Идол

Софья Маркелова

Идол

В свете фар лесная дорога рваными лоскутами возникала из темноты и мгновенно исчезала под колёсами «Нивы». Автомобиль то и дело подбрасывало на ухабах, но Кирилл даже не собирался замедлять ход. До места назначения, согласно выданным Пал Палычем указаниям, оставалось ехать совсем недолго, а в душе ещё не до конца улеглась лютая ярость, клокотавшая там всю дорогу от самого дома. От одного только воспоминания об устроенной женой истерике из-за его спонтанного отъезда Кириллу хотелось вжать педаль газа в пол и умчаться на самый край света.

Впереди показался полосатый шлагбаум, вывороченный из земли и покоившийся на обочине. Прямо за ним над зарослями кустарника возвышался ржавый стенд, на котором облупленная краска складывалась в одно-единственное слово:

«Темновит»

Кругом было тихо и мрачно. Дорога убегала в самую чащу соснового леса. Опустив стекло, Кирилл полной грудью вдохнул прохладный воздух, пропитанный вечерней свежестью. Гнев в его душе невольно утих, уступив место волнительному предвкушению. Осторожно направив автомобиль вперёд, он даже не заметил, что за ним давно уже следили. Когда по водительской двери коротко и резко постучали, Кирилл вздрогнул и нервно повернул голову влево.

– Заблудились? – сухо поинтересовался невысокий незнакомец, заглядывая в салон «Нивы». Лица его не было видно. Лишь оранжевый огонёк зажатой в зубах папиросы плыл по воздуху сам собой, совершенно не разгоняя тьму.

– Не уверен. Это охотничье-рыболовная база? – спросил Кирилл, пытаясь рассмотреть бесшумно подкравшегося незнакомца.

Рыжая искорка сорвалась с папиросы и растворилась в окружающей темноте.

– Да.

– Тогда я точно по адресу, – Кирилл слегка улыбнулся и высунул свою мозолистую грубую ладонь в окно. – Вы, наверное, здешний егерь, да? Рад познакомиться. Я Кирилл Алексеевич. Меня Пал Палыч направил. Обещал, что лучшего места для рыбалки на плотву нельзя и найти.

После упоминания Пал Палыча собеседник несколько расслабился, хотя держался всё ещё весьма отстранённо и даже не пожал протянутую руку.

– Юрий Глебович, – коротко бросил он. – Один из смотрителей.

Повисло неловкое молчание. Проигнорированная ладонь вернулась обратно в салон.

– Ну… – замялся Кирилл. – Куда тут у вас прикажите ехать-то дальше? А то я пока ничего не знаю.

– Впереди по этой дороге изба будет. У неё и остановитесь.

Юра растворился в тенях в тот же миг, будто считал, что подобного лаконичного ответа вполне достаточно. Кирилл недовольно хмыкнул и повёл машину дальше. Через сотню метров показалась крепкая изба с провалами окон, напоминавших горящие желтоватым светом глаза огромного чудовища, затаившегося в лесу.

На пороге стоял коренастый бородатый мужчина в кепи болотного цвета и с охапкой дров под мышкой.

– А я-то всё думаю, кого это сюда занесло с главной дороги, – крикнул он с крыльца. – Всё смотрю, мелькает свет фар между деревьев, шорох шин слышится. А вроде никого и не должно было сегодня быть!

Припарковавшись и выбравшись из машины, Кирилл познакомился с другим смотрителем.

– Просто Валера, – с улыбкой представился тот, крепко пожимая протянутую руку. – С прибытием. Какие планы у вас? Надолго к нам на базу?

Кирилл кратко обрисовал цель своего визита.

– …Ночная рыбалка – это всегда пожалуйста! Плотвичка крупная, есть особи больше полутора килограммов! Ловить сплошное удовольствие, одна поклёвка за другой! – даже причмокнул Валера. – Да чего же это мы с вами всё на пороге языками мелем?.. Прошу в дом, Кирилл, в тепло!

Отступив в сторону, смотритель базы пригласил гостя в прогретую избу. Внутри она оказалась просторной, все стены были увешаны шкурами, а за буржуйкой горой лежали старые оленьи рога. Кое-где были разбросаны деревянные заготовки, стружка и обтёсанные брусочки, а под ногами шуршала солома, тонким слоем укрывавшая пол.

– Я, собственно, на все выходные к вам сюда приехал. Думаю, только утром в понедельник отбуду, – поделился планами Кирилл, занимая расшатанную табуретку возле окна и с интересом оглядывая помещение, в котором явно чувствовалось отсутствие женской руки.

– Добро! Что, с жинкой что ли рассорились? – догадался Валера, усмехнувшись себе в бороду.

– А что, так заметно?

– У меня уже глаз намётан. Сколько я здесь таких мужиков перевидал. А у вас и вовсе всё на лице написано!.. Вид хмурый, приехали в пятницу после работы сразу – вон спецовку даже не сняли. Уезжать хотите утром в понедельник, да ещё, видимо, домой заскочить не планируете. Золотое колечко на пальце крутите туда-сюда задумчиво. Ясно же, что с жинкой разлад.

Валера сложил дрова возле буржуйки и принялся орудовать кочергой в жерле очага. Кирилл мог лишь поразиться его проницательности, оставить кольцо в покое и озадаченно пригладить пальцами свои короткие, похожие на свиную щетину, усы.

– Всё так и есть…

– Из-за чего хоть ссора?

– Да больно много внимания она стала к себе требовать в последнее время…

– Весь день дома сидит, небось? Не работает?

– Ага. И я только и слышу: «Мы так давно никуда не ходили вдвоём», «Мы с тобой мало разговариваем», «Ты почти не бываешь со мной, нельзя же думать об одной работе!», «Как это ты собираешься ехать в выходные на рыбалку?! Мы же хотели навестить маму!», – подражая голосу жены, произнёс Кирилл.

– Зачем тогда терпите всё это дело?

– Я ведь люблю её. Правда люблю. Иначе бы не женился. А теперь у меня и вовсе никого ближе неё не осталось уже… Но ведь я не железный. Меня на работе начальник достал со своими «указами сверху», сосед по тамбуру каждый день стены сверлит, как умалишённый, так ещё и жена теперь пилит, видимо, со скуки… К чёрту их всех!

– А вот это уже правильный подход. Свои нервы дороже!

– Хочу отдохнуть как нормальный человек. Уделить время одному себе, чтобы никто не дёргал и над душой не стоял. Вон даже телефон отключил, чтобы не отвлекали.

– Добро-добро. Ну, ничего. Посидите мирно с удочкой, воздухом свежим подышите. Глядишь, на душе и правда легче станет, все заботы уйдут…

В буржуйке мягко потрескивали дрова и слышался убаюкивающий гул пламени.

– Я только надеюсь, народа тут у вас не очень много будет завтра-послезавтра, а? Не хочется тесниться на берегу, как огурцы в бочке…

– На этой неделе сезон охоты на кабанов открыли. Так что всё больше мужики едут на секача. Озеро здешнее, Кощь, совсем пустое стоит. Так что в тишине порыбачите, в покое. Не волнуйтесь по этому поводу.

– Ну, хорошо, если так! – обрадовался Кирилл, поскорее отгоняя прочь все мысли о жене и настраиваясь на благодушный лад. – Это я, значит, вовремя приехал! Если бы не знакомство с Пал Палычем и не его рекомендация, я бы даже и не узнал, что у нас тут в области такое место есть… Я всё по обыкновению в «Каменки» катался, да только в этом году там вся рыба передохла. Вода что ли грязнее стала, чёрт его знает… Вот я и решил последовать совету, попробовать новую базу.

– Это правильно… Пал Палыч лучше кого бы то ни было это место знает, всех сюда присылает, – усмехнулся Валера. Его загорелое лицо было освещено пламенем, рвущимся из печки. Казалось, трепещущие языки вот-вот лизнут смуглую кожу, разгладят гусиные лапки морщин возле глаз. – Благодаря ему от рыбаков и охотников отбоя нет, хоть базу и не так легко найти!..

Обсудив ещё некоторое время дела, узнав побольше о «Темновите» и договорившись об оплате, Кирилл попрощался с Валерой, собираясь отправиться в сторону озера. На пороге егерской избушки его уже дожидался Юра. Молчаливой тенью с неизменной папиросой в уголке рта он сидел на ступенях крыльца и задумчиво дымил.

– Езжайте вон по той дороге, вдоль насыпи, – не дожидаясь вопроса, сказал смотритель. В слабом свете, льющемся из окон дома, он казался довольно болезненным типом. Кожа лица имела желтоватый оттенок и по ней, будто десятки мелких насекомых, расползлись оспины и прыщи.

Кирилл лишь кивнул, скорее забираясь в машину. Неприятный взгляд этого человека холодил кровь, заставляя то и дело отводить глаза, будто Юра знал о нём что-то такое, что никто не должен был знать. Если Валера оказался приятным общительным мужиком слегка за сорок, то его товарищ, хоть и был такого же возраста, но глядел волком, как выживший из ума старик, и ничего доброго от Юры Кирилл почему-то не ожидал.

Взрыв колёсами грязь, смешанную с песком, машина устремилась в сторону узкой дороги, уводившей в глубь базы. Вскоре впереди заблестела зеркальная гладь воды, и Кирилл выехал прямо к берегу вытянутого озера, наполовину терявшегося во мраке подступающей ночи. Оно дышало спокойствием и тишиной. Вдоль побережья, склонившись к самой поверхности воды, мягко шумели плакучие ивы, а поблизости виднелись густые заросли рогоза.

Кирилл припарковался, вышел и хорошенько, до хруста, потянулся.

«Ни души. Уже замечательно», – мысленно обрадовался он, оглядевшись по сторонам.

Поставив ярко-рыжую палатку, выгрузив из машины всё рыболовное снаряжение и переодевшись в тёплый костюм, он надул и спустил на воду лодку, действуя привычно и быстро.

Озеро Кощь будто замерло, прислушиваясь к своему суетливому гостю.

Уверенно взявшись за вёсла, Кирилл повёл лодку прочь от берега, но это оказалось не таким простым делом: вода напоминала мазут, вёсла вязли в ней, неохотно проворачиваясь в уключинах. Кирилл даже включил налобный фонарик и перегнулся через борт, чтобы удостовериться, что вокруг не было водорослей. Однако гладкая и непрозрачная вода чернильного цвета не позволила ему хоть что-нибудь разглядеть.

«Ладно. Я просто вымотался сегодня, вот и всё объяснение».

Грести дальше приходилось с большим усилием, но едва берег растворился во мгле, Кирилл шумно выдохнул и втащил короткие вёсла внутрь. На лопасти одного из них застыли чёрные кляксы какой-то густой субстанции неясного происхождения. Кирилл с опаской принюхался, и в ноздри ему ударил гадкий запах гнили и тухлой стоячей воды.

«Фу! Дрянь какая! Что-то не особенно чистое это местечко», – с недовольством подумал он, ненужной тряпкой отирая весло и укладывая его на дно лодки. – «Может, потому и нет здесь никого? Потому что, как в «Каменках», рыба тут больная, а сама вода сточная и грязная?..»

Никто, конечно же, не мог ответить ему на этот неозвученный вопрос, но Кирилл решил не делать поспешных выводов, а попробовать для начала закинуть удочку.

Едва поплавок повис на границе водной глади, а лёгкая рябь улеглась, как алая антенна мгновенно исчезла. Кирилл даже моргнул, не ожидая такой быстрой поклёвки. Он на пробу покрутил ручку катушки, и леска напряглась, как струна.

«Не соврал Валера! Клюёт хорошо!»

Кирилл почувствовал, как его добыча, практически не сопротивляясь, позволяла покорно тащить себя к поверхности. Как только из воды показался поплавок, стало заметно, что на крючке висело что-то неясное. Плотный зелёный комок водорослей, который Кирилл вывалил в лодку, признаков жизни не подавал, но запах от него шёл отвратительный.

– Зар-раза!

Едва водоросли удалось распутать, в свете налобного фонарика стала видна чёрная почти сгнившая деревяшка, за которую и зацепился крючок. Разбухшая от воды дощечка, длиной чуть меньше ладони, оказалась резной куколкой: сложенные на груди руки, голова с двумя косами, перекинутыми через плечо, и сарафан с оборками. Куколка глубокими впадинами выцарапанных ножом глаз наблюдала за Кириллом.

«Даже порыбачить негде толком! Всё кругом замусорили! Свиньи, а не люди!» – сердито подумал он и бросил куклу на дно лодки, чтобы позднее выкинуть на помойку.

Настрой был испорчен, но Кирилл упрямо поправил фосфорную мормышку и закинул удочку повторно. Ночь только начиналась, рано было сдаваться.

Где-то высоко в небе над его головой неожиданно с громким криком пролетел ворон. Пронзительное карканье мгновенно разнеслось эхом по всей округе, а Кирилл лишь потряс сжатым кулаком вслед шумной птице, напугавшей его. Судя по хлопанью крыльев, она решила далеко не улетать, покружила ещё немного и затерялась в темноте где-то поблизости. Появилось неясное ощущение чужого взгляда, изучающего и недоброго.

Леска вновь натянулась, поплавок без единого звука нырнул под воду, и Кирилл едва успел крепче перехватить удочку, как её вдруг принялось буквально вырывать у него из рук. Рыба немыслимой силы заглотила наживлённого опарыша до самых жабр, судя по всему, а теперь пыталась спастись. Кирилл упёрся обеими ногами в борт лодки, тянул на себя удочку, подкручивая катушку и сбивчиво ругаясь себе под нос. Создавалось впечатление, что на том конце лески сидел поистине морской дьявол, с какой прытью и мощью рвался он на свободу.

– Давай же! – Кирилл, стиснув зубы, вёл неравную борьбу со своим незримым противником.

Как вдруг леска с тонким мелодичным звуком оборвалась.

– Чёрт! Да что ж это такое!

Хлопнув раскрытой ладонью по колену, вложив в этот удар всю злость от неудачной рыбалки, Кирилл рывком притянул к себе удочку, включил фонарик на лбу и стал копаться в коробе со снастями. Моток с леской никак не желал находиться. Он, будто живой, постоянно выскальзывал из пальцев, проваливался куда-то глубже.

Когда Кирилл наконец поймал катушку и поднял голову, то его изумлению не было предела. За те краткие минуты, что он был занят поисками, всё озеро Кощь затянуло густым непроглядным туманом. Он сплошной стеной поднялся над водой. И больше не было видно ни берега, ни неба над головой, ничего. Даже нос и корма лодки растворились в молочно-белой пелене.

– Вот и всё. Порыбачил, блин! – с чувством произнёс Кирилл, оглядываясь по сторонам.

Следовало возвращаться на берег и дожидаться смены погодных условий, хотя если такое ненастье сохранится на все выходные, то можно было сразу сворачивать лагерь и ехать домой. Вот только там Кирилла ждала Лера, наверняка, всё ещё обиженная и уже успевшая нажаловаться матери по телефону. Меньше всего мужчине хотелось всю субботу и воскресенье провести, выслушивая в одно ухо претензии жены, а в другое – оскорбления тёщи. И аккомпанементом всему этому, непременно, служил бы перфоратор соседа, надоевший до зубовного скрежета.

От одной мысли о подобном Кирилл вздрогнул и нервно прокрутил золотое кольцо на пальце. Уж лучше было все выходные провести в палатке, без возможности порыбачить из-за непроглядного тумана, чем возвращаться сейчас домой, где его ждали все муки ада.

Вёсла мягко опустились в воду, не подняв брызг. Туман клубился вокруг, дымными жгутами закручиваясь в воронки, когда лодка проплывала через него в полной тишине. Кирилл грёб с усердием, преодолевая сопротивление воды, но до конца не был уверен, что выбрал всё же верное направление. Берег не приближался, и в тот миг, когда неясное дурное предчувствие уже вовсю овладело Кириллом, его лодка легко царапнула боком землю.

Вот только это был не берег.

Туман в этом месте был рыхлым, рваным и полупрозрачным. Сквозь эфемерные клубы выступил небольшой остров, хотя Кириллу он показался скорее болотной кочкой, облепленной тиной. На глиняном бугре возвышалась четырёхметровая деревянная статуя.

«Я вот ещё о чём предупредить вас хотел… Здешнее озеро древнее, глубокое. А до тех времён, как сюда пришла вода, на его месте было капище языческое. Люди из ближайших деревень там молились. Давно уже эпоха минула, поселения исчезли, родники из-под земли стали бить. Только идол один и остался… Так что вы не пугайтесь, если увидите его в потёмках. Историческая ценность это. Снести никак нельзя!»

Слова Валеры вдруг подтвердились. Ещё в ходе беседы в избе смотритель поделился историей базы, рассказал об озере Кощь, но едва ли Кирилл мог тогда предположить, что это окажется правдой, а не обыкновенной байкой для привлечения любопытных рыбаков.

Но идол и правда стоял там, где должен был. На чёрной поросшей мхом древесине проглядывались человеческие черты, вырезанные мастерами сотни лет назад: хмурое лицо старика, толстый посох в руках и длинная борода с усами, покрытыми то ли металлом, то ли какой-то серебристой краской.

Мрачная статуя выделялась на белом фоне тумана, и Кирилл в свете налобного фонаря различил, что её верхушку венчал рогатый коровий череп, на котором с гордым видом восседал ворон угольного цвета. Птица покрутила головой, в воздухе мелькнули неясные голубые искры. Заметив чужака, что напряжённо к ней присматривался, она сорвалась с идола, громко каркая и хлопая крыльями. Едва ворон исчез в тумане, всё звуки мгновенно затихли.

От этого истукана у Кирилла по спине побежали мурашки. Будто выдолбленные глазницы, покрытые слоем мха, свысока наблюдали за рыбаком, совсем как пустые провалы глаз деревянной куклы, что ещё лежала на дне лодки.

С берега идола не было видно в такое тёмное время суток, а это означало лишь одно – Кирилл в тумане увёл свою лодку ещё дальше от стоянки, к самому сердцу озера. Нужно было грести обратно. И поскорее. Старое капище пугало Кирилла, хоть он и не мог объяснить себе, почему ему стоило бояться прогнившего деревянного столба.

Но вёсла подчинялись неохотно, с усилием вспарывая воду. Они медленно погружались в бездонную тьму пучины, а после тяжело возвращались к поверхности. Кирилл весь взмок, пока пытался отплыть от идола подальше, вокруг него закружили целые толпы гнуса и мошкары, вот только остров никак не желал отдаляться.

А буквально через минуту одно из вёсел неожиданно зацепилось за что-то под водой и резко пошло на дно, вмиг отяжелев. Как ни пытался Кирилл его удержать, но весло утонуло, вырвав при этом уключину и затерявшись в тёмных водах.

– Как же так?.. – тихо прошептал Кирилл, пытаясь успокоиться и привести себя в чувство. Странности, происходившие на этом озере, начинали по-настоящему его тревожить.

Оставшись всего с одним веслом, он стал грести ещё медленнее. Лодка теперь вообще не двигалась с места, зависнув в одной точке пространства, а вокруг неё неясно откуда появились волны. Их становилось всё больше и больше, и вот уже перепуганный Кирилл, свесившись с борта, стал помогать себе грести свободной рукой, ни на что особенно не надеясь.

Ледяная вода озера была обжигающей. Кожа горела холодом, а пальцы вмиг перестали слушаться, и потому, когда широкой ладони Кирилла коснулось что-то склизкое и упругое, он не сразу это почувствовал.

– Что за чёрт?!.. – только и успел он выкрикнуть, прежде чем его крепко ухватили за запястье и грубо стащили с лодки. Всё его тело объяли жгучие ледяные волны, вязкие, как смола.

Захлебнувшись от неожиданности и принявшись бестолково барахтаться в холодной воде, проникавшей всюду, Кирилл ощутил, как кто-то болезненно укусил его за голень. Следом было ещё множество укусов: за колени, в живот, за ступни, с которых сползли резиновые сапоги. Казалось, что с него зубами заживо сдирали кожу, по-звериному резко дёргали в разные стороны, будто стая оголодавших псов боролась за кусок свежего мяса.

Кирилл кричал от ужаса и боли, руками поднимая тучу брызг, пытаясь оттолкнуть от себя незримую угрозу. Вода вокруг него вскипела, приобрела медный оттенок, а мерцавший налобный фонарик то и дело высвечивал возле самой поверхности каких-то человекоподобных худощавых существ, облепленных тиной и водорослями. Их гнилые зубы мелькали возле самого лица Кирилла, угрожая вырвать уши или нос, а тонкие руки цеплялись за одежду.

Лодка оказалась далеко, в клубах тумана, и Кирилл, задыхаясь от ужаса, что есть силы бросился в сторону древнего капища. Он отчаянно барахтался, брыкался, не позволяя утянуть себя на дно жуткого озера, а едва перед ним появилась глиняная кочка с деревянным истуканом, он во мгновение ока взобрался по выступающим корням и траве наверх, на твёрдую почву.

Места на островке практически не было – всё занимал идол, оплетённый тростником и рогозом. Земля под ногами скользила, угрожая увлечь чудом спасшегося Кирилла обратно в воду. Ни секунды не раздумывая, он схватился руками за выступавшие части истукана и принялся карабкаться наверх. Мягкий мох пластами слезал со статуи от прикосновений, чёрное дерево отвратительно пахло гнилью, а ноги то и дело сползали с ненадёжных выступов и кромок. Но чудовищные гортанные хрипы, доносившиеся снизу, всплески воды и память о болезненных укусах по всему телу давали Кириллу силы для борьбы.

Он с упорством змеи оплёл руками и ногами столб древнего бога и через несколько минут всё же сумел добраться до самого верха. Скинув вниз рогатый череп и крепче ухватившись за вершину идола, Кирилл коротко отдышался и осмотрелся, сбросив с себя насквозь вымокшую и потяжелевшую куртку.

Он возвышался над туманом, который стал понемногу рассеиваться, будто в нём больше не было никакой надобности. Внизу, в чернильных водах озера Кощь, плескались десятки уродливых утопленников, жадно раскрывавших свои бездонные рты и тянувших когтистые руки в сторону истукана. Они были похожи на скелеты, покрытые лохмотьями зеленовато-чёрной кожи, скользкой и липкой на вид. Из их ушных и глазных впадин свисали клочья водорослей и мха, а скрежет тупых зубов эхо разносило по всей округе.

«Кто они такие?! Что за чудовища?!» – лихорадочно думал Кирилл, побелевшими пальцами вцепившись в деревянную статую. – «Как мне теперь спастись отсюда?!»

Тело ломило от усталости, десятки укусов кровоточили, но это можно было перетерпеть, а вот справиться с паникой, мешавшей думать, Кирилл никак не мог. Он задыхался только от одной мысли, что пока он спокойно плавал в лодке по озеру, рыбача и отдыхая, под ним, как стая акул, кружили жуткие голодные утопленники.

Туман окончательно рассеялся, словно чья-то незримая рука одним мановением разогнала его. Стал виден и далёкий берег, и уплывшая лодка, даже ярко-оранжевый тент палатки, которую Кирилл поставил ещё в начале ночи.

Возле палатки кто-то стоял. Отчётливо видимая фигура выделялась на рыжем фоне.

– Эй! – что есть мочи закричал Кирилл. – По-мо-ги-те!

Его отчаянный крик оглушительным громом разорвал безмолвие ночи. Эхо послушно подхватило возглас, а тёмные сосны вдали задрожали, как от порыва ветра.

Силуэт на берегу даже не дёрнулся. Но он точно не чудился Кириллу: вот виднелись худые ноги, засунутые в карманы руки, во мраке можно было различить даже крохотный блуждающий огонёк папиросы.

– Юра! – осознал Кирилл. – Юра, помогите! Я здесь, на капище! Спасите!

Но как бы ни надрывался Кирилл, как бы ни звал и ни молил о помощи, смотритель не двигался. Лишь мерцал едва заметный рыжий огонёк, а после и он растворился в ночи, когда Юра медленно развернулся и ушёл куда-то в глубь леса.

«Что ж это такое?.. Он не мог меня не услышать! Он даже смотрел в мою строну… Почему не помог? Что тут вообще происходит на этой чёртовой базе?!»

Сквозь череду рассеянных мыслей Кирилл вдруг вспомнил, что у него в кармане на молнии всё ещё лежал выключенный с вечера смартфон. Трясущейся рукой, стараясь не соскользнуть с истукана, он потянулся к брюкам и выудил модный гаджет. Айфон прошлой модели, который, как хором заявляли все консультанты в магазине, был водонепроницаемым, послушно включился. Засветился экран, а Кирилл с облегчением выдохнул: кажется, в этот раз продавцы не солгали, смартфон действительно смог пережить купание в ледяной воде.

Мокрые пальцы скользили по дисплею. Ему с трудом удалось нажать на кнопку экстренного вызова, где на быстром дозвоне стоял один-единственный номер. Потянулись монотонные гудки.

– Значит, всё-таки вспомнил, что у тебя есть жена! – раздался наконец на другом конце провода недовольный голосок Леры.

– Лера! Слушай меня внимательно и не перебивай!.. Мне нужна помощь! Я на рыболовной базе, и тут происходит какая-то чертовщина! Я не знаю, как долго у меня хватит сил обороняться от этих тварей! Я ранен, мне нужна помощь! Скорая, пожарная, полиция – вызывай всех! Записывай наз…

– Я не намерена больше играть в твои глупые игры! – повысив голос, решительно прервала мужа Лера. – Так что это ты меня послушай, Кирилл! Я уже собрала вещи и сегодня же переезжаю жить к маме! Я устала бороться с тобой и твоим эгоизмом! Так что, если ты по-прежнему хочешь проводить всё своё время где угодно, лишь бы не рядом с собственной женой, мне с тобой обсуждать нечего!

– Лера!..

– Хватит оправданий! – визгливо перебила его супруга. – Какие бы истории ты там ни напридумывал, мне они не интересны! Я так больше не могу! Ты очень сильно изменился за последние годы… Когда-то я выходила замуж за заботливого студента, который каждую минуту хотел проводить вместе со мной! Но ты стал совершенно другим человеком… Так что я уезжаю. Как ты того и хотел, теперь всё время мира принадлежит тебе одному!

Она сбросила вызов, и поражённый Кирилл даже не успел остановить её. Как только он принялся набирать телефон полиции мокрыми пальцами, поняв, что от супруги помощи и понимания не дождётся, над его головой вдруг раздалось пронзительное громкое карканье.