скачать книгу бесплатно
– …Жил юноша по имени Нарцисс. Был он застенчив, долгие дни проводил в сумраке рощи, сидя на берегу пруда и никому не показываясь. Лишь резвые нимфы видели его и смеялись над ним. И только одна из них, прекрасная нимфа Эхо, прониклась к нему любовью. Велика была любовь её, но юноша не ответил ей. От любви и тоски истаяла нимфа. И остался от неё только голос. Только голос, повторяющий слова Нарцисса. Боги же возмутились бессердечием юноши и в наказание заставили его влюбиться в собственное отражение. Долго томился он от безответной любви к своему отраженью, умер и превратился в цветок. У греков цветы нарцисса долгое время считались символом смерти…
– Даш, закрой книжку! Не хочу такую сказку… – Саша потянулась и спрыгнула с дивана на пол. – Она грустная. И почему этот мальчик нимфу не полюбил? Вредный!
– И правда… Но зато его наказали – видишь, как жестоко!
– Почему жестоко? Нормально. Я тоже хочу цветочком быть!
– Да ты и так у нас цветочек! – Дашка улыбнулась, заметив, как сестра покраснела от похвалы.
«И почему, действительно, не полюбил? – подумалось вдруг. – Вот ведь как, даже нимфу… Даже нимфа может быть нелюбимой. Тогда как, почему, "за что" вообще любят? И можно ли это заслужить, как, например, оценку? Может, если я выиграю всероссийсую олимпиаду по литературе или мои стихи напечатают в самом крутом журнале, Максим обратит на меня внимание? Нет, ведь литературу он в обзем-то еле-еле переносит. Вот если бы выиграть спортивную олимпиаду. Но это – точно из области фантастики! Тогда точно надо стать не собой, "из кожи вон вылезть" – так, кажется, говорят?..»
Дашка так глубоко задумалась о разных видах спорта, о греческих и современных олимпийских играх, что не заметила, как сборник мифов выпал у неё из рук . И, только вспомнив о записке, она встала, тихонько прошла к себе и достала заветный листок, чтобы в сотый раз вдохнуть его тонкий, уже почти неощутимый аромат.
Из дневника неотправленных писем
1 октября
Мой милый Максим, сегодня мы были древними греками. Ты слышал о поэтессе Сапфо? Она жила на острове и любила одного юношу, а о тех, кто мог каждый день его видеть, она говорила: «Богу равным кажутся мне по счастью…».
Знаешь, я её понимаю. Например, таким человеком, равным по счастью Богу, кажется мне Алина, твоя сестра. Вы оба такие красивые, светлые! Только зачем ты бьёшь её иногда на переменах? Или у вас такие игры?
Иногда мне так хочется быть твоей сестрой! Я бы смогла. Мне ведь не надо ходить с тобой в кино, становиться твоей женой, рожать от тебя детей. Я бы просто хотела заботиться о тебе, всегда быть рядом, утешать тебя в трудную минуту. Сестёр обычно не видят, не ценят: ну, есть она – и есть, это само собой разумеется. Может, вот так ты бы смог ко мне относиться. Я знаю: по-другому – нет.
Так вот, мы были древними греками, мы с тобой – брат и сестра. На берегу Адриатического моря на горе стоял дом нашего отца с колоннами, бассейном, портиками и световыми колодцами в крыше. Целыми днями ты занимался спортом: стрелял из лука, метал диски с другими юношами, учился править колесницей. Отец подарил тебе тройку прекрасных белых коней и когда ты, в белом хитоне, сам смуглый, щурясь от солнца, напрягая мышцы рук и ног, тянул на себя шёлковую узду, ты был похож на Гелиоса.
А я бродила весь день в тени оливковых рощ, собирала камни у моря: бирюзу – в цвет твоих глаз, и сердолик – в цвет моих. Возвращалась к вечеру, садилась на открытой террасе, где высоко, смотрела на жемчужную гладь моря, чувствовала, как ветер треплет складки пеплоса, перебирала струны кифары.
По вечерам на половине отца бывали пиры. И ты вместе с другими юношами присутствовал на них, похвалялся своими успехами. Тебе прочили славу олимпийца. Мы с матерью сидели отдельно, занимались рукодельем, слушали неспешные речи женщин. Иногда меня звали к вам – сыграть или спеть что-нибудь. И я робко пела песни о тебе, мой прекрасный брат – песни, которые сочиняла каждый день, в которые вплетала и стрёкот цикады, и запах водорослей, и немоту летнего полудня, и негу ночи, и прозрачность утренней звезды…
Я нежно люблю тебя, милый мой брат.
Перед грозой
Дашка не любила подслушивать, но не слушать, что происходит вокруг, бывало трудно. Когда у неё появился первый сотовый телефон, она никак не могла различить голос собеседника. Отвлекало всё: шум проезжающих машин, голоса птиц, разговоры прохожих. Сосредоточиться на звуке внутри мобильника удавалось только в полной тишине.
Дашка даже поделилась «проблемой» с школьным психологом Ольгой Павловной. В тот день их по списку отправляли к ней в кабинет, надо было о чём-то поговорить, а советоваться о главном Дашка не хотела. Вот и придумала такой странный вопрос.
– Это твоя единственная жизненная сложность? – улыбнувшись одними глазами, спросила Ольга Павловна.
– Вообще-то нет, – честно покраснела Дашка, но остальное… мне даже нравится.
