скачать книгу бесплатно
Я радуюсь тому, что смогла причинить ему боль, но еще не понимаю, что будет дальше. По комнате проходит громкий вдох воздуха, который привлекает мое внимание. Я смотрю на то, как грудь мужчины поднимается и опускается непредсказуемо, пытаясь затянуть в себя больше воздуха.
– Ты… Ты…
Его дыхание становится громким и быстрым, словно тревожный пульс.
– П … Позови … – меня умоляют о помощи, но я стою на месте даже не шевелюсь. Я не могу отвести взгляда от мужчины, беспомощно лежащего на земле и бьющегося в конвульсиях.
Я смотрю на то, как туман мрака рассеивается, а тьма отступает, давая место светлой надежде. Она сияет в моих глазах и заставляет улыбку появиться на губах. Кажется, будто тяжелая ниша упала с плеч, а ощущение свободы разливается по телу.
– К … помоги-дыхание замедляется и я вижу ужас, застывающий в глазах моего обидчика. Он умоляет меня о помощи, а я просто стою на месте и наблюдаю за его муками.
Когда в комнате раздается последний выдох я обессиленно спускаюсь по стене к Земле. В голове такая мешанина из мыслей, что я не замечаю, как за собой тащу деревянный столик для кофе, который громко падает наземь. Меня не волнует звук, меня не волнует, что я могу разбудить жителей.
Сейчас куда важнее для меня-это лучики солнца, пробивающиеся сквозь шторы и указывающие на рассвет. Эта ужасная ночь подходит к концу, а страшный сон вместе с ней.
Глава 5 (Облегчение)
Стук в дверь до меня доносится будто сквозь толщу воды. Не сразу понимаю, что происходит, потому что мое сердцебиение уже вторую минуту эхом отдает в уши. Я давно не была такой дезориентированной, как сейчас.
– Господин у вас все хорошо? – за дверью слышен голос Малики и я бросаю испуганный взгляд на тело, несколько минут не издающее никаких звуков – вам не требуется никакой помощи?
Встать на ноги было непросто, потому что они безумно дрожали. Я приложила много усилий, чтобы обойти тело того мерзкого мужчины и пойти к двери. Сейчас все делалось на автомате. Я даже не до конца осознавала последствий того, что должна показать Малике.
– О, Аллах. Дамы, что с вами? – глаза женщины округляются, когда она видит меня в щели приоткрытой двери – Что случилось?
Я молча отхожу в сторону и пропускаю Малику в середину. Несколько секунд она озабоченно оглядывает комнату, а потом резко срывается в сторону, где лежит ее хозяин.
– Господин Мухаммад… – домоправительница падает на колени и пытается привести в чувство моего обидчика – господин Мухаммад, вы меня слышите?
В глазах темнеет от напряжения, а потому я опираюсь на стену, чтобы не потерять сознание. Меня бросает то в жар, то в пламя, ведь понемногу я начинаю понимать, что случилось.
– Господин, умоляю, откройте глаза-нет, он уже их никогда не откроет. И Малика это понимает. Она кладет руку на пульс и с ужасом смотрит на меня-что между вами случилось?
Мне так тяжело, что я не могу сказать ни слова. Слезы снова текут по щекам и смешиваются с кровью на моем лице. Я пытаюсь стереть их рукавом разорванного платья, но вместо этого просто пачкаю его красными разводами.
– Госпожа, не молчите-Малика приподнимается на ноги и подходит ко мне – скажите, это вы убили господина Мухаммада? – вопрос выбивает воздух из моих легких и теперь я чувствую, что сама начинаю задыхаться.
– Нет, нет, нет… – я ставлю руку на грудь, которая начинает быстро вздыматься. Паника в перемешку с истерикой не дают мне нормально сформулировать мысли-это не я, не я.
– Спокойно-женщина осторожно касается моей щеки и начинает ее поглаживать – объясните мне, что между вами случилось?
–Я … я умоляла в – отпустить меня-перед глазами снова появляется лицо того проклятого ублюдка, что насмехался надо мной и мне хочется закричать от отчаяния – … он меня ударил и х-хотел… – всхлипы не дают мне нормально говорить.
– Тссс, дышите. Мне нужно знать, что случилось.
– Он хотел … хотел меня взять силой.
– Что было дальше? Что вы ему сделали? – я отрицательно качаю головой. Намеренно я ничего не делала. Только оборонялась, чтобы уберечь себя. Это все случайность.
– Я ничего не хотела. Это была сама … самооборона-от волнения мои внутренности начали затягиваться в тугой узел. Меня так тошнило, что я боялась, что не смогу себя сдержать.
– Госпожа, что вы сделали? – Малика держала мое лицо в своих ладонях и смотрела прямо в глаза.
– Толкнула. Не хотела, чтобы меня касались. А он не удержал равновесия и упал. А дальше … – то тяжелое дыхание и мольба о помощи эхом прошлось в моей голове – … дальше начал задыхаться. Это было всего несколько минут, за которых я даже пошевелиться не могла. Я этого не хотела.
– Поклянитесь перед Богом, что не имели злых умыслов и это все на самом деле было случайностью.
– Клянусь.
– Еще раз.
– Клянусь.
– Если вы мне солгали, то пусть Аллах накажет вас за это.
– Что со мной теперь будет? Что мне делать? – подсознание так и кричало, что ничего хорошего не стоит ожидать.
– Теперь послушайте внимательно то, что я вам скажу. Теперь вы идете в ванную и быстро смываете кровь. Должны себя привести в порядок. Времени у нас мало, а потому спешите.
Задавать лишних вопросов Малике я не решилась. Я молча побежала в ванную комнату и чуть не ужаснулась от своего вида. Одна половина лица в разводах от косметики, другая в крови. Кто-то бы меня увидел в таком состоянии, точно бы испугался.
Ватные диски и мицеллярная вода находятся в шкафчике. Я наспех начинаю вытирать лицо, чтобы как можно скорее покинуть ванную комнату. Руки дрожат, а потому несколько спонжей просто падают на землю. Безразлично на них.
В голове начинает объясняться ситуация, когда я опускаю лицо под прохладную воду. До меня теперь все больше и больше доходит случившееся. На моих глазах умер человек. И хоть, я ее ненавидела всем сердцем, у меня была смогла позвать на помощь.
На рефлексию не было много времени. Я наспех вытерла лицо от воды и побежала в спальню. Малика в это время расстелила кровать и разбросала подушки так, будто там кто-то спал.
– Хучиш, снимайте с себя платье и надевайте то, что лежит на кресле – Малика подошла ко мне, чтобы помочь с уцелевшими пуговицами. Я бы не справилась без ее помощи.
Пока я переодевалась в какую-то закрытую пижаму, женщина бросила платье на землю и начала поворачивать его в разные стороны, чтобы скрыть кровавые пятна и разорванную ткань. Все должно было выглядеть так, будто мы спокойно провели вместе ночь.
– Посмотрите на меня – я перевожу испуганный взгляд на домоуправительницу, пытающуюся пригладить мои изуродованные волосы-сейчас вам нужно будет позвать на помощь. Кричите как можно сильнее и говорите, что господину стало плохо.
– Я боюсь, что у меня не получится.
– Вы должны себя овладеть, потому что от этого будет зависеть ваша жизнь. Никто не должен знать, что здесь произошло этой ночью. Пусть Аллах простит ваши грехи-это были последние слова, которые мне сказала женщина, перед тем как выйти.
Малика оставила меня одну в спальне и мне стало непособо от тела, начавшего холодеть у окна. Сейчас я должен собраться, потому что от этого будет зависеть моя дальнейшая судьба. Я имею призрачную надежду на свободу, но если что-то сделаю не так, то просто окажусь за решеткой, как убийца.
Боже, умоляю, помоги мне. Вся надежда только на тебя.
Выйдя за дверь, я набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать: “Помогите, пожалуйста… господину худо”. Голос мой ломался из-за истерики, до сих пор не желавшей утихать. Возможно, это и к лучшему, так мне смогут поверить.
– Кто нибудь, помогите. Мой муж задыхается.
На лестнице раздались первые шаги, от которых в середине все сжалось. Сейчас я либо господин, либо пропал.
– Что такое? – первым кого я увидела был охранник, за которым бежала Малика.
– Что случилось с нашим господином?
– Вызовите скорую, ему плохо-я вспоминаю те ужасные притязания к себе, чтобы глаза снова наполнились слезами. Присутствующие должны поверить мне.
Охранник обходит меня, чтобы подбежать к телу. На периферии я вижу, как у старого извращенца пытаются нащупать пульс и держусь изо всех сил, чтобы не выдать себя.
– Госпожа, что случилось? – Малика говорит очень уверенно, что меня удивляет.
– Не знаю. Все было хорошо. Мы … мы говорили и господин себя хорошо чувствовал. Я пошла в душ, а когда вернулась, то увидела его лежащим на земле. Он так тяжело дышал…
– Я не чувствую пульса. Нужно вызвать скорую-охранник поворачивается к нам лицом и я вижу его растерянность.
– О Аллах, за что это нам? Умоляю тебя, на забирай от нас господина Аль-Биши..
Дальше все происходило так быстро, что я не до конца понимала, что и к чему. Приходилось слушаться во всем домоуправительницу.
Малика заставила меня снова переодеться и дала платок, чтобы я закрыла волосы. Когда врачи приехали, я со страхом слушала их диагнозы и могла только догадываться, что они констатируют, как причину смерти. Меня могло спасти только чудо.
Как только тело погрузили в карету скорой помощи, домоправительница силой посадила меня в автомобиль с охраной и поехала со мной в морг. Нам нужно было узнать, что спровоцировало такую внезапную кончину.
Всю дорогу женщина держала меня за руку и просила успокоиться. Она оплакивала своего господина и жалела меня, что я даже не успели увидеть семейной жизни, как стала вдовой. Охрана нас молча слушала и следовала за скорой.
Головой я понимала, что мне нужно было показать горе, но в душе я радовалась. Этой ночью мое достоинство осталось при мне, а страшный сон позади. И хоть, моя совесть уже не до конца будет спокойной, я радовалась, что смогла дожить до рассвета.
В морге при больнице мы пробыли несколько часов. Пока я смотрела в одну точку и наконец овладевала собой после увиденного, Малика плакала и читала молитвы. Я перед этой женщиной в неоплатном долгу. Одному только Богу известно почему она мне помогла. И я готова сделать все для нее, чтобы отблагодарить за доброту и понимание.
Выход доктора к нам заставил мои ноги снова задрожать.
– Кто является близким родственником господина Мухаммада Аль-Биши?
– Ося эта госпожа его жена-Малика взяла меня рукав рубашки и потянула поближе. Я могла только догадываться, о чем они разговаривали.
– Пусть Аллах упокоит душу вашего мужа.
– Наша госпожа не понимает арабский. Можете ли вы объяснить ей по-английски? – доктор кивает и снова смотрит на меня.
– Летальная эмболия забрала вашего мужа. Если говорить простым языком, то эмболия – это когда тромб формируется в одной части тела и затем отрывается, двигаясь по кровеносным сосудам к другой части организма, где может заблокировать кровеносную дорогу. В случае вашего мужа он попал в легкие. Кровяные сгустки перекрыли крупные артерии, что и послужило причиной внезапной смерти.
– Я могла ему как-то помочь?
– Помочь могла вашему мужу только экстренная медицинская помощь, но даже скорая бы не успела вовремя приехать. Примите мои соболезнования, сударыня. Пусть господин Аль-Биши покоится с миром.
Слова доктора заставляют Большой Камень упасть с моих плеч. Плечи, которые раньше держали его, теперь расслаблены и опустошены от напряжения. Спину больше не преодолевает бремя вины, и она, наконец, может отдохнуть от своей наказанной осанки.
Я возвращаюсь к Малике и обнимаю ее.
Мы знакомы с этой женщиной меньше суток, но она столько сделала для меня, что я до конца жизни буду чувствовать себя ее должницей.
– Вы спасли мне жизнь. Я никогда не смогу отплатить вам за это – слова звучат так тихо, чтобы только женщина могла их услышать.
– Сударыня, вы еще такие юные… – домоправительница крепче прижимает меня к себе и легко гладит по спине – … но так уж много пережили. Пусть Аллах хранит вас.
– Малика, что здесь происходит? – за спиной слышен незнакомый мне голос. Я отстраняюсь от объятий, чтобы вернуться и посмотреть кто пришел.
Мужчину напротив себя я вижу впервые. Одного взгляда мне достаточно, чтобы понять, что он имеет сильную осанку и выразительные черты лица. Его глаза, темные как ночь, и глубокие, будто бездна. Я чувствую от него решимость и уверенность, что начинает пугать меня.
– Малика, кто это?
– Господин Халим Аль-Биши-младший брат вашего покойного мужа…
Глава 6 (“Траур")
В свою спальню я захожу очень осторожно, чтобы не попасть Малике на глаза. То, что я сейчас задумала ей не понравится, но другого выхода у меня нет. Я должен уже наконец покинуть этот проклятый дом и вернуться домой. Потому что еще немного и начну сходить с ума от ситуации, в которой я сейчас заложница.
Собирать мне по сути нечего, ведь свои вещи я потеряла в день приезда в Эмираты. Есть только то, что стало моим свадебным подарком. При других обстоятельствах я бы ничего не коснулась, но сейчас деваться некуда. Тем более, никому нет дела до двух комплектов сменной одежды, белья и одной сумки. Украшения так и остаются в шкатулке, они мне не нужны. А вот банковскую карту я все же беру, если там открыт счет на мое имя. мне нужно восстановить документы и купить телефон, потому что без этого я не вернусь домой.
За эти две недели, что я не выходила на связь, моя мама чуть не поседела. У нас вчера состоялся короткий телефонный разговор на пять минут благодаря Малике. Времени было мало, но я благодарна и за это. Теперь моя семья знает, что я жива и здорова. Я пообещала, что в следующий раз мы поговорим подольше и я все расскажу. Правда, я даже не знаю, какие нужно подобрать слова, чтобы описать тот ужас, который мне удалось пережить.
Сегодня третий день, как я стала вдовой. Я даже представить не могла, что буду иметь такой статус в двадцать два года. К счастью, настоящего траура я не чувствую. Только страшную усталость от тех испытаний, что легли на мои плечи.
После того, как врачи установили причину смерти, началась настоящая возня по подготовке поминок. Я была такой дезориентированной, ведь вообще не представляла, как все это происходит в исламе. Мне очень повезло, что Малика взяла все обязанности на себя, а меня просила только быть рядом и делать вид, что я в глубокой печали.
Мне не хотелось фальшивить, но головой я понимала, что за мной пристально наблюдают. Даже несмотря на то, что причиной смерти стала эмболия, по словам Малики, многие из родственников и персонала в доме думают, что я причастна к гибели их господина.
Я чувствовала постоянные взгляды на себе и видела перешептывание. Люди пользовались тем, что я не владею арабским.
Мне было очень дискомфортно оставаться в этом доме, но из-за поминок и траура я не могла покинуть его раньше времени.
За три дня мне пришлось выучить много нового и споткнуться с теми вещами, которых в христианстве не было.
Традиции во время погребения арабов имеют глубокие корни и отражают их религиозное и культурное наследие. Ислам повлиял на многие аспекты арабских погребальных обрядов.
Во-первых, у мусульман, как правило, быстрое захоронение. Согласно исламскому закону, тело должно быть похоронено как можно скорее после смерти, перед восходом солнца на следующий день или в тот же день. Эта традиция основана на древних учениях и предназначена для сохранения достоинства покойника и предотвращения чрезмерной трагедии для семьи.
Во-вторых, большого значения мусульмане отдают специальному обряду омовения, который я пережила со стрессом. Хоть ответственным за этот процесс является Гассал – человек, проводящий этот обряд (обычно, старший родственник), мне, как жене также пришлось поучаствовать в этом.
Я наблюдала, как в специальном помещении, где зажжены свечи с благовониями, меняли трижды воду и делали омовение тела жидкостью с кедровым порошком, потом камфорой, а напоследок чистой водой. Малика рассказала мне, что если человека не омыть, то считается, что его тело осквернено, а душа не готова к встрече с Аллахом. Так я узнала о процессе тахарат и его ритуальной молитве под названием гусуль.
Каждая новая традиция мне казалась страннее предыдущей. Я абсолютно ничего не знала об исламе и каждый раз должна была что-то сделать неправильно. Спасала меня домоправительница, которая под недовольный взгляд младшего брата покойного мужа, фактически делала всю работу за меня.
Первый раз я увидела раздражение от господина Халима, когда нужно было уложить лицо покойного в сторону Мекки, а я и близко не знала, что это и где оно находится. Он самостоятельно повернул голову в правильную сторону и начал разминать суставы, чтобы придать телу нужное положение. Параллельно нашим действиям в комнате читалась молитва Аллаху, в которой просилось простить грехи усопшего.
На мгновение я даже задумалась над тем, прощу ли я ему его грехи. Этот человек заплатил людям, которые похитили меня. Фактически заключил брак без моего согласия, а потом хотел взять меня против воли. Я чувствовал боль, страх и унижение из-за него. Моя мама чуть не сошла с ума от волнения, а я чуть не заработала тяжкого греха. Поэтому ответ очевиден. Я не прощаю его поступки. Пусть он понесет наказание на том свете. Так будет справедливо.
Мне пришлось выглядеть, как женщина, которая носит траур. Малика попросила меня отказаться от ярких цветов и украшений. Я закрыла все части тела, кроме лица и кистей рук. Даже волосы мои были скрыты под темным платком. Весь мой вид кричал о скорби, которой в середине не было.
Находиться в трауре правомерным мусульманам разрешается не более 3-х суток. Малика как-то обмолвилась, что кто дольше избивается, тот выражает свое неуважение и неповиновение велениям Аллаха. Мне же это только на руку, меньше придется играть на публику.
Как таковых поминок сразу после похорон у мусульман не предусмотрено. Что меня удивило, так это то, что в доме в знак траура на три дня перестали готовить еду. Для родственников, приехавших издалека устраивали обед в соседнем доме, который принадлежал кому-то из друзей умершего.
