешь.

– Меня забрали в четырнадцатом веке от Рождества Христова. Мне семьсот восемьдесят три года.

– Сколько? – рассмеялся юноша.

– Ничего смешного, я, между прочим, по возрасту гораздо старше многих эндлиссов.

– Серьезно?

– Абсолютно.

– Но тебе дашь лет, э-э-э, двадцать.

– Вообще-то, когда меня приняли в эндлиссы, я выбрал себе возраст девятнадцать лет. Поэтому я с виду всегда девятнадцатилетний.

– А ты мог любой возраст выбрать?

– Конечно, но мне захотелось быть вечно молодым. Сейчас я об этом жалею, ведь, как ты видел, все остальные любят подшучивать по этом поводу, – и он хмыкнул.

– Если меня примут, то я выберу себе возраст где-то от двадцати пяти до тридцати лет.

– Только не ставь себе возраст старше Первейшего!

– Почему? Кстати, а ему сколько лет?

– Потому что он обидится, – рассмеялся Номер Девятнадцать. – Сколько с виду ему лет или сколько по-настоящему?

– И так, и так.

– С виду ему семьдесят пять, а по-настоящему почти четыре тысячи лет, он был одним из организаторов строительства Вавилонской башни, после которой все народы рассеялись и начали говорить на разных языках.

– Ничего себе, – поразился Олег. – Так он самый умный и великий человек во Вселенной?

– Можно и так сказать. Только ты никому не говори про это, тебе еще рано такое знать. Хорошо? А то я нарушу всю вашу школьную программу.

– Хорошо! А ты как попал сюда?

– О-о-о, это очень длинная история.

– Ты был рыцарем?

– Хм, почти, – смутился он.

– А кто ты по национальности?

– Француз.

– Вот это да. А как мы тогда говорим… подожди минуточку… – задумался юноша. – А на каком языке мы вообще сейчас общаемся?

– Это язык эндлиссов. Тебя, скорее всего, мать обучила.

– Но когда? Я что-то такого не помню.

– Силой, она обучила тебя невидимой силой.

– А-а-а, теперь ясно. Извини, что настаиваю, но кем ты был во Франции четырнадцатого века?

– Пажом у одного герцога.

– Вот это да! Да ты же живая история! – вновь восхитился Олег.

– Ты еще скажи, что я легенда.

– А Первейший какой национальности?

– Тогда не было различия по нациям.

– А, ну да. А Номер Два кто?

– О-о-о, он англичанин. Мы его иногда называем сэром. Он-то действительно был английским лордом.

– Как интересно!

– Да, у нас синод многонациональный. Номер Третий – еврей, Номер Четвертый – белорус, Номер Пятый – поляк…

Но Буров уже не слушал, он погрузился в свои мысли, размышляя над тем, как много ему предстоит узнать об эндлиссах, ведь на данное время его познания равны практически нулю.

– Извини, а что, вас, членов синода, столько, сколько наций на Земле?

– Конечно нет, – рассмеялся француз. – На данный момент нас 113 членов синода. Большая часть – это земляне, а остальные нет.

– Остальные?

– Остальные с разных планет. Видишь ли… хотя… нет… это не я тебе должен рассказывать.

– А почему же вас так мало на такой большущей планете? Вас же было больше, это же очевидно!

– Не пропускай уроки истории эндлиссов – и все узнаешь.

– А дарков сколько?

– Кто же нам правду скажет? Они, что ли? – усмехнулся Номер Девятнадцать. – По нашим подсчетам, приблизительно раза в три больше.

– Ничего себе, – поразился Олег. – Так ведь… тогда получается, они вас превосходят по количеству и силе?!

– Вот тут ты не прав. Главное не количество, а качество! В последние века дарки набирают к себе в орден всех, кто хоть немного имеет силу, считая, что новые темные эндлиссы смогут в случае войны уничтожить нас количеством…

– А война возможна? – перебил его Буров.

– Нет, конечно. Наш повелитель практически самый сильный эндлисс среди всех существующих ныне. Дарки это прекрасно знают. Далее, мы придерживаемся критериев, что только самые мощные эндлиссы достойны быть членами нашего синода. Видишь ли, один наш член синода может уничтожить как минимум десятерых членов Ордена дарков. Конечно, это не касается их лидеров, особенно Темного повелителя. Поэтому у нас очень жесткий конкурс в Школе люминасов.

– Подожди, кажется, я запутался. Насколько я понял, эндлиссы – это бессмертные люди?

– Да, и что?

– Если вы бессмертные, то как же тогда вас можно уничтожить?

– Мы можем жить вечно, это так, но нас можно убить, хотя это сделать, уверяю тебя, очень и очень сложно. Невозможно для обычных людей, но для нас это реально, если тот или иной эндлисс сильнее другого по инвизибл-силе. Нас может убить только невидимая сила и больше ничего.

– Как это?

– В который раз повторюсь, если ты станешь эндлиссом, ты все это узнаешь, а пока я и так слишком много рассказал. Мой тебе совет, лучше стань им, иначе мне придется постирать всю твою память, – и он рассмеялся.

Олег вновь замолчал, уставившись в окошко рельсомобиля, наблюдая за дорогой. За стеклом на большой скорости мелькали рельсы и непривычно долго тянулись дома. Они уже проехали много километров, казалось, что пересекли всю планету, и вскоре транспорт уменьшил скорость и резко свернул с центральной колеи, уйдя направо, к огромному серому зданию, похожему на остальные, но с большим количеством окон. Возле строения рельсомобиль не остановился, а проехал через ворота, автоматически открывшиеся перед ним.

Внутри дома, так же как и на улице, было множество рельсов, ведущих на разные этажи. По высокому и широкому коридору транспорт проехал медленно, но как только стал подниматься, скорость опять увеличилась до максимальной.

– Нам на девятисотый этаж, так что ехать еще прилично, – объяснил француз Бурову.

– Кто же придумал такой высоты здания? Да и зачем надо было такое строить?

– Чем не Вавилонская башня? – рассмеялся Номер Девятнадцать.

«Похоже, – подумал Олег. – У их повелителя явно идея фикс с этой своей Вавилонской башней. Теперь он ее всюду строит».

Наконец рельсомобиль остановился перед темным коридором и открыл двери.

– Вот мы и на месте, – объявил француз. – Думаю, лучше нам пройтись.

Они не спеша шли по неосвещенному коридору, пока не остановились у маленькой двери с надписью: «Ученики комнаты 41444». Номер Девятнадцать открыл ее и показал жестом, чтобы гость зашел.

Оказавшись внутри, Буров осмотрелся. Это была большая комната с маленьким окошком, с двумя кроватями и шкафом. В углу стоял диван, а посередине стол со стульями и больше ничего, хотя здесь много чего еще могло поместиться. На одной из кроватей лежал юноша с закрытыми глазами.

– Дэвид! – обратился француз к незнакомцу. – Подъем!

Дэвид был спортивным брюнетом, ровесником Олега. Он открыл глаза и исподлобья посмотрел на пришедших.

– Знакомьтесь, Олег Буров, Дэвид Векстер, – представил их друг другу Номер Девятнадцать. – Теперь вы будете жить вместе. Будьте дружны и помогайте друг другу, если понадобится. Кстати, Олег, снимай свою земную одежду и надень нашу форму, она в шкафу.

– Неужели опять будет бесплатный стриптиз? – пошутил Дэвид.

– Хватит прикалываться, – сурово произнес француз. – Твои шутки уже всех здесь достали.

– А говорят люминасы эндлиссы добрые и терпеливые, – съязвил тот.

– Так, я тебе что говорил, почему ты опять в своей одежде лежишь? Правила одни для всех, пока вы здесь, должны быть только в школьной форме!

– Вот деспоты, – огрызнулся тот.

– Вот американцы. Вы все одинаковые.

– Рады стараться.

– Ну все, я пошел. Чуть позже вам принесут еду, и можете отсыпаться до занятий, – и он покинул помещение.

– Здравствуй, – сказал Олег и протянул руку Векстеру.

– И тебе того же, – ответил ему тот, не подав руки.

Буров пожал плечами и, подойдя к шкафу, открыл его. Там практически все занято было одеждой его сожителя. Но в углу висела длинная серая мантия. Ничего не оставалась, как надеть ее.

– Эта форма вообще-то надевается на голое тело, – пояснил Олегу Дэвид.

– Почему это?

– Потому это, – перекривлял его он. – Мы должны применять свое… э-э-э, как там его… короче, колдовство… с чистым разумом… как будто он у меня грязный, – засмеялся своей шутке Векстер. – Ну, и с чистым телом. То есть… со свободным разумом и свободным телом. Кажется, так нам этот бред поясняли.

– Понятно, – ответил Олег, полностью переодеваясь. – Похоже, ты не слишком все здесь ценишь и не слишком-то рад тут быть.

– А чему мне радоваться? Как кучка вечных старых маразматиков учит заклятиям? Я здесь как в тюрьме. Туда не ходи, то не делай, только ешь, спи и учись. Я, между прочим, привык после учебы пойти развлечься, поиграть в приставку, потусить на дискотеке, вечеринки, гульки, ну и все в этом роде, – улыбнулся он, но, увидев недоумевающий взгляд своего собеседника, спросил: – Ты же понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

– А тут даже тренажеров нет. Как, скажи мне, поддерживать себя в форме?

– Здесь для нас главное не мышцы, а инвизибл-сила.

– Ну вот… – грустно произнес он. – Я так и знал. Опять ко мне поселили умника. Что же мне так не везет с соседями! Нет чтобы поселить здесь единомышленника, мы бы с ним нашли общий язык и все было бы хорошо, а так… эх… – вздохнул Дэвид.

– Я далеко не умник.

– Точно?

– Точно.

– Это хоть немного радует. Слушай, знаешь что меня еще здесь убивает?

– Что? – спросил Олег, надев на себя длинную школьную серую одежду.

– То, что здесь нет ни одной девчонки. Ну где это видано вообще? Мы же не в монастыре, в конце концов. Хотя эти эндлиссы и смахивают на монахов, – и он рассмеялся. – Как и ты в этой форме!

– А я себя со стороны не вижу. Тут есть зеркало?

– Я твое зеркало, и по моей реакции, я думаю, ты все понял, – и он вновь рассмеялся.

– Да-а-а, теперь понятно, почему ты тут всех уже достал.

– Да ладно, надо же хоть как-то веселиться. Тут нет ни телика, ни MP3-плеера, чтобы хоть музыку послушать, ничего. Даже сотовый конфисковали, диктаторы! Это нарушение свободы человека. Они ограничили мое передвижение, а теперь хотят ограничить тут свободу слова, скоро мыслить запретят.

Даже Олегу уже стало смешно от таких высказываний. Он ожидал многое здесь увидеть удивительного, но чтобы его поселили с шумным дебоширом – этого никак.

Разговор прервал мальчик лет тринадцати, который бесцеремонно зашел в комнату, выложил на стол две маленькие пилюли и поставил бутылку воды, после чего также молча удалился. Буров долго рассматривал их, затем спросил:

– И для чего эти таблетки?

– Это еда здесь такая, – ответил недовольный Дэвид.

– Еда? И надолго ее хватает?

– На целый день, по нашим понятиям, разумеется. Глотни ее – и через пару минут почувствуешь сытость, как будто переел чего-то.

– Эндлиссы этим питаются?

– Не-е, они вообще, по-моему, не едят ничего. Только виски пьют, – со смехом сказал тот. – И сигары курят.

– Честно говоря, я не ожидал здесь встретить землян моего возраста.

– Это еще почему?

– Эндлиссы говорили, что у них давно уже не было землян.

– Думал, что ты особенный? Единственный ученик с Земли?

– Нет, просто последний раз эндлиссы были на Земле шестнадцать лет назад.

– По меркам Земли я здесь уже двадцать лет торчу или больше, не знаю точно. Здесь время быстро летит. Один день – как месяц у нас или больше. Но это я так думаю, ведь здесь и дня как такового нет. Все время день, ночи нет, погода не меняется. Всегда светло, ярко и тепло.

– Двадцать лет? Почему так долго?

– Оставался много раз на второй год, – и он рассмеялся.

– Серьезно?

– Мне рассказывали, что многие ученики тут застревали на сто лет и даже больше и все равно проваливали экзамены.

– И их исключали?

– Конечно.

– А много с тобой жило соучеников?

– Шестеро. Все они долго со мной не выдержали и просили, чтобы их поселили в других местах. Так что ты седьмой.

– Чем же ты их так достал?

– Сам не знаю. Как всегда, был веселый и доброжелательный, а они хамили мне постоянно, ну и получали за это.

– Ты применял против них инвизибл-силу?

– Нет, я применял против них силу кулака, пока это более действенно, – и он рассмеялся. – Хотя быстро все у всех заживает, – сразу погрустнел Дэвид.

– А на скольких уроках ты уже был?

– На всех.

– И как там, интересно? Много учеников учится? Сколько всего?

– Отстань, а? Все сам увидишь, смысл мне столько говорить? – и, быстро проглотив пилюлю, улегся на другой бок. – Я спать! Если что важное – буди, а если напрасно, то… пожалеешь.

– Хорошо.

Олег взял пилюлю и, проглотив ее, скривился:

– Слизкая она какая-то. Будто бы червяка глотнул, – и, взяв бутылку, начал пить воду.

– Ты главное много не пей, а то рельсомобиля ты не скоро дождешься, а до туалета тут шагать и шагать.

Глава 9

Разбудил жителей комнаты 41444 тот же мальчик, что приносил пилюли. Слегка потрепав их по плечу, он дождался, пока они откроют глаза, и ушел. Олег быстро встал, но Дэвид продолжал долго потягиваться, шумно зевать и почесывать то руку, то ногу, то голову.

– Мы идем уже куда-нибудь или нет? – не выдержал Буров.

– Что ты хочешь?

– Нас же, наверное, на занятия разбудили?

– Нет, сейчас время мыться, – снова зевнул Дэвид.

– А где душевая?

– Тут на каждом этаже есть, но они не работают, поэтому надо вниз спускаться в общественную.

– В общественную душевую?

– Да, а что такое, никогда не мылся вместе с другими?

– Нет.

– У вас же бани популярны, сауны?!

– Конечно, но мне как-то не доводилось там побывать.

– А я у себя на родине играл сразу в трех командах: в баскетбольной, в хоккейной и в команде по регби. Везде были общественные душевые.

– Круто! И где больше нравилось играть?

– Регби, хотя я и слишком худой для такой мощной игры. Там такие качки играют, что я по сравнению с ними – золушка.

Смеясь, они вышли в коридор и вызвали рельсомобиль. Дэвид был прав, пока его дождались, прошло минимум полчаса. Транспорт отвез их на самый первый этаж и остановился прямо перед общей душевой. Там уже было человек десять. Приблизительно ровесники, некоторые старше лет на пять. Все они поздоровались с Дэвидом, а на Олега даже внимания не обратили. Но Бурову все это было не впервой, поэтому, помывшись, он выскользнул из душевой и, дождавшись рельсомобиля, быстро вернулся в свою комнату.

Улегшись на кровать, погрузился в свои мысли: «Да, мне почему-то казалось, что здесь все будет иначе, не так, как в школе на Земле. Я думал, что здесь все ученики как одна семья, доброжелательные. Но на деле они все одинаковые. Может, я действительно сильно отличаюсь от всех в худшую сторону, может, я настолько уродлив, что со мной даже говорить противно? Наверное, я напрасно не улетел домой, там хоть я не питал ложных иллюзий, а значит, и разочаровываться было не в чем, а тут есть».

Вскоре появился Дэвид:

– Чего это ты так быстро убежал? Из-за тебя лифт пришлось знаешь сколько ждать?

– Это все ученики, которые здесь учатся?

– Нет, конечно, – развеселился американец. – Вообще тут не только ученики, но и прислужники есть, как тот, что нам пилюли таскает.

– Кто?

– Они не прошли экзамены, но и возвращаться не захотели.

– Почему?

– Видимо, дома их никто не ждет.

– А где учеба проходит? В этом здании?

– Сейчас уже идти надо будет на занятия.

– А откуда ты знаешь?

– Они звонок дают.

– Да нет, откуда ты знаешь, когда дают?

– Вот ты приставучий со своими вопросами! А что, где, как, почему, когда, почем, за сколько, до скольких… – перекривлял его Векстер. – Чувствую, что скоро я попрошусь, чтобы меня забрали от тебя, – и он понюхал подмышку. – Странно, тщательно же намылил несколько раз. Что здесь за мыло, я не понимаю? – сам себе сказал он. – Надо снова идти мыться.

Олег отвернулся, чтобы не смотреть, как тот сам себя обнюхивал. У Дэвида чистоплотность зашкаливала, никогда Олег еще не видел, чтобы человек был до такой степени чистюлей.

В этот момент послышался громкий и долгий, глухой звонок.

– Ну вот, – расстроился Векстер. – Учеба пришла… – и выругался на английском, используя, видимо, весь свой запас.

Но это вряд ли могло спасти его от присутствия на уроках.

Возле комнаты 41444 остановился рельсомобиль, и двое сожителей зашли в него. Они были первыми, поэтому заняли лучшие места – спереди возле окон. Транспорт ездил по коридорам разных этажей, изредка останавливаясь и подбирая новых учеников, пока не собрались все десять человек. После чего рельсомобиль на скорости слетел вниз и, покинув здание, помчался в дом напротив.

В голове Олега мешались разные мысли: «Зачем селить учеников по два человека в одну комнату на одном этаже, когда рядом полным-полно свободных комнат? Почему бы не устроить классы прямо в этом здании, а надо везти всех в соседнее? Если они не хотят, чтобы, живя все на одном этаже в соседних комнатах, мы баловались, то зачем тогда селить по двое? А чем лучше соседнее здание, когда наше идентично ему?»

Очутившись в новом строении, рельсомобиль открыл свои двери возле гигантского зала, в котором стояла масса стульев перед огромной сценой. Ученики отправились занимать свои места, а было их здесь человек пятьдесят. Буров пристроился на самом крайнем стуле длинного третьего ряда. Дэвид где-то потерялся, его видно не было. Рядом с Олегом сидел черный парень и улыбался, глядя на всех, пока не улыбнулся и Олегу, после чего, протянув руку, произнес:

– Привет, я Майкл Джексон.

– Кто? – усмехнулся Буров.

– Не, ну я не певец и не его родственник, я однофамилец.

– А, понятно. Ты тоже американец?

– Нет, я из Зимбабве.

– Африканец?

– Да.

– Ты давно на Форевии?

– Очень давно, но до сих пор не верю, что мне так повезло и я смог вырваться из своей страны. Я особенный, больше там нет таких, как я! – еще шире улыбнулся он. – А ты откуда?

– Из России.

– Так ты, наверное, тоже рад, что покинул свою страну?

– Нет, я с удовольствием бы вернулся домой, я люблю свою родину и горжусь тем, что я русский!

– Тогда тебе повезло, – уже пропала улыбка у Майкла.

Шум в зале резко утих. На сцене появился один лишь повелитель. Только сейчас Олег увидел стоящего во весь рост главного люминаса и поразился его росту – метра два с половиной как минимум. Он молча посмотрел на каждого ученика и только тогда, улыбнувшись, заговорил:

– Приветствую вас, юные кандидаты в эндлиссы! Хотя вы все уже давно обучаетесь, есть здесь среди вас двое новичков. Пожалуйста, поприветствуйте первого, это Арабебнону с планеты Бебнос. Ему пятнадцать лет, очень смышленый парень, правда, застенчив, хотя я бы тоже был застенчивым, если бы увидел в одном месте столько землян, – и он указал на одиноко сидящего перепуганного юношу.

Послышались аплодисменты и смех в зале.

– А также поприветствуйте Олега Бурова с планеты Земля. Он русский, шестнадцати лет, разумный и спокойный, если его не обижать, – и он указал в этот раз на Бурова. Опять послышались аплодисменты. – Ребята, ваш долг – поддержать и помочь новичкам догнать пропущенные уроки. Я имею в виду тех, кто посетил мало уроков. Тот, кто много отучился, уже и сам может преподавать, – и повелитель улыбнулся. – Итак, из-за новичков вновь представляю вам ваших учителей. Номер Три, – он указал рукой на поднимающегося на сцену преподавателя. – Он научит вас защите от инвизибл-силы, да и вообще защите от угрозы жизни.

Номер Три был тоже очень высокий, здоровый и крепкий человек лет пятидесяти пяти. Черные выпуклые глаза, черные волосы и борода с усами делали его немного устрашающим.

Следующим объявили учителя истории эндлиссов Номера Четыре – это был приятной внешности человек, около пятидесяти лет, шатен с карими глазами, без волос на лице.

Преподаватель предмета «Кодекс эндлиссов» Номер Пять был лысым голубоглазым человеком тоже лет пятидесяти, приятной внешности.