Соло в два голоса

Любимым

Всем, поющим во снеВсем, парящим над заспанным миромПрисягнувшим веснеА не черным декабрьским дырамЗнаменосцам дождейТриумфаторам радужных арокАнтиподам вождейСобирателям солнечных марокВсем, смеющимся всластьНад проделками ямок нащёчныхПолучающим властьИз прозрачных ладоней проточныхВсем, целующим в губыСвоё мимолетное счастьеРазрывающим трубыМелодией еле звучащейЗаключающим ветерВ объятья распахнутых крыльевОсыпающим вечерВолшебной полуденной пыльюСотрясателям кронОтрицателям скучного прокаПод ресницами волнОтыскателям лунного окаВсем любимцам бедыУтолителям Божьего гневаВсем, кто выше звездыИ помимо насущного хлебаВсем скитальцам, всем нищимЗабытым, убитым, пропащимВсем святым пепелищамИ храмам, покуда стоящимПроливающим кровьЗатевающим правую битвуЗавещаю любовьИ вот эту простую молитвуНет не эту, а туЧто безмолвно стоит за словамиИ глядит в темнотуИ навеки останется с вами…

«Они не увидятся. Нет…»

Они не увидятся. НетВ трамвайчике красномУехал счастливый билетНапрасно. Напрасно.Рассыпалось всё, что вовнеНа «право» и «лево»И в каждом отдельном окнеОтдельное небоЕму не молиться о нейИ свечек не ставитьУ длинных вечерних тенейКороткая памятьИ тычет мизинцем в зенитТончайшее скерцоТрамвайное сердце гремитТрамвайное сердцеОна его тоже не ждётЧто может быть проще?Белесая вечность падётНа черную площадьИ прочь полетят фонариИ звезды качнутсяИ тонкие рельсы вдалиКак руки сплетутся

«Люби зелёного листа…»

«Быв же спрошен фарисеями, когда придёт Царствие Божие, отвечал им: не придёт Царствие Божие приметным образом; и не скажут: „вот оно здесь“ или: „вот там“. Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть»

(Евангелие от Луки, глава 17, стих 20—21)

Люби зелёного листаНедорогой покройИ обещание крестаПод каждою коройЛюби тернистую тропуОтчаянные дниИ озверелую толпуОрущую: «Распни!»Пусть каждый из её числаУзнает, что любимЛюби ослицу, что везлаЛюбовь в ИерусалимЛюби терзающих кнутомИ страшной ночи тишьЗа то хотя бы, что потомМучителей простишьИ ужас бездны ледянойПод солнцем здешних местИ крылья за своей спинойПохожие на крестЛюби, когда любовь ужеОтнимет смертный часЗа Царство Божие в душеПоследнего из нас.

Переделкино 2

Шёл по стеклам от стужиПерезвон темно-синийИ ладони снаружиК ним прикладывал инейВсе, что под абажуромЖёлтым светом намоклоСтарых кружев ажуромНалипало на окнаКак дымок сигаретныйКак над чашечкой кофеПлыл во тьме беспросветнойЧей-то призрачный профильИ морозная кромкаОтступала от оконИ вплеталась поземкаВ заблудившийся локонИ цеплялась бедаЗа портьерные тканиИ дрожала звездаКак чаинка в стаканеБудто этой зимойПодоконник с гераньюМежду светом и тьмойБыл единственной гранью

«Под звездами и между звезд…»

Под звездами и между звездК неколебимой и летящейКак мост над пропастью висящейК земле старинный сад примерзЕго забыли, он забылТуда, где память, гвоздь забилИ выжил, что бывает чащеНе с садом брошенным, а с чащейИ вот земля и сад летятИх тени настом шелестятСплетаются ветра и веткиИ путь им ангелы мостятА в кронах призраки гостятИ боги оставляют меткиДа что ему – зима и высьПолярный крест, зеленый мысОгонь, мороз обыкновенныйПока на горле у вселеннойНе ветви высохшие – веныКак пальцы времени сошлисьЛюбите мёрзлые стволыОни – как полные столыКак страны с джунглями и львамиВедь там – у них над головамиПлоды становятся словамиИ открываются пред вамиИ расточаются мирыИ вот старинный сад летитСквозь холод зла и бездну ночиСквозь страшный суд, но, между прочимВсе это саду не вредитПод звездами и между звездНе верь – сады не умираютИх в рай весенний забираютКуда метель не долетаетКуда беда пути не знаетИ не дотянется морозА нашему не убежатьЕму весь век стоять меж намиИ землю круглую корнямиНад черной пропастью держать

«Окна болят, если долго глядят на луну…»

Окна болят, если долго глядят на лунуИ заражаются желтым бессмысленным светомЗначит и я на тебя, мон амур, не взглянуЧтобы поутру опять не проснуться поэтомШторы задерну позлей, почернее штормовВыключу сердце и выдерну грусть из розеткиСпрячусь за стенами старых и пыльных томовГде на полях еще прежней болезни заметкиБуду слепа, как чугунный плафон фонаряВ час, когда боги рассветный фонарь зажигаютВ небе под веками словно над миром паряБуду смотреть, как любовное облако таетПусть этот дождь на другую прольется странуКаждой хрустальной строкой подтверждая примету —Если поэты подолгу глядят на лунуТо заражаются желтым бессмысленным светом

«Здесь мой свитер заношенный колется…»

Здесь мой свитер заношенный колетсяПотому что он дешев и грубИ как в недорисованных комиксахОблачка вырастают из губЗдесь зима – до единой деталиИ метель в неё мечет ножиЗдесь нас ангелы нарисовалиДа забыли слова приложитьЗдесь любовь на заснеженном глобусеВ бессловесной сиреневой мглеВ уходящем трясется автобусеЧто-то пальцем чертя на стекле

«Полина любила петь…»

Полина любила петьНо музыке не доверялаМахали дома дверямиНо не могли взлететьПо-летнему – налегкеКак солнце – легко и нежноИ радуга как арпеджиоРаскачивалась в рекеПолина любила петьИ пела поверх прохожихПечальных и белокожихВ глазах у которых – смертьДа, нет ничего вернейИ вряд ли есть что огромнейДа, музыка вероломнаИ всё же – живите с ней!Поверить в неё, посметьВцепиться в неё покрепчеКак веруют крылья в плечиЗажмурить глаза и – петь!Пусть будут как кляп ветраИ крыши как крышки гробаУпряма, высоколобаПолина поёт с утраСегодня весь мир как листНа голос её наколот,И кружится в небе город —Бетонный парашютист

«Люблю стихи, в которых ток…»

Люблю стихи, в которых токГде сердце бьется в ребрах строкКоторые для глаз – пирыВ которых бездны и мирыНе те, с которыми грустишьА за которыми летишьДля них не книжные шкафыА жизнь и смерть в конце строфыОни живут в привычных ямбахКак живопись в старинных рамахНо за пределами страницИм нет границКружат над нами словно грифыИз сердца вырывают рифмыЧтоб мы узнали в каждом словеШум вечности и привкус крови

На краю

По сторонам темнеет РусьИюньский вечер мягче фетраСмычок вычеркивает грустьИз затянувшегося ветраКренится и трещит костерЛиства свои читает свиткиНад головами трёх сестерПарят невидимые скрипкиИ сад как свадебный альковПлывет в сиреневой лавандеИ Моцарт в искрах мотыльковГуляет по ночной верандеА в небе – горние мирыСтоит прекрасная погода…Россия, Моцарт, три сестры,Июнь семнадцатого года

«Сторонники мокрой воды…»

Сторонники мокрой водыСинего неба поборникиАпологеты средыНаступающей после вторникаФанаты круглой землиРевнители неизбежностиАх, если бы вы моглиКак я – умереть от нежности!Чтоб камнем в нее упастьНо мягко земли коснутьсяК её родникам припастьВ её объятьях проснутьсяВсе ваши шестки и сверчкиВсе ваши причины и следствияСкептические очкиТрагические последствияБезбрежность жизни пустойГде целое меньше частиНе стоят самой простой