скачать книгу бесплатно
Пытаясь встретиться с Принцессой взглядом, он вытянул шею и заметался из стороны в сторону, но ему не позволили и шаг ступить рослые мыши из Ордена.
– Я его знаю? – чуть остановилась мышка, совсем неподалеку от метавшегося босоного парнишки в оборванных лохмотьях.
– Именно он поставил вам эту шишку, – отвечал её сопровождающий, сверкая недобрым взглядом в сторону серого мышонка.
– Лжец! Ты, такой же, как и твой отец – Де Гри! – завопил паренек, но крайне «учтивая» Свита заставила его проглотить эти слова ударами по животу могучими кулачишами.
– Идемте, Ваше Высочество! Они опасны… Не стоит тратить на подобное отребья своё драгоценное время!
С этими словами Себ поспешил увести Софию подальше от пиратов. Пока они ненароком не пробудили у мышки горестные воспоминания, в которых он «сыграл не лучшую роль».
– Вот сволочь! – подхватил Тош всеобщее негодование друзей, за что, в свою очередь, получил по почкам. – Ничего Пик, мы еще ему припомним, – сдавленным голосом проскрипел паренек.
После чего, не желая усугублять и без того тяжелое положение друзей, Тошу пришлось прикусить свой длинный язычок. Держа на почтительном расстоянии от Августа, Себа и Софии, пиратов повели следом за процессией. Замыкали шествие идущих на «суд праведный», лекарь, его дочь и Тимур, также под охраной, но куда меньшей и не так агрессивно настроенной против них.
Сразу, как только они вступили на высокие ступени главной лестницы, что вела на самый верхний ярус, мышата воочию убедились, что даже серые гранитные стены, черепичные крыши, каменные скамейки – всё здесь излучало безразличие и холод по отношению к угнетенным и не жителям этого, казавшемся во всем правильным, Города.
Во взглядах попадавшихся жителей, друзья чувствовали ярую неприязнь к ним – чужакам, непрошенным гостям, которым здесь явно были не рады. А совершенно серые свинцовые тучи, что так и нависали над головой, делали пришибленное состояние Гостей более удушающим и не позволили впредь наслаждаться городским пейзажем.
Всё их восторженные взгляды, вздохи, учащенное сердцебиение от созерцания подобной Невидали вмиг оказалось развеяно морозными ветрами, остужено леденящей душу атмосферой городской среды и не менее холодным гостеприимством семарийцев. Ведь не зря во всей Эйринии про обитателей северных гор говорят: «Лучшего места для самоуничижения, чем Ренн – не найти».
На протяжении долгого времени «покорения» высоких ступеней центральной лестницы, мышата пребывали в некой опале. Не только жители Ренна готовы были собственноручно вышвырнуть Дорогих Гостей, но и собственная Свита «точила на них зубы».
Недвусмысленные взгляды и злобное шипение им вслед не закончились и при приближении к замку. Не успев привыкнуть к столь «радушному» обращению, всех конвоируемых оцепили еще и солдаты города.
Облаченные в тяжелые кольчужные доспехи здоровые рослые мыши, вооруженные двуручными мечами – оружием, распространенным здесь повсеместно, они отлично дополнили «праздничную» процессию.
Друзьям ничего не оставалось, как опустить взгляды и послушно последовать «на казнь». Дойдя до самого верхнего уровня по многочисленным ступеням холодной каменной лестницы, взору мышат предстал большой, в форме арки вход в замок с железной дверью, которая сейчас была опущена.
На площади перед входом к тому времени собрались Представители всех трех Правящих Кругов города.
– Это что еще за маскарад?! – шутливо подметил Тош, при виде целой толпы рыцарей в белых плащах из Магистрата, а также худощавый мышей и крыс с острыми носами в кожаных одежках, представляющих Концерн, а еще группу мышей в доспехах – представителей Императора.
Только сейчас, когда Свита понемногу стала расступаться, друзья могли хоть ненадолго поднять взоры на крайне «гостеприимных» Хозяев, а также своих мучителей.
Так как климат в горах был очень суровым, реннцы повсеместно носили многослойные одежды.
Поверх нижней льняной рубахи до колен, как мужской, так и женской, надевались стеганые камзолы-поддоспешники с длинными рукавами. Ноги от пояса до самых пят от здешних холодов и пронизывающих ветров уберегали свободного покроя не стесняющие движения шерстяные штаны. Они затягивались ремешками у верхней кромки высоких кожаных сапог.
Выходя на улицу, мужская часть населения облачалась в плотные кафтаны, а мышки – приталенные пальто с высокими воротами. И те, и другие, имели капюшоны с меховой оторочкой. Незамужние мышки носили на голове платок, как знак невинности, а также легкие перчатки, дабы уберечь Честь мышек от посягательств настойчивых ухажеров. Замужние – могли позволить себе выходить из дому с непокрытой головой в хорошие дни, а во время ненастья – кутались с ушками в капюшоны.
Окрасом и богатством выделки одежда реннцев особо не блистала. Белые рубахи, темно-коричневые или черные пальто и кафтаны и такого же цвета сапоги. Украшениями служили лишь пуговицы, застежки и ремешки на пальто и сапогах. Даже платочки на прекрасных мышках были лишены красок жизни и радости.
Верхней одеждой у членов Ордена Мира служили длинные мантии до уровня колен – Серра, имеющие разрезы спереди и сзади, для удобства ходьбы. Мантия имела небольшой ворс и отлично спасала в ненастную погоду. Она также обладала глубокий капюшон на случай дождя или снега. Рукава засучивались в перчатки и крепились завязками вокруг запястья.
Поверх стеганых камзолов у Работников Концерна одевались приталенные длинные темно-коричневые кожаные туники со множеством карманов и двумя рядами металлических застежек-пуговиц. По большей части металлурги – мыши и крысы Концерна не нуждались в теплых верхних одеждах, и довольствовались нижним стеганым коротким жилетом, что отлично уберегал от травм во время работы. Штаны и обувь не отличалась от принятого стандарта.
Имперские солдаты поверх поддоспешника носили на своих могучих плечах довольно увесистые кольчужные доспехи с мелкими звеньями, прикрывающие всё тело и спадающие до уровня колен. По бокам кольчуга имела прорези, а возле шеи – подшлемник, отлично защищающий эту область тела от предательских ударов неприятеля.
Поверх доспеха, для защиты металла от непогоды, служивые надевали мантии без рукавов из плотной темной стеганой ткани. Дополнял образ могучих воинов севера, перекинутый через плечо широкий пояс. Сбоку красовались ножны, в которых покоился искуснейшей работы семарийский двуручный меч – Кламир. От обычных он отличался формой дужек рукояти – прямые, сужающиеся к концам и направленные в сторону клинка, а также круглым навершием с изображением герба того или иного отряда, к которому закреплялся рыцарь.
Меч у северян играл не только роль Оружия, Спутника Жизни, но и являлся эдаким Свидетельством рыцарской Доблести и Чести. Каждому рыцарю он выдавался самим Императором в минуты Присяги. Потерять его считалось сравнимо с предательством и каралось смертной казнью. Вплоть до третьего поколения Позор переходил на семью «преступника». Подобным мышам не позволялось вести торговлю, иметь собственную лавку, а также вводились всякого рода ограничения на детей и потомком рода «Предателя Отчизны». Доходило даже то того, что Род и вовсе искоренялся любыми возможными путями.
Все эти знания, которые, некогда еще будучи совсем юным учеником Школы, Пик почерпнул из одной очень взрослой Книги с громким названием: «Рыцарская Честь», показались ему тогда совершенно абсурдными и лишенными смысла. Но теперь, оказавшись в окружении этих суровых, холодных солдат, паренек на собственной шкуре почувствовал, насколько прочитанное им реально.
Он с удовольствием бы поделился с Тошем и Ночей своими скудными познаниями о здешних нравах, дабы те лишний раз не злили своих конвоиров, но было уже слишком поздно. После дельного замечания Тоша, он оказался не в силах и пикнуть. Тут же мышат схватили Меченосцы и силой сдавили им шеи, чтоб не дерзили в присутствии Старших.
Тем временем, разношерстная толпа самых видных Представителей Ордена, Концерна и Гвардии Императора при приближении Августа затихла и опустила головы в знак глубокого уважения к Принцу.
Ох, как же сильно переменились лица всех этих напыщенных и надменных мышей и крыс, когда мимо них повели задыхающихся пленников. В их глазах они являлись кровными врагами Государства, олицетворяли все пороки Внешнего Мира и заслуживали одного наказания – Смерти.
Не больше и не меньше!
Миновав Крепостные стены, мышата сразу оказались внутри замка. Здесь не было места пустым бесполезным площадям с открытыми полянами для отдыха. Подобная роскошь совершенно неуместна в столь укрепленном Дворце, изнутри напоминающим своим убранством и атмосферой строгости и порядка некую казарму.
Их путь пролегал сквозь просторные, казавшиеся бесконечными, коридоры, где потолки вздымались так высоко, что невозможно было узреть своды. Они покоились на грациозных колоннах и арках, отлично гармонирующих с правильной планировкой помещения. Везде были развешаны оружия, стояли вдоль стен манекены в доспехах разных видов и эпох. Украшением служили боевые стяги различных Семей и Род войск.
Освещало всё это великолепие запутанных лабиринтов канделябры, приделанные к стенам со множеством свечей. Чьи огоньки лишь на миг всколыхнулись, а затем снова выровнялись, ибо сквозняков здесь совершенно не было – так плотно пролегала друг к другу каменная кладка стен.
Спустя некоторое время, миновав не один пролет, штурмовав не одну сотню ступеней, поднимаясь всё выше и выше, мышата оказались на самом верхнем ярусе Дворца. Здесь, также, как и везде, царствовал строжайший порядок и дисциплина.
Не дожидаясь пока их встретят, Август со своей Свитой направился прямо по узкому коридору, в конце которого виднелся вход в куда более просторное помещение, являющееся Залом Совета.
– Ваше Императорское Высочество! – подбежал к Августу молодой паж и преклонил перед ним колено. – Вас везде ищут!
– Вот он я! В чем дело?
– Тревожные новости Мой Фирст… Вам лучше поспешить, дабы успеть на Чрезвычайный Совет!
– Совет? Хорошо, я сейчас, – отпустил он слугу, и тот поспешил доложить о прибытии Принца.
– Друг мой, я сочту за честь, если ты поприсутствуешь, – обратился Август к Себу, который всё это время неотступно следовал рядом с прекрасной Принцессой.
– Но я… – указал он взглядом на мышку, которую ему не очень хотелось оставлять здесь одну.
– Боюсь им стало известно о нашем поспешном бегстве из Эсфира… – подошел к нему ближе Принц и возложил на плечо ладонь. – Мне, как никогда, понадобиться поддержка того, кто всё видел и слышал…
– Хорошо, – уступил столь вежливой просьбе виконт и повернулся к Софии. – Моя дорогая Принцесса, подождите меня здесь, я скоро вернусь…
– Хорошо, виконт Де Себа, – отвечала крайне смущенная девушка, не зная куда себя деть в столь строгом интерьере.
– Не отходите далеко София, нам может потребоваться доказательство, – откланялся Август и увел за собой друга по несчастью, оставив русую мышку в легком недоумении и замешательстве.
– Позвольте, прежде чем Вы удалитесь по своим делам, попросить Вас о милости, – обратился к Наследнику Ренна лекарь, заметив, как под тяжестью кандалов и цепей, еще не до конца окрепшего Тимура стало клонить к полу.
– Чего тебе?! – не слишком ласково обернулся на него Август. – Моё время ценно, так что – говори!
– Мы во дворце, отсюда не сбежать… Так позвольте снять с пленников оковы…
– Еще чего удумал… – обвел Принц всех мышат презрительным взглядом.
– Не со всех… Хотя бы с раненного, – указал он ладонью на Пашу, за песчинку до этого получив недвусмысленные взгляды друзей, говорившие, что им «помощи» не стоит ожидать.
– Хорошо! Так тому и быть, – чуть поразмыслив над его словами, парень уступил. – Снять оковы, но ошейник оставить!
– Вам воздаться за Вашу Доброту, – крайне учтиво поклонился мужчина, отлично скрывающий свои истинные чувства под маской вежливости.
В этот самый миг Принцесса София невольно обернулась на пленников, которых по одному жесту Наследного Принца поспешили убрать с глаз долой. Наконец-то ослабив мертвую хватку и позволив им вздохнуть, пиратов повели в отдельную комнату, служившую слугам местом приготовления для Пиров. Лекарь и его юная дочь, под локотки поддерживая парня, с которого наконец сняли совершенно лишние здесь «путы», последовали за ними.
V «Да прольется кровь в Тронном Зале!»
– Осторожнее, – нежно прошептала Эйриния, помогая присесть Тимуру на скамейку в темном помещении с одним окошком под потолком.
Здесь царила довольно мрачная обстановка, как и во всем здешнем Дворце. Тусклый свет лампад, холодные мраморные полы цвета ночи, не менее леденящие душу стены и потолки, полное отсутствие жизни и эмоций во всем, что их окружало.
Совсем рядом, на другом конце комнаты расположили Пика, Тоша и Ночу. Но в более «роскошных» условиях и под бдительным надзором конвоиров. Число их уменьшилось с самого прихода в замок, ибо простым морякам с флагмана проход сюда был закрыт. Остались лишь безмолвные Меченосцы Ордена Мира и не менее «дружелюбные» Гвардейцы Императора. И те, и другие, казалось только и ожидали подходящего момента, чтобы тайком удавить мышат в темном углу замка.
– Скажи… почему? – чуть слышно выдавил из себя Юный Паша.
– Не тратьте силы понапрасну… Яд еще струиться по вашим жилам… Вам нужен отдых, – не отходила от него заботливая девушка с добрым сердцем и светлой душой.
– Я и без того слишком долго наблюдал, как гибнут мыши… И лишь из-за того, что в Эсфире царствует рабство! – прискорбно говорил он, наслаждаясь заботой столь юной мышки. – Так почему?
– Что именно вы хотите знать? – не разобрала его вопроса дочка лекаря, чей голос, манера говорить и держаться – всё так и кричало о прилежном воспитании малышки.
– Почему ты помогаешь мне? Или ты не знаешь – кто я? – лукаво спросил Паша, получив от Лекаря молчаливое согласие завести с ней разговор.
Мужчина был не глуп и прекрасно осознавал, кто именно нынче стал его подопечным. Но для окружающих сделал вид, что не догадывается об истинной природе благородства парня.
– Мне всё равно кто вы, и кем были… Ведь Вы… Вы ранены и вам нужна помощь… – кротко отвечала малышка, ища «взглядом» помощи у отца, но мышь схитрил и притворился, что отошел на время.
А сам тем временем устроившись на другом конце каменной скамейки позади дочки, всё прекрасно слышал и видел.
– А если я не заслуживаю её?! – стоял на своем паренек, решив пойти до конца.
– Каждый заслуживает, чтобы ему помогли, каким бы негодяем он не был! – нежно говорила девушка, не смея и головы поднять.
– Если это так… То почему ты избегаешь моего взгляда? Или я пугаю тебя?
– Вовсе нет! Просто я… – запнулась мышка и её ручки дрогнули.
– Я знаю, показать лицо незнакомому мужчине – у нас в Эсфире считается позором, а девушка, осмелившаяся на подобное – обрекает себя на бесчестие до самой смерти… Но… Сейчас… Мы не в Эсфире… И я прошу Вас – Энос, позвольте мне хотя бы на песчинку увидеть лицо вашей дочери… – обратился он к лекарю, который подсел поближе и возложил свои руки на хрупкие плечики дочки, тем самым давая понять, что Папа рядом и всегда готов помочь ей.
– Мы не в Эсфире. Это верно… И если Вы поклянитесь хранить нашу Тайну – я дам своё разрешение…
– Клянусь! Насколько бы страшной она не была – я унесу её вместе с собой в могилу! Умру за неё, если того потребует Честь Вашей Семьи, – горячо прошептал паренек, потихоньку огораживая дочку лекаря от лишних глаз стражников.
– Умирать ни к чему, – улыбнулся любящий отец и взял дрожащую ручку дочки в свои. – Эрина, ему можно верить… – шепнул он ей на ушко.
– Хорошо отец, – еще тише прошептала в ответ мышка и потянулась к Чалди – легкой шелковой ткани, что отлично скрывала от чужих глаз личико девушки.
В тот самый момент, когда дочка лекаря приоткрыла «занавес» Тайны и подняла очи на Тимура, у того дыхание перехватило. Вмиг к горлу подступил ком, и он замер, как сидел с чуть протянутыми к ней руками. Только раз заглянув девушке в глаза, он ужаснулся. Они были наполнены мраком, как самая черная беспросветная ночь.
– Всё верно, Тимур, моя дочь проклята, – прискорбно проговорил Энос, сам прикрывая ей личико.
– Она… Она…
«Слепота – вовсе не проклятие, это знают во всех уголках Эйринии. Но именно в Эсфире считается, что подобным образом Боги наказывают особо провинившихся мышей и крыс. Детей с подобным недугом ждет неминуемая смерть… Поэтому я держу это в строжайшей тайне…
Долгое время нам отлично удавалось провести всех, с кем мы не контактировали по рабочим нуждам…
На удивление Эрина обладает чудесным даром – прекрасным тонким слухом. А её доброе, заботливое сердце сыскало среди моих подопечным всеобщее признание и благодарность…
Некоторые из особо настойчивых даже предлагали за её руку несметные богатства. Но что значат все эти ценности по сравнению с настоящей любовью?!
Ведь я, как и моя бедная малышка, верим, что когда-нибудь найдется мышонок, способный полюбить даже такое Проклятое Дитя, как моя Эйриния…»
Почти шепотом проговорил отец на пониженных тонах.
Не видя в лице Паши угрозу для дочки, он встал и направился к другим раненным. Тем самым, дав возможность молодым поговорить наедине.
– Эй-ри-ни-я, какое прекрасное имя, – по слогам произнес Тимур.
– Спасибо… Папа ласково зовет меня Эрина… – отвечала мышка, уже без доли смущения в голосе.
– А можно и мне…
– Конечно, – даже не дала ему довести мысль до конца мышка.
– Спасибо, – выдохнул свободнее Тимур. – Если честно, никогда еще за всю свою бесполезную жизнь, я не встречал столь прелестной, милой, заботливой девушки, как ты, – в сердцах произнес паренек, на что дочка лекаря опустила взгляд, а её щечки зарумянились.
– Не говорите так… У каждого живого Существа есть своё предназначение в Жизни… Нужно лишь найти его и действовать…
Являясь дочерью своего отца, песчаная мышка обладала пшеничного окраса прекрасными волнистыми длинными волосами, прибранными за спину. Её чуть вздернутый маленький носик, правильные черты личика и такие чарующие бездонные глазки, в которых утонуть не грех – заставили Тимура, которому лишь на мгновение посчастливилось увидеть девушку без повязки, навсегда запечатлеть в памяти столь милое Создание.
– Скажи мне, Эрина, если бы ты познакомилась с правителем Эсфира, совсем еще юным пареньком, всем своим сердцем, желающим изменить устои и глупые традиции своей Родины, чтобы ты ему посоветовала? – вкрадчиво спросил мышонок, не смея и прикоснуться к столь Чистому Невинному Цветку своими «грязными, все в крови» ладонями.
– Окажись этот подлый негодяй прямо передо мной, я бы, даже не видя его глаз, провела рукой по лицу…
С этими словами она коснулась мягкими теплыми ладошками царского лика Тимура. Заострив внимание на щеках и челе, мышка поспешила отстранить ручки от столь прекрасного лица паренька.
– И определив, врет-ли он, или говорит правду, сказала: «Дерзай!» – коротко закончила девушка, чем немного ошарашила мышонка.
Пересилив свой стыд и страх «запачкать» столь Юное Сердце своими чувствами, что с каждой песчинкой зарождались в груди, он нежно взял её ладошку в свои, поднес к щеке и спросил на выдохе:
– Так скажи – лгу я или нет? – сопроводив столь «коварный» вопрос легким соприкосновением губ к пальчикам Спасительницы, Тимур замер в томительном ожидании.
– Никогда! Ни себе, ни другим! – спустя полминуты неловкой паузы прошептала мышка в ответ. – Тот, кто лжет, имеет черную, как смоль, Душу, а я чувствую, что Вы не такой…
