Страшные истории. Няня-психопатка

– Мама, а почему папа больше не живёт с нами? – спросила Ольга, заглядывая в кухню. Девочка была тихим, послушным ребёнком с большими серыми глазами и светлыми волосами, заплетёнными в косички.

– Папа… папа теперь живёт отдельно, солнышко. Но он тебя по-прежнему любит, – Анна изо всех сил старалась сохранить спокойный тон. Она не могла объяснить дочери, что отец ушёл к другой женщине, что их семья рухнула в одночасье, что теперь ей придётся тянуть всё в одиночку.

За два месяца поисков няни через объявления и агентства Анне попадались либо молодые девушки без опыта, которые рассматривали работу как временную подработку, либо женщины с сомнительными рекомендациями. Одна потенциальная няня пришла на собеседование с запахом алкоголя, другая потребовала зарплату, в два раза превышающую возможности Анны.

Деньги были серьёзной проблемой. Бывший муж исправно платил алименты, но их едва хватало на самое необходимое. Съём двухкомнатной квартиры, коммунальные платежи, еда, одежда для быстро растущей дочери – всё это съедало большую часть бюджета. На дорогую няню денег просто не было.

Когда в дверь позвонили, Анна даже не сразу вспомнила, что назначила встречу на шесть вечера. За последние дни собеседований было так много, что все они слились в один размытый поток лиц и голосов.

На пороге стояла пожилая женщина лет шестидесяти, аккуратно одетая в тёмно-синий костюм и белую блузку. Седые волосы были уложены в строгую причёску, на носу сидели очки в тонкой оправе. В руках она держала чёрную сумочку и небольшую папку с документами.

– Добрый вечер. Валентина Ивановна Краснова, – представилась женщина приятным, чуть хрипловатым голосом. – Мы договаривались о встрече по поводу вакансии няни.

– Да, конечно, проходите, – Анна пропустила гостью в прихожую. Уже с первого взгляда Валентина Ивановна производила впечатление надёжного, ответственного человека. Её одежда была хоть и не новой, но идеально чистой и выглаженной. Туфли начищены до блеска. Даже движения были размеренными, спокойными.

В гостиной женщина аккуратно присела на край дивана, поставив сумочку рядом с собой.

– Позвольте сначала рассказать о себе, – начала Валентина Ивановна, открывая папку. – Мне шестьдесят два года, образование педагогическое, тридцать лет проработала воспитателем в детском саду. На пенсии уже три года, но сидеть без дела не привыкла. Обожаю детей и считаю, что мой опыт может быть полезен.

Она протянула Анне несколько документов. Диплом педагогического училища, трудовая книжка с записями о работе, справка о несудимости, медицинская справка.

– Впечатляет, – честно сказала Анна, просматривая бумаги. – А рекомендации у вас есть?

– Конечно. – Валентина Ивановна достала ещё одну папку, потолще. – Здесь рекомендательные письма от семей, где я работала последние три года. После выхода на пенсию я занималась частной практикой – была няней для нескольких семей.

Анна читала письма, и её удивление росло. Все без исключения родители отзывались о Валентине Ивановне как об идеальной няне. "Профессионал высшего класса", "настоящая находка для нашей семьи", "дети её просто обожали", "благодаря ей наш сын стал послушным и воспитанным".

– Почему вы ушли от предыдущих работодателей? – спросила Анна. Слишком хорошие отзывы всегда настораживали.

– В основном из-за переездов семей в другие города, – спокойно ответила Валентина Ивановна. – Одна семья уехала в Америку, другая в Германию. Третьи переехали к родственникам в Сибирь после смерти ребёнка… – она на мгновение замолчала, как будто эта тема была болезненной. – Несчастный случай. Мальчик упал с велосипеда, ударился головой. Родители так и не смогли оправиться от потери.

– Как ужасно, – сочувственно сказала Анна. – Наверное, вам тоже было тяжело.

– Очень. – В голосе женщины послышались слёзы. – Я привязываюсь к детям, как к родным. Каждая потеря – это трагедия. Но что поделаешь, такова жизнь.

В этот момент в гостиную заглянула Ольга. Она стеснительно стояла в дверном проёме, прижимая к груди свою любимую куклу.

– Ой, какая красавица! – воскликнула Валентина Ивановна, и лицо её мгновенно преобразилось. Строгие черты смягчились, глаза потеплели. – Как тебя зовут, солнышко?

– Оля, – тихо ответила девочка.

– Оленька, какое прекрасное имя! А кто это у тебя такая нарядная? – няня указала на куклу.

– Это Маша. Она умеет говорить "мама".

– Покажешь? – Валентина Ивановна присела на корточки, оказавшись на одном уровне с ребёнком.

Ольга нажала кукле на живот, и та произнесла: "Ма-ма!"

– Какая умная кукла! А ты сама умная девочка, раз так хорошо за неё ухаживаешь.

Анна наблюдала за этой сценой и чувствовала, как тает последние крупицы недоверия. Валентина Ивановна говорила с ребёнком именно так, как должна говорить хорошая няня – ласково, но без назойливости, проявляя искренний интерес.

– Оля, иди играй в свою комнату, – мягко сказала Анна. – Мы с тётей ещё поговорим.

Когда девочка ушла, Валентина Ивановна достала из сумочки небольшой фотоальбом.

– Позвольте показать вам моих деток, – сказала она с гордостью в голосе. – За годы работы их накопилось довольно много.

Она открыла альбом на первой странице. Там была наклеена фотография улыбающегося мальчика лет семи, рядом – девочки чуть младше. Под фотографиями аккуратным почерком было подписано: "Серёжа и Катенька Морозовы, 2018 год".

– Замечательные дети были, – с теплотой в голосе сказала Валентина Ивановна. – Правда, Серёжа слишком активный был, вечно во что-то влипал. Пришлось приложить немало усилий, чтобы его воспитать.

Она перелистнула страницу. Ещё несколько фотографий: светловолосая девочка с бантиками, серьёзный мальчик в школьной форме, двое детей на детской площадке.

– А это мои последние подопечные, – показала няня фото двух девочек-погодок. – Близняшки Алина и Полина. Очень непослушные были поначалу, но я их быстро приучила к порядку.

Анна всматривалась в лица детей на фотографиях. Все они выглядели воспитанными, аккуратно одетыми. Правда, улыбались не все, но это могло быть просто особенностью съёмки – многие дети стесняются фотографироваться.

– Сколько же у вас было подопечных! – удивилась она.

– За тридцать лет работы с детьми – множество. Каждого помню, каждый дорог сердцу. – Валентина Ивановна закрыла альбом. – Знаете, работа няни – это не просто присматривать за ребёнком. Это формирование личности, характера. Современные дети слишком избалованы, им не хватает дисциплины.

– В каком смысле? – насторожилась Анна.

– Ну, например, не умеют себя контролировать. Кричат, капризничают по любому поводу, не слушаются взрослых. А ведь послушание – основа воспитания. Без него невозможно ничему научить ребёнка.

Анна кивнула. В словах няни был определённый смысл. Ольга хоть и была тихим ребёнком, но иногда могла закапризничать, особенно когда нужно было ложиться спать или убирать игрушки.

– А какие у вас методы воспитания? – спросила она.

– Старые, проверенные временем, – ответила Валентина Ивановна. – Главное – последовательность и строгость. Ребёнок должен чётко знать границы дозволенного. Сказала "нет" – значит, нет, никаких исключений. Режим дня – священен. Еда по расписанию, сон по расписанию, игры в отведённое время.

– А если ребёнок не слушается?

– Наказание должно быть неотвратимым, но справедливым. Постоял в углу, подумал о своём поведении – и больше не повторяет ошибки. Главное – не бить, не кричать. Спокойно объяснить, в чём провинился, и дать время осознать свою вину.

Анне это казалось разумным. Она сама выросла в строгой семье и считала, что определённые рамки ребёнку необходимы.

– Теперь о практических вопросах, – продолжила няня. – Мне нужно знать режим дня Оленьки, её привычки, что она любит есть, во что играть. Есть ли аллергии, хронические заболевания.

Следующие полчаса они обсуждали детали. Валентина Ивановна задавала конкретные вопросы, записывала ответы в небольшой блокнот. Было видно, что она знает своё дело.

– А по деньгам? – наконец решилась спросить Анна. Это был самый болезненный вопрос.

– Двадцать тысяч в месяц, – назвала сумму няня. – Это за полный рабочий день с восьми утра до семи вечера, пять дней в неделю.

Анна быстро подсчитала. Это было ровно столько, сколько она могла себе позволить. Даже чуть меньше, чем просили другие кандидатки с гораздо худшими рекомендациями.

– Почему так недорого? – не удержалась она от вопроса.

Валентина Ивановна улыбнулась.

– Мне не нужны большие деньги. Пенсия есть, квартира своя. Главное для меня – дети. Я вижу, что вы мать-одиночка, знаю, как это тяжело. Хочу помочь.

Эти слова окончательно растопили сердце Анны. Наконец-то она встретила человека, который её понимал.

– Когда можете приступить? – спросила она.

– Хоть завтра. Но лучше сегодня познакомиться с Оленькой поближе, чтобы она ко мне привыкла.

Они позвали Ольгу, и следующий час няня провела с девочкой. Она расспрашивала о любимых играх, читала вслух сказку, помогла собрать пазл. Ольга сначала стеснялась, но постепенно оттаяла.

– Мне она нравится, – шепнула девочка маме, когда Валентина Ивановна отошла в ванную помыть руки.

– И мне, – призналась Анна.

Когда няня собиралась уходить, они договорились о деталях. Завтра она придёт в половине восьмого, чтобы помочь Ольге собраться и позавтракать. Анна даст ей ключи и список необходимых телефонов.

– Не беспокойтесь ни о чём, – сказала на прощание Валентина Ивановна. – Ваша дочка будет в надёжных руках. Я позабочусь о ней, как о родной.

После её ухода Анна долго сидела на кухне, пересматривая документы и рекомендации. Всё выглядело идеально. Слишком идеально? Но разве можно винить человека за профессионализм и добросовестность?

Она зашла в детскую, где Ольга готовилась ко сну.

– Тебе понравилась тётя Валя? – спросила Анна, помогая дочери надеть пижаму.

– Да. Но она какая-то строгая, – ответила девочка. – Когда я хотела взять вторую конфету, она сказала, что нельзя. Что от сладкого зубы портятся и дети становятся непослушными.

– Она права, солнышко. Слишком много сладкого действительно вредно.

– А ещё она сказала, что хорошие девочки должны всегда слушаться взрослых и никогда не капризничать. А то их никто не будет любить.

Анна почувствовала лёгкий укол тревоги, но тут же отогнала его. Валентина Ивановна просто пыталась установить с ребёнком правильные отношения с самого начала. Это даже хорошо – Ольга будет знать, чего от неё ожидают.

– Ты будешь её слушаться? – спросила мама.

– Буду, – кивнула Ольга. – Она сказала, что если я буду хорошей девочкой, то она мне покажет фотографии других детей, которых воспитывала. Сказала, что у неё их очень много.

– Вот и замечательно. Спокойной ночи, солнышко.

Укладывая дочь спать, Анна чувствовала облегчение. Наконец-то главная проблема решена. Можно спокойно выходить на работу, зная, что Ольга находится под присмотром опытного педагога.

Правда, оставалось одно небольшое сомнение. Когда Валентина Ивановна показывала фотографии детей, Анне показалось, что некоторые из них выглядели… грустными. Но это могло быть игрой света или просто её усталостью после долгого дня.

Дети на фотографиях были аккуратно одеты, волосы причёсаны, но в их глазах не было детской радости. Они смотрели серьёзно, даже взросло. Впрочем, возможно, это была особенность воспитания Валентины Ивановны – она готовила детей к взрослой жизни, учила их ответственности.

Анна посмотрела в окно. На улице стемнело, в окнах соседних домов зажигался свет. Обычный вечер в обычном городе. Завтра начнётся новая жизнь – работа, новый распорядок дня, новые заботы. Но главное – у неё есть няня. Опытная, надёжная, любящая детей.

Что ещё нужно для счастья?

Глава 2: "Странные правила"

Первое утро с новой няней началось в половине седьмого. Анна услышала, как в прихожей тихо поворачивается ключ в замке, затем осторожные шаги по коридору. Валентина Ивановна пришла даже раньше назначенного времени.

– Доброе утро, – шепнула няня, заглянув в спальню. – Не вставайте, я сама разбужу Оленьку и приготовлю завтрак.

Анна благодарно кивнула. После бессонной ночи, полной тревог о первом рабочем дне, такая забота казалась спасением. Она натянула одеяло на голову и попыталась поспать еще хотя бы полчаса.

В детской комнате Валентина Ивановна остановилась у кроватки спящей девочки. Ольга лежала, раскинув руки, светлые волосы растрепались по подушке. Во сне она выглядела совсем маленькой и беззащитной.

– Оленька, – мягко позвала няня. – Пора вставать, солнышко.

Девочка открыла глаза и несколько секунд смотрела на незнакомое лицо, вспоминая, кто это.

– Доброе утро, тетя Валя, – пробормотала она, потирая глаза.

– Доброе утро. Теперь каждый день мы будем вставать в половине седьмого. Это правильный режим для хороших детей. Быстро умываться, одеваться и завтракать. На все это у нас есть ровно час.

Ольга кивнула, хотя обычно по утрам она могла нежиться в постели, пока мама не торопила ее в детский сад.

– А теперь первое правило, – продолжила Валентина Ивановна, присаживаясь на край кровати. – Хорошие девочки не шумят. Они разговаривают тихо, ходят тихо, играют тихо. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила Ольга, инстинктивно понизив голос.

– Второе правило – хорошие девочки не плачут и не капризничают. Слезы – это признак слабости. А мы ведь хотим, чтобы ты выросла сильной и умной, правда?

Девочка снова кивнула, хотя не очень понимала, почему нельзя плакать. Когда ей было больно или грустно, слезы приходили сами собой.

– Третье правило – беспрекословное послушание. Когда взрослый что-то говорит, ребенок должен сразу выполнять. Никаких "не хочу", "потом", "еще пять минуточек". Сказано – сделано. Ясно?

– Ясно, тетя Валя.

– И последнее правило – никаких секретов от взрослых. Все, что происходит в доме, все, что ты делаешь, думаешь или чувствуешь, ты должна рассказывать мне. Секреты – это плохо, они портят детей.

Ольге стало немного неуютно. У неё было несколько маленьких секретов – например, что она иногда прятала под кроватью конфеты или разговаривала с куклами, представляя, что они живые. Теперь все это нужно было рассказывать няне?

– А если я забуду правило? – осторожно спросила девочка.

Валентина Ивановна улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

– За нарушение правил следует наказание. Справедливое и необходимое. Только так дети учатся правильно себя вести.

Первые несколько дней прошли относительно спокойно. Валентина Ивановна действительно была опытной няней – она следила за режимом, готовила полезную еду, помогала Ольге с развивающими играми. Девочка старалась соблюдать все правила, но иногда забывала.

В среду утром, когда Анна уже ушла на работу, Ольга играла в своей комнате с куклами. Она увлеклась и начала разговаривать громче обычного, изображая голоса разных персонажей.

– Оленька, – строго сказала Валентина Ивановна, появляясь в дверях. – Что мы говорили о шуме?

– Извините, тетя Валя, я забыла, – смущенно ответила девочка.

– Забыла… Это не оправдание. Когда забываешь правила, нужно напомнить себе о них особым способом. Иди в угол.

Ольга растерянно посмотрела на няню. Раньше ее никто не ставил в угол.

– Не понимаешь? Встань лицом в угол и стой пятнадцать минут. Это поможет тебе запомнить правило о тишине.

Девочка медленно подошла к углу и встала, как велела няня. Валентина Ивановна поставила на комод таймер.

– Стоишь ровно, не поворачиваешься, не разговариваешь. Если пошевелишься – время начинается заново.

Пятнадцать минут показались Ольге вечностью. Ноги затекли, хотелось оглянуться, но она боялась, что наказание продлится. Когда таймер наконец прозвенел, девочка с облегчением повернулась.

– Запомнила правило? – спросила Валентина Ивановна.

– Запомнила.

– Хорошо. Теперь можешь играть. Но тихо.

К вечеру, когда вернулась Анна, Ольга выглядела подавленной. Она вяло ответила на вопросы о том, как прошел день, и рано легла спать.

– Как дела? – спросила Анна у няни. – Все хорошо прошло?

– Отлично. Оленька очень способная девочка, быстро учится. Правда, пришлось немного поработать над дисциплиной. Поставила ее в угол за шум.

– В угол? – удивилась Анна. – А это не слишком строго? Ей всего пять лет.

– Дорогая моя, – покровительственно улыбнулась Валентина Ивановна, – современные родители слишком мягко относятся к детям. А потом удивляются, почему выросли неуправляемые эгоисты. Дисциплина с раннего возраста – основа правильного воспитания.

– Но мне кажется, Ольга и так послушная…

– Сейчас да. Но если не пресекать мелкие нарушения, завтра она будет делать более серьезные. Поверьте моему опыту – лучше быть строгой сейчас, чем потом исправлять запущенные случаи.

Анна подумала и согласилась. Действительно, у Валентины Ивановны большой опыт работы с детьми. И рекомендации были превосходные.

Но с каждым днем правила становились все строже. На следующей неделе появилось новое наказание. Ольга попросила добавки каши за завтраком, хотя няня уже сказала, что порция закончена.

– Жадность – это очень плохо, – строго сказала Валентина Ивановна. – Хорошие дети едят столько, сколько им дают, и не просят больше.

– Но я еще голодная, – робко возразила девочка.

– Нет, ты не голодная. Тебе просто хочется еще, а это разные вещи. За жадность ты пропустишь обед.

Ольга провела день голодной, с урчащим животом. К вечеру у нее болела голова, и она еле держалась на ногах. Когда мама предложила ей ужин, девочка набросилась на еду.

– Ты сегодня совсем ничего не ела днем? – забеспокоилась Анна.

– Оленька была немного жадной за завтраком, – объяснила няня. – Пришлось провести воспитательную работу. Один пропущенный обед научит ее ценить еду и не просить лишнего.

– Но она же ребенок… Может, действительно была голодна?

– Анна Сергеевна, – терпеливо сказала Валентина Ивановна, – дети часто манипулируют взрослыми через еду. Говорят, что голодны, когда просто хотят внимания. Если сейчас поддаться на эти уловки, Оленька вырастет капризной и избалованной.

– Наверное, вы правы, – неуверенно согласилась Анна. – Просто мне жалко ее.

– Жалость – плохой помощник в воспитании. Иногда приходится быть жестокой, чтобы помочь ребенку стать лучше.

Самое страшное наказание появилось через две недели. Ольга случайно разбила чашку, когда помогала няне убирать со стола. Осколки разлетелись по полу, и девочка, испугавшись, заплакала.

– Что мы говорили о слезах? – холодно спросила Валентина Ивановна.

– Что хорошие девочки не плачут, – всхлипнула Ольга.

– Правильно. А что ты сейчас делаешь?

– Плачу… Но я не хотела разбить чашку! Это случайно получилось!

– Неважно, хотела или не хотела. Чашка разбита, и ты плачешь. Это двойное нарушение правил.

Валентина Ивановна взяла девочку за руку и повела в коридор. Там была маленькая кладовка, где хранились пылесос, швабры и моющие средства. Няня открыла дверь.

– Заходи, – приказала она.

– Туда? – испуганно спросила Ольга. – Там же темно…

– Именно поэтому это хорошее место для размышлений. Когда сидишь в темноте, ничто не отвлекает от обдумывания своих поступков.

– Я не хочу! – заплакала девочка еще сильнее.

– А кто спрашивает, хочешь ты или нет? – Валентина Ивановна практически затолкала ребенка в кладовку и заперла дверь на ключ. – Посидишь полчаса и подумаешь о своем поведении.

Ольга билась в дверь, кричала, умоляла выпустить ее. В кладовке было не просто темно – там была абсолютная, пугающая темнота. Пахло химическими средствами, что-то шуршало в углах. Девочке казалось, что на нее смотрят невидимые глаза, что сейчас что-то страшное выползет из темноты.

Она проплакала все полчаса, а когда дверь наконец открылась, была бледной и дрожащей.

– Ну что, запомнила правила? – спросила няня, как ни в чем не бывало.

Ольга кивнула, боясь произнести хоть слово.

– Отлично. Теперь вытри лицо и иди играй. И больше никаких слез.

Вечером, когда вернулась мама, Ольга выглядела странно спокойной. Слишком спокойной для пятилетнего ребенка. Она отвечала на вопросы односложно, не просила почитать сказку перед сном, не хотела играть в любимые игры.

– Что с Олей? – спросила Анна у няни. – Она какая-то… подавленная.